Принцесса и Тёмный Лорд

      Не успело солнце полностью показаться из-за горизонта, как служанки уже стояли у постели Блум и терпеливо ждали её ответа. Девушка перевернулась на бок, зарывшись лицом в подушку. Она помнила о коронации Валтора, знала, что до неё не так много времени, но это никак не сказывалось на желании встать и что-то делать.       Приоткрыла глаза и сквозь ресницы увидела на тумбочке поднос с завтраком. Служанки принесли его несколько часов назад, после отказа Блум спускаться в столовую. Там наверняка был бы Валтор, а пересекаться с ним ей не хотелось.       — Нет, — ответила и легла поудобнее. К её горести, звука шагов не послышалось.       — Господин Валтор велел нам проводить вас в ванную комнату и поухаживать за вами, — повторила служанка уже во второй раз, вызывая у Блум раздражение.       — Пока я не соглашусь, вы не уйдёте? — резко повернулась, бросила на них гневный взгляд. Молодые девушки, облачённые в лёгкую белую атласную ткань с золотой брошью на плече и золотым обручем на голове, одновременно кивнули. Только сейчас Блум заметила, что это те же служанки, которые вчера провожали её до гостевых покоев. Тогда они были одеты, как рядовые слуги, сейчас же их одежда говорила о превосходстве над остальной прислугой. Как видно Валтор сделал их её протеже.       Блум откинула пуховое одеяло, свесила ноги с кровати и всунула в мягкие тапочки. Вдруг замерла, вскинула голову и с подозрением прищурилась:       — Господина там не будет?       А вдруг ловушка?       — Не можем знать, но если вам интересно, мы видели господина несколько минут назад в кабинете.       — Отлично.       Блум поднялась с постели и последовала за служанками. Те остановились у двойных арочных дверей. Толкнули и прошли внутрь. От открывшегося вида девушка заворожённо замерла на пороге. Из-за отсутствия одной стены в комнату вливался солнечный свет, и проникал свежий воздух. Через колонны с арками просматривался балкон, захваченный зелёным плющом. Взгляд пал на служанок, те стояли вокруг круглой ванны. Склонив головы, они покорно ждали пока госпожа войдёт. Блум стало совестно, что им приходится неподвижно стоять такое долгое время, ожидая, когда же королева решится войти, и она наконец переступила порог. Огляделась. В углу, у противоположной от балкона стены стояло большое прямоугольное зеркало в золотой оправе. У стены справа — шкафы с белоснежными полотенцами и разными красивыми склянками с маслами, душистым мылом.       Блум сделала шаг вперёд и заметила лепестки роз, плавающие в ванне. Одна из служанок, средних лет, с тёмно-русой косой и сединой на висках вскинула голову и подошла ближе, вытянула тощие руки.       — Давайте я помогу вам раздеться, — губы дрогнули в искренней улыбке. Блум противиться не стала. Хотя и могла бы, на Калиго, да и на Домино, она отмахивалась от подобных прислуживаний, так как считала себя способной справляться с подобным в одиночку. Но улыбка служанки, интерес к тамошним традициям и устоям сковали руки.       Служанка, почти на касаясь кончиками пальцев кожи, опустила бретели ночной рубашки, и та, струясь по телу, упала к ногам Блум. Девушка сбросила тапочки и переступила вещь. С непривычки одной рукой прикрыла грудь, а второй накрыла бархатный холмик, взгляд забегал по бесстрастным лицам служанок, те, казалось, потеряли к ней какой-либо интерес, принявшись заниматься делами.       — Прошу вас, госпожа, — голос нежный, усыпляющий и движения плавные, неспешные. Служанка подошла к ванной и склонила голову. Блум коснулась кончиком большого пальца воды — теплая, не горячая. Девушка с удовольствием окунулась в неё по грудь, выпрямила ноги и откинула голову назад, вдыхая аромат масел.       — Как насчет маски из граната? — тот же приятный голос уже позади.       — Не стоит, — прошептала Блум, не находя сил для большего. Впервые за несколько месяцев она не чувствовала страха, напряжения. Все проблемы остались за этой дверью. Здесь хорошо и тихо, спокойно. Никто не кричит и не мельтешит перед глазами.       Служанка взяла мочалку, окунула в мыльную воду и принялась тереть плечи Блум.       В другом крыле Валтор вошёл в покои, прикрыл за собой дверь и сел в кресло из чёрного бархата на серебряных ножках — одна из новейших деталей интерьера. Только с утра его принесли сюда вместе с другой мебелью, такой же тёмной и мрачной. Постельное белье сменили на чёрное, зелёные шторы на серые, красный ковёр на белую шкуру медведя, где её нашли слуги, Валтору было неведомо, на его вопрос двое крестьян ответили, что когда сбегали на остров прихватили с собой, а теперь решили подарить в благодарность за спасение. Он взглянул на собственное отражение в зеркале напротив. В голову закралась грязная мысль, Валтор отмахнулся от неё, посчитав подобное невозможным, а потом всерьёз задумался. Поднялся с кресла подошёл к зеркалу и ногтем постучал по поверхности, отражение покрылось рябью. Вернулся в кресло. Через несколько секунд рябь утихла, и Валтор увидел ванную комнату, служанок, а самое главное Блум. Её рыжие локоны были покрыты пеной, грудь блестела от мыльной воды. Губы Валтора растянулись в плотоядной улыбке. Обнажённая и беззащитная… Воображение понеслось вперёд с бешеной скоростью, выдавая картинки, от которых кругом шла голова, и в жар бросало. В штанах стало тесно. Эрекция была болезненной, он даже тихо застонал от дискомфорта.       Служанка мочалкой скользнула вниз, к груди, затронула розовые соски и снова поднялась наверх. Провела по ключицам, тонкие воды струйки потекли вниз по бледной коже. Валтор приревновал к ним. Они, в отличии от него, касаются её без особых проблем, пока он сидит и довольствуется малым — наблюдает. Представил, как касается её шеи, целует ключицы, спускается к груди и касается языком уже затвердевших от возбуждения сосков. Во рту выделилась слюна. Кровь кипела, жарко, как в адском пламени. Сам не заметил, как расстегнул железные бляхи на черном жакете, затем верхние пуговицы торчащей из-под жилета чёрной рубашки.       Раздался стук. Валтор вздрогнул, пнул зеркало, и то перевернулось, обращаясь к комнате металлической задней крышкой.       Мужчина полетел к двери и, прокрутив серебряную ручку, отворил. На пороге стоял Мэл. Взгляд ярко-голубых глаз переместился мужчине за спину, его внимание привлекло перевернутое зеркало. Снова посмотрел на мага и странно улыбнулся.       — Я пришёл сообщить, что всё готово. Разрешите откланяться, — приклонил голову. Многозначительная улыбочка молодого человека привела Валтора в бешенство за долю секунды, — не хочу вас отвлекать.       Парень развернулся и направился вперёд по коридору. Валтор выглянул из комнаты:       — Мэл!       Остановился, развернулся:       — Да?       — Я слышал, вы с моей женой сдружились, — губы Валтора растянулись в подобии улыбки. — Узнаю, что-нибудь такое, что мне не понравится — скормлю теневым псам.       — Кому? — густые брови подскочили.       Валтор щёлкнул пальцами, и из тени коридора выпрыгнул чёрный пес с белыми светящимися глазами. Из раскрытой пасти свисали капли слюны. Он рычал, но покорно стоял возле своего хозяина, ожидая приказа растерзать. Мэл отшатнулся и машинально прикрыл лицо рукой.       — Ему, — мужчина взглядом указал на пса и, увидев расползающийся страх на лице Мэла, улыбнулся по-настоящему.       — Гхм... — Мэл принялся дрожащими пальцами застегивать пуговки верхней рубахи из синего шёлка, будто одежда как-то сможет защитить его тело от этих огромных клыков. — Я вас понял, господин.       Мэл судорожно приклонил голову и, круто развернувшись, быстрым шагом направился к лестнице для слуг.       Перед тем как закрыть дверь, Валтор бросил псу:       — Следи за ним.       На что пёс завилял хвостом и негромко тявкнул.       Расталкивая медлительных слуг, Мэл нёсся вниз по лестнице. Заметив знакомое лицо, схватил за локоть и остановил. Полная средних лет служанка с корзиной в руках испуганно ахнула.       — Где Динара?       — На кухне. А что такое? Мэл! Мэээл!       Но парень был уже далеко. Он резким толчком открыл дверь в кухню. Тяжело дыша, огляделся в поисках предательницы. Нашёл. Стоит возле поварихи, что-то ей объясняет. Такая внимательная, как всегда строгая. И не скажешь, что несколько минут, а может и часов, назад она с охотой докладывала Валтору о его вчерашнем тёплом разговоре с госпожой.       Мэл схватил Динару за локоть и под крики и угрозы выволок на улицу.       — Что ты?! — Мэл прижал её к стене, обрывая рвущийся поток ругани. Увидела огонь в его глазах и струсила продолжить. Таким она видела его впервые.       — Так вот ты какая гнида... От кого, от кого, а от тебя, Динара, такого я не ожидал. — Мэл неодобрительно поцокал языком.       — Что? О чём ты? — нахмурилась девушка. Взгляд бегал от одного его глаза к другому в какой-то дикой панике. Актриса. Как хорошо играет невинное дитя.       Мэл злобно усмехнулся:       — Ой, да ладно, не строй из себя дурочку. Мы, значит, вчера с ней мило общаемся, это всё видишь ты, злишься, а сегодня на меня спускает собак Валтор, ещё чуть-чуть и было бы в прямом смысле слова, это странно не находишь?       — Это совпадение, ясно?       Мэл опустил её плечи, упёрся руками по обе стороны от её головы и нагнулся, развязным взглядом буравя ясные глаза.       — О, как мило, маленькая девочка ревнует.       — Я не маленькая! — рявкнула девушка.       — Действительно, я старше тебя на каких-то сто лет. А в умственном развитии на все двести.       — Чего?       — Того! Ты хоть понимаешь, что меня могли убить? Он же больной на голову! Мавр хренов!       — А нечего было ей глазки строить!       — Глазки строить? Я просто был добр! До-бр! Понимаю, что ты таких слов не знаток, но сделай милость, подучи! Хорошее отношение не равно соблазнение, усекла? — наклонился и посмотрел исподлобья.       — Усекла! — крикнула и оттолкнула от себя. — Усекла, что ты придурок! — и скрылась в дверях кухни.       — Идиотка, — шепнул парень и усмехнулся. Пнул носком сапога камушек и нерасторопно бесцельно направился на задний двор.       Мэл не был из тех людей, кого легко запугать. За свою долгую жизнь он получил множество угроз, и ни одной так и не удалось сбыться. И это не везение. Удача почти всегда была не на его стороне, а на стороне противника. Мэл привык обходиться без неё. Но сейчас он мысленно воззвал к ней, требуя увести Блум, разделить их пути. Но удача и на этот раз оказалась к нему не благосклонна: Блум, приподняв подол платья, гуляла босиком по зелёной траве на заднем дворе. Она с интересом рассматривала деревья с фруктами, кустарники, будто до этого ей не доводилось их видеть.       Мэл развернулся, сделал пару шагов, собираясь завернуть за угол, но женский голос окликнул, да так громко, что притвориться глухим не получится. Парень натянул дежурную улыбку и повернулся.       — Да?       Девушка приподняла подол ещё больше, оголяя колени. Мэл невольно задержал на них взгляд, о чём тут же пожалел: теперь нежные изгибы будут преследовать его во снах. Парень, судорожно сглотнув, отвёл взгляд. Годы в теле кота да ещё без суки давали о себе знать.       — Тут так славно, — восторженно промолвила девушка, оглядываясь по сторонам.       — Славно... — повторил Мэл, глядя на её голые ноги.       — Тут так легко дышится, не то что на Калиго. Здесь я чувствую себя живой. Никаких стен, стражников, полная свобода!       — Ты что-то хотела или так, поболтать? — от холодного тона улыбка с лица Блум медленно исчезла.       — Я... Я хотела кое о чём тебя спросить... — она, опустив глаза на руки, заламывала тонкие пальцы. — Можно ли как-то отсюда связаться с родными?       — Можно. — Мэл скрестил руки на груди. — Но, к сожалению, ничем помочь не могу.       Глаза Блум широко распахнулись, она сделала шаг к Мэлу и коснулась его руки. От жалобных глазок и этого прикосновения у парня дрогнуло сердце. Он изнутри закусил щеку, сдерживая рвущееся согласие на помощь.       — Почему?       Мэл отвернулся, сбрасывая хрупкую руку и надевая маску отчуждённости.       — Потому что, — начал он грубо. — Твой благоверный открутит мне башку, если я стану с тобой и дальше вести светские беседы.       — С чего ты взял? — тихо промолвила девушка.       Мэл презрительно хмыкнул. Развернулся, обратил ледяной взгляд на Блум:       — От самого Валтора. Он в коридоре продемонстрировал мне способности своего теневого пёсика.       — Валтор значит... — девушка уперла руки в боки и задумчиво прикусила нижнюю губу, глядя куда-то вниз.       Мэл кивнул:       — Он самый. Твой благоверный в очередной раз показал всем, что ты — просто удобная мебель.       Блум замерла, казалось, даже перестала дышать. В миг её лицо побагровело. Светлая радужка, светящаяся весельем, потемнела на несколько тонов. Мэл мысленно улыбнулся: "Задел за живое. Есть два варианта развития дальнейших событий: покорно проглотит или встанет на дыбы".       — Стой тут, — скомандовала Блум, сжала ткань подола, скорее от злости, нежели для красивого ухода и почти бегом скрылась за дверью кухни.       — Встала на дыбы, — улыбнулся и через секунду нахмурился, скептически поджал губы, — или плакать побежала.       Блум прошла через кухню, взлетела по лестнице для слуг на второй этаж и быстрым шагом направилась в самый конец коридора — к двойным дверям из тёмного дерева. Взялась за тёмную круглую ручку, повернула и толкнула от себя. В лицо ударил запах старинных книг. Через окна падал солнечный свет, освещая стеллажи с книгами и свернутыми бумагами у стен, большой стол посередине комнаты и письменный позади него. В лучах солнца танцевали пылинки. Девушка не сразу заметила Валтора: тот стоял в тени, задумчиво держась за подбородок. Взгляд серых глаз бегал по карте. Он сделал шаг вперёд, солнечные лучи осветили его фигуру, скрывая лицо во мраке, и девушка, сжав руки в кулаки, сделала решительный шаг навстречу.       — Что ты сказал Мэлу?       — Что? — Валтор даже не взглянул на неё. Упёр руки в стол и, опустив голову, обвёел взглядом рельеф острова.       — Чем ты так запугал его, что теперь он меня за несколько метров обходит? — голос стал громче.       — Ничего такого, просто напомнил, чья ты женщина. — Мужчина посмотрел на Блум исподлобья. — Солнце, сбавь тон.       — Нет! — закричала девушка. — Я тебе не позволю отнять у меня последнего друга! У меня и так никого! Я совершенно одна, лишилась всего, теперь ещё и это! Я буду с ним общаться, что-то не нравится — убей, отправь обратно, мне всё равно!       С животным рыком Валтор кинулся к ней. Схватил за шею и вжал в стену. Наклонился, пристально глядя в испуганные глаза.       — Не смей говорить со мной в таком тоне, поняла? — сжал горло сильнее, перекрывая доступ к кислороду. Блум схватила его руку, попыталась разжать пальцы, но те обвили шею стальной хваткой. — Поняла?!       Блум кивнула. И Валтор отпустил. Отошёл назад, наблюдая за тем, как девушка, схватившись за горло и согнувшись пополам, зашлась в кашле. Валтор шагнул, уже протянул руку, чтобы коснуться огненно рыжих волос, но в последний момент передумал.       — Мы уже это проходили, Блум. — Мужчина засунул руки в карманы чёрных штанов. — Я не потерплю других мужчин возле тебя.       Блум вскинула голову, выпрямилась и трясущимся голосом воскликнула:       — Я похожа на стул? На стол?       — О чём ты говоришь?       — Я для тебя кто? Ответь мне! Кто я для тебя?       — Жена.       — Жена? Это слово уже потеряло всякий смысл! Ты меня так называешь, чтобы разозлить, взбесить, оно никогда не звучало так как должно — с любовью и лаской. Не наигранно. Да и вообще, что в тебе от мужа? А? А что во мне от жены? Ничего, Валтор. Теперь уже ничего.       — Что это значит? — Валтор скрестил руки на груди.       — Это значит, что сделка удалась. Та самая, заключённая на Домино, помнишь? Муж и жена только на бумаге. Ты используешь мои силы, народ спасён, я — узница, ты — палач. Всё как надо.       На губах мага заиграла хищная улыбка.       — Аааа, так ты о супружеском долге? — нагнулся к её уху. — Не переживай, уже после коронации я вернусь к своим обязанностям мужа, а ты... — тонкие пальцы скользнули под вырез платья и сжали затвердевший сосок, — жены, — выдохнул ей в шею, обжигая горячим дыханием.       Девушка на секунду прикрыла глаза, поддаваясь ласке, но лишь на секунду. Резким движением отбросила руку и отпрянула.       — Ты... Ты мне противен. — В глазах засверкали слёзы.       — Твоё тело говорит об обратном, — кивком головы указал на грудь. Блум прикрылась, стала задыхаться от злости.       — Ты...Ты…       — Противен, я уже понял.       Блум сорвалась с места и кинулась к двери, когда в спину прилетело насмешливое:       — В следующий раз придумай что-нибудь новенькое!       Гнев красной пеленой застелил глаза. Девушку бросило в жар, тело покрылось потом. В ушах гулко стучало сердце. Ужасный… Ужасный… Чертов Валтор! Руки так и чесались поджечь его самодовольную рожу. Так и подмывало стереть эту нахальную привлекательную ухмылку. Из-за раздумий, она не видела ничего вокруг. Столкновение с Милой привело в чувства: что-то острое и холодное кольнуло грудь. Блум ахнула и отпрянула. В руках девушки был подсвечник и тряпка. Она прижимала его к груди, держа обоими руками, как самую драгоценную вещь в своей жизни. Ей видимо тоже досталось, раз лицо её исказила гримаса боли, а губы сжались в тонкую линию. Она открыла глаза и, увидев, кто перед ней, утонула в извинениях.       — Мила, — остановила поток любезностей, девушка смолкла. Большие круглые глаза ещё больше округлились, а губы расплылись в блаженной улыбке:       — Вы запомнили мое имя…       Блум опешила от её реакции, но через мгновение пришла в себя, тряхнула головой и сделала шаг к служанке, бегая взглядом от одного её глаза к другому:       — Где Мэл?       — Он в кухне, — рукой указала куда то себе за спину. — Что-то случилось?       — Нет, ничего. Спасибо. Ты очень помогла, — на ходу протараторила Блум и скрылась на лестнице для слуг. Она спустилась туда, где совсем недавно общалась с кухарками, подъедая нарезанные овощи и фрукты. Они, кухарки, в отличии от Калигских, живые и дружелюбные, совсем как на Домино. Но весёлыми и лучезарными являлись не все. Часть относилась холодно ко всему возможному и невозможному. Это указывало на их долгое проживание на Калиго. От рождения или же с ранних лет их чувства атрофировались, делая их злобными и хмурыми.       Мэл сидел боком на стуле, стоящем возле стола у стены. Расставив ноги в стороны, съехав почти в лежачее положение и положив одну руку, согнутую в локте на деревянную поверхность, а другую на спинку стула, жевал зелёное яблоко. Кухарка, нарезавшая лук, заметила исчезновение фрукта и, каждый раз, когда рука тянулась за новым лакомством, смачно по ней шлёпала.       — Эй! — поморщился Мэл, прижав ноющую от очередного удара руку к груди. — Тебе жалко что ли?       — Для тебя, балбес, жалко.       — Почему балбес-то?       — Потому что сидишь, ничем не занимаешься, штаны протираешь. Тебе бы путным чем-то себя занять, еду, так скажем, отработать.       — Это намёк на то, чтобы я сейчас встал и нашинковал капусту?       Кухарка молча перевела говорящий взгляд на парня.       — О, нет уж, увольте. Мама не для этого ягодку растила.       — А для чего?       Мэл вскинул указательный палец и, задрав подбородок, важно промолвил:       — Для дел планетной важности.       Кухарка хохотнула:       — Какая планетная важность? У тебя что раньше должности не было, что сейчас.       — Вообще-то я королевский шут.       — Ой-ой-ой, — раскачиваясь из стороны сторону и закатив глаза. — Поглядите на него, само Его Высочество снизошло до нас со своих небес.       — Вот ты это запомни, и каждый раз, когда я "снисхожу до вас со своих небес" проговаривай.       Кухарка цокнула языком и в раздражении закатила глаза.       Блум, заметив Мэла, подлетела к нему, схватила за руку и, под удивлённые взгляды присутствующих, выволокла на улицу.       Динара, сжав челюсти, гневно бросила нож на резную дощечку и быстрым шагом направилась к лестнице.       — Ты куда? — крикнула ей в след одна из кухарок.       — Не твое дело! — огрызнулась девушка и вбежала по ступеням, скрываясь из виду.       Мэл сопротивлялся, но неохотно, только для вида. Пару раз попытался выдернуть руку и передумал, пару раз дёрнулся к двери кухни и бросил это дело — никакого толку, Блум держала крепко и на отказы идти отвечала стойким молчанием.       — Куда ты меня тащишь? Что если твой муж нас увидит? — Мэл замотал головой, высматривая очевидцев, но никого в округе не было.       — Пусть смотрит! Пусть! — взмахнула рукой девушка. — Не бойся, я возьму всё на себя. Если будет нужно, сама подставлюсь под удар.       — Благородно, только вот сомневаюсь, что ты это делаешь ради беседы о цветах.       — Здесь ты прав. Во-первых, я хочу показать Валтору, что его не боюсь, во-вторых, мне очень, прям очень нужно связаться с родными.       Мэл выдернул руку и замер. Блум по инерции сделала несколько шагов вперёд и, остановившись, обернулась.       — Это конечно всё хорошо, но я не уверен, что наш уважаемый Валтор всю свою злость направит, не на меня, чего греха таить, ещё того красавчика-сердцееда, — откинул шевелюру назад и провёл по ней рукой, — а на тебя.       Блум зашла ему за спину и принялась толкать вперёд. Мэл неохотно перебирал ногами.       — Ничего, я скажу, что это я — оборванка, тебя соблазнила.       Мэл хохотнул.       — Ладно-ладно. Остановись, мне нужно перевоплотиться.       Блум обошла парня и встала напротив.       — Что сделать? — нахмурила брови.       Мэл не ответил. Вместо этого щёлкнул пальцами. Его тело охватила фиолетовая дымка. В мгновение она рассеялась, открывая вид на уже знакомого Блум чёрного кота.       — Пойдём, — Мэл двинулся в сторону спуска со склона.       Когда голубая полоска на горизонте расширилась, указывая на явное приближение к морю, Блум всё же решилась нарушить тишину:       — Куда мы?       Она двигалась медленнее, чем кот. Его лапки отлично приспособлены к веткам и мелким камушкам, а вот её ступни — нет. А ещё боялась наткнуться на змею или какую другую опасную живность, поэтому она ступала по уже пройденным котом участкам. От нетерпения подушечки пальцев рук кололи сотни иголок. Ветер дул в спину, подталкивая перейти на бег и ускорить этот долгий путь, прекратить пытку ожидания. Где-то в внутри в самой глубине дышал страх неоправданных ожиданий. Что если не получится? Что если методом связи станет шум прибоя, шепот волн? Придётся прислушиваться, переводить, а говорить с водой она не умела. Умела Лана. Как она там? Наверняка питает ненависть к ней и Валтору. От этой мысли Блум стало грустно. Ей не хотелось бы, чтобы кто-то её ненавидел. В Алфее учили доброте и прощению, никак ни злости и обидам. Могла бы она объяснить всё Лане — сделала бы это, но сейчас уже поздно, произошло слишком многое, пропасть между ними разрослась до небывалых размеров, и её не перейти и не перепрыгнуть.       — Нам долго ещё идти?       Кот обернулся и, перед тем как отвернуться обратно, бросил:       — Не-а.       Думала разрядить атмосферу, но не получилось. Мэл отчего-то беседы не поддержал, возможно невольно злился на неё за опасные приключения. Он, да и она, понимали, что слова о том, что наказание, если будет, то достанется исключительно Блум, лишь жалкая попытка уговорить Мэла. Как поступит Валтор узнай, что они уходили вместе — не мог предугадать никто. Столько времени прошло, а Блум до сих пор не понимала своего мужа. То он нежен, то холоден, то вспыхивает от любой мелочи, ну ладно настроение, но мысли! Планы! Ей не ясны его замыслы. Здесь, на острове Тол Нарэ, замечательно. Им тут хорошо. Быть может… Он искал такое место, где они смогут спокойно существовать, не боясь быть изгнанными, одинокими. И Валтор нашёл, а затолкал в портал, потому что не мог оставить, люди Даркара схватили бы её и закрыли в темницах, а там уже прилюдная казнь и смерть.       Блум взглянула на сверкающее в свете солнца море. Ветерок ударил в лицо, поднимая волосы.       Он спас… Девушка тряхнула головой, отгоняя подобные мысли. В воспоминаниях всплыли алые горящие радужки, клыки, взгляд с приговором смерти. Её Валтор не тронул, не привёл приговор в действие, потому что... В мыслях Блум мельком, со скоростью света, промелькнуло слово "любит" и тут же растворилось. Она его стёрла. Любви не было и нет. Холодный расчёт. Действия в своих интересах.       — Вот, тут хорошее местечко.       Они вышли на набережную. Волны ласкали берег. Вода искрилась от лучей солнца. Пахло солью и свободой.       Кот опустил пушистый зад на песок и замер.       Блум огляделась в поисках места, куда бы сесть. Мэл, будто понял, указал лапкой на место рядом с собой:       — Присаживайся.       Девушка села. Зарылась ногами в тёплый песок и прикрыла глаза, всей грудью вдыхая приятный запах морской соли. Успокоение пало на плечи мягким пледом, захотелось укутаться в него и уснуть. Вот так, под шёпот волн и крики птиц.       — Положи мне руку на голову и подумай о нужном месте.       Блум зарылась пальцами в его шерстку на макушке и, глядя вдаль, подумала о комнате Стеллы и Флоры.       Из глаз кота полился свет. Жёлтые дорожки расширялись по мере увеличения длины. Встретив преграду, свет разлился по невидимой стене, принимая форму полупрозрачного прямоугольника. Изображение пошло рябью, разбушевалось, будто море в грозу и успокоилось. Блум увидела пустую комнату девочек. Она подалась вперёд, внимательно бегая взглядом по предметам мебели, надеясь найти девочек в кроватях или, как бы это странно не звучало, под ними.       — Здесь их нет, давай другое место, — прошептала Блум, боясь сбить кота громким звуком.       Изображение зашло рябью. Блум подумала о комнате Лейлы и Текны. Но и их не было.       — Куда же они подевались?.. Так, ладно, давай другое место.       И Блум представила кабинет. Маленький такой, залитый лучами солнца. Витражные окна с рисунками из цветных стёкол, белые стены, мебель с золотой отделкой...       Изображение прошло рябью и через секунду прояснилось. Блондинистые волосы блестели в свете солнца, бьющего из окон за его спиной.       — Скай... — тихонько позвала Блум. Парень дёрнулся, но головы не поднял. Решил, что это очередные игры воображения. — Скай, это я...       Парень, казалось, не дышал. Замер, словно изваяние. И только пальцы в волосах подрагивают, выдавая сдающие нервы.       — Тебя не может тут быть... — прошептал он хриплым голосом. Сердце Блум сжалось.       — Но я перед тобой.       Скай не двинулся. Смысл слов не сразу до него дошёл. Только спустя пару секунд он вскинул голову и широко распахнул глаза от увиденного.       — Блум... Не могу поверить... Это ты! — губы растянулись в улыбке. Руки сжали блондинистые пряди, но принц не почувствовал боли. И сердце, и разум были заняты Блум, этой неожиданной приятной встречей.       — Как ты? Где ты сейчас? С тобой всё в порядке? — рассыпался в вопросах принц. Блум от такого натиска заулыбалась, глупо радуясь столь явному проявлению заботы со стороны любимого… бывшего.       — Всё хорошо. Я сейчас на Каменном острове.       Скай вскочил.       — Где это? Я сейчас же туда прибуду.       — Не сможешь.       — Почему? — светлые брови встретились на переносице.       — Я не знаю, где находится это место. Ни на одной карте этот остров не обозначен. И теперь он не Каменный остров, а Тол Нарэ. Это не важно. Я связалась с тобой не для того, чтобы ты кинулся меня спасать. Без жертв это невозможно, а ещё жертв я не хочу.       — Тогда... — поражённый сказанным и выбившийся из сил принц медленно опустился в кресло. — Зачем ты связалась со мной?       Взгляд девушки зацепился за золотое кольцо на безымянном пальце. Сердце сжалось в комок. Грудь пронзила боль. На секунду, на мгновение.       — А у тебя кольцо на пальце, — как бы невзначай подметила она, аккуратно, в глубине души боясь услышать его ответ.       Он накрыл руку, закрывая кольцо.       — Ты... — начала она не смело.       — Да... Я женился. — сожаление отразилось в его глазах.       — На ком?       — На Диаспоре.       — Понятно. — Блум опустила взгляд на рукав своего платья и принялась его нервно теребить. — Ты пьёшь? — спросила, вспомнив про стоящий на столе стакан с янтарной жидкостью.       Скай бросил взгляд на стакан и, покачав головой, ответил:       — Нет, это яблочный сок.       Блум "угукнула", не зная, что на это ещё сказать. Разговор плавно заходил в тупик, увеличивая градус неловкости.       — Я хочу тебя спросить, — девушка вскинула голову. Скай нервно заёрзал на краю кресла, выпрямился и сцепил на столе руки в замок. — Как там моя мама? Домино? Как там девочки?       Скай занервничал пуще прежнего. Оттянул стоячий ворот верхней плотной рубахи, обшитой золотыми нитями и отвёл глаза в сторону.       — Эм... Настали смутные времена, — зарылся рукой в волосы. — Разжигаются бунты. Виктор делает вид, что правит. И твоя мама...       Кот протяжно мяукнул, отпрыгнул в сторону и перевоплотился в человека. Плоский камень отлетел в песок. Картинка исчезла.       Блум обернулась и встретилась глазами с Динарой.       — Что ты творишь? — крикнула девушка, вскочив на ноги. Руки непроизвольно сжались в кулаки.       Динара оставалась спокойной. Уставший, холодный взгляд лениво скользнул по фигуре принцессы и остановился на лице.       — Каким-то образом господин Валтор прознал о магических способностях Мэла и приказал мне в случае чего пресечь их.       — А не камнем и не по голове ты не могла этого сделать? — потирая ушибленное место, спросил Мэл. Он сидел на песке, спиной к морю, всего в нескольких сантиметрах от каемки воды.       — Уж прости, что первое попалось под руку, то и бросила, — она пожала плечами и обратилась к Блум: — Пройдёмте, пора готовиться к коронации вашего мужа.       Блум, гневно топая ногами, направилась за ней. Сделав несколько шагов, обернулась. Мэл всё так же сидел на песке, но теперь улыбался.       Большие двери замка были добродушно распахнуты. Народ прибывал и прибывал. Нарядные, некоторые хмельные, входили в тронную залу и занимали свои места по обе стороны от красной ковровой дорожки, ведущей к трону. Пока мероприятие не началось, люди сновали туда-сюда, болтая со знакомыми и родственниками. Дети на коронации не присутствовали, но вклад свой внесли — сделали из чёрных роз венки и раздали родителям и знакомым. Эта традиция зародилась ещё при Сайго, в те времена, когда народ только прибыл на остров, многие заново привыкали к обширной растительности, какой не имелось на прокаженных землях, но вот кусты чёрных роз поразили всех. Было решено сделать чёрную розу символом острова, как бы подмечая, слияние света и тьмы — благоухания и шипов.       Блум спустилась по главной лестнице в залу. Она, в отличии от тронного зала, пустовала, лишь несколько крестьян стояли сбившись в маленькие группки. Наверняка им было что обсудить, раз уж они покинули шумное помещение для уединения. Но, несмотря на их оживленную беседу, когда Блум оказалась внизу, все взгляды обратились к ней, и повисло молчание. Девушка первая склонила голову в приветственном кивке. Они приклонили головы в ответ, но чуть задержались в таком положении, превращая незначительное приветствие в демонстрацию признания и уважения. Блум опешила, в смущении отвела взгляд и кротко улыбнулась. Они не обязаны делать это, её коронации не было, она в этом замке никто, приближенная к королю, не более, их уважение либо устройство спокойного будущего или же благодарность за спасение.       Девушка, сцепив руки в замок и опустив голову, переступила порог тронной залы. Раньше большое количество людей её не беспокоило, но теперь, после долгого одиночества на Калиго, страх быть у всех на виду вернулся. Выскользнул из детства и взял над Блум верх. Пройдя через арку, окунулась в шум и гам, в разговоры. Некоторые гости приклоняли головы при виде неё, некоторые, особо принципиальные, отворачиваясь, чтобы пропустить подобное действие. Она отвечала тем же, скрывая тревожность за дежурной улыбкой.       Тяжелой поступью на пьедестал взошел Мэл. Хлопнул в ладоши один раз. Многие люди смолкли и перевели взгляд на молодого человека, остальные продолжили говорить, но не так громко. Хлопнул второй. Смолкли почти все. И на третий раз настала тишина.       Его столь большая публика не напугала, Блум была уверена, что Эрн будучи шутом привлекал к своей персоне и не такое большое внимание.       — Прошу всех занять места!       Знать встала у левой стены, в несколько линий по шесть человек. У другой стороны встал средний класс и бедняки. Чем дальше место от пьедестала, тем уже карман.       — Куда мне?.. — шепнула на ухо Мэлу, когда тот спустился со ступеньки.       Мэл взял её за локоть и повёл к знати. Поскольку она ещё не являлась королевой, но была претенденткой на титул, её место в первой линии с советниками, но у стены. Мэл подвел её туда и сам встал рядом, ограждая от нескольких пар заинтересованных глаз — советники, до этого не видящие королеву так близко, принялись ее рассматривать. Мэл не помог. Головы советников то и дело выглядывали из за него.       Когда Валтор вошёл в залу, воцарилась тишина. Никто даже вдохнуть не смел.       Обернулись лишь единицы, и то молодые девчонки, сгорающие от нетерпения увидеть короля-красавца. Блум не обернулась.       Мужчина подошёл к нескольким ступеням, ведущим к пьедесталу, преклонил колено, и Святой сухими большими губами зашептал молитву на общем языке, но так быстро и тихо, что Блум не понимала и половины сказанного. Святой вознёс корону над головой Валтора и медленно опустил.       Валтор поднялся на ноги и развернулся лицом в залу.       — Приклонитесь перед новым королём! — крикнул Святой.       Люди покорно опустились на колени и преклонили головы, касаясь лбом земли. И только один единственный человек остался стоять. Тонкие руки сцеплены в замок, глаза полны высокомерия и презрения. Заметив её, Валтор разозлился. Улыбка на его лице вышла зловещей, пугающей, обещающей красочный вечер.       Мэл вскинул голову.       — Ты чего? Преклонись, как все.       Глядя в глаза Валтору, Блум ответила:       — Не дождётся. Он мне не король, хоть сто корон на него понавешайте.       В глазах парня блеснул страх. Отговаривать её не стал, понимал, что бесполезно: под пристальным взглядом короля не прогнётся, на колени не встанет — слишком гордая и своенравная для этого.       После коронации Блум устремилась в свою комнату, чтобы скрыться от посторонних глаз и спокойно отдохнуть. В коридоре, к счастью, было пусто. Все слуги занимались гостями, те, кто не помогал в зале, помогал на кухне. Услышав позади себя быстро приближающиеся шаги, обернулась. Валтор направлялся прямо к ней. Горящие красные радужки не предвещали ничего хорошего, и девушка ускорила собственный шаг, переходя на легкий бег. Валтор кинулся к ней, схватил за волосы и отшвырнул к стене. Рукой сжал тонкое горло и наклонился к лицу.       — Непокорность, — шептал ей прямо в губы, глядя в глаза. — Демонстрация пренебрежения к королю. Список продолжать? Или ты уже поняла насколько сильно я хочу тебя убить?       — Так убей, — с вызовом шепнула девушка и выгнулась дугой, коснулась грудью его, пытаясь оттолкнуть от себя. Валтор опустил взгляд на её рот. В глазах сверкнуло что-то помимо злости… Он замер. Полные губы его приоткрылись. Девушку окутал аромат виски и… табака. Блум слышала о местной валерьяне — загадочных сирках — табаке в бумаге. И Блум поймала себя на мысли, что этот аромат: смесь табака и крепкого алкоголя, ей приятен.       — Мог — убил бы, — с хрипотцой, от которой мурашки по спине, и взгляд глубокий, помутневший. — Да рука не поднимается… — легонько, почти невесомо, потерся губами о её губы. Блум задержала дыхание, отвечая ему тем же. Сжал зубами нижнюю губу, оттянул и отпустил, провел по ней языком, как бы заглаживая вину.       У Блум задрожали коленки, подогнулись ноги и если бы не сильные руки, сжавшие талию, она бы упала. Ахнула, когда эти же руки сжали ягодицы и притянули, давая почувствовать возбуждение. Она отстранилась, отвернулась, уворачиваясь от очередного поцелуя. Горячие губы коснулись щеки.       — Нас увидят, — прошептала и застонала от поцелуев, обрушившихся на шею и ключицы.       — Я король. Мне позволено всё.       И от этого властного тона Блум ещё больше распалилась. Внизу живота приятно тянуло. Стены между ними рухнули. Внутренний голос твердил ей оттолкнуть Валтора, использовать заклинание и опалить его щеку, оставить выжженный отпечаток ладони на его груди, сделать всё, что угодно, но не дать ему взять тело, а с ним и душу.       Зарылся носом в медные локоны и прошептал на ухо:       — Я твой король, и я хочу тебя…       По спине пробежали мурашки. Прикрыла глаза и прикусила нижнюю губу, борясь с желанием, с собственным телом. Она мысленно проговаривала: «Ненавижу… Ненавижу…Ненавижу…», не давая забыть о чувствах к нему. Может, разум одержит верх над инстинктами, и она найдёт в себе силы убрать его руки со своей талии.       Скользнул вверх по животу и сжал ткань декольте. Дернул вниз, обнажая грудь с маленькими розовыми затвердевшими сосками. Отстранился, с восхищением оглядывая прекрасное. Облизнулся и резко посмотрел ей в глаза, она в стеснении отвела взгляд, на что он усмехнулся. Залитые краской щёки, подрагивающие приоткрытые губы — смущение жены его забавляло. Не отрывая взгляда от лица, наклонился и лизнул сосок.       Она вздрогнула, напряглась всем телом. Довольный собой улыбнулся и зубами оттянул камушек. С губ девушки сорвался тихий стон, густые ресницы подрагивали от беспорядочного метания глаз под опущенными веками.       Выпрямился, задрал подол платья по самые бедра. Расстегнул ширинку, достал налитый кровью член и, оттянув ткань красных кружевных трусиков, вошёл в тёплое влажное лоно. Замер, давая ей привыкнуть, прочувствовать. Она вцепилась ногтями в его плечи и прикусила нижнюю губу.       Он задвигался плавно, аккуратно, растягивая удовольствие. Серые глаза неотрывно следили за её реакцией. Столько эмоций на юном чистом лице… От смущения до напряжения. Отвыкла от подобных ласк, забыла, каково это, чувствовать мужчину внутри себя.       Валтор подхватил её ногу под коленку и поднял. Вошёл до упора одним резким толчком. Она распахнула глаза и вскрикнула. Валтор закрыл ей рот ладонью, наклонился и прошептал на ухо, продолжая двигаться:       — Тише, малыш, ты же не хочешь, чтобы нас кто-нибудь увидел?       Она вырвалась из приятного сна: уперлась руками в его твердую, как сталь, грудь и попыталась оттолкнуть, но он не сдвинулся с места.       — Я не хочу… — следом стон. Валтор усмехнулся:       —Не ври себе, — подхватил её под ягодицы и вжал в стену, заставляя обвить его талию ногами. — Ты жаждешь меня так же отчаянно, как я тебя…       — Нет… — всхлипнула девушка. — Нет…       И он остановился. Сделал, как она сказала. Взял за подбородок и повернул залитое краской личико.       — Открой глаза, Блум. Посмотри на меня.       Девушка открыла глаза, и пьяный затуманенный взгляд обратился к его лицу.       — Скажи, и я оставлю тебя… Ну же, посмотри мне в глаза и скажи, чтоб я прекратил, мне будет сложно, но я так уж и быть отступлю. Хочешь, чтобы я ушёл?       Она прикусила нижнюю губу, глядя на него из-под опущенных ресниц. Она понимала, что если сказать нет, он уйдёт, прекратит ласки, понимала, что это самое правильное решение, но она не могла оттолкнуть. Просто не могла…       — Продолжай, — шепнула одними губами, отведя взгляд в сторону.       — Что?       Девушка сжала ворот его рубашки и наклонилась ближе:       — Я хочу, чтобы ты продолжил.       И Валтор сорвался. Страстный и глубокий поцелуй обрушился на её губы. Задвигался, нарастая темп, исследуя языком её горячий рот.       — Зря ты это, — прошептал ей в губы, — Теперь остановиться будет невозможно.       Зарылась руками в его волосы и застонала, когда толчки усилились, приближая конец.       — Я так давно хотел это сделать... Оказаться в тебе... Увидеть, как ты течёшь от моих прикосновений... Когда ты возбуждена, ты так приятно пахнешь... — шумно втянул носом воздух, отчего по телу Блум прошла дрожь. Валтор ускорился. Сжал копну рыжих волос и оттянул назад, заставляя девушку распахнуть глаза. Другой рукой до боли сжал бледную грудь.       — Не закрывай глаза...       Блум вскрикнула, сжала плечи мужа и выгнулась дугой. Почувствовав, как лоно сократилось вокруг члена, кончил вместе с ней. Утробный рык растворился на её шее. Юное тело обмякло в его руках, голова упала на плечо. Их сердца продолжали бешено биться такт в такт. Он всё ещё был внутри. Не спешил разрушать контакт.       — Ненавижу тебя... — прошептала.       — Я тоже тебя ненавижу, малыш, — улыбнулся Валтор.