Нить судьбы

Солнце ярко освещало дневной Нью-Йорк. Снег, лежащий на бывшем когда-то здесь газоне, искрился и слепил мне глаза. В парке, где я шла с Белкой и Казахстаном, было многолюдно. В особенности было много маленьких детей с их родителями, что сидели на скамейках и следили за своим чадом. Собственно, ничего такого интересного, на чем можно было бы заострить внимание. Казахстан, что шёл чуть впереди, в отличие от меня, светился от счастья. Он смотрел куда-то вдаль и воодушевлённо причитал: -Ребята, сейчас мы зайдём в торговый центр, купим свадебный костюм, потом зайдем в ювелирный, там я посмотрю нам кольца, а потом еще сходим, — он вдруг протянул последнее слово, — сходим купим себе новую одежду. А, как вам, ребята? -Классно! — Беларусь кивнула и повернулась ко мне, — а ты как думаешь, Россия? -Мне тоже нравится эта идея, только вот где мы на это все деньги возьмём? — Казахстан хмыкнул и вытащил из кармана сначала кошелёк, а от туда банковскую карточку. -Я бы и не предлагал что-нибудь купить, если бы у меня не было денег, — он покрутил карту у себя в руках, — теперь я имею полное право распоряжаться деньгами Кореи. В рамках дозволенного, конечно. -Ну теперь понятно, с чего ты такой щедрый, — брат на это громко засмеялся и положил все обратно в сумку, — он-то хоть знает? -Знает. Он мне и предложил её, чтобы я мог купить все, что захочу, — наконец мы дошли до торгового центра. Зайдя в него, наши глаза разбежались от такого огромного количества магазинов и яркого освещения. Слишком много было всего по сравнению-то с нашими магазинами. Ходили мы здесь долго и мучительно. Я, конечно, помогала Казахстану с выбором колец и прочего, но мне уже хотелось просто прийти в свою комнату и чем-нибудь заняться. Неважно чем, но уйти, отдохнуть от всего этого шума. Наверное сказывался уже серьёзный недосып последние дни. Я уже морально не вывозила все то дерьмо, что проецировал мой мозг каждую ночь. Уже даже спать ложиться не хотелось — не хочу снова и снова плакать или ворочаться после панических атак. Не хочу. Но, как бы не было плохо, я не хотела подводить и расстраивать брата своим состоянием, хоть оно и стало заметным настолько, что мои остальные братья и Белка ужасались, но ничем не могли помочь: снотворные перестали толком помогать. У него же свадьба, а это довольно важная часть жизни. -Россия, Беларусь, как думаете — мне идёт? — Казахстан покрутился на месте, чтобы мы рассмотрели его со всех сторон. На нем был красный костюм, с золотыми вышивками на пиджаке. Их было немного, но смотрелись они замечательно и только улучшали его вид и делали необычным. Сам же Казахстан выглядел в нем элегантнее и более…важным. Если проще, то брат стал больше походить на своего жениха — такой же статный и величественный. -Идёт, — ответили мы ему хором. -Ну значит берём, — он пошёл в примерочную, а мы вышли из магазина и сели на одну из лавочек торгового центра. Белка достала свой кнопочный телефон, и стала что-то печатать. Я же уткнулась взглядом в фонтан, в котором умиротворённо журчала и переливалась на свету вода. Вдруг меня кто-то позвал, и я тут же дернулась и вынырнула из апатичного состояния. Когда до меня дошло, кто меня звал, я улыбнулась и пошла на встречу ей. -Россиюшка, девочка моя, как я рада тебя видеть, — Сербия обняла меня с такой силой, от чего я чуть не задохнулась. Она ослабила хватку и шокировано вздохнула, — Господи, милая, что с твоим лицом? -Да так, бессонница, работа. Ты же знаешь, сейчас у нас проблемы, — она аккуратно погладила меня по волосам и поцеловала в щеку. Я вновь прижалась к своей прекрасной, любимой тёте. Она всегда понимала меня и любила всей душой. Я была её любимой племянницей. -Привет, Сербия, — Казахстан, что уже заплатил и шел с пакетами, и Белка подошли к нам. Он тут же притянула за руку их в наши объятья. Сербия была сестрой нашего деда, Российской Империи. Она всегда была веселая, добрая, нежная, но боевая и упертая. Она ни под кем не прогнется, скорее даст по лицу и будет уверенной в своих действиях до конца. Без фанатизма, конечно. Она положила руку на плечо Казахстана и водила взглядом то по Белке, то по Казахстану, то по мне. Она спокойно, но в её голосе явно сквозило беспокойство: -А вы как себя чувствуете, мои дорогие? А то мне уже Россия сказала, что у неё проблемы со сном. -Мы нормально, просто у нас Россия за всех волнуется, — ответил Казахстан. Я горько улыбнулась. Это ведь и правда так. -Ну Слава Богу, хоть у кого-то всё нормально, — она выдохнула, — как вам за границей? Интересно, правда? Новое все, необычное. -Да, мне понравился наш парк у отеля. Вы же там тоже живете? — спросила Белка. -Конечно, Белочка, где же мне ещё жить в Америке. Ой, меня так уже раздражают эти общие собрания стран. Ничего толком не обсуждается, только лишь хвастаются между друг другом. А у меня это, у меня то. Достали! — я взяла Сербию за руку. -Не волнуйся, Сербия, это скоро закончится, и мы вернемся домой. А потом в апреле снова увидимся, — я подмигнула Казахстану, на что тот ухмыльнулся, а Сербия подозрительно переводила взгляд на наши хитрые лица. -Я чего-то не поняла. А у нас что-то в апреле будет? -Свадьба. Моя свадьба, — как только она услышала последнюю фразу, Сербия ахнула и кинулась на Казахстана, от счастья подняв его. -Казахстан, я так рада за тебя! Ах, как же дети быстро растут! Я помню, бегал у меня под ногами совсем мальчишкой, а вот уже мужчиной стал! — она опустила взъерошенного Казахстана на пол и поцеловала в лоб, — а кто твоя избранница или избранник? -КНДР. Северная Корея, — уточнил он. -О, ну, неплохой выбор. Интеллигентный, красивый, вежливый, спокойный мужчина. Прекрасный выбор, милый. Никогда не сомневалась в том, что ты найдёшь достойного человека для себя. -Спасибо, Сербия, — брат порылся в сумке и достал конверт, — вот, пригласительное на свадьбу. Я надеюсь, ты придешь на неё? -Обижаешь. Конечно, приеду, — он закинула нам всем руки на плечи, — ну ладно, мои хорошие. Я пойду дальше по магазинам закупаться. Россия, следи за собой и спи, а то я не переживу такой твой вид, — она угрожающе показала мне указательный палец. -Хорошо, обещаю спать больше, — она улыбнулась и, поцеловав нас всех на прощанье, побежала дальше в противоположную сторону. -Какая же тётя Сербия у нас классная, — Белка смотрела в след Сербии. -И шустрая, резвая, — подметил Казахстан, — но такая своя, родная. Я мысленно согласилась с ними. Мы вернулись обратно очень быстро, даже слишком. Может мне так показалось, потому что наш разговор до отеля был гораздо оживленнее, чем был до этого. Нас встретил КНДР. Он сидел в кресле моего бывшего номера. Сегодня он был почему-то гораздо серьёзнее, чем обычно. Он сложил руки на груди, и то сжимал, то разжимал ладони. Корея даже не читал, что по словам Китая, для него это необычно. -Дорогой, ты о чем-то переживаешь? — спросил Казахстан на его родном языке и подошёл к нему. Когда он успел выучить корейский, — ты сам на себя не похож. -Мне нужно съездить к брату. Он болел, ты же знаешь. -И ты из-за этого так переживаешь? -Ему хуже стало, — Корея говорил обо всем так спокойно, что я даже не могла предположить суть разговора, — завтра я уеду на два дня. Обещаю вернуться как можно раньше. -Может мне с тобой поехать? В эти ближайшие дни у меня никаких собраний не будет, — он вдруг резко поднял голову и посмотрел в глаза брату. Мы с Белкой молча смотрели друг на друга в ожидании, когда нам всё объяснят. -…хорошо. Поедем вместе, — Казахстан улыбнулся и легонько поцеловал Северную Корею в губы. Затем он подошёл уже к нам и вывел нас в коридор, захлопнув дверь. -Ну, что случилось? — первая спросила Беларусь. -Я поеду с ним в страну его младшего брата. Южная Корея болел из-за изменений политического строя, да и ещё заразу какую-то подцепил. Вот ему на днях хуже стало, о чем КНДР и предупредили, — я вступила в разговор. -А ты когда тогда приедешь обратно? -Через два дня, мы не надолго, — неожиданно мне захотелось обнять брата, что я и сделала, — Росс, ну ты чего? -Да так. Просто, — он похлопал меня по спине так по-родному, — до меня начало доходить, что ты уже будешь проводить больше времени с Кореей, чем с нами. -Как же у тебя быстро меняется настроение, — издал смешок Казахстан, — а если серьёзно, Россия, если я буду жить с ним, то это же не значит, что я вообще про вас забуду, — он положил мою голову себе на плечо и погладил меня по волосам, — я всегда вас буду любить и приезжать, хоть и не так часто, как это было раньше. -… — Белка молча подошла к нам и обняла меня со спины. Так мы простояли минуты три, пока Казахстан не сказал следующую фразу: -Росс, у тебя же скоро день рождения, давайте сходим куда-нибудь здесь в ресторан, отдохнём, поедим… -Выпьем, — добавила Беларусь. -И выпьем. Хочешь? — я аккуратно смахнула слезинки с глаз, что предательски все-таки потекли. -Да, давайте. И с остальными наконец нормально поговорю. -Ну вот и всё. Договорились, — он растрепал мои и так потрепанные волосы, — ладно, я пойду собирать вещи. Люблю вас, не скучайте. Он в последний раз посмотрел на нас, но в его взгляде проскользнула мимолетная грусть. Он тоже не хотел с нами расставаться и не хочет. Мы прекрасно знаем и понимаем, что скоро мы разъедимся по столицам уже своих стран и будем встречаться очень редко. Поэтому мы хотели находится ещё какое-то время вместе. И это первое, хоть и недолгое, расставание давало понять, что уже ничего не будет как раньше. Ничего. И это тяжело принять. Я вздохнула. В любом случае нужно двигаться дальше. Да, первое время будет одиноко и тоскливо, но без этого никак. Рано или поздно это должно было случится. С такими мыслями я провожала Беларусь до её с Украиной и Литвой комнаты. Уже подходя к двери, она резко развернулась и запрыгнула мне на руки, обхватив меня за шею. -Белка, ты чего…? — она вдруг затараторила. -Я за тебя переживаю! Ты последнее время так плохо выглядишь, не спишь, работаешь не покладая рук. Ты…даже сама на себя не похожа: ты раньше совсем не плакала, всегда такая спокойная была и веселая, а сейчас ты плачешь и все время ходишь грустной, как маленькая тучка! Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы ты хоть капельку стала счастливее, чтобы наша Россия снова улыбалась? — я в шоке уставилась в пепельные волосы сестры, у которой уже голос дрожал от переизбытка эмоций. -Ничего, Беларусь, ничего мне не нужно. Это временно… -Отец тоже говорил, что все это временно. Только вот папы больше нет, и я не хочу видеть тебя такой несчастной. Мне больно смотреть, как ты плетешься на завтраки за наш столик, как тебе тяжело сидеть и слушать эти глупые и никчемные собрания, — последние слова она процедила сквозь зубы. -Белка… -Пожалуйста, Росс, прошу, нет, умоляю не губи себя. Мне нужна здоровая и счастливая сестра, — она спрыгнула с меня и вытащила из своей сумки таблетки, — держи. Это транквилизаторы. -Откуда ты их взяла? -Тут они без рецепта продаются. Попей их хоть немного. Можно через день, через два. По состоянию здоровья. Они не повредят, — она вложила мне пачку с таблетками в мои холодные руки, — я об этом посоветовалась и почитала. Я молча уставилась на свои бледные ладони. Пальцы немного тряслись, а кожа возле ногтей кое-где была обгрызена с запекшейся кровью. Они стали жертвой моих дум над законами и дальнейшими действиями, что в скором времени нужно обсудить с правительством. Я сама понимала, что в данный момент мне нужно послушать Белку, она была права. -Я пропью, обещаю, — я улыбнулась ей своей замученной улыбкой, на которую сестра ответила с не меньшей усталостью. Она открыла входную дверь, с надписью «Не входить» и переступила через порог. Но, идя по коридору, я чувствовала пристальный взгляд в спину.

***

Россия, — хриплый заспанный голос Китая вывел меня из задумчивости, -почему ты не спишь? Моя кружка осторожно опустилась на подоконник, на который мои локти опирались весь поздний вечер. После нашего с Белкой разговора, я пошла в свою комнату, чтобы подготовиться к еще одному, вроде третьему по счету, собранию. За окном уже высоко стояла луна, хоть и было всего лишь пол одиннадцатого вечера. Чтобы не ложиться спать на голодный желудок, я решила заварить себе чаю и съесть хлеб с майонезом. Но, видимо, это разбудило Китая. Я повернулась к нему лицом. Он был одет так по-домашнему уютно: в белых тапочках и длинной красной футболке. Волосы были распущены и рассыпались по расслабленной спине, отливая серебром на ночном свете. Я не знаю почему, но мне так захотелось прикоснуться к этим мягким черным локонам и расчесать их пальцами. А этот янтарный взгляд, что теперь стал еще выразительней…создавалось впечатление, что он хочет что-то сказать им, но не может. Кхм, так, Россия, перестань. У тебя из-за недосыпа уже даже глюки начались. -А ты? -Я услышал, как ты поставила чайник, и проснулся, — он встал рядом со мной и смотрел мне прямо в глаза сверху вниз. Странные у меня от этого ощущения, будто меня сейчас отчитывать будут. -Ну так что? Почему не спишь? -Я работала, поэтому и не спала. -Ночью работала? -Ну, чисто теоретически, это еще не ночь, а поздний вечер. Я могу не спать и до двенадцати. Он промолчал, но в его взгляде виднелись догадки того, почему я могу не спать вечером. Да кого я обманываю — я сидела за работой только лишь бы не спать и не видеть кошмаров, потому что не уверена в действенности лекарств! Тем более я всегда ложилась очень рано и спала дольше всех. Считай сейчас я просто пытаюсь обдурить того, кто меня как облупленную знает. Вдруг Кит наклонил голову на бок и сузил глаза. Ну всё, он понял. -Россия, ты кого пытаешься обмануть? -Я? -Не я же, — он замолк, но, увидев мои опущенные на его волосы взгляд, продолжил, -…тебя что-то тревожит? -Нет, все нормально. -Не ври, я же вижу твое состояние в последние дни. Я думал, что ты так усердно трудишься, что забываешь про сон, но сейчас стал понимать, что это не так. Что случилось, Россия? — я поджала губы. Не знаю — говорить Китаю или нет о моих проблемах с башкой в принципе. -Я…просто… ай ладно, не важно, — Кит коснулся моего подбородка и поднял его, пытаясь поймать мой бегающий взгляд. -Тебя мучают кошмары? — я удивилась такому четкому попаданию в мои проблемы и замерла, уставившись в его янтарные глаза. Мне стало почему-то стыдно за саму себя. -Да, мучают. Уже две недели со смерти отца..., — услышав мои последние слова, он горько вздохнул и отпустил меня, сцепляя наши пальцы в замок. -Россия, почему ты сразу не сказала своей семье? Мне? Мы бы поддержали тебя и может смогли бы помочь. -Я говорила своим, они мне давали снотворного. Сначала оно мне помогало, а потом…не очень. Белка вот сейчас транквилизаторы дала, чтобы пропила их, — я указала на стол, где ближе к стене лежала коробочка с таблетками, — а тебе я говорить не хотела, потому что не хотела тебя напрягать. Ты же все-таки занятая страна, да и...я всего лишь друг для тебя, тебе было бы явно не до моих проблем. Китай грустно посмотрел на меня и обнял, укрывая ворохом своих длинных волос. -Россия, ты неправа. Я всегда готов тебе помочь и мне несложно поддержать тебя или хотя бы облегчить твою боль, — от такого прилива нежности и поддержки с его стороны у меня покатились слезы. Вся накопившаяся боль, усталость просто выплеснулась в виде рыданий в плечо друга, что ничего не говорил: он просто гладил меня по спине и ждал, когда я успокоюсь. -Прости, Кит, — я шмыгнула и вытерла кулаком слезы, — я не хотела. -Ничего. Так было нужно, — он приобнял меня за спину и повел в свою комнату, прихватив по пути с собой таблетки, — сегодня я послежу за твоим состоянием. Ты не против? -Нет, не против, — мы зашли в его комнату. Он включил светильники в виде маленьких фонариков и стал раскладывать на полу циновку. -Ложись на мою кровать, я посплю на циновке. -Но…это же твоя комната. -Ничего, мне не привыкать, — я легла на его кровать, а он сам быстрым шагом направился в сторону выхода из комнаты. Через несколько секунд он принёс и подал мне стакан воды, что я благополучно выпила вместе со своим лекарством. Посмотрев еще раз на меня, Китай расположился на циновке. -Спокойной ночи, Кит, — я перевернулась на бок, чтобы рассмотреть своего друга, которого уже клонило в сон. -Спокойной ночи, Росс, — он закрыл глаза и тут же уснул, а следом за ним и я провалилась в блаженную темноту. Сегодня, на удивление, мне ничего не снилось.