we soaked our hearts in the rain

В комнате было темно. Но через окно проникал лунный свет: его сияние несмело касалось волос и кожи Рей. Она спала на кровати Бена, а он сам сидел на кровати По, забравшись с ногами и прислонившись спиной к стене. Его взгляд был прикован к ней — к ее лицу. Даже когда она ткнулась лицом в его подушку, плотнее завернувшись в одеяло, он продолжал смотреть. Пускай внешне Бен был спокоен, внутри его пожирало беспокойство. Он не был в силах выбросить из головы мысли о случившемся на вечеринке. Этой ночью из-за своей вспыльчивости он мог потерять ее. А может, он и вправду потеряет ее, когда наутро она проснется и вспомнит то, что произошло, когда она поймет, что ей не подходит такой парень, как он, когда она увидит — действительно увидит — его безобразное лицо, его скверный характер, его настоящего. Тогда единственное, что она будет испытывать к нему, — так это отвращение. Паника копилась в его теле, оседая посередине груди. Чем больше он думал, тем быстрее она захватывала его: дышать становилось труднее, а комната стала казаться слишком маленькой. Только когда Рей снова пошевелилась, это вывело его из ступора. Она приподнялась на локтях и тихо позвала его слабым голосом. А он отреагировал быстрее, чем успел задуматься об этом: мгновение спустя он уже был рядом с ней, ложась в свою кровать. Освободив для него место, потом Рей почти легла на него: щекой прижалась к его обнаженной груди и закинула на него ногу. Одну ладонь Бен опустил ей на затылок, а другой — цепко обнял за талию, притягивая ее вплотную к себе. Ласково и медленно он гладил ее по волосам, и это странным образом успокаивало его. — Что там произошло? — робкий вопрос Рей разорвал тишину. — За что ты ударил того парня? — Он домогался до нее. Она прикусила губу. — Ты всегда защищаешь ее? — Просто я ненавижу это дерьмо. После недолгого молчания Рей призналась голосом, в котором были различимы притаенная обида и ноющая как от старой раны боль: — Никто и никогда не защищал меня. Его ладонь замерла на ее голове. — С тобой случалось подобное? — не своим голосом спросил он. Едва ли она обратила внимание на то, каким напряженным он стал. Его переполняла злость, пока ее — горечь от воспоминаний. Да, ровесники не смотрели на нее: она никогда не была для них симпатичной и тем более привлекательной. Но взрослые мужчины заглядывались на нее. Они делали ей комплименты и хорошо относились к ней. Кто-то из них даже угощал ее шоколадками. Едва ли тогда она понимала их взгляды и их двусмысленные фразы, сказанные как между прочим. Это смущало ее — и только. Но не так давно она поняла: они смотрели на нее так, как иногда смотрел на нее Бен — с похотью и грязными мыслями. Это было неправильно. А она была слишком глупой, чтобы увидеть это, чтобы перестать неловко улыбаться всякий раз, когда что-то не понимала. Ведь для них лишь ее наивность и невинность были привлекательны. Притихшая, Рей крепко зажмурилась, когда непрошенная слеза скатилась из уголка ее глаза, упав ему на грудь. Бен нежно коснулся ее лица, и она поджала губы. Большим пальцем он погладил ее по щеке, а после уткнулся носом в ее макушку и прикрыл глаза, вдыхая запах ее волос. Она задрожала в его руках, изо всех сил стараясь сдержать застрявшее в горле рыдание. А когда он заботливо убрал волосы от ее лица и поцеловал в лоб, всхлип все же сорвался с ее губ. Она впилась в него пальцами, растерянная и расстроенная. Было что-то болезненное и странное в том, как тяжело ей было принимать любовь Бена. Его забота, к которой она была совсем не привыкшая: никто и никогда не проявлял к ней столько внимания, — разрывала ее и без того израненное сердце изнутри. — Прости, — шептал он ей в волосы. — Прости, малышка. Той ночью они так и заснули в объятиях друг друга. А наутро Бен проснулся от того, что не почувствовал ее рядом с собой. В момент, когда он, лежа на животе, приоткрыл глаза, дверь тихо закрылась и в коридоре послышались удаляющиеся шаги. Сонный, Бен засунул руки под подушку, на которой оставался едва уловимый запах Рей, и уткнулся в нее лицом. Меньше всего он хотел провести утро вот так: без нее. Бен задремал и снова открыл глаза, только когда услышал рядом шуршание. Повернув голову, он взглянул на Рей, что села на край его кровати и поставила себе на колени пакет с едой. Она переглянулась с ним, слабо улыбнувшись, и он перевернулся на спину, вытянув к ней руку, коснулся ее ноги и нежно погладил кончиками пальцев. — Что ты принесла? — хриплым ото сна голосом спросил. Рей достала из пакета упакованные готовые блюда — это был вчерашний ужин из университетской столовой. С первого месяца обучения Пейдж устроилась на кухню, несмотря на то, что поступила на полное финансирование; она всегда твердила, что лишних денег не бывает. По воле случая Рей и Роуз познакомились с другими работниками кухни. Одним из них была темнокожая женщина по имени Маз Катана. Она была доброй и внимательной к мелочам, расспрашивала обо всем в меру, помогала без слов. Пускай Рей точно не знает почему, но Маз относилась к ней с особым вниманием. После рабочего дня, пока Пейдж и Роуз сидели подальше ото всех и тихо, как, должно быть, умеют только сестры, разговаривали, Рей была с Маз. Та кормила ее тем, что оставалось в столовой: еды было много, действительно много. А Рей нравилось есть и сидеть с Маз, наблюдая за тем, как она убирается, и слушая странные истории из ее молодости. В что-то из того, о чем она говорила, было тяжело поверить, но не доверять этой милой женщине было еще тяжелее. Что бы там ни было, Рей с искренним интересом слушала Маз и только кивала, когда та, говоря, обращала на нее свой взгляд. Как-то в одних из таких дней Маз сказала Рей, что она может обратиться к ней, что бы ей не потребовалось. Возможно, Катана говорила о еде, а может, о чем-то большем. Но тогда Рей подумала о еде: она выглядела худой от того, что всю жизнь недоедала, и это бросалось в глаза, если не ровесникам, то точно взрослым. Их понимающие взгляды вызывали в Рей стыд, который сменялся раздражением и яркими вспышками гнева. Вот только с Маз она не стыдилась себя и своей истории. Да, Рей ничего не рассказывала ей; но казалось, что, если она расскажет, Маз поймет. Проснувшись почти с рассветом и почувствовав сильный голод, из-за которого заболел живот, Рей пошла к столовой, где и нашла Маз, только пришедшую на работу. Как и всегда, Каната не стала ни о чем расспрашивать и по одной ее просьбе сложила ей пакет еды — даже больше, чем было нужно. Тогда Рей почувствовала в груди тягостный укол тепла, из-за которого в глазах предательски защипало. Однако, после того, как они поели, внезапная тоска от заботы со стороны Маз сменилась радостью: Бен схватил ее за руку и притянул в свои объятия. Рей весело рассмеялась, оказавшись прижатой спиной к его твердой груди, а он, уткнувшись носом в ее волосы, удовлетворенно вздохнул. Как и Маз, Бен тоже не расспрашивал, но в отличие от нее он просто не видел… Вскоре они заснули. А через несколько часов в комнате появился По. Спотыкаясь, он молча упал на свою кровать и даже не разулся. От его шумного появления проснулся Бен. Он держал голову поверх головы мирно спящей в его руках Рей. От нее исходило приятное тепло, а она сама жалась к нему, как кошка, нашедшая удобное место для сна. В тишине, наступившей после того, как По — только его голова коснулась подушки — заснул, Рей неразборчиво забормотала во сне. Невольно Бен прислушался, но не смог ничего понять. Он лежал с открытыми глазами, глядя на ясное небо, что виднелось из окна. Чтобы не беспокоить Рей, он не шевелился. Одна его рука была просунута под ее шею, а другой рукой, в которую она вцепилась, прижав к своей груди, он обнимал ее. Ему было странно проснуться с мыслью, что на этот раз между ним и Кайдел все в самом деле кончено. Но, несмотря на небольшую тревогу от понимания, что родители отреагируют на это не очень хорошо, он чувствовал облегчение, вообще-то. Больше не нужно было притворятся, сожалеть о том, что никогда не случится, надеяться, что чувства появятся сами собой. С Кайдел Бен точно знал, каким будет его будущее, и это не делало его счастливым. А вот с Рей он не знал даже то, каким будет их следующий день, но едва ли это было важно, пока она спала в его объятиях, расслабленная, со взъерошенными волосами и в мятой одежде. За окном было тихо: только ветер игрался с листвой. Бен понял, что Рей проснулась, когда она зашевелилась и потом замерла, ослабив хватку на его руке. Уткнувшись носом в ее волосы, он прикрыл глаза. Начало этого дня, несмотря на осеннюю прохладу за окном, было по-летнему ленивым, спокойным, безмятежным. А еще — исцеляющим и дающим надежду. Когда Рей осторожно повернулась к нему лицом и, встретившись с ним взглядом, улыбнулась, губы Бена дрогнули в ответной улыбке. Глядя в ее зеленые глаза, он знал, что дело было не в том, что день был особенным. День как раз-таки был самый обычный. — Привет, — практически одними губами произнесла Рей. — Привет, — так же тихо ответил Бен, убрав ей за ухо прядь волос. Он погладил ее по щеке, а после опустил ладонь ей на талию. Пальцами он на ощупь коснулся жесткой ткани ее джинсов, пока его взгляд был прикован к ее улыбчивому веснушчатому лицу. В тишине они лишь смотрели друг на друга. Когда Рей смущенно опустила взгляд, Бен подался ближе к ней и, склонив голову, прижался лбом к ее груди. Ей ничего больше не оставалось, кроме как обнять его, нежно погладив по волнистым волосам. Лишенный сил, Бен глубоко вздохнул и невольно прикрыл глаза. Рядом с Рей он мог позволить себе отдохнуть. Ее прикосновения, робкие, но заботливые, избавляли его тело от излишней напряженности. И в тот день это стало для него самого настоящим откровением — то, каким, оказывается, безмятежным он может быть. — Я прозвучу как эгоист, если скажу, что больше не хочу никогда отпускать тебя? — с ленивой ухмылкой спросил Бен, а когда почувствовал, как ее ладонь замерла у него на плече, приоткрыл глаза и пробормотал: — Из этой постели. — Я не знаю, — тихо ответила Рей. — Может быть. Но я не против. — Не против того, что я звучу как эгоист? — чтобы взглянуть на Рей, он поднял голову, подперев ее ладонью. — Или не против навсегда остаться со мной в этой постели? — Не против всего этого, — она улыбнулась ему, дотронувшись до его руки, покоившейся на ее бедре, и переплела их пальцы. Хмыкнув, Бен посмотрел на их ладони. Его взгляд метнулся к По. Тот негромко сопел, лежа на животе. Его нога и рука свисали с краю кровати, а голова была повернута к стене. В комнате стоял неприятный запах перегара. Приподнявшись, Бен сел и провел ладонями по лицу и волосам. Он бросил взгляд за окно: через сероватые облака пробирались лучи яркого солнца. Тоже сев, Рей притянула колени к груди и обняла их. Ее взгляд проследовал за его взглядом. Когда Бен посмотрел на нее, она все еще глядела на улицу: на небо и деревья, на тропинки, по которым время от времени проходили студенты. — Хочу принять душ, — сказал он и встал с постели. — Что насчет тебя? Подняв на него глаза, Рей неуверенно промычала. — Здесь? — спросила она. — Да, — Бен открыл шкаф в поисках вещей. — Я не знаю, — она наблюдала за тем, как он перекинул через плечо чистую одежду и полотенце, взял принадлежности для душа. — Это же… мужское общежитие. — Ты будешь со мной, — ответил он и, закрыв шкаф, взглянул на нее, нахмуренную и напряженную. — Я не настаиваю. Это лишь предложение. Подумал, ты захочешь смыть с себя грязь прошлой ночи. На последних словах Бен многозначительно ухмыльнулся. Рей рассмеялась и покачала головой. Когда он вышел из комнаты, она поспешила последовать за ним и нагнала его в коридоре. За ними негромко захлопнулась дверь. Рей смотрела на широкую спину идущего впереди Бена. Стоило ему бросить на нее взгляд через плечо, она неловко поморщилась и улыбнулась. Он протянул ей ладонь, и они взялись за руки. На мгновение — лишь на мгновение — Рей ощутила, как земля уходит из-под ее ног. Она словно парила на небесах. И чем дальше они заходили, тем выше она поднималась. С предвкушением, которое ненавязчиво щекотало низ живота, Рей наблюдала за действиями Бена. Оставив вещи на столешнице, возле раковины и зеркала, он встал напротив нее. Осторожно Бен прижался своим лбом к ее и, забравшись пальцами под ее кофту, провел ими по участку кожи над ее джинсами. Вздрогнув, Рей схватилась за его предплечья и невольно прикрыла глаза. Она прикусила губу, чтобы не проронить ни звука, когда Бен принялся расстегивать ее джинсы. С кофточки он медленно принялся раздевать ее, пухлыми губами прижимаясь к местам на ее теле, которые манили: к хрупким плечам, к небольшой груди со вздернутыми сосками, к животу, который она непроизвольно втянула, ахнув от удовольствия, и, наконец, к бедрам. Присев перед ней на корточки, Бен помог ей снять обувь и джинсы и посмотрел на нее снизу вверх. Его ладони ласково поглаживали ее худые ноги. Когда их взгляды встретились, Рей сама запустила пальцы под резинку своих трусиков и потянула их вниз. Все еще удерживая его взгляд, она наклонилась вперед, чтобы снять их, и робко прижалась своим ртом к его. Бен не ответил на поцелуй, хоть и раскрыл губы. Вместо этого он зажмурился и крепко сжал пальцы на ее бедрах, которые почти полностью помещались в его больших ладонях. Рей обхватила его лицо руками и снова поцеловала, на этот раз увереннее и настойчивее. Счастливая улыбка осветила ее лицо, когда после этого Бен подхватил ее за бедра и легко поднял, оторвав от пола. Он ответил на ее поцелуй, с рвением и страстным желанием. Невольно Рей вскрикнула и дернулась, стоило ему прижать ее спиной к холодной стене. Рассмеявшись напротив ее приоткрытых губ, Бен осторожно поставил ее на плиточный пол и сделал шаг назад. Раздевшись, бросил свою одежду поверх одежды Рей, лежавшей на столешнице, возле раковины, и вернулся к ней, захватив душевые принадлежности. Она неловко прикрывала грудь руками, глядя в сторону, а когда Бен задвинул шторку, этим простым и понятным действием как будто отделив их от остального мира, скользнула взглядом по его телу. Едва обращая внимание на ее стеснение, он включил воду. Рей сделала шаг назад, когда брызги намочили ей волосы, и уперлась в стену. Настроив воду, Бен взглянул на нее. Он мягко взял ее за запястья, отняв ее руки от груди, и притянул к себе. Рей зажмурилась и улыбнулась, оказавшись под душем. Со склоненной головой она прижалась лбом к мокрой груди Бена и прикусила губу, ощутив, как его пальцы зарылись ей в волосы, поглаживая по затылку. Робко они касались друг друга. Резко Рей втянула воздух, когда Бен провел мочалкой по ее груди, задевая твердые соски, заставляя ее покрываться мурашками. Кожей она чувствовала его лукавую улыбку: он целовал ее в плечо и шею, под ушком. С ее губ срывались тихие стоны. Чувствительная к ласке, Рей вцепилась пальцами в его плечо и обхватила рукой шею, порывисто притянула его ближе к себе. Ее спина изогнулась, а ноги задрожали, стоило ему свободной от мочалки рукой провести вниз по ее спине и между ягодицами. Пальцами он коснулся ее нежных складок, между которыми сочилась влага. Бен поддразнил клитор, и Рей задышала чаще. Она спрятала лицо между его плечом и шеей. Ее ноги подогнулись: Бен просунул внутрь нее палец и, погладив мягкие стенки влагалища, потер клитор. Почувствовав, что она совсем расслабилась, едва находя силы, чтобы держаться за него, он схватил ее обеими руками за лицо и импульсивно прижал ее к стене, поцеловал в губы. Рей простонала ему в рот. Контраст холодной стены и его горячего тела, между которыми она теперь была зажата, бросал ее за край. Слепо цепляясь за него, Рей развела ноги в стороны, когда он, продолжая целовать ее, одной рукой все так же удерживал ее голову, а другую просунул между ними и, наконец, ее бедрами. Бен водил ладонью по скользким складкам, пачкая свою руку в ее возбуждении, прежде чем просунул один палец, а следом за ним второй. Рей протяжно простонала, задрожав. Их губы замерли друг напротив друга, пока он имел ее пальцами, то жестко и быстро, то дразняще нежно и неспешно. Бен рассматривал выражение ее лица, за шумом воды отчетливо слыша ее сбивчивое дыхание. Щеки Рей раскраснелись, а ее глаза сами собой закрылись. Близкая к тому, чтобы кончить, она жадно сжималась вокруг его толстых пальцев и сладко постанывала. Вдруг они оба услышали, как хлопнула дверь, а потом послышались мужские голоса. Рей испуганно посмотрела на Бена, до боли прикусив нижнюю губу. Он прижался своим ртом к ее, выдохнув: «Тш-ш». Из-за собственного сердцебиения, звучавшего в ушах, едва ли Рей слышала разговор тех студентов, но по тому, какими громкими были их голоса, она понимала, что они близко: от них ее и Бена разделяла одна шторка. Обеими руками обняв Бена за шею, Рей прижалась щекой к его голове. Он держал голову у нее на плече, сгорбившись, глядя между ними — на то, как ее ноги заметно дрожат, на то, как его пальцы легко скользят внутрь нее, на то, как его возбужденный член трется о ее плоский живот. Все его мысли были заняты ею. Сдерживая себя от желания развернуть ее к себе спиной и трахнуть, собственнически удерживая за худые бедра, Бен на мгновение обреченно прикрыл глаза. Рей притихла, сосредоточенная на том, чтобы не издать ни звука, пока он все так же глубоко и быстро имел ее своими пальцами, сосредоточенный на том, чтобы заставить ее кончить. Когда ее тело сжалось, а колени подогнулись, Бен обхватил ее рукой за талию и еще несколько раз вторгся в нее пальцами, сгибая их, поглаживая подушечками пальцев скользкие стенки. Она беззвучно кончала в его сильных руках, вздрагивая, и сама того не ведая сжала зубы у него на плече. Тяжело дыша, Бен зажмурился то ли от неожиданной боли, то ли от ощущения того, как ее влагалище часто сокращается вокруг его глубоко похороненных в ней пальцев, бессмысленно желая поглотить то, что он ей не дал. Не дав ей, лишенной после оргазма сил, сползти вниз по стене, Бен поднял ее на руки и прижал спиной к стене. Он целовал ее в шею и терся членом о ее раскрытые складки, помогая себе пальцами раскрыть ее еще больше. Когда он задевал ее клитор, опухший и чувствительный, она вздрагивала и невольно пробовала сжать бедра вместе. Бен обхватил губами кожу на ее шее и мягко прикусил, а после вобрал в рот, посасывая. В конце концов ему надоело слепо тереться об нее в попытке прийти к разрядке. Поставив ее на пол, Бен развернул ее к себе спиной и на этот раз прижал к стене грудью, побудил ее прогнуться в спине, выпятив ягодицы и расставив ноги в стороны. Рей прислонилась щекой и ладонями к плитке, возбужденно приоткрыв губы. Краем глаза она наблюдала за Беном, который, стоя позади нее, прижимался членом к ее ягодицам, прежде чем медленно погрузить в нее сначала головку, а затем порывисто и весь член, прижавшись грудью и лицом к ее спине. Он глухо застонал напротив ее кожи. Рей улыбнулась, услышав это. Одна только мысль, что она может заставить его чувствовать себя так хорошо, что он едва сдерживает себя, доставляла ей странное удовольствие. Он стал аккуратно двигать бедрами, сжимая ее бедра пальцами. А когда услышал, как парни, наконец, ушли, смеясь, очевидного, от того, что поняли, чем они занимаются, отпустил остатки самоконтроля и жестко вошел в нее на всю длину, звонко ударяясь своими бедрами о ее. Рей ахнула, застонав. Впервые она чувствовала его вот так: кожа к коже. Стоило этой мысли пронестись в ее голове, как он прижался губами к ее уху и низким голосом сказал: «Не переживай, малышка. Я вытащу». Едва ли Рей придала большое значение его словам. Тогда, находившаяся на грани второго оргазма, она не поняла, что он имел в виду, и, даже когда он резко вышел из нее, с хрипом кончив ей на ягодицы, она все еще не понимала. А когда они вышли из душа и он надел на нее, все еще дрожащую и расслабленную, свои чистые вещи, она уже забыла о его словах. Рей улыбнулась, когда Бен потер глаза пальцами, пробормотав про то, что не подумал взять больше одежды. До комнаты ему пришлось идти в одних боксерах, пока она, прижимая к груди свои вещи, шла в его огромных шортах, что чудом не спадали с нее, и футболке. Когда они зашли в комнату, По спал. Сев на край кровати Бена, она наблюдала за тем, как, открыв шкаф, он одевается. — Черт, я даже не знаю, что предложить тебе, — виновато сказал Бен, бросив на Рей взгляд. Она пожала плечами и посмотрела на свою одежду, которую держала в руках. От вещей пахло потом и сексом — ими. Она отчетливо чувствовала эти запахи и непроизвольно сжималась бедра от волнующих воспоминаний, которые те вызывали в ней. — Я надену свои джинсы, — подумав, сказала Рей. — Но мне нужна футболка. Какая-нибудь простая. Знаешь, чтобы не было понятно, что она… Не моя. — Все мое будет тебе большое, — Бен бросил взгляд на соседа по комнате. — Может, возьмешь что-нибудь у По? — Нет, — Рей решительно покачала головой. — Я… Я лучше возьму твое. Бен ухмыльнулся. Подумав, он взял одну из тех футболок, что недавно носил. Она все еще была чистой. Передав ту Рей, он лег на кровать и завел руку за голову. Под его пристальным взглядом она встала к нему спиной и сняла шорты, стала торопливо натягивать джинсы на свою голую задницу. Он сел, когда Рей, надевая другую его футболку, черную, обычную, на мгновение ткнулась носом в ткань, почувствовав на ней ставший уже знакомым запах его тела. Покрутившись перед зеркалом, она завязала длинную ей футболку на животе и повернулась к Бену, оценивающий взгляд которого прошелся по ней. Как бы она не оделась, она все равно выглядела так, что было понятно: у нее был секс. Понимая это, Бен ухмыльнулся и вытянул к ней руки. Когда она подошла, он ласково погладил ее по бедрам и прижался лбом к ее животу, позволив ей запустить пальцы в его влажные волосы. — Уходишь? — коротко спросил. — Да, — с грустью ответила Рей: ей уже давно нужно было быть дома. — Может, хотя бы поедим вместе? — сказав это, Бен поднял голову и посмотрел на нее снизу вверх. — А потом я отвезу тебя туда, куда тебе нужно. Подумав, Рей кивнула. Все равно было бессмысленно торопиться в дом приемных родителей: определенно, они уже знали, что ее нет дома и, возможно, Роуз рассказала им, что она ушла давно, не проведя ночь в своей постели. С последствиями своего побега Рей была готова столкнуться изначально, вот только она хотела провести с Беном как можно больше времени. — У тебя строгие родители? — предположил Бен. Они сидели и ели в кафе, находившемся недалеко от общежития. Жуя, Рей безмолвно кивнула. — То же самое, — ответил Бен, показав пальцем на себя, и недовольно покачал головой. — Всю жизнь мне наперед расписали. Вот я и свалил от них при первой же возможности, — продолжив говорить, он вытянул к Рей руку и не задумываясь убрал с уголка ее рта крошки. — Появляюсь дома и только слышу о том, что и кому я должен за то, что просто существую. Его задумчивый взгляд встретился с ее внимательным взглядом. После того, как они поели, Бен, как и пообещал, отвез ее туда, куда она попросила. Они остановились на улице, вдоль которой располагались уютные дома. Мимо них на велосипедах проехали дети. Пока Бен с любопытством рассматривал жилой район, Рей смотрела на него. Она робко взяла его за руку, чем привлекла внимание к себе. Их взгляды пересеклись, и Бен улыбнулся, переплетая с ней пальцы. Когда карие глаза посмотрели на ее губы, она подалась навстречу, и они поцеловались на прощание. Рей прошла мимо двух соседских домов, прежде чем шагнула к дому своих приемных родителей. Увидев, как она зашла внутрь, Бен уехал. С маленькой надеждой, что ей удастся пройти незамеченной, Рей тихонько стала подниматься на второй этаж, но ее остановил женский голос, возникший как будто бы из ниоткуда. — Где ты была, юная леди? — миссис Кеноби сложила руки на груди, строго глядя на Рей, что, поморщившись от звука ее голоса, медленно повернулась к ней лицом и промолчала. Ее приемная мама стояла внизу, держа в одной из ладоней телефон. — Я повторяю свой вопрос: где ты была? — взгляд миссис Кеноби пробежался по ее внешнему виду, отчего глаза недовольно сверкнули. — И как ты вообще выглядишь? Рей посмотрела на свою одежду, а после, устремив взгляд на женщину, без тени улыбки ответила: — Явно не как католичка. — Это неприемлемо, — миссис Кеноби нахмурилась. — Неприемлемо сбегать среди ночи, неприемлемо возвращаться под утро в таком виде, — стоило этим словам прозвучать, как Рей развернулась и бросилась наверх. Но она услышала, как приемная мама стала подниматься по лестнице вслед за ней и, повысив голос, громко спросила: — С кем ты была? Рей? С кем ты была? Рей успела забежать в ванную и закрыться на замок. Она прикрыла глаза, когда миссис Кеноби постучала. Прислонившись к двери, Рей обессиленно сползла на пол и притянула ноги к груди, обхватила их руками. Ощущая, как сдавливает горло, она задрала горловину футболки и ткнулась в нее носом, вдохнула осевший на ней запах Бена, что приятно успокаивал, даря желанное чувство безопасности. — Рей? — голос миссис Кеноби смягчился. — Ты в порядке? — пускай женщина не могла добиться от нее ответа, она продолжала обеспокоенно спрашивать: — Где ты была? Пожалуйста, Рей… Кто-то причинил тебе… боль? — Нет, — удивившись и вместе с тем разозлившись такому ее предположению, эмоционально выкрикнула Рей. — Я в порядке! Когда вы уже оставите меня в покое? Я в порядке! В порядке! Миссис Кеноби приложила ладонь к двери и, склонив голову, прислушалась к абсолютной тишине, что после крика Рей возникла за дверью. Обеспокоенная, она постояла еще минуту или, может, даже две, прежде чем вернулась на первый этаж, чтобы позвонить мужу. Все это время Рей зажимала рот рукой, сдерживая всхлипы. Она зажмурилась, но по ее щекам все равно побежали слезы, как бы она не старалась сдержать их. Ей хотелось кричать, но она не могла себе этого позволить. Вместо этого она почти беззвучно плакала, плотно прижав ладонь ко рту. Когда болезненный всхлип сорвался с ее губ, Рей склонила голову и сжала ладони в кулаки. Со всей силы она ударила по полу — раз, два, три, четыре... Еще и еще, пока рука не заболела, выместив щемящее чувство в груди, а соленые слезы, наконец, не перестали копиться в уголках глаз. В одиночестве Рей еще долго сидела на полу ванной, с прикрытыми глазами касалась кончиками пальцев своих опухших от поцелуев губ, пыталась забыться в воспоминаниях о крепких объятиях и ласковых прикосновениях — в том чувстве, что напоминало любовь, искреннюю и счастливую, прежде ей незнакомую.