***
Вздрогнув, Уилл разом просыпается. Ганнибал на мгновение замирает под его взглядом. Затем выпрямляется. - Доброе утро. Я как раз собирался тебя будить. "Ах да, - вспоминает Уилл, и недоумение немедленно отступает в глубины его сознания, в тот угол, где теснятся Потрясение, Ужас и Непринятие Действительности. - Точно". - Боже, - хрипло бормочет он, растирая лицо. - Я забыл, что ты, эм. Снова ты. Что ты делаешь? - Решил приготовить завтрак. По каким-то причинам в столовой отсутствуют все стулья. - Хм, - произносит Уилл, морща лоб и все еще пытаясь открыть глаза должным образом. - Ты зациклился на них недавно. Мне пришлось унести их в подвал. Вновь заминка. Ганнибал, изрядно посвежевший, скорее всего, успевший принять душ, причесаться, переодеться, совершает крошечное движение головой. Уилл, успевший изучить его зомби-повадки за время совместной жизни, конечно же, замечает. Он также удивляется, что некоторые привычки, похоже, принадлежат самому Ганнибалу, а не только той его версии, которая монотонно мычит и запинается о собак. - И что я с ними делал? - интересуется Ганнибал, опускаясь в одно из кресел. Журнальный столик передвинут, и на нем стоит поднос, который Уилл, честно говоря, впервые видит. Со своего места на кровати он различает две кружки с дымящимся кофе. И этот кофе не пахнет тем кофе, что стоит в практически опустевшей банке на холодильнике. - Ты что, заказал доставку? - недоверчиво спрашивает Уилл. Ганнибал берет кружку именно так, как взял бы ее Ганнибал. Уилл убеждает себя испытать замешательство или хотя бы долю противоречия, но на самом деле в его груди расцветает лишь любопытство. - Да, - соглашается Ганнибал, делая глоток так, как сделал бы его Ганнибал (зомби-Ганнибал не умел пить, предварительно не облившись хотя бы три раза). - Так что я делал со стульями? Приподнявшись на локтях, Уилл пожимает плечами. Пристальный взгляд Ганнибала заставляет его нервничать. - Опрокидывал, а затем запинался о них. Я решил, что безопасней будет убрать их на какое-то время. С легким вздохом сожаления Ганнибал поджимает губы. В его голосе, впрочем, угадывается намек на веселье, когда он замечает: - Похоже, болезнь сделала меня непоседливым. - Не то слово, - ворчит Уилл, отбрасывая одеяло. - Мне нужно выпустить собак. - Я уже это сделал. Я также взял на себя смелость покормить их. А теперь, пожалуйста, Уилл, присоединяйся. Завтрак стынет. Растеряв всю полусонную беззаботность, Уилл со смятением встает с кровати. С каждым шагом чувствуя все большую скованность, он натягивает на себя штаны и садится рядом с Ганнибалом. К этому времени вечернее напряжение возвращается к нему с троекратной силой. - Выглядит вкусно, - неуклюже произносит он, взглянув на тарелки. Ганнибал чуть склоняет голову. - Это меньшее, что я мог сделать в ответ на твою доброту. Я до сих пор не поблагодарил тебя за помощь. Нет слов, чтобы выразить мою признательность тебе, Уилл. - Ерунда, - бормочет тот, прихлебывая кофе. Он боится встретиться с Ганнибалом взглядом, поэтому изо всех сил смотрит куда угодно. Это не означает, что он не чувствует то, как Ганнибал пялится на него. "Черт. Было лучше, когда он не мог сфокусироваться". - Так что... - начинает Уилл после нескольких кусков еды, вкус которой увядает на фоне его вновь разыгравшихся нервов. - Что последним ты помнишь? Он рискует бросить быстрый взгляд на Ганнибала. Тот задумчиво щурится в сторону окна, куда светит солнце. - Я помню... - медленно начинает Ганнибал, и, проклятье, сколько же многоточий вам придется сегодня увидеть. - Не так много. Некоторые... моменты. - Моменты, - напряженно повторяет Уилл. Ганнибал раздумчиво касается пальцами свежего пластыря на шее, которого, Уилл может поклясться, не было в его аптечке. - Кажется, на меня напали на улице. "Вау. Что, правда?" "А чего ты ожидал? Что он скажет - на меня набросилась та сволочь, которую я планировал расчленить в подвале?" "По крайней мере, раз он все еще испытывает потребность лгать, то не помнит, как я кричал на него за то, что он Чесапикский Потрошитель". - Я помню... достаточно смутно остальное. У вируса крайне короткий инкубационный период. Уилл осторожно кивает, следя за Ганнибалом краем глаза. - Да. Что еще ты... помнишь? Ганнибал качает головой. - Практически ничего, - уверяет он. - Помню, как резко ухудшились мои умственные способности, снизилась двигательная активность, но я мог восстановить это, почерпнув информацию из интернета. На самом деле я... удивлен тем, что никак не навредил тебе. Судя по доступным сведениям, инфицированные отличаются крайне агрессивным поведением. Уилл откидывается на спинку кресла. Скомкав салфетку (где, черт возьми, Ганнибал нашел в его доме салфетки?), он не может удержаться от неловкого смешка. - Да, насчет этого. Ты, вероятно, оказался самым беззлобным зомби во всех Штатах. Ганнибал выразительно смотрит на него, но не понятно, что сильнее вызывает в нем сомнения - то, что он оказался беззлобным, или то, что Уилл назвал его зомби. - Спасибо, что до сих пор не съел меня, - зачем-то добавляет Уилл. Ганнибал дарит ему очаровательную, таинственную полуулыбку. "Он улыбается, думая, что я ни о чем не знаю. Это почти мило". - Я бы предпочел наслаждаться другом, пребывая в здравом рассудке, - заявляет Ганнибал. - Нет ничего более плачевного, чем впустую потраченный деликатес. Уилл сдавленно улыбается в ответ. "Ну, теперь это жутко". - Эм, - прочищает Уилл горло. - Ты помнишь, что происходило во время самой... болезни? Ему не остается ничего другого кроме как вспотеть под внимательным взглядом Ганнибала. - Не сами события, - наконец произносит тот спустя невыносимую паузу. - Я бы сравнил это с далекими детскими воспоминаниями, которые остаются с нами больше в виде расплывчатых ощущений и образов, чем в каком-либо другом. Я помню... твой голос и запах твоего дома, чувство потерянности и вместе с этим защищенность. Думаю, какая-то часть меня сумела связать твое присутствие с безопасностью. Я глубоко доверяю тебе, Уилл. Думаю, мне невероятно повезло, что из всех людей именно ты наткнулся на меня в настолько уязвимом состоянии. Уилл не уверен, но, кажется, он покраснел только что. И его аппетит вконец пропал. Опустив глаза в тарелку, он признается: - На самом деле я не был уверен, что поступил правильно, когда привез тебя сюда, а не в больницу. Если бы ты оказался чуть более в тяжелом состоянии... я бы ничем не смог тебе помочь. Ладонь ложится на его колено, прерывая. - Уилл, - доверительно произносит Ганнибал, призывая взглянуть на себя. - Ты сделал лучшее. Спасибо. Уилл неуверенно, скованно улыбается, однако тепло разливается в его желудке от слов Ганнибала. "В любом случае, он все еще не попытался меня убить, а значит наверняка ни о чем не помнит". Ганнибал выпрямляется. Тепло исчезает с колена Уилла вместе с ладонью. Тепло в желудке, напротив, остается. Неудивительно - Уилл только что опрокинул в себя остатки кофе, который обжег ему рот. Он едва ли замечает дискомфорт, отвлеченный иной мыслью. Ганнибал снова теплый. Как это вообще работает? - Полагаю, мне повезло в том, что я не имею хронических заболеваний, - беззаботно отзывается Ганнибал, заканчивая свой завтрак. - Судя по тому, что я успел изучить в интернете, вирус обостряет заболевания и переходит в крайне тяжелую форму, продолжая ослаблять иммунитет. Неудивительно, что держится настолько высокая смертность. "Если бы я понимал в этом хоть что-то, - думает Уилл, - то обязательно подумал бы дополнительные исчерпывающие объяснения этой болезни. Но увы". - Я не привык жаловаться на здоровье, - добавляет Ганнибал, - но мой организм ослаблен. Думаю, я буду часто засыпать ближайшее время. Уилл встревоженно ерзает на месте. - Может, мне следует отвезти тебя в больницу? - Я бы предпочел вернуться домой, - мягко поправляет Ганнибал. - Там есть все лекарства, которые могут понадобиться. Мысленно Уилл холодеет. "Ох, черт", - думает он.***
- Ты уверен, что не хочешь, чтобы я отвез тебя в больницу? - с напряжением осведомляется Уилл в очередной раз. Пристегнув ремень безопасности, Ганнибал бросает на него короткий взгляд. Странно видеть его в своем пальто. Разумеется, оно все в собачьей шерсти. Ганнибал оказался слишком вежлив, чтобы как-либо прокомментировать это. - Все в порядке, Уилл. Не думаю, что мне станет хуже во время поездки. Я достаточно отдохнул перед этим. - Ты уверен? - повторяет Уилл, все еще медля с тем, чтобы завести машину. - Ты был... не в лучшей форме на протяжении месяцев. Ганнибал поворачивает голову в его сторону, излучая слабый интерес. - Ты даже не дышал, - добавляет Уилл, посмотрев на него в ответ. - У тебя сердце не билось. - Ерунда. Скорее всего, сердечный ритм просто замедлился. - Что, до одного удара в минуту? - ворчит Уилл, все-таки поворачивая ключ зажигания. - И в Балтиморе может быть опасно. Позабавленный, Ганнибал замечает: - Я понимаю твое беспокойство, Уилл, но еще немного, и мне начнет казаться, что ты не хочешь меня отпускать. Уилл со вздохом выезжает на дорогу. Он последний раз смотрит на отражение удаляющегося дома в зеркале заднего вида. Чувство тоски на мгновение пронзает его сердце. - Я никогда не мог расстаться с собаками, которые попали ко мне домой. Извини, - подумав, добавляет он. - Неудачное сравнение. - Собаки стали членами твоей семьи, - не спорит Ганнибал. - Ни одна из них не собиралась уходить, как только ей стало лучше. Уилл хмыкает себе под нос. Когда он собирается с ответом, то обнаруживает, что Ганнибал снова спит. Слышать его дыхание чертовски странно. Оказывается, он очень часто вздыхает во сне. Это почти мило. Ганнибал просыпается примерно минут через двадцать. Его выдает осанка, которая мгновенно становится ровнее. - Как думаешь, кто-нибудь еще мог, как и ты, просто "очнуться"? - тихо спрашивает Уилл. - Не исключено. Организм человека в состоянии справиться самостоятельно с легкой формой вируса. Вопрос состоит в том, сколько времени для этого понадобится. Как видишь, в моем случае процесс длился четыре месяца. Мне повезло в том смысле, что за мной было кому присмотреть. - Если бы я давал тебе какие-нибудь лекарства, ты бы, возможно, пошел на поправку быстрее, - не до конца веря своим собственным словам, хмурится Уилл. - Возможно, - легко соглашается Ганнибал. Какое-то время они вновь молчат. В отличие от того времени, когда Ганнибал был зомби, теперь это нервирует. Уилл то и дело бросает быстрые взгляды на его отражение. Поэтому он сразу замечает образовавшуюся между бровями Ганнибала морщинку. - Что? Лицо Ганнибала принимает сложное выражение, когда он вытаскивает что-то из кармана. На мгновение опустив глаза, Уилл тихо ругается. - Это... сосиска. Да, и она, черт возьми, до сих пор не испортилась. Как-то раз Уилл нашел за своим холодильником бургер. Неизвестно, как тот очутился там и сколько пролежал, но если бы Уилл положил его на тарелку, никто бы и не догадался, что этому бургеру исполнилось три года. Возможно, сосиска просто его дальняя родственница. - Э-э. Мне нужно было как-то выманить тебя из дома. Ганнибал кидает на него скептический взгляд. - Это сработало? - Нет. Понятия не имею, как она оказалась у тебя, - быстро добавляет Уилл, забирая огрызок. - Я думал, что все собрал. Боже, теперь сосиски будут преследовать его всю оставшуюся жизнь. То есть, возможно, не так уж и долго. - Надеюсь, в мой рацион входило что-то еще, кроме этого, - вежливо произносит Ганнибал. "О нет. Только не это". - Я не живу на одних сосисках, - ворчит Уилл. - Тебя было не так-то просто накормить, знаешь ли. Он легко раздражается, когда напряжен. Ганнибал, к счастью, не выпытывает детали. Это хорошо, иначе Уилл не знал бы, как сказать, что тот пристрастился к тухлому человеческому мясу. Ах, нет. К тухлому человеческому мясу. В случае Ганнибала акценты всегда смещаются левее. Ганнибал засыпает еще дважды, прежде чем они доезжают до Балтимора. В городе он оживляется, со сдержанным интересом разглядывая все еще по большей части безлюдные пространства. Даже дороги и те не переполнены автомобилями, как в прошлый раз. - Улицы выглядят пустыми, - отмечает Ганнибал. "Блять, Ганнибал, это зомби-апокалипсис. Конечно, улицы выглядят пустыми". - Ага. Самоизоляция. Затем они встречают двух зомби, роящихся в перевернутом мусорном контейнере. Третье растерзанное тело валяется рядом. Кишки размотаны по всему тротуару. - Вот дерьмо, - бормочет Уилл. Помимо Ганнибала (и мертвого соседа и, пожалуй, тех нескольких бедолаг, которые угодили в его ловушки) он едва ли видел других зомби так близко, поэтому его внимание приковано к ним так же остро, как и внимание Ганнибала. Уилл замечает прибитую чуть дальше желтую табличку с крупными буквами: "ВЫСОКАЯ СТЕПЕНЬ ЗАРАЖЕННЫХ. БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ!" - Я выглядел так же? - невозмутимо интересуется Ганнибал. - Я следил, чтобы ты не приближался к мусору, - шутит Уилл. - Похоже, обстановка становится только хуже. В прошлый раз этого здесь не было. Ганнибал оглядывается на него, но ничего не говорит. Чем ближе они подъезжают к Чендлер-сквер, тем тяжелее стучат барабаны в его груди. Через несколько минут Уилл паркуется возле дома. За это время они увидели еще несколько бродячих зомби. Лица некоторых из них скрывали одноразовые медицинские маски. - Ты кажешься спокойнее здесь, чем когда мы выезжали, - замечает Ганнибал этим своим уверенным тоном. Уилл, конечно, скучал по разговорам с ним, но не по таким разговорам. На самом деле было приятно, когда зомби-Ганнибал его не психоанализировал. Черт. Некоторые моменты начинаешь ценить сильнее, только когда лишаешься их. Он пожимает плечами. - Я знал, чего ждать. И у него было почти полтора часа, чтобы со всем смириться. Взглянув на Ганнибала, Уилл добавляет: - Не похоже, что ты сам нервничаешь. Разве ты не сбит с толку? Тебя не было четыре месяца, мир за это время погрузился в хаос. Ганнибал улыбается той тонкой улыбкой, которая кажется непостижимой ровно до тех пор, пока не выясняется, что он Чесапикский Потрошитель. - Хаос всегда присутствует в мире, просто мы привыкли не замечать его. С этими словами он вылезает из машины. Прежде чем Уилл успевает заколебаться, Ганнибал наклоняется с дружелюбным видом: - Я буду признателен, если ты останешься на ужин, Уилл. Любой другой на его месте преподнес бы это в виде чистой формальности. Уилл знает, что Ганнибал не просто проявляет вежливость - он найдет повод пригласить его в дом таким образом, чтобы у него не осталось возможности отказаться. Ради нездорового любопытства Уилл спрашивает: - Разве ты не хочешь отдохнуть после всего? - Боюсь, я не смогу отпустить тебя, не поблагодарив. - Все в порядке, тебе не обязательно... - Уилл. Глаза Ганнибала сверкают. Уилл почти испытывает мрачное веселье. - Что ж, - сдается он, последний раз побарабанив пальцами по рулю. - Хорошо. Они приближаются к дому. Ключ в пальцах Ганнибала входит в дверь с той же грацией, с какой нож погружается в человеческую плоть.***
- Твоя спальня в беспорядке, - говорит Уилл. - Я нашел тебя там. Ты метался какое-то время. Задумчиво нахмурившись, Ганнибал кивает. - Некоторые события... становятся отчетливее. Думаю, постепенно память возвращается. "Ну конечно", - с легким отчаянием думает Уилл. Повесив пальто на плечики и забрав куртку Уилла, Ганнибал разворачивается. Тяжеловесная вялость, угадывающаяся в его движениях до этого, исчезает. "Дома и стены лечат, - думает Уилл, наблюдая за ним. - Или...." - Пожалуйста, Уилл, налей себе что-нибудь выпить. Я вернусь через минуту. Уилл кивает, пока Ганнибал исчезает на лестнице. В одиночестве нервы дают знать о себе сильнее. Что ж, слабость Ганнибала всегда может оказаться напускной. Нет причин отказываться от хорошей выпивки. Ноги несут его по знакомому маршруту на кухню. Уилл жмет на включатель, заставляя вспыхнуть верхний свет. Интересно, привлечет ли это ошивающихся в округе зомби? Окна некоторых домов, попадающихся им по пути, в самом деле оказались заколочены. Возможно, дела вокруг шли не так хорошо. Со вздохом Уилл направляется к шкафу, в котором Ганнибал хранит бутылку виски для него. Наполнив стакан на два пальца, Уилл мгновенно опрокидывает его в себя и наливает еще. Тепло расползается внутри него. Вызванный беспокойным ожиданием трепет чуть стихает. Уилл остается стоять возле кухонного острова, когда Ганнибал присоединяется к нему несколькими минутами позже. Он успел сменить вещи на собственные. Странно снова видеть его в рубашке и брюках, в таких чертовски начищенных ботинках. Появившись в дверях, Ганнибал доброжелательно журит: - Позволь себе присесть, Уилл. Это были долгие несколько месяцев, ведь так? Уилл не может не улыбнуться в ответ кривой, глупой усмешкой. - И все же они пролетели быстрее, чем я успел заметить. - Такова жизнь, - с легкостью подхватывает Ганнибал, распахивая окна и впуская в дом свежий воздух. - Мгновение кажется нам веком, а век - всего лишь мгновением. - Точно, - соглашается Уилл намного спокойнее, чем мог бы ожидать от себя, очутившись здесь снова. - Наверное, я должен заранее извиниться за то, что залез в твои запасы. Честно сказать, мне пришлось поломать голову над тем, чем бы тебя накормить. Ганнибал кидает на него короткий заинтересованный взгляд, прежде чем развернуться к раковине, чтобы методично вымыть руки. - Будь уверен, я бы предложил разделить с тобой запасы, будь я в состоянии мыслить чуть более здраво. Ты поступил правильно, было бы жаль, если бы продукты пропали зря. Уилл приникает пересохшими губами к краю стакана. - Я говорю не о холодильнике, Ганнибал, - говорит он. Ганнибал замирает на крошечное, сковывающее мгновение. Затем его плечи расслабляются. Он разворачивается с непринужденно вздернутой бровью. - Вот как? Уилл слизывает остатки виски с губ. - Ага, - просто соглашается он, чувствуя себя достаточно смелым, чтобы добавить: - Возможно, я взял больше, чем позволяет твое гостеприимство. Взгляд Ганнибала лишается привычного мягкого выражения. - Надеешься ли ты заставить меня волноваться? - интересуется он. Уилл пожимает плечами. - Не знаю. Мне всегда казалось, что это ты из тех, кто заставляет других людей волноваться. Какое-то время Ганнибал молчит. Уилл почти физически ощущает тягостный ход его мыслей. Возможно, он даже не притворяется, и болезнь в самом деле украла у него часть реакции. - Я был бы признателен, если бы ты был чуть более конкретен со мной, Уилл, - в конце концов произносит Ганнибал, и из его уст это звучит почти как капитуляция. Или ловушка. Уилл, должно быть, круглый дурак, раз с радостью попадается в нее. - Ладно, - уступает он в ответ. - Думаю, проще будет просто показать. Стакан в последний раз касается его губ. Затем Уилл разворачивается, следуя к прикрытой двери в кладовую. Разбитый телефон давно убран с дороги. Внимание Ганнибала тяжелеет. Уилл с легкостью откидывает люк в полу. Он спускается без оглядки. Записка колется сквозь карман. По крайней мере, если он никогда не поднимется снова, Ганнибал все равно получит его распоряжение, когда примется избавляться от одежды."не будь козлом, ганнибал, покорми моих собак в смысле пожалуйста"
Тишина в подвале достигает пика. Цепи понуро свисают с потолка, пустые. Ему даже не нужно оборачиваться, чтобы видеть Ганнибала. Он вычисляет его по дыханию - когда делишь живое пространство с кем-то бездыханным, рано или поздно учишься распознавать такие нюансы. - Смотрю, ты разобрался, как работает пила, - с тенью юмора отмечает Ганнибал. Уилл не поворачивается, глядя на отрезанную голову, которая - ох, блять, ну неужели - все-таки начала вонять. - Это было не так сложно. Не сложнее, чем не дать себя укусить. Ты был не особенно осторожен, верно? Голос Ганнибала раздается ближе. - Обвиняешь меня в беспечности, Уилл? - Ты заигрался, - без обиняков хмыкает он. - Иначе бы я никогда не узнал твой секрет. - В самом деле? - мурчит Ганнибал ему в затылок. Волосы на теле Уилла встают дыбом. Он подавляет нервную дрожь. Каким бы дерзким ни казался его поступок, он все еще медлит столкнуться с Ганнибалом лицом к лицу. - Не так, - тихо произносит Уилл, чувствуя холод лезвия на коже до того, как оно прикасается к нему в реальности. Вместо холода приходит тепло. Губы Ганнибала мягко касаются его шеи. - О, не будь так снисходителен ко мне, - шепчет он. - Не ты один знаешь чужой секрет, Уилл. Уилл замерзает. "О нет", - думает он. Губы Ганнибала находят его ухо. - Как сладки были твои поцелуи. Как трепетны прикосновения. "О, нет, не смей..." - Было трудно решиться прикоснуться ко мне? Хотел ли ты взять меня беспомощным, цепляющимся за тебя в беспамятстве? "Сукин сын, - в отчаянии думает Уилл. - Ты должен был убить меня до того, как вспомнишь это". - Ганнибал, я... - Ш-ш, - руки появляются на его теле, безоружные, крепкие, направляющие. - Ты убивал для того, чтобы накормить меня человеческой плотью. "Ну, технически, они умерли до того, как я прикоснулся к ним". - И теперь ты смущен своим влечением ко мне, Уилл? Уилл не находится с ответом. "Да, блять, это чертовки неловко", - думает он, переступая с ноги на ногу. Нажатие ладоней побуждает его развернуться. Торжество плещется в глазах Ганнибала. В глазах Уилла, скорее всего, плещется что-то вроде: "Пожалуйста, только не вспоминай про ту дрочку. Нет, серьезно. Просто убей меня, ради всего святого". Ганнибал опускает пальцы на его челюсть, мажет чувственным прикосновением по подбородку. - Но я так и не вспомнил, целовал ли ты мои губы, - произносит он тем самым тоном, от которого должны подламываться колени, если ваш разум не мечется в агонии стыда от мыслей о той дрочке, господи, она в самом деле была ужасна. Уилл невольно опускает глаза на его губы. - Ты думал об этом, Уилл? - шевелятся те. - Ты думал о том, чтобы поцеловать меня? Уилл невольно хватается за Ганнибала. Его кадык нервно дергается. - Ты собираешься трахнуть или убить меня, Ганнибал? - Не знаю, - мурчит тот, накрывая его рот своим. Каждая уважающая себя история любви должна кончаться таким поцелуем - достаточно целомудренным, но и достаточно сексуальным. Гомосексуальным. Конечно, в случае с Ганнибалом нельзя утверждать со стопроцентной уверенностью, что он знает, что это история любви, а не кровавый психологический триллер с ним в главной роли. И, конечно, вряд ли кто-то должен стонать "блять, Ганнибал" настолько отчаянно (как и Ганнибал, Уилл тоже не уверен в том, что это история любви, а не триллер с ним в главной роли того тупого парня, которого убивают самым первым). Ну и, разумеется, ни одна история любви не должна кончаться самым подлым, самым болезненным укусом в шею. - Ах, ч-черт! - пальцы Уилла скрючиваются от резкой боли на плечах Ганнибала. - Ганнибал, что ты?.. И - конечно, конечно - никто не должен засовывать язык в рваную рану и делать все это настолько слюнявым. - Ганнибал! - рявкает Уилл, пытаясь отодрать его от себя. - Что ты делаешь? Но раз уж эта история невозможная во всех смыслах (или хочет таковой выглядеть), Ганнибал с чувством слюнявит Уиллу губы кровавым ртом, прежде чем довольно произнести: - Кровь быстро разнесет патоген, содержащийся в моей слюне, по всему организму. Не волнуйся, Уилл. Я очень хорошо о тебе позабочусь. Ноги Уилла становятся ватными в течение этих четырех секунд. "Вот блять", - думает он, неверяще глядя на Ганнибала. Тот отвечает ему нежным взглядом бывшего зомби, знающего, о чем он говорит. Шутливая улыбка изгибает его влажные губы. - Ах да, Уилл. И не жди, что я буду таким же стеснительным мальчиком. В конце концов, я уже приобрел иммунитет к вирусу. Ганнибал Лектер невозможный засранец во всех смыслах. Но, возможно, Уилл кое-что вспомнит, когда придет в себя. (Не волнуйтесь, Ганнибал покормит собак. И даже проконсультирует Беверли по поводу ее запертых в ванной родственников по телефону.)