Сумерки: Слышащая

      — Джим-или-Хоуп, хватит уже пинаться! Ох, малыш сегодня такой активный!       Ким напоминала сейчас Мадонну с полотен Рафаэля, только ребёнок пока что был внутри её живота, а не на руках. Задумчивое спокойное лицо, светившиеся тихой радостью глаза, мягкая полуулыбка — Кимберли готовилась к скорым родам.       Оставалось всего три недели до планового дня родов, и она беспрестанно перебирала содержимое комода с детской одеждой, переставляла колыбельку, расхаживала по дому своей смешной пингвиньей походкой или попросту спала. Думаю, если бы я не готовила им с Нейтаном еды на несколько дней, питались бы они исключительно сэндвичами и едой на вынос, потому что стоять у жаркой плиты Ким сейчас было невыносимо.       О том, как готовил Нейтан, и говорить не стоило. Чарли по сравнению с этим парнем — шеф-повар мирового уровня.       — Знаешь, а пахнет просто восхитительно!       — Ну, я ведь говорила, что потрясающе готовлю лазанью! — Я с улыбкой смотрела, как она жадно поглощала мою стряпню. Нейтан, сидевший на другом конце стола, ел медленнее, наслаждаясь каждым укусом:       — Боже, даже не представляю, как мы будем жить, когда ты перестанешь постоянно для нас готовить! — Он прикрыл глаза, отправив в рот очередной кусочек.       — И почему это ты думаешь, что я перестану это делать? — Я отпила воды и с любопытством уставилась на Нейтана. Тот чуть смущённо отвёл глаза:       — Да брось, Энни. Ты же не можешь всю жизнь сюда кататься? В конце концов, ты ведь поступишь в колледж, уедешь в другой город…       — В Олимпии есть колледж. Я могу переехать сюда.       Я сказала это, не подумав — слова просто выскользнули из моего рта. Но потом я поняла, что сказанное — на самом деле то, что давно уже крутилось в моём подсознании. Может быть, учёба в Олимпии — не такой уж плохой вариант? Недалеко от Форкса — а значит, я смогу навещать Чарли хоть каждые выходные. Эдвард сможет переехать со мной, и, поскольку вокруг много лесов с оленями и медведями, у него не будет сложностей с охотой. Мы сможем навещать Нейтана и Ким так часто, как захотим…       А если я сделаю то, о чём думала последние несколько часов — жизнь и вовсе будет прекрасна.       — Энни, всё в порядке?       — А? — Я подняла глаза от тарелки и увидела обеспокоенный взгляд Нейтана. — Что такое?       — Ты сидишь перед тарелкой и просто смотришь на неё. Задумалась о чём-то? — Ким рассеянно поглаживала живот, и я вдруг почти позавидовала ей. Конечно, им с Нейтаном будет сложно теперь, когда они вдруг оказались в незнакомом городе без связей и понимания, что вообще им делать со своей жизнью. Но они оба выглядели вполне спокойными, будто жизнь не подкинула им серьёзное испытание.       — Просто… Кое-что в голову сегодня пришло, вот, обдумываю.       Обед мы закончили под байки из бурной юности Нейтана («Конечно, не стоит такое рассказывать при несовершеннолетних, но раз уж мы все тут так близки…»). После ужина он вызвался вымыть посуду, а я поволокла Ким наверх под каким-то надуманным предлогом.       Почему-то мне казалось, что Нейтан не будет в восторге от моей идеи и наверняка постарается меня отговорить, а времени на раздумья у меня не было.       — Так… Ты ведь явно хотела поговорить, да? Я показываю тебе будущую комнату малыша чуть ли не каждый раз, а за эту неделю я даже не сильно тут что-то меняла. Вряд ли ты тащила меня сюда ради того, чтобы восторгаться новым занавескам, верно?       — Понимаешь, у меня к тебе будет небольшая просьба…       Я замялась, не зная, как изложить свою идею максимально коротко, чтобы Ким не узнала ничего лишнего.       — Видишь ли, я хочу, чтобы ты заставила меня кое-что забыть.       — Забыть? Энни, и что же такое тебе надо забыть?       — Я… Ох, это долгая история. Может быть, я просто скажу, что ты должна сказать мне, и всё?       — Стирание памяти — это серьёзно, Энни! Однажды я заставила одну девушку забыть о том, как её мать убили при ней, но в итоге она каждую ночь видела кошмары — настолько сильно было переживание. Ты представить не можешь, сколько потом она на психологов потратила! Вдруг получится не так, как надо? Я больше не стираю никому воспоминания, если сама не сочту нужным.       — Зараза…       Ким категорично подняла подбородок. Она не шутила — если мне не удастся по-настоящему убедить её в том, что моя амнезия может быть оправдана…       А шанс у меня был всего один. Мысль о том, чтобы попросить Ким стереть мне память, появилась у меня только сегодня утром, когда я ехала к ней.       Это был редкий выходной, когда Эдвард меня не сопровождал — о чём я сама его и попросила заранее. Мне нужно было личное пространство для личных мыслей, а осознание того, что он постоянно слышал абсолютно всё, о чём я думала, очень меня раздражало.       Поэтому пару недель назад мы договорились, что хотя бы раз или два в месяц мы будем общаться исключительно по телефону или через интернет. В конце концов, последние месяцы мы и так довольно тесно общались — я даже жила с ним и его семьёй!       Так что сегодня я вела свой пикап в Олимпию сама, а Эдвард с Джаспером охотились где-то в лесах. Даже не уверена, где именно они были сегодня — вроде бы где-то за пределами штата. А я была предоставлена сама себе и могла позволить потоку мыслей бежать, как весеннему ручью.       О том, как нам придётся со всем этим справляться, если я всё-таки стану когда-нибудь вампиром и мы захотим быть вместе, никто старался не думать.       Итак, когда я ехала в гости к друзьям, слушала музыку и любовалась на восходящее солнце из-за верхушек деревьев, в мою голову вдруг закралась потрясающая и ужасная одновременно мысль.       Почему бы мне вообще не забыть о том, что есть какие-то там способности? Почему бы мне не забыть о том, что у меня они были, что у Эдварда они есть? Может быть, тогда я смогла бы просто жить и быть с ним вместе? Без этих лишних переживаний, без воспоминаний о том, как мой дар не помог мне спасти друзей. Без слёз по ночам. Без осознания, что теперь мне придётся жить, как обычному человеку.       Если я не решу это сегодня, Эдвард непременно узнает о том, что я вообще просила Ким стереть мне память. Ему это точно не понравится.       Так что я глубоко вздохнула и, тщательно подбирая слова, попробовала рассказать историю без упоминания вампиров:       — Ким, понимаешь, вот у Эдварда есть способность читать мысли. Ну, ты знаешь. Так вот, я говорила, что у меня тоже есть способность, да? Только я пошутила и сказала про лазанью, а на самом деле лазанья-то ни при чём… То есть… В общем, я раньше тоже была телепатом, как Эдвард, и ещё я вроде как блокировала чужое воздействие на меня. Как щитом. Например, Эдвард не мог читать мои мысли, и мы в итоге поэтому и стали так близки… Но это долгая история. А потом кое-что случилось, кое-что… неприятное. И я потеряла оба своих дара. И теперь я обычный человек, и Эдвард знает, как мне тяжело от того, что я утратила свои способности, и он вообще знает всё, о чём я думаю, и он всё время меня жалеет! Это так сильно меня бесит, я просто не могу нормально общаться с ним… Знаешь, мы ведь любим друг друга, но нам так сложно быть вместе последнее время! И я подумала… Что, если я просто буду воспринимать себя так, будто всегда обычным человеком? Будто не было всего… Всего, что связано с этими дарами и всё такое…       Я выдохнула. Речь получилась сумбурной и бессвязной, а с каждым предложением лицо Ким всё мрачнело. Когда я неловко умолкла, она покачала головой и грузно уселась на диванчик, стоявший в углу комнаты:       — Энни, ты ведь понимаешь, что это навсегда?       — Конечно!       — Но что подумает Эдвард? Что, если он будет против?       — Это моя жизнь и только мне решать, что я считаю нужным у себя в памяти хранить. — Я старалась говорить твёрдо. Ким, наверное, сложно было меня понять — она-то своим даром не пользовалась так часто, как я. Вряд ли ей так уж важна была её способность. Смысл всё время убеждать людей что-то забыть?       — Ну, допустим, ладно… Но вот в чём проблема, я… Я не уверена, что всё сработает, как надо.       — Что? В смысле?       — Из-за беременности, кажется… В общем, мой дар работает не так, как обычно. Я заметила случайно, когда Мира…       Она ойкнула и прикрыла рот ладошками.       — Чёрт, мы с Нейтаном договорились никогда не обсуждать это при тебе…       — Мира? При чём тут она?       — Ладно, я скажу, но ты только никогда, никогда не рассказывай вообще никому, ясно? Знаешь, это я точно у тебя из памяти сотру, от греха подальше!       Она покосилась на закрытую дверь, будто из-за неё мог выскочить кто-то, и, вздохнув, начала:       — В общем… Я не то что бы хорошо помню, что точно там было… Ну, ты ведь знаешь, помутнение памяти…       Я кивнула, стараясь выглядеть спокойной. На самом деле в душе я с нетерпением ждала её слов — не так уж часто Ким вспоминала про Миру.       — Мы тогда… Мы с Нейтаном тогда ждали ребёнка. Это была вторая беременность, после того как… Первая не… Неважно. Мира повезла меня ко врачу, и я не помню точно, что там нам сказали, но с плодом было что-то не так, была вероятность осложнений… Потом так и вышло, через неделю произошёл выкидыш. Извини, я никак не могу дойти до важного…       Ким снова вздохнула. Её руки сейчас обнимали живот, словно пытались спрятать ребёнка от всего мира. Должно быть, ей было очень тяжело вспоминать те события, но всё-таки она продолжала говорить.       — Смысл в том, что Мира была в бешенстве после того визита. Был уже вечер, и стемнело так быстро, а дорога была долгой… На обратном пути мне захотелось в туалет, и мы остановились у какого-то кафе, чтобы я не описалась прямо на кожаное сиденье её машины. Миру это ещё сильнее разозлило, она сидела вся белая, как статуя из мрамора, и губы у неё были сжаты в тонкую нитку, как будто она боялась рот открыть при мне… Боже мой, она была такой пугающей! Мне кажется… Я тогда была всё время будто в тумане, но если бы я всё чувствовала нормально, мне кажется, я бы сбежала оттуда в ту же минуту. Ох, Энни, я сейчас вспоминаю это, и так…       Она растерянно покачала головой. Нижняя челюсть чуть выдвинулась вперёд, а брови насупились в угрюмой гримасе. Ким сейчас казалась совсем взрослой, и на секунду я ощутила себя маленькой девочкой. Что я делала тут? Постигала какой-то важный урок?       — В общем, я упросила персонал зайти в их туалет — единственная кабинка для посетителей были занята каким-то мужиком, а мой мочевой пузырь тогда так странно работал! Там у них ещё такая смешная листовка была, с лягушкой, которая душила аиста, который пытался её съесть. И надпись — «никогда не сдавайся»! В туалете, представляешь? Вот такие глупости я помню, а вот почему мы купили именно этот дом — нет… Ну так вот, я сделала свои дела, выхожу наружу и вижу, что водителя в машине нет — Мира просто вышла куда-то. А там было так безлюдно, городок был таким маленьким, и все просто сидели дома в это время. Я подумала — куда могла деться Мира? Может быть, ей стало плохо или кто-то попытался её обидеть, понимаешь? И кто бы повёз меня домой, понимаешь? И чёрт меня дёрнул заглянуть в переулок. Кафе на углу стояло, и там сзади был такой кусочек улицы — ни одного работающего фонаря, какие-то мусорные баки. Вот не знаю, почему я туда сунулась, но знаешь, что я там увидела?       — Неужели?..       — Мира сжимала горло какого-то парня. Одной рукой, Энни! Она подняла его над землёй, будто он был куклой, а её лицо… её лицо…       Ким задрожала и зажмурилась. Минуту она молчала, а потом заговорила тонким, тихим голосом:       — У неё рот был в крови, понимаешь? И глаза так сверкали! У парня, которого она… У него шея была окровавлена, и он сам был таким же бледным, как Мира, а потом она просто отшвырнула его куда-то в тень, и повернулась ко мне… Она буквально за секунду оказалась рядом и сказала, что это неважно, что я не должна обращать на это внимания и никогда, никогда никому не говорить об этом, даже Нейтану… И я на самом деле тогда подумала — правда, что тут такого? А потом она показала на соседнюю машину, где сидела девочка лет десяти, бледная и дрожащая. Она забилась в угол и просто разевала рот, как рыба, будто сейчас закричит, но не могла ни звука издать…       — О мой бог…       — Мира вытерла рот платком, будто ничего не произошло. Она сказала что-то вроде «Кимберли, эта девочка не должна помнить, что случилось с её отцом», и подтолкнула меня вперёд, к той машине, и потом просто открыла дверь со стороны пассажирского сиденья… Она любила смотреть, как я пользуюсь своим даром, и сейчас она тоже смотрела на меня. И, в общем, я не смогла ничего стереть из головы той девочки…       — Что?       — Совсем ничего! Как я не пыталась. Когда люди забывают что-то, ты сразу это видишь — это прямо в глазах читается, понимаешь? Девчонка только мотала головой и плакала, а потом вокруг стали появляться люди… Кто-то шёл мимо и начал посматривать в нашу сторону. На нас и эту бедную малышку стали обращать внимание, понимаешь?       — Ким, и что дальше? — Меня саму начало потряхивать, но теперь мне надо быть узнать, чем всё закончилось.       — Мира… К нам подошла какая-то пожилая пара, и Мира что-то им сказала, ну как она это умела, а потом, когда они пошли своей дорогой, Мира так посмотрела на меня, как будто я разочаровала её… И потом она сама поговорила с девчонкой. И всё.       Теперь молчание длилось долго, мучительно долго.       — Мы в тот вечер почти не разговаривали потом, — наконец, снова заговорила Ким. Теперь её голос звучал почти нормально. — Я была спокойна, как Мира и сказала мне. Ту девочку мы просто оставили в машине. Мира велела ей подождать пятнадцать минут после того, как мы уедем, а потом зайти в кафе и сказать, что какой-то мужчина подрался с её отцом в переулке. Мы обе понимали, что уж её-то внушение точно сработало, но вот моё… Мира просто молчала. Она даже почти не смотрела на меня, только когда мы приехали к нашему с Нейтаном дома. У неё был такой взгляд, и на подоле её пальто были пятнышки кровью, такие маленькие, я бы не заметила, если бы не знала…       Ким запнулась. Я неловко нагнулась к ней, положила ладонь на её напряжённое плечо и почувствовала, как под слоем ткани подрагивает тёплое тело.       Иногда мне не хватало ощущения человеческого тепла поблизости.       — Мы никогда с ней это не обсуждали, но в тот день я впервые поняла, что мой дар может сбоить. Я не знала точно, с чем это может быть связано — в первую беременность я почти ни к кому не применяла свои способности, как-то не было необходимости. А тут Мира попросила меня, а я не смогла, и это было так странно… И тогда я начала пробовать что-то стирать у других людей. Это работало не так, как надо. Как будто что-то не так было со мной. Как будто я забыла, как правильно стереть человеку память…       — И как это было?       — Кто-то вообще не забывал ничего. Кто-то забывал, и забывал именно то, о чём я просила, но на следующее утро снова вспоминал. А иногда получалось совсем не так, как надо… Например, я попросила одну девушку забыть о том, как звали кота её парня. А она забыла, что у него вообще есть кот. Хорошо хоть, что парня не забыла… Потому что один мужчина забыл последние несколько лет. Напрочь. Боже, мне было так стыдно потом, но я ничего не могла поделать…       — А как ты вообще это отслеживала?       — Ох, Нейтан тогда работал в доме престарелых, и я часто его навещала. Мне было скучно сидеть дома, да и врач велел много гулять, так что я много общалась с санитарами, с врачами, с пациентами. Мира позволяла мне это, и никто не препятствовал этому общению, ты ведь понимаешь.       — Понимаю, конечно. И ты… Ты просто внушала всем подряд…       — О нет, нет. Только тем, кто мне не очень нравился. Я боялась, что если буду делать это с кем-то из близких, то могу повредить кому-то, так что экспериментировала только с определёнными людьми. Это плохо, да? Я не хотела никому причинить зла, правда, но я просто не могла удержаться от того, чтобы… Ох. В общем, теперь ты знаешь.       — Нет, Ким, погоди. Я не понимаю, почему ты так уверена в том, что именно беременность?..       — Я ведь говорила, три выкидыша и одна мертворождённая девочка. Это пятая беременность, и начиная со второй я постоянно проверяла, работает ли моя способность. Каждый раз дар начинал сбоить именно во время беременности и всё снова работало после того, как… Как она заканчивалась.       — И ты хочешь мне сейчас отказать потому, что?..       — Потому что я беременна, Энни! Вдруг ты забудешь что-то ещё? Что-то важное? Или забудешь вообще всё? В лучшем случае это просто не сработает, а в худшем… Почему бы тебе не подумать хорошенько? Готова ли ты так рискнуть?       — Ким…       — Ну или ты можешь подождать пару месяцев, мне ведь совсем недолго осталось до родов!       — Ким, но я не могу ждать! — Я встала и начала расхаживать из угла в угол, пытаясь подобрать слова. — Ты ведь помнишь, что Эдвард — телепат? Если он поймёт, что я хотела стереть себе память…       — То — что? Он запретит тебе со мной общаться? — Ким рассмеялась было, но нервный смешок затих, когда она увидела моё лицо. — Ого, ты правда думаешь, что он может так сделать? Но ты ведь свободная личность, Энни, ты же понимаешь? Ты ведь сама тут говорила, что ты сама решаешь, что и зачем…       — Он не посадит меня под замок, нет, конечно. Но Эдвард будет очень недоволен, и потом он опять начнёт выносить мне мозг, и вообще… Ким, пожалуйста, это правда очень важно для меня. Обещаю, я не буду обижаться, даже если не сработает.       Кимберли упрямо сжала губы и уставилась в окно. Я выдохнула и стиснула зубы, глядя, как её руки плавно поглаживают животик. Потом вдруг меня как током прошибло — Ким несколько раз сказала, что Мира при ней убила человека, а я даже не подала вида, что это странно! Вот я идиотка…       — Ким, послушай, а вот когда Мира убила того человека…       — Ты не была удивлена, когда я рассказывала об этом. Не надо, Энни, я уже поняла, что ты тоже что-то такое видела. Кого она убила при тебе?       — Моих… Моих друзей.       — Ох, Энни… Должно быть, это было ужасно! — Ким наконец подняла ко мне лицо; я видела, как её глаза округляются и вот-вот нальются слезами, так что поспешно замахала руками:       — Всё в порядке, Ким, правда. Я… Я даже не помню толком… Ты же сама понимаешь. Этот туман в голове…       — Да, да, конечно, только неужели ты совсем не переживала из-за этого?       — Господи, конечно! — Перед моим внутренним взором возникли падающее наземь тело Лоры и кричащая Джесс, и я почувствовала, как горло словно перехватило ледяным кулаком. — Только вот что я могу поделать? Ким, я слышала их мысли перед тем, как они…       Закончить фразу я не смогла.       Какое-то время мы просто сидели в обнимку и плакали. Кажется, Нейтан ходил за дверью и прислушивался к нам, но даже если он там и был, зайти к нам не решился.       И это было хорошо.       Наконец, когда тихие всхлипы стихли, Ким вдруг сказала:       — Знаешь, Нейтан ведь тоже однажды видел, как Мира… Она убила его дилера. При Нейтане. А потом сказала ему забыть об этом. Он начал вспоминать только после её смерти, и мы как-то однажды случайно об этих случаях заговорили… Мы не думали, что ты тоже видела такое. Мы не хотели вообще тебя в такое втягивать! Что бы там ни было с этой женщиной, теперь Мира мертва, и мы с Нейтаном просто рады, что всё закончилось и теперь можно спокойно жить. Но ты потеряла друзей, и мне так жаль, что ты видела такое… И что ты слышала такое… Энни, я помогу тебе забыть о твоей телепатии. Я боюсь стирать воспоминания и о даре, и о Мире полностью — кто знает, что может случиться? Но о телепатии ты забудешь.       — И щите.       — Да. И о щите. Только нам надо будет тщательно подобрать слова для указания. И молиться, чтобы всё сработало, как надо.       В дверь постучали, и Нейтан наконец просунул внутрь свою кудрявую голову, настороженно смотря на наши заплаканные лица:       — У вас тут всё в порядке? Я здесь просто мимо проходил…       — Всё хорошо, Нейтан. Не заваришь нам чай? — Ким чуть улыбнулась и кивнула парню, и тот покорно закрыл дверь. — Что ж, Энни. Давай подумаем, что именно ты хочешь забыть? Нам важно сформулировать правильную фразу.       — Я… Я хотела бы забыть, что владела телепатией и щитом.       — Нет. Не подойдёт. Что это за «щит» такой? Я-то понимаю, о чём ты говоришь, но твой разум это может не так понять.       — Тогда так: хотела бы забыть, что владела телепатией и могла блокировать чужое ментальное воздействие. Может быть, так? Ох, и ещё… Может быть, мне вообще стоит забыть о том, что вообще есть какие-то сверхспособности?       — Ты уверена? То есть… Как же Эдвард? Ты хочешь и про его дар забыть?       — Да. Я думаю, так будет лучше. Хочу вообще про всё забыть. Про все способности, про все эти удивительные дары. Пусть это просто исчезнет.       — Но это ведь серьёзно! Ты уверена, что хочешь этого? Энни, я обещала помочь, но всё-таки подумай хорошо…       — Через полчаса мне надо выезжать обратно в Форкс, если хочу успеть до темноты. У меня правда всего один шанс, чтобы решить эту проблему, и я хочу рискнуть, Ким. — Я говорила искренне, чувствуя, как начинали нервно притопывать по половицам мои ступни.       Господи, что же я делала? Но тут уж было всего два варианта. Пан или пропал. И я боялась, что теперь, когда эта мысль уже поселилась в моей голове, скрыть её от Эдварда мне не удастся никогда.       И я была уверена, что он на самом деле будет очень расстроен, если узнает, что я хотела стереть все воспоминания об утерянных дарах. Конечно, с ними была связана большая часть моей жизни, и особенно те месяцы, когда мы были вместе с Эдвардом, но всё-таки…       Иногда по ночам я не могла уснуть, потому что в моей голове кричала Джессика. Днём я старалась не вспоминать об этом, обманывать себя, что ничего страшного не будет, когда я пойду спать. Но порой её голос снова звучал, когда я выключала свет и укрывалась одеялом.       — Значит, ты хочешь этого. Боже, надеюсь, я не пожалею об этом через пять минут! — Ким сцепила пальцы и пристально посмотрела мне в глаза. — Ладно. Энни, я хочу, чтобы ты забыла о всех сверхспособностях, которые наблюдала вживую и о которых ты слышала от знакомых, а также о том, что ты сама ими владела.       — Хорошо. — Я вдруг почувствовала, как теряются мои мысли. Что-то было не так.       Приют? Там было что-то важное… Что-то связанное с… С чем? И потом ещё…       Эдвард? Что-то связанное с Эдвардом? С его семьёй?       С… С кем ещё? Со мной? Как будто я что-то забыла, как будто…              что-то не так       что-то не так       чт       что за шум внизу?              — Чайник закипел. Пойдём к Нейтану? — Свист чайника внизу резко затих. Я помогла Ким подняться с дивана. — Спасибо, что поговорила со мной. Знаешь, я так странно сейчас себя ощущаю… Как будто гора с плеч свалилась. Наверное, мне нужен был этот разговор.       — Конечно, дорогая. Все мы иногда кого-то теряем, и это всегда тяжело.       Ким казалась опечаленной, но это можно было понять. В конце концов, мы ведь обе потеряли близкого человека — хоть мы с Мирой мало успели узнать друг друга, с Ким они были давно знакомы. А я потеряла стольких друзей…       Подумать только, и всё из-за какой-то токсичной ерунды.       Когда позже я возвращалась домой, мне кто-то позвонил. Эдвард. Я почувствовала, как губы растягиваются в улыбке, и плавно затормозила, отправляя пикап на обочину.       — Эдвард? Привет! Ты уже вернулся с охоты?       — Да, завалил пару оленей. — Я услышала улыбку в его голосе, и рассмеялась:       — То есть мне готовиться к ужину с олениной? Уверена, Эсме приготовит нечто волшебное!       — Эм, да-а, конечно. Как прошёл день? Как там Нейтан и Ким?       — Ну, мы много говорили. О прошлом, о настоящем, о планах. Знаешь, девичий трёп.       — Ты сможешь доехать до дома? Уже поздно. Может, тебе стоило остаться ночевать у ребят?       — Да нет, всё нормально. Думаю, успею вернуться к ужину.       — А хочешь, я просто прибегу к тебе? Мне понадобится минут сорок, мы сейчас в другом штате, но Джаспер не будет против вернуться домой без меня.       — Прибежишь? Отличная шутка, Эдвард. Ладно, серьёзно, я доберусь сама без проблем, только мне надо сперва положить трубку.       — Оке-е-ей… Ладно, увидимся завтра?       — Да. Пока. Люблю тебя!       — Люблю тебя, Энни…       Я убрала телефон в карман куртки и включила магнитолу.       Наконец-то у меня было хорошее настроение.