Это происходит спустя несколько дней после их вылазки на заправку, однако Уиллу кажется, что проходят
месяцы.
Его домашний телефон вдруг оживает. Обычно это никогда не предвещает ничего хорошего, все почему-то так и норовят сообщить ему какие-то гадости, но, с другой стороны, Джек обратился в зомби, так что, может быть, это звонит провайдер, чтобы поговорить о проблеме с подключением интернета.
"
Или это Фелиция звонит сказать, что с Джеком все в порядке и где, черт возьми, доктор Лектер?"
Телефон продолжает звонить. Звук зловещий в своей обыденности. Линия плеч Уилла жесткая, когда, нажав на кнопку, он напряженно произносит:
- Слушаю.
- Уилл, - удивляется кто-то.
Уилл хмурится, не удержавшись от подозрительного взгляда в окно. Голос принадлежит женщине, а единственная женщина, которая названивала ему независимо от того, разворачивался на улице апокалипсис или нет, была Фредди Лаундс (будь она неладна).
- Кто это?
Женщина хмыкает ему в ухо. По ощущениям, она что-то ест, пока говорит:
- Эй, это Беверли. Не узнал?
- О, - говорит Уилл с задержкой, а затем, помешкав, добавляет: -
О.
Что еще говорят в таких ситуациях? Он даже не знал, что у Беверли есть его номер телефона. Домашний. Какого черта?
Словно уловив его зарождающееся недоумение, она продолжает:
- Честно говоря, не думала, что ты ответишь. Твой сотовый недоступен.
Уилл смаргивает в замешательстве. Он не особо ловок в разговорах, которые не касаются рабочих моментов, поэтому говорит что-то вроде:
- Эм. Да. Наверное, разрядился.
- Я уж было подумала, тебя тоже заразили, - с легкостью сообщает Беверли, будто говорит о рядовой простуде, а не о нашествии зомби-вируса. - Просто проверяю, кто еще не спекся. Обзваниваю все контакты. Хорошая новость: мне ответила школьная подруга, с которой я не общалась с самого выпускного. Подумать только, она успела выйти замуж, родить двойняшек и сейчас живет где-то в Мичигане. Обстановка там, говорит, так себе. Потеряла работу из-за... всего этого. Ну ты знаешь.
- Эм. Ага.
- Плохая новость, - Беверли звучит слегка невнятно, будто набила рот орешками. - Джимми и Брайан, кажется, стали зомби.
Есть что-то жизнеутверждающее в том, с какой легкостью она использует слово "зомби". Уилл, по крайней мере, чувствует некоторое облегчение от того, что кто-то еще говорит без прикрас.
- Джек тоже, - мрачно добавляет он.
- Вот черт, - голос Беверли, впрочем, не слишком-то огорченный. - Что ж. Наверное, этого следовало ожидать, вот уж кто бы не стал соблюдать самоизоляцию.
- Ага.
- Знаешь, ты всего третий человек из девятнадцати кто ответил. Хотя, наверное, не удивительно, что ты не заражен. С твоим-то домом у черта на куличках, - что-то хрустит у Беверли на зубах. - Надеюсь, тебя не сметет мигрирующая волна зомби, когда они двинутся из городов. Ну знаешь, как в Ходячих мертвецах.
Уилл вздыхает. Подойдя к окну, он выглядывает наружу. Снег слепит его, но в остальном все спокойно. Хотя деревья на кроме леса... А, нет. Нет, все в порядке. Просто деревья. Хотя... Нет. Нет, никакого движения. Просто деревья. Да.
- Понятия не имею, о чем ты...
- Ой, да ладно, ты что, не смотрел Ходячих мертвецов?
- ...говоришь, но я до сих пор не видел в округе ни одного зомби.
Кроме того, который устроил погром на кухне сегодня утром, пока он отвернулся на
одну минуту.
- Счастливчик, - хмыкает Беверли. - А я уже неделю не могу попасть в ванную комнату. Пришлось запереть там брата и племянницу. Как только это дерьмо закончится, куплю милый домик минимум с тремя ванными комнатами.
Минимум. Ходить на горшок в кастрюлю - полный отстой. Нахрен съемные квартиры, вот что я тебе скажу. И ни одна сволочь из соседей на площадке дверь не откроет - все боятся заразиться. Не то чтобы я их виню.
Но они-то не писают в кастрюлю. А мне приходится мыться гребаной губкой для посуды.
Уилл морщится и в основном игнорирует последние высказывания. Они никогда с Беверли не были настолько близки, чтобы обсуждать, кто во что писает и чем моется.
- Подожди. Ты... находишься с двумя зараженными в квартире?
- Ага, - легко соглашается Беверли. - Ты знаешь этих родственников. Вечно приезжают, когда наступает самая жопа. Я слишком поздно заметила, что Рози ведет себя странно. Эй,
ей четырнадцать. В четырнадцать все ведут себя странно.
- Хм, - неловко протягивает Уилл.
- В общем, Эд отказался везти ее в больницу, Рози его покусала, бла-бла-бла, и через двое суток они уже обратились.
- Они агрессивны?
- О да, - судя по голосу, Беверли усмехается. - Рози попыталась вцепиться мне в лицо, но еще бы я не отмахалась от четырнадцатилетней соплюхи. А Эд вечно получал от меня по сопатке еще с пеленок. Первую ночь было жутковато. Я с перепугу едва не перегородила дверь холодильником, но потом подумала, что морозильная камера разморозится, а все тряпки,
конечно же, вместе с Эдом и Рози. Пришлось вместо этого попыхтеть с диваном.
Уилл растерянно почесывает затылок.
- Ты не кажешься расстроенной, - замечает он.
- Ну, я поплакала, когда все только произошло. Рози была милым ребенком. Лет до двенадцати. Видит бог, некоторые девочки становятся полными сучарами в свои двенадцать. Я и сама такой же была, так что люблю ее на случай, если она исправится годам к двадцати семи, - Беверли весело хмыкает, словно не замечая, что все еще говорит о Рози как о живом человеке. -
Боже, ты бы знал, как бесят родственники-зомби. Эти сволочи стонут сутками напролет. Когда нам всем запретили из домов выходить, я подумала, вот блин, ну хотя бы высплюсь. Ага, как же. В детстве мне казалось, что в штаны себе навалю, если когда-нибудь зомби встречу, а теперь только и делаю, что ору на Рози, чтоб она заткнулась.
Уилл вздыхает. Украдкой он кидает взгляд на Ганнибала, который - о, прекрасно - только что смахнул со столика стакан с водой, а теперь смотрел на расползающуюся лужу с таким искренним недоумением, будто на его замутненных глазах произошло долбаное чудо (
"А-ммх-э?.. Хм-хм, - (Ганнибал зачем-то засасывает обе губы в рот, отчего на секунду становится похож на беззубого старика).
- Хмм-м".).
При виде Бастера, лакающего из лужи, Уилл зажимает переносицу пальцами, как при головной боли.
- Думаешь, они живы? - вдруг вырывается из него.
Беверли не смущает его вопрос. Она хмыкает.
- Живы? Да. Разумны? Ну, это уже сложнее.
Остается только позавидовать той небрежности, которую Беверли излучает. У Уилла складывается впечатление, будто ее вовсе не трогает происходящее, несмотря на двух зараженных родственников, запертых у нее в ванной комнате.
- Ты не переживаешь, - не может не заметить он.
- Боже, Уилл. Переживать можно, когда ты опаздываешь на рейс. Или пропускаешь серию сериала, когда тебе десять и стриминговых сервисов еще не существует. А когда разворачивается катаклизм, из-за которого все летит сам знаешь куда, переживать нет смысла. Ты все равно ни на что не влияешь. Мы либо вернемся к прежней жизни через какое-то время, либо я проживу жизнь Уилла Смита из "Я - легенда". Уилл Смит секси, так что меня устраивают оба варианта. И я умею обращаться с пушкой. Так что все на мази.
Уилл издает невнятный звук. Он чувствует, что Беверли на самом деле на грани, просто ее способ справляться со стрессом выглядит так. Когда дела затягивались и становились достаточно паршивыми, чтобы они все ночевали в лаборатории по две ночи подряд, она тоже превращалась в это: с забранными грязными волосами и мешками под глазами, Беверли весело советовала психующему Брайану расслабить булки. Что бы это ни значило.
- Эй, - зовет его Беверли, когда молчание, похоже, затягивается. - У тебя что-то случилось?
Уилл вздыхает. Уперев руку в бок, он говорит:
- Я похитил Ганнибала.
На том конце виснет тишина.
- Ты... похитил доктора Лектера?
- Да, - Уилл разворачивается к Ганнибалу, который пошатывается возле кресла, будто нерадивый гость, не знающий, чем себя занять. - Он обратился к тому времени, когда я нашел его. Зацепился галстуком за ручку двери у себя дома и застрял.
Беверли снова долго молчит, прежде чем скептически поинтересоваться:
- Ты ездил к доктору Лектеру домой?
- Джек сообщил о зомби-апокалипсисе, - с поднимающимся раздражением бросает Уилл, и, вау, до чего же оборонительно он звучит. - Ганнибал не отвечал на звонки. Я просто решил проведать его.
- Как мило. Мог бы заскочить ко мне по пути.
Невысказанное поддразнивание витает в воздухе, но Уилл игнорирует это. "
О-о, смотрите-ка на него, первым делом он заволновался о своем любимом докторе Лектере".
Уилл игнорирует это.
Игнорирует.
Понятно?
- Подожди, - вдруг доходит до Беверли. - Ты что, привез доктора Лектера к себе домой?
- Я не мог оставить его там одного.
Ему было бы так одиноко. И, может быть, грустно. И даже, не исключено, страшно. Испытывают ли зомби страх?
Уилл снова кидает взгляд на Ганнибала. Тот вздрагивает, когда Макс внезапно начинает лаять возле него.
Что ж. Похоже, Ганнибал в этом своем состоянии подвержен испугу даже больше, чем если бы он был в добром здравии.
- Боже, - протягивает Беверли. - Ну и поездочка у тебя была. Как ты умудрился его вырубить? Я едва справилась с Рози, а доктор Лектер взрослый мужик.
По какой-то причине она не упоминает своего брата. Возможно, она не считает его за взрослого мужчину. Все-таки отношения сестер и братьев бывают странными временами.
- Ну, - Уилл уговаривает себя не чувствовать неловкость, но все равно почему-то чувствует ее. - Мне не пришлось прибегать к этому. Он довольно мирный.
- Что, правда?
- Он мирный, - повторяет Уилл. - Я приматываю его собачьим поводком к креслу днем, и в большинстве случаев он не может разобраться с этим.
Он не упоминает о респираторе. Во-первых, это кажется довольно глупым, а во-вторых, они с Ганнибалом так и не пришли к единому мнению после того, как Ганнибал швырнул респиратор прямо ему в лицо.
- А на ночь запираю его в спальне, - продолжает Уилл. - Он просто... лежит там, где я его оставил.
По образовавшейся тишине он понимает, что Беверли раздумывает. Она, кажется, даже перестала есть.
- Ты уверен, что он не умер? - спрашивает она в конце концов. - В смысле... по-настоящему. Трупное окоченение. И всякое такое.
Уилл сопит.
- Я понимаю, что репутация у меня так себе, но я не настолько повернутый.
- Да ладно, - с сожалением произносит Беверли. - Все вокруг съезжают с катушек. Ты вообще заходишь в интернет? Одна новость краше другой. Недавно я подсела на один канал на ютубе. Называется "Я мамочка зомби-малыша". Может, ты слышал.
- Зомби...
Что?
- Зомби-малыша. Женщина снимает блог о своей жизни с трехгодовалым ребенком, зараженным. Ну ты понимаешь. "Сегодня я кормлю Мэтти смесью из крови и молока", - пародирует она голос этой женщины. - "Сегодня мы с Мэтти делаем плюхи-плюхи в ванной". Чтобы ты понимал, этот Мэтти
ебаный монстр. Ни один ребенок не должен быть настолько сильным и вообще быть... таким. Этой дамочке повезло, что у ее зомби-карапуза из-за вируса выпали все зубы, иначе бы он уже давно сожрал ее. И она просто делает вид, что с ним все в порядке. Выкладывает ролики почти каждый день. Честно говоря, это дерьмо ужасно затягивает, но ей явно нужна психологическая помощь, ты же понимаешь.
- Я не собираюсь снимать блог о том, как схожу с ума, - угрюмо возражает Уилл. - Почему опека не заинтересовалась ей?
- Ты серьезно? Людям не платят зарплаты, половину поувольняли, кто-то обратился. Социальные работники, должно быть, подумали - нахер это дерьмо, чувак. Живите как хотите.
- Но дети...
- Ты идеалист, Уилл, - с грустью усмехается Беверли. - Всех, кто думал так же, наверняка уже перекусали. Вспомни Джека, в конце концов.
Уилл вздыхает. Он очень часто вздыхает в последнее время. Очень часто. Вот опять. Не прошло и минуты с его последнего вздоха.
- Так что? - меняет Беверли тему. - Ты просто привязываешь доктора Лектера к креслу?
- Не всегда. В основном я пытаюсь накормить его чем-нибудь, но...
- Да ладно! Только не говори, что суешь пальцы в рот зомби. Серьезно?
- У меня есть перчатки. И это Ганнибал.
Ганнибал поворачивает голову в ответ на его твердый тон. Его брови приподняты, хотя он, кажется, не вполне может сфокусироваться на фигуре Уилла.
- Это зомби-Ганнибал, - услужливо поправляет его Беверли. - И если ты сейчас умалчиваешь о паре-тройке укусов, то я разочарована в тебе. Ты же в курсе, как именно передается вирус, правда? Если слюна попадет в кровь, тебе крышка.
Уилл раздраженно вздыхает (вот видите, он опять это делает).
- Беверли, - останавливает он ее. - Ганнибал не кусается. У него было куча шансов, поверь мне.
У него хватает ума умолчать о том, что половина из этих шансов могла случиться в душе, пока Ганнибал был голый, а Уилл был слишком отвлечен, пытаясь не пялиться на него.
- Он не агрессивен. У него даже нет слюней.
Разумеется, он не вспоминает о тех случаях, когда слюни все-таки были. Уилл думает только о том, как первым делом с утра чистит Ганнибалу пересохший рот, а следом увлажняет каплями пересохшие глаза. Беверли вздыхает (о нет, и она туда же).
- Прекрасно. А знаешь, я тебе даже верю. Это похоже на доктора Лектера, в конце концов, он всегда придерживал для меня дверь, - она снова чем-то хрустит. - Из всех зомби тебе достался самый воспитанный. Еще немного, и я начну тебе завидовать. Может, поменяемся? Я отдам тебе Эда и Рози, а ты мне своего доктора Лектера.
- И давно ты обращаешься с членами своей семьи как с рабами?
- Ой, да ладно тебе. Уже и пошутить нельзя.
В рассеянности Уилл поднимает валяющийся стакан. Ганнибал тут же снова тянется к нему, поэтому приходится мягко придержать его за локоть. Его лицо все так же вопросительно. Уилл кладет свободную ладонь ему на плечо и давит, побуждая сесть. Ганнибал плюхается в кресло как подкошенный.
Не элегантно.
Уилл вздыхает.
- Думаешь, это прекратится когда-нибудь?
Он и не догадывался, насколько уязвимым ощутит себя, задав этот вопрос. Беверли или не замечает, или чувствует себя абсолютно так же, когда отвечает:
- Скорее всего. В конце концов, весь мир занят тем, чтобы поскорее вывести действующую сыворотку.
Уилл мрачнеет, глядя в лицо Ганнибала. Зациклившись на стакане, тот снова тянется к нему. Уилл перехватывает его ладонь. Пальцы холодные, будто он замерз. Или умер. Или что-то среднее.
- Их когнитивные функции нарушены, - озвучивает он то, о чем так много думал бессонными беспокойными ночами. - Вирус влияет на работу мозга. Возможно, последствия окажутся необратимы.
"
Я боюсь, что Ганнибал застрял в этом состоянии навечно, - не говорит он. -
А еще он ничего не ест. Вдруг он умрет из-за этого по-настоящему?"
- Может быть, - соглашается Беверли спустя тягостную паузу. - Попытайся не заморачиваться из-за этого. Взгляни на ситуацию с другой стороны. Тебе достался самый душка-зомби из всех возможных. Ты живешь в месте, где тебя почти никто не беспокоит. Я хочу сказать - расслабься, пока есть возможность. Кто знает, что нас ждет дальше. Включи музыку. Посмотри Нэшнл Географик вместе с доктором Лектером.
Ганнибал клацает зубами. Волосы падают ему на глаза. Уилл смахивает пряди с его лба, а затем пару раз пропускает их сквозь пальцы. Мягкие и спутанные, и пахнут точно тем же шампунем, которым Уилл моет собак (и себя, потому что это шампунь четыре в одном).
- И смотри, чтобы он не покусал тебя, - в тоне Беверли угадываются нотки старшей сестры. - Мне, знаешь ли, нужно с кем-то обсуждать ролики мамочки зомби-малыша.
Уилл вздыхает.
Опять.
***
Проще сказать, чем сделать.
Видит бог, Уилл в самом деле пытается не заморачиваться, но уныние то и дело берет над ним верх. К тому же на улице несколько дней подряд идет снегопад, и он откладывает поездку в город за мясом на неопределенный срок.
Трудно избавиться от привычки откладывать все дела, когда у тебя паршивое настроение.
Вместо этого Уилл вытаскивает из подвала древний телевизор, доставшийся ему в наследство от прежних владельцев. Чего только нет в его подвале, он и думать забыл об этой рухляди, когда-то пообещав себе избавиться от нее позже. Никогда не угадаешь, что принесет это "позже". Впрочем, едва ли Уилл в настроении для философских рассуждений. В приступе хандры он разбирает телевизор на полу в гостиной, вяло отмахиваясь от Ганнибала, когда тот маячит возле него.
Уилла даже почти не напрягает, что он бродит без респиратора. Конфликтов с собаками больше не наблюдалось, а к ощущению зловещего присутствия за спиной можно быстро привыкнуть.
- Ганнибал, - буркает Уилл, когда понимает, что тот слишком долго нависает над ним. - Пожалуйста, прекрати.
- А-а-э-эмм-хг, - с бесстрастной монотонностью ворчит Ганнибал.
Уилл вздыхает.
Собрав телевизор, он устанавливает его на тумбе. Телевиденье, конечно, не работает, хотя ему удается включить сам ящик. Какое-то время его глаза невидяще смотрят сквозь белые помехи и Ганнибала, с вялым безразличием шлепающего пыльный экран ладонью. Собаки трутся рядом, повиливая хвостами и тыкаясь любопытными носами. Ганнибал отвлекается на них. Бастер снова пытается оттрахать его ногу.
- Бастер, - машинально одергивает Уилл.
Ганнибал с замутненным замешательством вертит головой, наблюдая за мельтешащими собаками. Пока он занят этим нехитрым делом, Уилл спускается в подвал.
Где-то там валялась старая антенна.
В подвале он застревает, потому что помимо привычки откладывать все на потом, Уилл также имеет привычку копить ненужный хлам (да ладно, он выкинет его когда-нибудь). Здесь холодно, пыльно и совершенно невозможно что-то найти. Уилл уже бубнит ругательства себе под нос, когда скрип привлекает его внимание. Повернувшись, он осекается.
Ганнибал стоит прямо за его спиной.
- Мх, - сообщает он.
Уилл даже не пугается. Да, Ганнибал жуткий, но когда это становится частью домашней жизни, волей-неволей свыкаешься с этим.
- Ты что, нашел меня по нюху? - скептически интересуется он, приподняв бровь.
- Мм-хг, - недовольно мычит Ганнибал, не разжимая губ. -
Мм-м.
"
Могут ли зомби отследить человека по запаху?"
Для того, кто не досмотрел ни одного фильма о зомби до конца, Уилл мыслит до странного киношными характеристиками.
Что касаемо реальной жизни, то лампочка в его подвале горит так же тускло и уныло, ничем не отличаясь от лампочки любого дрянного фильма. Ко всему прочему она помигивает. Твою мать. Волоски на теле Уилла встают дыбом. В безмолвии неподвижная фигура Ганнибала приобретает все большую угрозу, и чем дольше они стоят напротив друг друга, тем яснее Уилл осознает, насколько низок потолок и узки проходы здесь, в подвале. Ганнибал закупоривает собой единственный выход. И что-то в нем обостряется.
Ганнибал чувствует его страх.
Чувствуют ли зомби чужой страх?
- Ганнибал, - зовет Уилл старательно ровным тоном.
Невольно он ожидает услышать утробное рычание, как изредка рычали на него собаки, не успевшие узнать его получше. Однако лицо Ганнибала приобретает то смутно узнаваемое сосредоточенное выражение, когда он, бывало, сидел серьезный в кресле напротив.
- Надеюсь, ты не запомнишь это, - бормочет Уилл и, подхватив Ганнибала под бедра, резко взваливает его себе на плечо.
Или, во всяком случае, пытается. Несмотря на строгую диету, Ганнибал не стал легче. Напряженная концентрация разом покидает его тело вместе с совершенно унизительным звуком, который рвется из Уилла. Звучит он примерно так:
-
Уфф.
Ганнибал услужливо обмякает и тут же скатывается, несмотря на крепкую хватку Уилла. Его тело тормозит, когда носки чуть-чуть не достают до пола. Уилл чувствует неприятный выступ задравшегося свитера Ганнибала где-то в районе сердца. Но все его внимание сосредоточенно на другом.
Зубы уютно скрежещут у его уха.
Уилл покрывается потом.
- Ладно, - нервно сипит он и делает несколько неустойчивых шагов по направлению к лестнице. - Поехали.
Спустя четыре "мм-хг", одно "
вот блять", восемь тяжелых шагов и шестнадцать слабых постукиваний (пятки Ганнибала стучат о каждый следующий выступ ступенек) они добираются до самого верха. Заполошное сердце норовит сделать кульбит в груди Уилла, а едва не надорванная спина точно не говорит ему спасибо, когда он аккуратно ставит Ганнибала на пол, задыхаясь абсолютно позорнейшим образом.
Ганнибалу нечего сказать в этой ситуации.
Уиллу, честно говоря, тоже.
"
Зачем я вообще это сделал?" - мелькает в его голове недоуменная мысль.
Он ведь мог просто развернуть Ганнибала и подтолкнуть его на выход.
Но иногда интуиция просто вмешивается его жизнь, и Уилл обычно не спорит с ней. Раз что-то подсказало ему подхватить Ганнибала и нести, то так тому и быть. Возможно, если бы он не застал Ганнибала врасплох, подхватив его под задницу, он бы набросился на него прямо там.
"
Я... при чем тут задница вообще?"
И если бы не голый живот, тесно прижатый к его собственному, в Вулф Трап стало бы на одного сраного зомби больше.
"
Что за чушь?"
Все еще тяжело дыша, Уилл отправляет Ганнибала в гостиную. Тот послушно садится в кресло. Убедившись, что все в порядке, Уилл снова спускается в подвал за антенной, чтобы через минуту обнаружить Ганнибала, вновь стоящего за его спиной.
- Черт возьми, Ганнибал.
Он еще даже не успел как следует отдышаться.
Уилл прислушивается к интуиции (или что там отвечает за неразумные выходки в его голове). Нет предела облегчению, когда он не находит необъяснимой потребности схватить Ганнибала в охапку снова. К тому же тот больше не излучает бритвенной опасности, это просто старый добрый зомби-Ганнибал, заскучавший наверху один с собаками. Эй, глядите, у него и челюсть отвисла, как и всегда. Что за славный малый.
- Аэ-мм.
- Да-да, иду - вздыхает Уилл, копаясь в хламе. - Вот только антенну найду.
Уилл находит всю свою жизнь бессмысленной, но если это имеет значение, то и антенну он находит тоже. И даже умудряется присобачить ее как надо. Удивительно, но антенна ловит несколько каналов. Разве все в современном мире не работает по месячной подписке?
Что ж, вселенная в самом деле загадочное место.
Уилл разворачивает еще одно кресло к телевизору. Экран без конца полосит помехами, но это не мешает чувству удовлетворения слабо копошиться где-то внутри него.
- Ганнибал? - зовет он.
Ганнибал отвлекается от наблюдения за хвостом Уинстона, который неизменно метет пол в присутствии Уилла. Услышав свое имя, он вскидывает голову.
Уилл хлопает по пустующему креслу рядом с собой.
- Иди сюда, - спокойно произносит он.
Уилл может сказать, что мозг Ганнибала все еще обрабатывает вербальные сигналы, даже если он сам не в состоянии что-либо осознать. Его тело делает топорный шаг в сторону кресел, прежде чем остановиться. Уилл также может видеть, как что-то в поврежденном мозге
пытается понять. На долю секунды лицо Ганнибала, обычно лишенное всякого осмысленного выражения, хмурится в мучительном моменте раздумья. Следом вся его система дает сбой, словно перегруженная, и напряжение исчезает из его морщин.
Уилл вздыхает.
- Ну же, - снова хлопает он, на сей раз по своим коленям. - Иди ко мне.
О, вау. Он как будто дрессирует Ганнибала.
"
Боже. Я не дрессирую его".
Губы Уилла по старой привычке складываются трубочкой и издают прерывистый тихий свист, каким он обычно привлекает внимание особо рассеянных собак. Ганнибал вновь пытается нахмуриться. Его голова падает набок. Затем его ноги делают шаг, другой.
"
Оу. Это работает".
Черт. Похоже, он действительно дрессирует Ганнибала.
Ганнибал встает перед ним на некотором расстоянии. Спустя минуту Уилл вздыхает.
- Ты загораживаешь телевизор, - сообщает он, чувствуя себя достаточно любезным.
- Мх, - отрывисто возражает Ганнибал, не разжимая губ.
Временами, когда его челюсть не отвисает, он стискивает зубы с такой силой, что желваки ходят у него под кожей. Уилл задается вопросом, означает ли это что-то, но, честно говоря, ему плевать, пока Ганнибал не начинает без конца клацать зубами. Ко всему жуткому можно привыкнуть, кроме того что жутко раздражает.
Спустя минуту становится более чем очевидно, что Ганнибалу требуется помощь. Уилл не против ее предоставить, в конце концов, для этого и нужны друзья.
Они ведь друзья, верно? Были ими до того, как все это началось.
Во всяком случае, они
направлялись в сторону дружбы.
Уиллом с новой силой овладевает мрачная тоска, до этого несколько приглушенная его возней с телевизором (звука, кстати, почти нет; что ж, у всего бесплатного есть свои минусы), а теперь снова поднявшаяся из глубин безрадостного нутра. Ведущая новостей, подернутая полотном помех, шевелит губами, но Уилл едва вглядывается в мелькающие картинки и бегущую строку. Все-таки не зря всю сознательную жизнь он не нуждался в телевиденье.
Вместо этого он думает о том, что, возможно, больше никогда не услышит умных речей Ганнибала. Могли ли они зайти на территорию куда более смелую, чем просто дружба? Не то чтобы Уилл думал об этом (очевидно, он думал), но теперь, когда вероятность этого катится к нулю, он не может не сожалеть об утраченной возможности.
Интересовали ли Ганнибала мужчины в таком плане?
Интересовал ли его Уилл?
Мог ли он вообще претендовать на что-то, учитывая, что его жизнь - это один сплошной беспорядок, уборку которого он откладывает годами?
Уилл вздыхает. Он смотрит, но не видит картинки бесчинствующих зараженных, дерущихся друг с другом на обезлюдевших улицах. Кому-то отрывают заблюренную руку. Он нашел бы комментарии очевидцев более чем тревожными, если бы слышал хоть что-то.
Что, если Ганнибал никогда не вернется к своему прежнему "я"?
- Я не брошу тебя, - обещает он севшим от раздумий голосом. - Ты знаешь, мы были не так близки, но...
- Ухф.
- Да. Я имею в виду, я понятия не имею, есть ли у тебя живые родственники, чтобы позаботиться о тебе. Если и есть, то вряд ли они живут в Штатах.
- А.
- Наверное, я все-таки должен связаться с ними, - думает Уилл; еще он думает, что Ганнибал Лектер не их тех, кто прибегает к чей-то помощи, предпочитая заботиться о себе самостоятельно. - Но ты бы не поддержал эту идею. Знаешь, ты не похож на человека, который близок со своей семьей. Разумеется, ты достаточно вежлив, чтобы слать открытки на Рождество и дни рождения.
- Э-эмм-хф. Вмг.
- Ага. Твой телефон все равно остался у тебя дома.
Какое-то время они молчат. Красная строка истерично летит снизу и сверху выпуклого экрана. Ведущая новостей с шелестящими помехами вместо лица продолжает торопливо шевелить губами.
- Если когда-нибудь появится лекарство, я сделаю все возможное, Ганнибал. Я бы хотел, чтобы с тобой все было в порядке. Наверняка ты бы предпочел остаться под присмотром профессионалов, а не меня, но если... если это на всю жизнь... Они бы заперли тебя в отдельной палате, будто ты тяжелобольной или умалишенный.
- У.
- Я не хочу, чтобы ты, - Уилл облизывает пересохшие губы, - доживал свои дни вот так.
- А.
- Конечно, я должен думать, как лучше для тебя. Но Ганнибал, я твой друг, - о боже, он не должен звучать так жалостливо. - Ты должен жить на воле, а не быть заключенным в четырех стенах до конца жизни. Я хочу...
- Амх.
- Я хочу, чтобы ты был счастлив. Хотя бы так. Даже если ты никогда больше не заговоришь, ты должен иметь возможность выйти на улицу и посмотреть на солнце.
- М-м.
- Я позабочусь о тебе, - серьезно обещает Уилл, поворачиваясь голову к Ганнибалу. - В этом доме есть для тебя место.
Ганнибал смотрит на него в ответ. (Разумеется, не совсем в ответ и не совсем на него, но тем не менее.)
Ох, взгляните, до чего способно довести влечение. Он в самом деле готов похитить Ганнибала из прежней жизни просто для того, чтобы держать его поближе к себе.
"
Это не похищение. Я лишь делаю как лучше для него".
Ну да, конечно. Именно так и думают хреновы похитители.
На ведущую новостей нападают прямо в эфире.
Сигнал прерывается.
Уилл едва замечает. Он пытается взглянуть на ситуацию с другой стороны. Может быть, ему стоит включить музыку.
Где-то в подвале, в конце концов, должны валяться аудиокассеты и проигрыватель.
***
Честно говоря, трудно не заморачиваться над тем, что ты живешь под одной крышей со своим зомби-другом, когда просыпаешься оттого, что зомби-друг стоит возле твоей кровати.
Уилл дергается.
-
Господи боже, Ганнибал.
Невольно он отползает подальше, но в остальном ситуация выглядит мирно. Собаки продолжают посапывать на лежанках. Бастер, наглый засранец, снова запрыгнул в изножье кровати, но даже он спит. Солнце едва пробивается в окна. Ганнибал безмолвно стоит у его головы, необычайным образом выбравшись из спальни наверху.
В его штанах на уровне паха натянута палатка.
- Как ты... ох, - Уилл в замешательстве хмурится, уставившись на аномалию. -
Ох.
Как это вообще возможно? Ганнибал ведь мертв.
Или, во всяком случае, стремится к этому.
Уилл растирает заспанное лицо и никак не может отвязаться от чувства, будто проснулся из-за ребенка, который посреди ночи пришел сообщить ему, что надудонил в постель. Однако птицы уже щебечут за окном, встречая утро. Уилл тяжело вздыхает.
Сколько, черт возьми, Ганнибал простоял над ним со стояком?
- Даже знать не хочу, - бормочет он, откидывая одеяло. - С добрым утром.
