***
Измена – это всегда больно. Сколько бы человек не старался забыть это, стерев момент из памяти и попытавшись жить своей жизнью, все равно это наносит отпечаток на сердце. Их брак – это слаженный механизм, в котором сломалось пару деталей и из-за этого обрушилась вся система. Вместо того, чтобы попытаться хоть что-то починить, приложив усилия, добавилась новая деталь, неподходящая тому самому механизму и разрушившая аппарат полностью. Женя чувствовала, будто из нее выжали всю силу, как моральную, так и физическую, уступив место апатии. Пожирающей апатии, заставляющей не реагировать на привычные радости жизни и уходить глубоко в себя. Сделав глоток горячего чая, Женя оглядела большую гостиную, смотря опухшими от слез глазами на телевизионную передачу. Голос ведущего эхом разносился по помещению, давя на барабанные перепонки. Прикрыв глаза, девушка почувствовала слезы, скатившиеся по щекам. - Ни один мужик не стоит того, чтобы из-за него так убиваться, – объяснила Нина Дмитриевна, передавая миску с печеньем и конфетами. - Мне обидно, ба, – Филатова отломила печенье и обмакнула его в горячем чае. - Что опять я наступила на те же грабли… - Моего мужа тоже Сергеем звали, – тяжело вздохнула пенсионерка, – был очень сильным, я за ним, как за каменной стеной была… тоже думала, что я единственная у него. А оказалось, что многие годы у него давно другая семья. Вот сейчас живет с любовницей в Ярославле и не было у него никакого раскаяния, когда он мне все это выдал. - Я его почти не помню, – ответила Женя, доставая из миски конфету. - И не надо помнить! Лучше послушай историю, как в меня сосед-пианист был влюблен… - Ты ее уже сто раз рассказывала, – закатила глаза Женя. - Ну вот, ты уже и думать о своем горе-муже перестаешь, – мягко улыбнулась Нина Дмитриевна. – Так что слушай… Семья – самое важное для Евгении. Никто так не важен для нее, как сын, бабушка, брат и друзья. Ради них она готова на все – а возможно даже и умереть… Главное, что они будут живыми и невредимыми. Чтобы их сердца бились, чтобы они дышали полной грудью, чтобы они не знали никаких бед. Они будут жить в ее душе, даже если она будет находиться на смертном одре…***
Той же ночью, на кухне, которая уже пропахла алкоголем и наверно этот запах был способен пробрать до такой степени, что отошли бы обои, сидели Сергей, который осваивал одну стопку водки за другой, и Жанна, заливающаяся слезами. - Нахрена ты все ей рассказала? - А что мне еще оставалось предпринять? – всхлипывая, пояснила девушка – Ты трубки уже три дня не брал! - Значит, не до тебя мне было! – он поднял на нее свои пьяные глаза, прикусив внутреннюю поверхность щеки. У него идеально получалось доводить женщин до слез. Если бы для него создали десятый круг ада, он с превеликим наслаждением наблюдал , как страдают другие люди. Он бы злорадно посмеивался, ставя галочки в своем послужном списке и гордясь этим. - За что ты так со мной? – по ее щекам не прекращали течь соленые слезы. – Я ведь все для тебя, а ты… Сергей, тихонько посмеявшись, надкусил кусочек колбасы и бросил его на тарелку. Встав из-за стола и присев перед ней на корточки, он чеканным голосом произнес: - Будешь делать так, как я скажу. Поняла, Кондрашова? Она, смахнув пальцами новый поток слез, кивнула ему, доказывая правдивость в исполнении тех слов или действий. Что может сделать человека хуже? Например, токсичное окружение, способное довести человека до гробовой доски. Особо везучих портит власть. Ослепнув от безнаказанности, подобные индивиды живут по принципу «что хочу, то и ворочу». Эти факторы стимулируют тенденцию к негативу, которая медленно, но верно в них зарождается. Кому-то везет с внешностью. Не приходится наносить тонны косметики, чтобы понравится кому-то. Некоторые считают себя лучше других, просто потому что якобы лучше выглядят. Все-таки внутренняя красота важнее, чем внешняя. Обладая незаурядным интеллектом, способностью к коммуникабельности и трудолюбию можно добиться высот на любом поприще. Главное – верить в себя. У Сергея, увы, таких качеств и близко не было. Только притворство и лесть, за которыми потом следовало лицемерие. Евгения и Жанна, словно марионетки, были ведомы кукловодом, который дергал за ниточки и управлял ими, как хотел. Филатова, поверившая, что он хороший человек, утонула в пучине лжи и сладких речей, которыми он владел в совершенстве. Кондрашова, полагающая, что она у него единственная, столкнулась с реалиями жизни, показавшей, какой он на самом деле. А сколько еще в его жизни будет таких же марионеток?***
На улицах Москвы дал о себе знать грядущий ноябрь, потихоньку провожая последние октябрьские дни. Холодные ветра гуляли по улицам столицы, холод жгучими пальцами прокрадывался за воротник. Женя, укутавшись в вязаный свитер и теплый шарф, поспешила к воротам офиса. Быстро поднявшись на нужный этаж, она направилась в кабинет Белова, где увидела всех, кроме Коли. Парни заметили вид девушки. Филатова была похожа на зомби: покрасневшие глаза, из небрежно собранного хвоста выбивалось пару прядей волос. Белесое лицо, под глазами синяки из-за явного недосыпа. Опустив взгляд в пол, она устроилась на маленьком диване, бросив сумку рядом с собой. - Что с тобой? – поинтересовался Саша, отвлекаясь от работы. - Всё карамельно, не парьтесь, – отмахнулась Евгения, выдавливая из себя улыбку. - Как будто по тебе трактором проехались, – отреагировал Космос, на что его пихнули локтем в бок. Валера обеспокоенно оглядел сестру и заботливо погладил ее по макушке. - Ты не заболела? Она не успела ответить, потому что в кабинет ворвался запыхавшийся Самсонов. На его лице неизвестно почему была счастливая улыбка, которая растянулась до ушей. - Мы с Наташей женимся! – просиял молодой человек, не заметив подруги. Филатова поднялась с места, чем и привлекла внимание Коли, который оглядел девушку ошарашенным взглядом. Он не понимал, почему она разразилась горькими рыданиями. Не справившись с эмоциями, Женя как можно быстрее выбежала из кабинета. Ей было больно. Очень Больно. Эта новость прозвучала как гром среди ясного неба. Несомненно, она была рада за Колю, но сейчас эта новость прозвучала словно насмешка над ее новым семейным положением. - Евгения Константиновна, – отвлек голос Люды. Секретарша осторожно приблизилась к ней, и Филатова подняла на нее красные глаза. - Вы из-за Сергея в таком состоянии? – спросила Измайлова, получив в ответ только кивок головой. Людмила не могла видеть, как другие люди страдают. Сопереживая, она могла добиться доверительных отношений с кем угодно. Именно поэтому девушка быстро нашла общий язык с бригадирами. Заключив Женю в объятия, она услышала тихие всхлипы. В попытке утешить ее, она погладила Филатову по спине ладонью. - Люда, он мне изменил… - Он еще свое получит, – подбодрила Измайлова, – вон у вас сколько братьев, любого обидчика на куски порвут… -Спасибо тебе, – на лице промелькнула едва заметная улыбка, и этого было достаточно. Люда расцепила руки только тогда, когда удостоверилась, что Филатова успокоилась. Что-что, но оказать поддержку секретарша могла всегда. Не спеша Женя прошла в свой кабинет, завернув налево. Обернувшись, девушка увидела парней, которые все это время находились в дверном проеме. - Так вот почему ей так плохо… - заключил Виктор, прикидывая в своей голове, как разбираться с Никифоровым.***
Как морально можно сломить человека? Как сделать так, чтобы все его переживания были напрасными? У особых личностей к этому есть врожденный талант. У Филатовой медленно, но верно рушилось доверие к людям из-за предательства. Ещё в далёком 1988 году она поверила Голицыну, и это привело к необратимым последствиям, которые нанесли отпечаток на психике. После этого, ведомая наивностью, она четыре года жила с мужчиной, растоптавшим её состояние насколько это возможно. - Бедная девочка... - грустно вздохнул Белов, стуча по столу ручкой. Пчёлкин тяжело вздохнул, подавляя в себе зарождающуюся ярость. Все шесть лет, начиная с 87-го года, Витя сходил с ума от ревности. Он не мог наблюдать, как его возлюбленная смотрит тепло и открыто не на него, а на этого мудака, который даже ее мизинца не достоин. Почему таким мужчинам достаются такие женщины? За какие заслуги? Его раздражало, даже если не сказать, что бесило, не только отвратительные поступки Сергея по отношению к ней, но и его мерзкий характер. - Давно надо было ему прописать, – разозлился Валера. Космос, любивший Женю самой настоящей братской любовью, тоже думал. Чиркнул зажигалкой, закурил, но сигарета не произвела должного эффекта, и парень пульнул недокуренную папиросу в открытое окно. - Интересно, Слава об этом знал? - Может быть, – недовольным голосом пропыхтел Янковский. Пока друзья раскидывали мозгами, злорадно усмехнувшись, Пчелкин отпил немного кофе. В голове созрел план.***
Не стесняясь абсолютно ничего, Виктор вальяжной проходной прошел на этаж, где работал Сергей. Не успел он открыть дверь, как услышал боязливый голос секретарши: - Простите, но туда нельзя! - Не волнуйся, я ненадолго, – усмехнулся Виктор и вошел в помещение. Он шагнул в кабинет. Никифоров, кружась на кресле, сейчас как раз сидел к нему спиной, оживленно общаясь с кем-то по телефону. Витя отодвинул стул и присел рядом за стол. Когда Сергей сбросил вызов и повернулся, то впал в ступор на несколько секунд. Он явно не ждал у себя увидеть «желанного гостя», который пришел без приглашения. - Мое терпение лопнуло, Никифоров, – процедил Пчелкин. - И что ты мне сделаешь? – его губы растянулись в ехидной улыбке. Пчелкин встал из-за стола и подошел к нему. Не успел Сергей среагировать, как получил мощный удар в челюсть. Изловчившись, Витя успел нанести еще несколько ударов, и Никифоров уже почти был готов ему ответить, когда вдруг распахнулась дверь, и на пороге возникли Федор и секретарша. - Что происходит? – спросил Абашев стальным голосом. - Сергей Владимирович, вам помочь? – испуганно похлопала глазами девушка. Никифоров, размазав кровь на щеке, запулил в них папку с документами. Те ошарашенно переглянулись и захлопнули дверь. Пчёлкин ухмыльнулся уголком губ и выудил из кармана носовой платок. - На, утрись, - он приложил ткань на лоб Сергея и удалился. - Ты все правильно сделал, – одобрил Федор, похлопав его по плечу. – Если бы я не был начальником охраны, то давно бы ему врезал. - Не ожидал, – удивился Витя. – А Слава в курсе его любовных похождений или он с ним заодно? - Нет, ты что. Если бы он знал, то лицо этого выглядело еще хуже, чем сейчас. Обменявшись с Федором рукопожатиями, Витя спустился по лестнице и быстро оказался на улице. Вдохнув прохладный воздух, он вдруг заметил Женю. - Ты что здесь делаешь? – изумленно прошептал Пчелкин. - Тебя ждала, – ответила Филатова и подошла к нему как можно ближе. Он аккуратно заправил за ухо прядь ее волос, выбивающуюся на глаза, и улыбнулся. Так улыбаться умел только Пчёлкин. В его взгляде она увидела нежность, обычно не характерную для него, такого строгого и серьезного, когда дело касалось работы. Не удержавшись, Филатова коснулась пальцами его губ и, потеряв контроль, запечатала на них поцелуй.