***
Кажется, что-то было не так между нами с Эдвардом. Иногда он задавал мне какие-то вопросы, но мои ответы его почему-то не устраивали. Иногда он спрашивал меня о вещах, которые я не помнила. Однажды он спросил, что я думаю о вампирах, и посмеялся вместе со мной, когда я подняла его на смех. Правда, улыбка у него тогда была как будто приклеенная к бледному лицу. Странно, что раньше я так мало обращала внимания на его бледность. И на то, как он мало ел. Прямо сейчас Эдвард катал одинокую помидорку черри по глубокой тарелке. Спелый шарик лавировал между листами салата и ломтиками свежего огурца уже минут пять, в то время как мой сэндвич с индейкой уже был почти полностью съеден. Это бесило. — Почему бы тебе просто не съесть свой салат? — не выдержала я, и Эдвард уставился на тарелку так, будто впервые увидел еду. Потом он отодвинул поднос с едой и пожал плечами: — Что-то я не голоден. К тому же Элис на ужин планировала приготовить что-то особенное, не хочу перебивать аппетит. — Но тебе ещё несколько уроков сидеть в школе! — Энни, я просто… Просто не голоден. Если проголодаюсь — это будет моей проблемой, правда? — Ладно, у меня есть яблоко. Может быть, я его оставлю тебе. Я старалась говорить беззаботно, но на самом деле мне было не по себе. Почему Эдвард так резок со мной? И посмотрел ещё так, будто со мной что-то не так. Будто я больна или ещё что-то. — Энни, я не хотел тебя обидеть. Извини. Я вижу, что ты расстроена, но, правда… — Ладно, забудем. Как дела у Эсме, Розали и Эмметта? Как им Аляска? — О, ничего нового. Скучают по нам, заводят знакомства. Тётушка хорошо о них заботится. Эсме передавала тебе привет. — Должно быть, Эсме и Карлайлу сейчас тяжело. — Да уж, им сложно. Мы помолчали, смотря в окно. Джаспер и Элис за соседним столиком о чём-то тихо переговаривались. За столом, где год назад сидели мы с Джесс, Майком, Эриком и Анжелой, сейчас расположились незнакомые мне ученики — кого-то я смутно знала, кто-то был новеньким. Из пяти человек в нашей старой компании остались трое, и двое были парочкой. Я чувствовала себя в компании Эрика и Анжелы лишней, а иногда мы просто замолкали в неловкой паузе, словно ожидая, что Джессика или Майк вот-вот скажут что-нибудь. Но и наше общение с Эдвардом последнее время не вязалось. Мне всё время казалось, что что-то идёт не по плану. Как будто мы вдруг оказались разведены в разные комнаты и пытаемся говорить сквозь стену. Как же мы раньше встречались? Я помнила, как мы ходили в кафе, пару раз ездили в Сиэтл, как мы подолгу разговаривали, играли в настольные игры с семьёй Эдварда, как мы обнимались и целовались, как смеялись, как Эдвард утешал меня после смерти моих друзей, как мы лежали и молчали долгими ночами, когда весь Форкс сходил с ума… Но при этом был огромный пласт чего-то, что казалось мне потерянным. Будто я упускала что-то важное… Но я переставала думать об этом слишком быстро, чтобы начать волноваться. На самом деле сейчас меня волновало другое. — Ким не отвечает на мои звонки. И сообщения. Как будто мы вообще не знакомы. Даже не так — как будто она меня специально игнорирует! Так же вёл себя и Нейтан. Обычно я созванивалась с кем-то из ребят в четверг вечером, чтобы согласовать мой визит к ним, но ни вчера, ни сегодня утром никто из них не отвечал. Я знала, что это невежливо, но если и вечером никто не поднимет трубку, я просто отправлюсь к ним без разрешения. Уж лучше побуду невежливой, чем останусь в неведении! — Ты думаешь, могло что-то случиться? — Кто знает… Ким ведь рассказывала, что у неё уже были неудачные беременности. А срок родов вот-вот подойдёт. Боже, а вдруг и правда что-то случилось?! — Я отвезу тебя завтра к ним, если хочешь. Тебе не повредит сменный водитель. — Спасибо, Эдвард. Я благодарно сжала его ладонь и в очередной раз поразилась тому, как иногда холодна его кожа. Впрочем, Рене о таких людях говорит — «холодные руки, но горячее сердце». — Заодно спрошу её кое о чём, — задумчиво протянул Эдвард и нехорошо сверкнул глазами. — О чём же? — Да знаешь… Мы давно не виделись с ней. Так, есть о чём поболтать. Это было очень мило. За несколько недель знакомства с Нейтаном и Кимберли Эдвард не так уж часто у них бывал. Иногда он подвозил меня, да, но это случалось всего несколько раз — по пальцам одной руки можно пересчитать! Конечно, я сама настаивала на том, чтобы ездить к ребятам в одиночестве — чтобы у меня было больше личного времени. Мы так много общались с Эдвардом последние месяцы, что в какой-то момент я как будто… Как будто что? Я нахмурилась, пытаясь ухватить мысль за хвост. Странное ощущение — опять. Будто я что-то очень важное не могу вспомнить. Впрочем, это чувство быстро прошло. В любом случае, после последнего моего визита к Ким я больше не чувствовала себя обделённой личным пространством. Эдвард раньше иногда говорил о том, чтобы начать жить вместе после школы, и сейчас я как никогда была близка к решению принять его приглашение. Хотя пока я слабо представляла себе такое развитие событий. — Эдвард? — Да, Энни? — Слушай, а ты сам как думаешь, что мы будем делать после школы? Наверняка ведь у тебя есть какой-то план. — Ну, я могу поступить туда же, куда и ты. Сможем жить в одном городе, или даже снимать одну квартиру, если ты захочешь. — Но… Эдвард, но это ведь несерьёзно! — Что? Почему это? Я растерянно всплеснула руками. Как тут объяснить? — Ты же такой умный, и я уверена, что у Карлайла есть какие-то мысли насчёт твоего будущего. Не то что бы я приуменьшала качество знаний, которые дают в колледже Олимпии, но ведь наверняка ты и твоя семья рассчитывали на что-то покруче! — Вообще-то, не совсем… Ладно, ребята действительно собираются уехать за пределы штата и выбрать что-то более статусное, допустим… Но мне не так важно образование, я просто хочу быть рядом с тобой, Энни! — Что? Боже! Теперь уже я рассердилась. Хорошо ему говорить! Конечно, Карлайл — хороший врач и хороший человек, и я рада, что Эдвард воспитывается в такой любящей семье. Но у Калленов есть кое-что ещё, что смог обеспечить им отец — состояние и возможность выбирать между разными программами и учебными заведениями. Чарли копил мне на колледж годами, и мне очень повезло, что сейчас я внезапно оказалась наследницей целого состояния состояния Миры. Откуда у неё вообще были такие деньги? Адвокат говорил, что она была несколько экстравагантна, но всё-таки но если бы не это, я бы горько сейчас жалела о том, что недостаточно хорошо зубрила все эти формулы, правила и даты. Не так уж много возможностей у дочки простого шерифа захолустного городка поступить куда-то, не напрягаясь! А Эдвард «просто хочет быть ближе ко мне», потому что для него не было проблемой сменить колледж на что-то из Лиги Зелёного Плюща или вроде того, если мы расстанемся! Да и вообще… Такое стремление быть рядом со мной — это вообще нормально? Мы знакомы всего пару лет, а образование, которое мы получим, может сыграть большую роль в нашей жизни. Боже, а вдруг ничего не выйдет, и Эдвард потом будет меня винить за годы, потраченные на провинциальную жизнь где-то в Олимпии? Эти мысли так сильно меня расстроили, что Эдвард это заметил. Кажется, теперь он жалел о том, что сказал; хотя откуда ему знать, о чём я вообще думала? Так или иначе, теперь он сидел с виноватым и одновременно недовольным лицом — словно я не оправдала его ожиданий. И почему мы раньше об этом не разговаривали? — Ты ведь не можешь просто потратить несколько лет жизни, чтобы учиться не там, где хочешь, только ради меня, — попробовала объяснить ход своих мыслей я. — Сейчас мы вместе, но что будет потом? Сколько парочек расстаются в течение первого года обучения после школы? Много! Я читала в каком-то журнале… — Да, но… — Ты ведь даже не знаешь, что в том колледже преподают! — Так же, как и ты. И вообще, Энни, давай, я сам буду отвечать за свои эмоции и ожидания? — Ладно, я просто… Пора на занятие. — Я резко встала и подняла рюкзак, с облегчением представляя, как следующие сорок минут буду думать только математических формулах и числах. — Давай потом об этом поговорим. Но мы так и не поговорили об этом. Мы просто стали меньше говорить — вообще. Странно, раньше мы тратили столько времени на разговоры, а теперь наши диалоги часто приводили к стычкам. Часто Эдвард просто сидел с таким лицом, будто у него ломило зубы. Как будто он был мной недоволен. Как будто он сам не понимал, что делал рядом со мной. Даже не представляю, как мы проведём несколько часов в пути.***
Знакомый синий дом выглядел совершенно так же, как и раньше, а вот старенький седан Нейтана, стоящий на подъездной дорожке, сегодня был припаркован на удивление криво — одно из задних колёс практически на тротуаре, капот угрожающе нависал над первой ступенькой крыльца. Совсем не в духе Нейтана. Чувствуя, как в груди спёрло от внезапно нахлынувшего страха, я взбежала по ступенькам и нервно постучала в дверь. Подождала пару секунд и снова забарабанила, прислушиваясь к тишине в глубине дома. — Тише, милая, сейчас кто-нибудь откроет. — Эдвард мягко опустил мою руку и сжал ладонь в холодных пальцах. И правда — через несколько секунд я услышала торопливые шаги, а затем дверь скрипнула и открылась. Нейтан воззрился на нас сонным, удивлённым взглядом, затем зевнул и удивлённо поздоровался: — Эм, привет, ребята? А что вы тут… Ох, подожди, уже выходные?! — Нейтан, что с Ким? — Я вдруг поняла, что в доме стоит такая тишина, какой никогда не было в присутствии Кимберли, мурчавшей песенки, разговаривавшей с животом, бубнившей что-то себе под нос над огромным панно из сухоцветов. А ещё большая сумка для родов, стоявшая прямо у двери всё время, что я тут бывала, сейчас исчезла. Почему Нейтан был тут один? — Она в больнице. Боже, я ведь совсем забыл позвонить тебе! Извини, Энни, прости, правда… Он впустил нас внутрь, одновременно рассказывая, как Ким внезапно стало плохо, и её увезли сутки назад на скорой. Всё ли с ней в порядке? Что ж, врачи пытались рассказать ему, в чём проблема, но от волнения он просто забывал всё, что ему говорили… забывал …а потом ему просто посоветовали съездить домой и поспать хотя бы несколько часов, потому что он вырубился прямо у двери палаты, где лежала Ким, и персонал сперва подумал, что он потерял сознание. — А что с ребёнком? Он… — Ох, Энни, ребёнок в норме. Точнее, в стабильном состоянии. Это ведь то же самое, что и «норма», правда? Эдвард, ведь так? — Пойду заварю тебе кофе. — Эдвард вздохнул, на секунду сочувственно сжал его плечо и скрылся за углом. Шум воды раздался почти мгновенно — и как он так быстро нашёл чайник? — Так, и давно всё случилось? Ей просто внезапно стало плохо? — Ну, сперва мы подумали, что это ложные схватки… Нейтан бессильно опустился на диван — на своё привычное место, небрежно прикрытое серым пледом, и опустил кудрявую голову на руки. Тонкие пальцы взъерошили волосы, а потом правая ладонь опустилась на поверхность дивана, рассеянно погладив сторону, где обычно сидела Кимберли. — Потом она вдруг закричала, и кровь… Пошла кровь, и тогда я сразу вызвал скорую, и мы поехали в больницу. А там её просто сразу увезли куда-то, и мне сказали, что пока нельзя её увидеть, и Хоуп тоже… Ох, Энни, а вдруг что-то случится? — Всё будет в порядке, Нейтан. — Я неловко сделала шаг вперёд, чтобы сесть рядом, но передумала и устроилась на старом кресле. Мысль о том, чтобы занять место Ким, казалась сейчас кощунственной. — Знаешь, сейчас ведь медицина так продвинулась, и наверняка с Ким и малышкой всё будет в порядке… Нейтан, всё-таки девочка родилась, круто же! Наверняка Ким будет в восторге, когда… Когда придёт в себя… Я несла какую-то утешительную чушь, но с каждой фразой мой нарочито бодрый голос становился всё тише. Нейтан просто сидел, тупо глядя на лакированную поверхность журнального столика перед ним, пока Эдвард не принёс большую чашку ароматно пахнущего кофе. Так странно, я довольно редко видела Эдварда с кофе потому что обычно это был чай, а ведь ему даже не надо было пить такое… Почему?.. но вроде бы сварить приличный напиток ему удалось — Нейтан, осторожно причмокивая, выпил сразу полчашки и одобрительно кивнул: — Спасибо, друг. Как вы вообще тут оказались? Я как-то упустил момент, когда мог бы позвонить… — Ох, ну, вообще-то, это я тебе звонила. И Ким. И вы оба не отвечали… — Бли-и-ин! — Нейтан скривил лицо, будто откусил кусок лимона. — Прости, прости! Я свой телефон в какой-то момент оставил в машине, а у Ким стоял беззвучный режим, и я, кажется, даже сообщения никакого не послал тебе, да? Боже, мне так жаль! Я… Просто совсем не до этого было… Мы с Эдвардом обменялись понимающими взглядами. Честно говоря, я верила Нейтану и была рада, что хотя бы он в порядке. Пока мы ехали сюда, в моей голове то и дело возникали тревожные образы — например, как Нейтан с беременной Ким внезапно попадали в аварию, или как произошёл какой-нибудь несчастный случай типа утечки газа, или что-нибудь ещё. Конечно, новость о том, что Ким с малышкой Хоуп оказались в опасности, пугала. Но, по крайней мере, они обе были под присмотром врачей. — Знаете, я, наверное, сейчас поеду обратно в больницу. — Нейтан вдруг тряхнул головой и осторожно поставил чашку с кофе на столик. — Вряд ли медсёстры будут рады снова меня там видеть, они-то настаивали на том, чтобы я отоспался тут как следует, но я просто не могу, понимаете? Простите, что так выходит, вы-то сюда несколько часов добирались. Я бы взял вас с собой в больницу, но вряд ли это такая уж хорошая мысль… — Всё в порядке, Нейтан. Эй, а как насчёт попробовать передать Ким в больницу какую-нибудь приятную безделушку? Может быть, что-то для малышки? Энни, может быть, посмотришь что-нибудь в детской? — Да, неплохая мысль, наверное… — Нейтан смотрел на Эдварда таким странным взглядом, будто пытался найти какой-то тайный смысл в его словах. Потом он повернулся ко мне. — И правда, почему бы тебе не посмотреть там что-то? Или в её мастерской? Вы там много общались последние недели, Ким будет приятно узнать, что ты подобрала ей что-то из дома. Я пожала плечами и поднялась с кресла. Что ж, если Нейтану будет проще, почему бы и нет? Детская была такой же, как и в мой последний приезд — выкрашенная в васильковый цвет деревянная колыбелька, лёгкие занавески, аккуратный пеленальный столик. Ким не была очень уж аккуратной, когда речь шла об её мастерской или, например, кухне, но в детской всегда было чисто и опрятно. Хоть Кимберли и сказала как-то, что раньше не хотела детей, этого ребёнка она явно любила ещё до того, как он родился. Наверное, так и должно быть, когда ты носишь в своём теле крохотного человечка почти год! Я провела рукой по корешкам детских книг, расставленных на высоко прибитой полке, зачем-то заглянула в сундук с игрушками, качнула рукой мобиль с яркими бабочками и пчёлами. В углу, рядом с небольшим платяным шкафчиком, на тумбочке стояли фотографии в рамочках — Ким с пока ещё не очень большим, но уже заметным животом, Ким и Нейтан, обнимавшиеся, как старые друзья, Нейтан и глубоко беременная Ким держат в руках крохотный снимок с УЗИ — вот, мол, такая малявка выросла в такого большого ребёнка в этом животе! Поддавшись странному порыву, я взяла последний снимок. Не знаю, насколько Кимберли будет рада его видеть, но мне он очень нравился. Это фото сделала я сама пару недель назад — Ким тогда как раз показывала мне этот самый снимок с маленьким ещё плодом, а Нейтан предложил запечатлеть этот момент и дополнить его через пару месяцев ещё одним фото с родившимся младенцем. Ребята на снимке были такими весёлыми и молодыми, хотя и не похожи были на мужа и жену. Помню, как Нейтан рассказывал, что вообще-то он гей, и что его отношения с Ким были странными и внезапными, вот так новости, да? Неужели это не удивительно, как они сошлись? не вполне характерными для него, но всё-таки они любили друг друга. Пусть не как любовники, но как близкие друзья. Нейтан ждал этого ребёнка и переживал за Ким. На секунду правый висок пронзило иглой боли. Я закусила губу, едва подавив стон, и выдохнула, когда острая боль прошла. Что-то не то со мной последнее время; видимо, слишком перенервничала из-за всех этих событий с ребятами. Спускаясь по лестнице, я краем уха услышала тихий голос Эдварда: — Ладно, ладно, я понял… Чёрт, это ж надо так… — Она надеялась, что так не получится. Но она ведь предупреждала… — Я понял. Ладно, Нейтан, — увидев меня, Эдвард криво улыбнулся и кивнул Нейтану, который отчего-то виновато смотрел на него, — вот и Энни. Нашла что-нибудь? — Может быть, эта фотография? Вы тут все такие счастливые. Я робко протянула фото Нейтану, и он тоже улыбнулся — чуть печально. — Да, пожалуй, подойдёт. Думаю, ей будет приятно. Знаешь, лет через десять мы будем вспоминать всё это, как семейную байку. — Определённо, так и будет. На секунду мир замер, и мне подумалось, что эту сцену я надолго запомню: напряжённый и печальный Эдвард, невыспавшийся и отчаявшийся Нейтан, и я — стояла между ними и не знала, что мне делать в этой ситуации. А где-то Кимберли и новорождённая Хоуп лежат в палатах, окружённые медицинскими приборами и врачами. А потом вселенная снова ожила, и вот уже Нейтан провожал нас к выходу и мучительно зевал, пытаясь прикрыть рот рукавом растянутой водолазки, и надевал куртку, и запирал дверь, параллельно всё пытаясь извиниться за то, что мы зря потратили столько времени на дорогу. — Надеюсь, он в таком состоянии доберётся до больницы без сложностей. — Да уж. — Эдвард нахмурился, глядя на скрывшийся вдали седан. — Пожалуй, сейчас поведу я. — Опять? Но ты ведь уже вёз меня сюда. Как-то нечестно получается, да и тебе наверняка надо передохнуть хоть какое-то время… — Ерунда. Запрыгивай. Ты ведь наверняка уже проголодалась? Время обеда, поедем, отвезу тебя в какое-нибудь кафе. — Да и ты наверняка голоден. — Я… Да, конечно. Разумеется. Эдвард закрыл рот так, будто кто-то насильно сдавил ему челюсти, и молчал на протяжении всего пути к небольшому семейному кафе. Казалось, какая-то мысль не давала ему покоя. Аппетита у меня не было, так что сегодня мы оба бесцельно гоняли кусочки овощей, пасты и мяса по тарелкам. Запах был потрясающим, но я смогла заставить себя проглотить треть порции, а дальше просто тянула свою «колу» через соломинку. Эдвард и вовсе ничего не ел, только прихлёбывал какао, посыпанное стружкой шоколада, но сегодня это хотя бы было объяснимо — от таких новостей мало у кого разыгрался бы аппетит. — Знаешь, что-то не так со мной в последнее время. — Я сказала это, просто чтобы нарушить, наконец, тишину, царившую за столиком с той минуты, как приветливая официантка принесла нам заказ, но Эдвард отнёсся к моим словам неожиданно серьёзно: — Ну… Да. Ты как будто изменилась. Но, знаешь, это нормально. Может быть, это последствия той ситуации с отходами в Форксе. — Может быть… Знаешь, как будто я — это не совсем я. Так странно, да? — Что тут скажешь. Ты ведь это не выбирала. Просто так получилось. — Эдвард странно хмыкнул, то ли смеясь, то ли сокрушаясь чему-то, и отвернулся к окну. — Может быть, оно и к лучшему? — Что? — Неважно. Так, о своём думаю. Мы снова замолчали. Я не понимала, о чём он говорил, и, честно говоря, меня подмывало спросить его, о чём они говорили с Нейтаном. Но он так быстро тогда закончил этот диалог, обратив внимание Нейтана на меня, что я была уверена — Эдвард не очень-то хотел посвящать меня в содержание разговора. — Как думаешь, с Ким и ребёнком всё будет в порядке? — Надеюсь, что да. — Он почему-то сказал это с запозданием, будто сперва у него на языке были другие слова. — Так или иначе, от нас сейчас мало что зависит, так? Ну что, пора домой собираться? Он оставил щедрые чаевые и всё так же молча помог мне подняться и надеть свою куртку. Что-то не так сейчас было не только со мной, но и с нашими отношениями, и я не понимала, что именно. Что-то не так было со всеми нами. Что-то не так было в том, как Эдвард смотрел на меня, как он говорил с Нейтаном, как у меня ёкало сердце иногда, в том, какие странные мысли вдруг появлялись и исчезали в моей голове, в том, как улыбалась Ким на одном из фото, обнимая живот. Что-то не то было со всеми нами, что-то, чего я никак не могла рассмотреть. Так странно. В последний раз, когда я покидала Олимпию, мне было так легко и хорошо — сама не помню, почему. Просто будто мир вдруг озарился радужным светом, будто решились все мои проблемы. А сейчас… Проезжая мимо знака, сообщавшего, что мы покидаем город, я вдруг чётко почувствовала, что что-то важное осталось где-то тут. Но понять, что именно, я не могла.