Зомби по имени Ганнибал

      Уилл едет в Балтимор, домой к Ганнибалу, без Ганнибала.       Ганнибала ему пришлось закрыть в подвале, потому что это единственное место, которое можно запереть снаружи (исключая сарай, в котором слишком холодно, чтобы оставаться внутри надолго; к тому же там висят пилы и грабли, и Уилл не в настроении представлять, что может натворить Ганнибал без его присутствия). Это не самое безопасное место - там все еще можно навернуться с лестницы и похоронить себя под грудой многовекового хлама, но, по крайней мере, подвал исключает тривиальные способы выбраться оттуда.       Уилл пытается не чувствовать себя плохо по этому поводу.       Конечно, он чувствует.       "Ну, - успокаивает он себя мысленно, - я оставил свет включенным. И у него есть одеяло. И ведро. И вода".       Как будто Ганнибал может пить без посторонней помощи.       "В любом случае, я оставил его одного ненадолго".       Если только по пути он не попадется патрулю или ораве взбешенных зомби. Или старому знакомому со времен работы в полиции или даже учебы в Академии. Видит бог, никто не любит разговаривать с Уиллом Грэмом больше, чем старые знакомые, которым он едва ли когда-то был интересен в прошлом.       Напряженный сверх всякой меры, Уилл в очередной раз проверяет документы во внутреннем кармане куртки.       "Специальный агент ФБР Уилл Грэм, - репетирует он. - Просто еду за продуктами в город. Разыскиваю корм для моих семерых собак. Что это такое? Ах, всего лишь ключи от дома моего друга, как раз проживающего неподалеку. Он вовсе сейчас не заперт в подвале моего дома где-то в глуши, где его никто не услышит, даже если он будет кричать".       Последние несколько фраз, пожалуй, можно опустить.       Дорога перед ним, припорошенная снегом, абсолютно пустынна. В отличие от прошлого раза ему не попадается ни одного автомобиля за весь час езды. Единственные черные борозды тянутся вслед за его вольво.       Тишина и одиночество никогда не становились для Уилла большой проблемой. Однако теперь он слышит собственное дыхание, и чувство тоски наваливается на его плечи, словно он остался единственным живым человеком на всей гребаной земле.       В Балтиморе гнетущее ощущение отступает: прямо на въезде люди меняют рекламный баннер на билборде. Уилл на мгновение цепляет взглядом яркое пятно. Манговый сок. Натуральный. Эй, с хорошей скидкой по дисконтной карте.       Что ж, если кому и не нужно прививаться от смертельного вируса, так это капитализму.       Уилл добирается до дома Ганнибала за двадцать минут. В противовес всем постапокалиптическим представлением, в Балтиморе все-таки кипит жизнь. Вероятно, трудно заставить сидеть дома все население. Особенно козлов на дороге.       "Похоже, все не так плохо", - думает Уилл, когда его снова кто-то подрезает.       Главные улицы выглядят обезлюдевшими, но ему даже не попадается ни одного бродячего зомби-зараженного, что, наверное, можно считать хорошим знаком.       Район, в котором живет Ганнибал, всегда казался Уиллу пустым. Он подозревал, что многие соседние дома были выставлены на продажу, а теперь, похоже, немногие владельцы и вовсе разъехались кто куда.       Некоторое время Уилл сидит в машине, припарковавшись рядом с домом. Он не замечает ничего странного, кроме курьера в двух одноразовых масках и с огромным коробом за спиной, который проезжает мимо на велосипеде.       Беверли сказала, что курьерская доставка переживает ренессанс, но Уилл представляет, во сколько этот ренессанс обойдется ему самому, поэтому вот он, здесь. Потратил больше часа, чтобы проникнуть в дом Ганнибала и порыться в его холодильнике (что все еще существенно дешевле, чем заказать доставку продуктов до его дома на окраине Вулф Трап).       Дождавшись, пока курьер исчезнет, Уилл выбирается наружу. Воздух морозен. Где-то неподалеку каркает ворона.       Сорванная полицейская лента волочится по земле, пролетая мимо.       Уилл провожает ее взглядом и оборачивается к соседнему дому. Кровавый отпечаток резко выделяется на светлой входной двери. Минимум два окна на первом этаже разбиты, будто кто-то судорожно пытался вылезти изнутри. Или залезть внутрь.       Уилл возвращается к дому Ганнибала. Он замечает поломанные кусты, всегда идеально подстриженные до этого, и... это что, чья-то оторванная челюсть? - Господи Иисусе, - недоуменно комментирует Уилл.       С рукой на пистолете, заткнутым за пояс, он еще раз оглядывается. Никого нет, несмотря на явные признаки того, что кто-то здесь все же побывал. Настороженный, Уилл бесшумно подбирается к двери с ключом наготове. В последний раз убедившись, что явной опасности нет, проникает внутрь и закрывается.       Полусумрак внутри прохладен. Уилл не может не издать маленький облегченный выдох. Дом Ганнибала всегда был мрачноват, но все равно приятно снова очутиться здесь. Со смятением Уилл замечает оброненный в прошлый раз кусок сосиски. Похоже, та выпала у него из кармана, когда он набивал ими свою куртку после транспортировки Ганнибала в машину.       Оторвавшись от двери, Уилл наклоняется за сосиской.       Эй, она даже не испортилась. Из чего, черт возьми, это вообще сделано?       Нахмурившись, Уилл сует кусок бессмертной сосиски в карман той же самой куртки. Хорошо, что он явился сюда без Ганнибала. Вряд ли бы он понял что-либо, но Уиллу все равно неловко из-за того, что он намусорил. А если бы из-за него здесь завелись крысы?       "Ты и сам знаешь, что появление крыс в моем доме из-за одной оброненной сосиски сомнительного происхождения крайне маловероятно. Но, возможно, их привлек бы запах испорченных продуктов в холодильнике", - раздается в голове Уилла голос Ганнибала.       Он знает, что это его собственные мысли, но, честно говоря, не против того, что их озвучивает голос Ганнибала. В конце концов, у него приятный тембр. И он звучит очень рационально, в отличие от тех мыслей, что проговаривает его собственный голос.       Сейчас Уилл не готов столкнуться с порчей продуктов в холодильнике, потому что он возлагает на них большие надежды. Хоть какие-то надежды. По крайней мере, мясо в морозилке не должно было испортиться, верно?       Он направляется в спальню. Какой-то звук заставляет его замереть на лестнице. Развернувшись, Уилл вглядывается вниз. Прислушивается. Ничего, тишина в доме оглушительная. Уилл может слышать собственное сердцебиение.       Возможно, он шаркнул подошвой о ступеньку. Вряд ли кто-то пробрался в дом, но не помешает осмотреться, как только он закончит наверху.       Уилл доходит до спальни. Возможно, это плохая идея - брать документы Ганнибала без его согласия. Он оставит все как есть, если те хранятся в сейфе. Сейф - надежная штука, хотя привлечет к себе нежелательное внимание, если кто-то проберется в пустующий дом.       Если бы Уилл стал сраным зомби на попечительстве, он бы хотел, чтобы Ганнибал хранил его документы у себя.       Спальня все в том же беспорядке, в каком Уилл застал ее в прошлый раз. Кровь побурела от времени. Уилл смотрит на пятна с ускользающим чувством, словно что-то упускает из виду.       Моргнув, он переключает внимание. Ганнибал ждет его в подвале, нужно поторопиться.       Уилл заглядывает во все очевидные места, где бы сам хранил нечто подобное. Он находит кредитную карту, которую запихивает в задний карман штанов со смутным чувством вины, запонки в выдвижном ящичке комода, которые решает не трогать, даже если потенциальный грабитель заинтересуется ими, и нижнее белье, которое подумывает прихватить, но в конце концов решает, что это слишком жутко.       Если бы он был сраным зомби на попечительстве, он бы не хотел, чтобы Ганнибал рылся в его трусах, некоторым из которых смущающе много лет.       Уилл также находит лубрикант, потому что, разумеется, он нашел бы что-то такое. Коллекция носовых платков, две щетки для волос, корзина с грязным бельем (вряд ли бы Ганнибал хранил там документы), разрядившийся планшет, зарядное устройство для планшета, розетка.       Уилл ставит планшет на подзарядку. Прошло не так много времени, чтобы Ганнибалу отключили интернет за неуплату, так что, возможно, ему повезет.       Пока планшет заряжается, он мельком заглядывает в примыкающую к спальне ванную комнату (если бы Уилл был сраным зомби на попечительстве, он был бы не против, чтобы его мыли в том душе; черт возьми, он бы и сейчас не отказался там помыться), а затем направляется в кабинет.       Как он и думал, сейф находится в этой комнате.       У него нет причин оставаться здесь, но Уилл ловит себя на том, что не хочет уходить. Он никогда не был в кабинете раньше и, скорее всего, вряд ли когда-нибудь еще окажется. Ганнибал принимал его либо в офисе, либо за идеально сервированным столом внизу.       В общем, Уилл просто хочет порыться в его вещах.       Книги стоят на полках безжизненным ровным рядом. Ни одной пылинки в шкафу, какого черта? Череп на стене. Разумеется. Незаконченный рисунок на столе, прикрытый чистым листом. Уилл осторожно заглядывает под него. О, вау. Обнаженное мужское тело, пронзенное стрелами практически в тех же местах, что и жертва из последнего дела, над которым Уилл работал до того, как Джек отправил его в отпуск.       А Ганнибал неплохо рисует.       Уилл заглядывает в ящики. Ничего интересного - просто куча блокнотов. Наверное, ежедневники или что-то вроде того. Уилл открывает тот, что лежит сверху.

Забрать пальто из химчистки Купить базилик, розмарин Позвонить Уиллу Грэму

      Оу. Как мило. Ганнибал тоже поклонник ту-ду-листов (тоже? Уилл утомился, просто увидев чужой список дел, не говоря уже о составлении собственного).       Закрыв ежедневник, Уилл кладет его обратно, пытаясь не улыбаться. Эй, это что такое там, на дне ящика - скальпель?       Некий шум отвлекает его. Подобравшись, Уилл крадется в коридор, вновь глядя в сторону лестницы.       Он действительно слышал это? Возможно, это всего лишь скрипит дом. В конце концов, ему должно быть много лет, несмотря на новую отделку.       Планшет зарядился достаточно, чтобы наконец включиться. Вернувшись к нему, Уилл заходит в интернет, и первым делом открывается вкладка страницы, которую Ганнибал, похоже, просматривал в последний раз.       О нет. Ганнибал читает третьесортный блог этой... Фредди Лаундс.       Ох, постойте. Это что, статья о нем? Боже, неудивительно, что Джек поспешил послать его в отпуск - он выглядит как гребаный псих на этой фотографии.

"УИЛЛ ГРЭМ - ПОТРОШИТЕЛЬ?"

      Чертова Лаундс.       (Оу. Как мило. Ганнибал читал о нем.)       С досадой Уилл пробегается глазами по статье, которая, разумеется, на восемьдесят процентов состоит из нелепых возмутительных домыслов, а на остальные двадцать - незаконно добытой на месте преступления информации. - Дерьмо собачье.       Это единственный комментарий, который достается Лаундс. Что ни говори, Уилл не слишком хорош в конструктивной критике.       Затем он добирается до новостных сводок и получает ровно то, за чем шел: повышение цен, не имеющие логики ограничения и запреты, комментарии различной степени абсурдности, сводки о массовой истерии, неработающие ссылки по запросу "купить продукты вулф трап открытые магазины" и всплывающая реклама надгробий.       Что ж. Когда Уиллу Грэму доставалось что-то легко в его жизни?       Вздохнув, он откладывает планшет, выдернув из розетки провод. Через мгновение экран гаснет, и Уилл снова остается один на один с застарелыми пятнами крови.       И надеждой, что в холодильнике Ганнибала найдется что-то, что Ганнибал соизволит съесть.       Самое примечательное во всей этой поездке это то, что он так и не добирается до холодильника. Некоторые вещи не играют никакой роли в вашей жизни, они нужны просто для того, чтобы привести вас в одно конкретное место (иначе сюжет застопорится).       "Ну да, конечно", - смиренно думает Уилл, едва зайдя на кухню, на полу которой валяется разбитый телефон Ганнибала.       "Разумеется, - думает Уилл, глядя на зловеще приоткрытую дверь в кладовую. - Ну разумеется".       Холодильник равнодушно жужжит за его спиной, пока он крадется к кладовой с пистолетом наготове. Звук раздается вновь, некий стук или, может, стук и пошаркивание, или даже звук цепей.       "Цепей?" - думает Уилл, распахивая дверь.       Или в доме все-таки завелись крысы, но тогда из чего, черт возьми, сделана эта сосиска, если даже крысы не стали ее трогать?       Кладовая Ганнибала заполнена вином. Это обстоятельство бросается Уиллу в глаза первым делом, потому что люди с проблемами с алкоголем вечно замечают нечто подобное. Затем он опускает взгляд на распахнутый люк в полу, ведущий в подвал, где горит свет.       "Ох. Конечно. Разумеется", - думает Уилл с растущим напряжением и раздражением, потому что, разумеется, никогда не стоит ждать чего-то хорошего от подвала в чужом доме, из которого доносится подозрительный шум.       Ступеньки не издают ни единого скрипа, пока Уилл спускается ниже. Он не знает, чего ждать. Возможно, за эти три недели кто-то все же проник в дом и теперь делал нечто незаконное в подвале Ганниба...       Постой-ка.       Зачем здесь висят силиконовые завесы?       Уилл в замешательстве моргает.       Силуэт просвечивает темным пятном сквозь полупрозрачные полосы. Кто-то по ту сторону приходит в движение, и вновь раздается стук, на сей раз настолько отчетливый и явный, что у Уилла пропадают последние сомнения насчет чьего-то присутствия.       Как-то раз Уилл осилил несколько серий того сериала про учителя-наркобарона. Может быть... может быть, кто-то пробрался в пустующий дом, чтобы варить мет в подвале Ганнибала? Или... или лаборатория была здесь давно, а это напарник Ганнибала, вынужденный вести бизнес в одиночку.       "Наркобароны не производят метамфетамин в своем собственном доме на Чендлер-сквер, - укоризненно возражает голос Ганнибала, вклиниваясь в мысли Уилла. - К тому же не ведут частную практику для отвода глаз. Уилл. Ты что, идиот?"       Это разумное замечание, но силиконовые полосы все еще висят, и Уилл различает свисающие с потолка цепи.       Не то чтобы это был аргумент в пользу того, что Ганнибал обустроил нарко-лабораторию в своем подвале, но что, черт возьми, не так с его подвалом? - ФБР! - рявкает Уилл. - Оставайтесь на месте!       Он врывается за завесу, полоски цепляются за его тело.       По ту сторону на крюке висит тело. Обнаженное. И окровавленное. И... живое? - Ом-ом-ээ, - говорит тело, медленно вращаясь вокруг своей оси. - Ээ-э.       О нет. Уиллу знакомы эти интонации.       В подвале Ганнибала висит зомби.       "Вот блять".

***

- Блять, - говорит Уилл.       Его пистолет давно опущен, а руки уперты в бока, и губы сжаты в тонкую-тонкую нитку, а брови висят над глазами так низко, что тут и думать нечего - Уилл определенно не рад. - Блять, - говорит он.       Красноречие посещает его в офисе Ганнибала временами, но точно не в подвале, возле подвешенного на крюк мужчины.       Что ж. Его можно понять.       Пожалуй, Уилл мог бы убедить себя, что Ганнибал раньше прочих заметил что-то подозрительное в зараженных и решил исследовать этот вопрос плотнее. Что ни говори, но он и сам запер Ганнибала в подвале ради его же благополучия.       Однако это не объясняет момент, почему: а) мужчина подвешен на крюк; б) его спина в крови из-за срезанного пласта мышц; в) подвал выглядит так, будто это подвал для убийств.       На самом деле в глубине души Уилл уже догадался, в чем дело. - Блять, - говорит он, глядя на медленно кружащегося вокруг своей оси зомби.       Тот едва касается пальцами ног пола. Из одежды на нем лишь штаны. Лицо запачкано кровью именно так, как если бы мужчина впился зубами Ганнибалу в шею, а затем и в ладонь, когда тот попытался разжать ему челюсть.       Глаза мужчины-зомби затянуты той же мутной пленкой, что и глаза Ганнибала. - Ом-ом-ээ, - говорит мужчина, словно заржавевший механизм, более не реагируя на неподвижного Уилла.       Цепь над ним вновь издает тот самый звук, когда он слабо дергается.       Уилл отрывает глаза от мужчины и скользит судорожным взглядом вокруг, останавливаясь на мясницком ноже на полу. И на станке для резки мяса и костей. И на операционном столе, которому явно здесь не место. И на столе из нержавеющей стали с хирургическими инструментами на нем.       "О, - думает Уилл. - Вот блять". - Ом-ом-ээ, - безмятежно говорит мужчина, вновь закручиваясь на цепи, пока она не раскручивается обратно, заставляя его вертеться в другую сторону. - Ом-ом.       Уилл медленно отступает на пару шагов. Глубоко вдохнув, осторожно закрывает глаза. Мысленный взор застилает вспышка, другая, и это...       ...Отличный день, и нет ни единой причины, почему вечер не может стать еще лучше. Я спускаюсь в подвал без единого намека на дискомфорт. Силиконовые полосы превосходно сохраняют холод внутри, который я вынужден поддерживать для того, чтобы мясо не портилось как можно дольше. Лампы бесшумно загораются, стоит нажать на включатель. Криков пока нет, но они будут. Это не проблема, ведь подвал звукоизолирован. - Добрый день, мистер Доу.       Мистер Доу в сознании, но все еще дезориентирован. Из его горла вырывается слабый стон, когда я небрежно сдергиваю с него безвкусный джемпер. Его тело безвольно подчиняется моему замыслу - время борьбы уже позади. - Не переживайте, - утешаю я его, подхватывая под руки. - Самое приятное еще впереди.       Я насаживаю его на крюк, кожа рвется на острие, однако криков не следует. Это заставляет меня нахмуриться и проверить состояние мистера Доу.       Боль превосходно приводит в себя и более оглушенных жертв. - Я был бы рад подождать, пока вам станет лучше, но мне бы хотелось приступить к приготовлению ужина пораньше, - замечаю я, поскольку я из тех людей, кто имеет привычку много разговаривать вслух. - При чем здесь вы и мой ужин? О, думаю, вы уже и сами догадались.       Выдержав паузу, я поворачиваю голову и смотрю на то самое место, где никого нет, и подмигиваю. - Жертв из нескольких прошлых нераскрытых дел, над которыми работал Уилл Грэм, ничего не объединяет, кроме того факта, что у каждой их них отсутствует орган или часть тела. В этот раз для рецепта мне требуется нежное филе.       Я отрезаю кусок мяса со спины мистера Доу с хирургической точностью, что не удивительно, ведь когда-то в прошлом я был хирургом. Кровь окрашивает кожу, капая на пол, который легко моется водой из шланга, аккуратно скрученного у стены. - Кстати, то дело, из-за которого моего друга Уилла Грэма отправили на принудительный отдых. Вам не кажется, что мой рисунок в кабинете наверху как-то подозрительно точно передал все увечья прошлой жертвы? Ах да, у мужчины отсутствовал язык. Я приглашал Уилла на дружеский ужин почти две недели назад, но он не смог прийти. Жаль, на стол был подан превосходный langue de boeuf à la sauce tomate.       Мистер Доу вздрагивает и слабо корчится. Я помещаю вырезку в контейнер и отправляю его в холодильную камеру в углу подвала, чтобы разобраться с этим чуть позже. - Если подумать, серия этих убийств с недостающими частями тела началась примерно тогда же, когда Джек Кроуфорд познакомил меня с Уиллом Грэмом. Уилл тогда еще обронил замечание, что не находит меня достаточно интересным, а я сказал что-то вроде - о, ты еще найдешь. После этого мы ненадолго пропали с радаров друг друга, но затем я совершенно случайно появился в аудитории Академии, когда Уилл вел лекцию о Потрошителе, и - не чудесное ли это совпадение, мистер Доу, - в следующий же вторник Уилл уже расследовал дело, где у жертвы отсутствовало бедро. - Ом-ом, ээ, - невнятно произносит мистер Доу.       Замерев, я поворачиваюсь к нему с ножом в руках. Что-то в мистере Доу настораживает меня, и я подбираюсь ближе.       Мистер Доу еще ни разу не закричал, как закричал бы на его месте любой другой. - Мистер Доу?       Я хватаю его за волосы, оттягивая голову, чтобы взглянуть в лицо. Взгляд мистера Доу затуманен, но я не вводил ему никаких наркотиков. Это заставляет меня нахмуриться. - Ом-ом... - повторяет он.       Помедлив, я чуть наклоняюсь к его шее, чтобы втянуть воздух носом. Больные животные всегда смердят, и меня расстраивает мысль, что придется выкинуть кусок отличного мяса прямо перед ужи... - Ом-ом-рррэ, - рычит мистер Доу и вырывается из моей хватки, вцепляясь зубами в полоску голой кожи над моим воротником.       Напрягшись, я с трудом отдираю от себя мистера Доу, и тот умудряется укусить меня за ладонь. Я внимательно изучаю следы от укуса, прежде чем очень сдержанно, но мрачно, с оттенком ускользающего недовольства и неодобрения сказать: - Сука.       Это ругательство - еще один мой секрет наравне с убийствами и каннибализмом.       Мистер Доу не выглядит виноватым, испуганным или рассерженным. Кровь стекает по губам, блестит на подбородке. Я сжимаю нож крепче, волна слабости вдруг омывает меня с головы до подкосившихся ног. - Что... - выдыхаю я, когда нож выскальзывает из пальцев.       Укусы пульсируют. Нужно срочно промыть их и принять антибиотики. Я разворачиваюсь в сторону выхода, позабыв о мистере Доу.       Свет сознания меркнет на полпути к выходу из подв... подв... ала... АЛА? АМ-АМ-ЭЭ.       Уилл открывает глаза.       И?.. О.       Он в бешенстве. - Ом-ом-ээ, - говорит мужчина с недостающим пластом мяса на спине, и это последняя его реплика на сегодня.

***

      Дверь в подвал открывается с громким скрипом. Уилл мрачно глядит вниз. Его подвал тоже похож на подвал для убийств. Разве что не такой стильный, как у Ганнибала. И чуть-чуть более захламленный, чем это принято считать приличным. Что ж. Тут ничего не поделаешь, любой подвал так или иначе потенциально годится для убийства.       Свет тусклый, потому что в отличие от подвала Ганнибала с его флуоресцентными лампами, лампочке Уилла наверняка скоро исполнится лет десять. И она мигает. Что вы хотели от старой лампочки? Да, она дерьмово работает, но, по крайней мере, все еще работает.       Шаги Уилла звучат тяжело, и на сердце у него скопилась тяжесть не меньшая.       Ганнибал встречает его бессмысленным взглядом. Его нога застряла в пустом ведре. На свитере расползлось подозрительное мокрое пятно.       Ах да. Кружка с водой. Она опрокинута.       Уилл молча глядит на Ганнибала, и его взгляд исподлобья душераздирающ. Освещение сыграло в этом не последнюю роль. Только посмотрите на эти мешки под глазами, словно Уиллу уже стукнул пятый десяток, и вся скорбь мира въелась ему в лицо.       Понятно, почему подвал Ганнибала освещен намного лучше. В конце концов, кому приятно выглядеть уродливым и старым? - Ганнибал, - начинает говорить Уилл.       Это напряженно, хрипло и полно ощущения надвигающегося Разговора. - Ул, - говорит Ганнибал и делает крохотный шажок ему навстречу, заставив ведро громыхать и волочиться по полу именно с тем ужасающе отвратительным звуком, который вы ожидаете услышать от металлического ведра.       Уилл вздыхает. Он не может обвинять Ганнибала в каннибализме, убийстве и чесапикскопотрошительстве, пока тот застрял в гребаном ведре. - Твою мать, - ворчит Уилл себе под нос, приседая на корточки, чтобы высвободить ему ногу. - Поверить не могу. Серьезно? Я... боже. Да что с тобой не так? - Ам, - говорит Ганнибал, свесив голову вниз, наблюдая за его макушкой.       Уходит неприлично много времени, прежде чем Уиллу удается избавиться от ведра. Нога Ганнибала никак не может согнуться, словно деревянная.       Уилл фыркает, вскинув лицо и заметив на себе невидящий взгляд.       Он краснеет от досады. - Не... не смотри на меня так, Ганнибал. Мы поговорим об этом наверху.       И поскольку Ганнибалу везет и он неразумный зомби прямо сейчас, Уиллу приходится ненадолго замолкнуть и, сердито пыхтя, вывести Ганнибала в гостиную под ручку, словно он милая старушка восьмидесяти пяти лет, которая печет пироги с начинкой из человечины, черт бы ее побрал.       Уилл толкает Ганнибала в кресло чуть резче, чем обычно.       Что ж. Его все еще можно понять.       Как только Ганнибал оказывается посажен, нервные руки Уилла тут же находят пристанище в примятых кудрях Уилла, потому что он надевал шапку перед этим, и это плохо сказалось на его прическе. (Да, все это время он был в шапке. Даже в подвале Ганнибала. Возможно, он также был в облегающих боксерах, которые обычно приберегал для секса. Какая из этих двух деталей была умолчена с большей злонамеренностью? Кто знает.)       Уилл делает глубокий вдох, а потом еще один, чувствуя, что начинает злиться не на шутку. А ведь он целый час накручивал себя по дороге домой. Его злость необъятна прямо сейчас. - Ты... - снова начинает он и замолкает, потому что Уилл из тех людей, что не могут вымолвить ни слова, когда они в бешенстве. - Ты действительно... - Ум? - очаровательно отзывается Ганнибал, взъерошенный, милый и немного пыльный после нескольких часов заключения в подвале.       Уилл взрывается: - Ну уж нет, Ганнибал. Больше это со мной не сработает. Я видел твой подвал. Серьезно? Подвал, Ганнибал. Ты убиваешь людей в подвале. - Уфх. Мм-м. - Я просто... блять, поверить не могу. Ты Чесапикский Потрошитель. Ты - Макс, фу, прекрати! - Потрошитель. - У. Мхх. Пэ. - Ну да, конечно, - огрызается Уилл; он принимается ходить взад-вперед возле сидящего Ганнибала, то и дело запинаясь о суетящихся рядом собак, которые не совсем понимают, почему их до сих пор не выпустили на улицу. - Ты обвел меня вокруг пальца, ты, самодовольный больной ублюдок. Ты убивал людей прямо - Бастер, кыш! - прямо у всех под носом. - Эмэ-ммм. - Ты ешь их. - М? - Конечно, я понял это. У тебя два холодильника в одном только подвале. И там куча мяса. - Эх-ф. - Как часто ты подавал их на стол? Эти улыбки предназначались не мне, верно? Ты просто глумился над тем, что я о тебе не знаю. И ты... Боже. Ты не смотрел на мои губы. Ну конечно. Тебе нравилось наблюдать, как кто-то исчезает в моем рту. Разумеется.       Ганнибал молчит, но без раскаянья. Он также не выглядит сокрушенным. И, кажется, пару раз отвлекается на хвост Уинстона. - Не могу поверить, - глухо стонет Уилл, тесно прижав ладони к лицу. - Я никогда не был тебе интересен в этом плане. Даже как друг. Ты просто хотел поиграть с профайлером, о способностях которого ходила молва. И что потом? Что бы ты сделал потом, Ганнибал, после того, как наигрался со мной достаточно? - У. - Убил бы меня? - У. - Съел? - Э. Ам-м. - Или посадил в тюрьму за свои собственные преступления? Господи, эта хренова Лаундс уже пописывала, что это я Потрошитель. Бьюсь об заклад, ты приложил к этому руку, ведь так? - Умх. Нн.       Ганнибал пытается встать, и Уилл отправляет его обратно одним небрежным толчком. - И если бы тебя только не укусили, ты бы не попался. Какой-то зомби вмешался в замысел Потрошителя.       Уилл также один из тех людей, что не могут остановиться, когда их все же прорывает. - И что мне теперь сделать с тобой, Ганнибал? - Мх. - Застрелить? - А. - Сдать тебя властям?       Собаки садятся возле Ганнибала и с грустью смотрят Уиллу в лицо. Только поэтому он не вызывает полицию (а еще потому, что ему пришлось бы объяснять, почему он похитил Ганнибала) и не звонит Джеку, начиная Разговор со слов: "Угадай, с каким словом рифмуется имя Ганнибала. Нет, не маргинал. Что? Нелегал, ты серьезно? Нет. Боже, Джек. Это не федерал" (потому что Джек тоже зомби).       В итоге Уилл всего лишь запирает Ганнибала наверху просто потому, что угрожать ему сейчас все равно что беспомощному старику, пускающему слюни на грудь. К тому же Уиллу нужно успокоиться.       В конце концов он едва не трахнул Чесапикского Потрошителя .