Сборник драбблов 13 карт

Она меня всегда поражала. Своей несерьезностью, порой даже безумством... и безудержной тяге к экспериментам без предварительного изучения теории. И в помощники в своих экспериментах она всегда брала почему-то именно меня. Хотя меня же считала скучным. Я же, хоть меня и раздражала ее бесшабашность, все равно почему-то соглашался. Как и в тот день. Я просто наслаждался редкой тишиной, когда в классе, кроме меня почти никого не было, читал учебник геометрии на несколько тем вперед. Но вдруг к моей парте подбежала Николь, нарушив царившее спокойствие... — Куромаку! — воодушевленно окликнула она меня. Услышав ее звонкий голос, я с досадой закрыл учебник, отложил его на край парты и в ожидании посмотрел на нее. Ее светло-карие, почти оранжевые глаза за стеклами очков будто светились от наверняка очередной посетившей ее идеи. — Идем в коридор! — схватив меня за запястье обеими руками, воскликнула она. Я хотел было что-то возразить, но она тут же безапелляционно заявила: — Возражения не принимаются! Отпускать меня Николь и не собиралась. Так что пришлось встать из-за парты и идти за ней. Даже стул задвинуть не дала... Выйдя со мной в коридор, она повела меня сначала по лестнице на верхний этаж. — Нельзя выбрать место поближе? — спросил я. — Нельзя, — отрезала она, и я решил молча дождаться, когда она меня приведет на место. Какого же было мое удивление, когда мы пришли к лестнице на чердак. И лестница эта всегда до этого вызывала у меня подозрения... — Кто первый поднимется? — спросила она у меня. — Никто. Потому что нельзя. — Кто сказал? Я ни от кого и слова об этом не слышала! — Это негласное правило... Но Николь меня уже не слушала, а поднималась по этой подозрительной лестнице. — Тебе повезло, что у нас в школе пока камеры не установили, — пробормотал я и все-таки тоже поднялся. — Итак, предлагаю тебе новый эксперимент, — сказала она, когда я закрыл люк, мы оба устроились поудобнее, и она включила фонарик на телефоне. Причем она, вопреки своим словам, скорее не предлагала, а ставила условие. — Я слушаю. — Сначала согласись. — Ты сначала расскажи, в чем заключается твой эксперимент, а потом уже я соглашусь или не соглашусь. — Так ты все равно всегда соглашаешься! Так что давай согласись, и я все объясню. Я задумался. Если бы я тогда знал, что Николь мне предложит, я бы, не раздумывая, отказался, но сейчас не жалею о том, что все-таки согласился, вспомнив, что ее эксперименты хуже, чем взрывами не заканчивались и решив, что раз так, то терять мне уже нечего. — Отлично. Так вот, что я хотела предложить. Мне вот просто чисто интересно стало, что будет, если мы прикинемся парой? Нас ведь уже все в параллели шипперят, вот мне и интересно стало, какая у них у всех будет реакция. Я чуть воздухом не подавился. — А что от меня нужно? — м-да, я тогда задал вопрос с совершенно очевидным ответом. Наверное, я будто надеялся таким образом "спасти" себя от "участи". — Ахах, что значит "что"? Подыграть мне! Прикинуться моим парнем. Николь едва сдерживала смех. Похоже, она совершенно не серьезно относилась к этому "эксперименту". — Ах, да! Ты уже согласился! Так что не отказывайся. Эх, а я только хотел заявить, что участвовать в этом не буду. После этих ее слов мне стало понятно, зачем она сначала заставила меня согласиться. Мне пришлось больше двух месяцев подыгрывать Николь. Что ж, стоит признать, реакция всей параллели была бесценна. Но что мне на тот момент совершенно не нравилось... Мое странное поведение. Серьезно, в первые дни все было как обычно. Я нехотя, но все же стараясь, выполнял условия нашего "эксперимента" — подыгрывал, как мог. А потом, я даже не сразу это понял, но мне это... как бы правильнее сказать, понравилось?.. Я заметил, что мне нравится, как она выглядит, потом как-то неожиданно стал искренне интересоваться ее жизнью и далее по списку... А уже почти под конец этого спектакля я решил выяснить, что это все значит. И как же я проклинал себя и тот день, когда согласился на "эксперимент", когда все-таки понял, что влюбился в нее. Решив ради, как я тогда думал, своего же блага проигнорировать все свои чувства и эмоции, я пообещал себе сказать Николь, что представление для параллели пора прекращать. В день, когда я в очередной раз провожал ее домой после школы, когда мы дошли до ее подъезда, прежде чем попрощаться, я попросил: — Подожди, мне нужно кое-что сказать. — Я тебя слушаю, — видимо, подражая моей серьезности, что я тогда стал чаще, чем до "эксперимента" замечать, кивнула она. И... Вот честное слово, я хотел сказать: "Нам нужно прекратить этот эксперимент". Но мысленно я еще долго проклинал себя, когда против воли вместо запланированной фразы произнес: — Николь, я люблю тебя. Она удивленно на меня посмотрела, на что я, вздохнув, заверил: — Уже по-настоящему. Но сейчас я ни о чем не жалею. Хотя на меня это все еще не похоже, я до сих пор люблю ее... И похоже, она меня тоже.