***
Космос и Люда вместе испытывали чувство внутренней эйфории. Будто видишь, что распустились цветы, красочные бутоны которых радовали своей красотой и изяществом. Говорят, можно влюбиться один раз и на всю жизнь. А какой будет эта любовь? Кого-то заносит, словно в ураган, и любовь поглощает их с головой. А кто-то, трепетно храня любовь в своём сердце, терпеливо ждёт, когда объект обожания ответит взаимностью. Между Космосом и Людой была всепоглощающая любовь. Яркая, нежная, беззаветная. Люда – его ангел-хранитель, его свет в конце тоннеля, его крайняя доза наркотика. Измайлова мечтала полюбить. Глядя на своих одноклассниц, которые уже давно были в отношениях, девушка ощущала чувство сжирающей зависти, ломающей её с каждым днем. В её сердце наступила весна. Долгие годы там была зима – суровая, морозная, холодная. Оно превратилось в камень, и только чувства к Космосу пробудили солнце в её душе. - Почему ты никогда не рассказывала мне о своих родителях? – вдруг спросил Холмогоров, не отпуская её тоненькую руку. - Потому что они не достойны, чтобы я о них даже упоминала… Людмила родилась в семье инженеров. В детстве девушку отправили в художественную школу. Родители, будто безумные фанатики, хотели видеть в дочери несуществующий идеал. В их головах была только безмолвная кукла, что училась на отлично и ни в коем случае с ними не ссорилась. Но Измайлова была с этим не согласна, и после окончания школы сбежала из дома и начала жить жизнью, которую хотела только она. Особенно ужасные отношения у Измайловой были с матерью. Бывали даже случаи, когда Александра Ивановна, мать Люды, запирала её в комнате без возможности свободы. Отец относился к дочери с безразличием. Всевозможные проблемы девушки он пропускал мимо ушей, оставляя все свое внимание кому угодно, но только не ей. Садисты. Не иначе. Оказавшись в квартире Холмогоровых, Космос с Людой не спеша прошли в гостиную, увидев Юрия Ростиславовича, изучающего огромную книгу и что-то записывая. - Как всегда со своими научными трудами? – лениво вздохнул Холмогоров-младший, сев рядом с ним. Оторвавшись от своего занятия, Юрий Ростиславович снял очки и внимательно оглядел гостей. - Так я же вас ждал, думал, только к вечеру и придёте, – произнёс мужчина, убирая книгу подальше. Мужчина перевёл взгляд на Люду. Он видел глаза своей жены, Маргариты Львовны, отличающимися лаской и добротой. Измайлова, слегка улыбнувшись, вызвала ответную реакцию на лице Юрия Ростиславовича. - Ну что сел? Иди чай нам налей, – попросил Юрий Ростиславович. - Эксплуататоры! – рассмеялся Космос и отправился на кухню. Спустя несколько минут разнесся звук закипающего чайника, который моментально смолк. Холмогоров-младший вошёл в гостиную, поставив поднос с чашками и блюдцем, в котором располагались конфеты и печенья. - Вот, Юрий Ростиславович, Людмила Игоревна, чай для вас приготовил, – театрально вздохнул Космос. - Не паясничай, лучше за стол садись, – не мог удержаться от смеха отец. Пар от кипятка распространился по комнате, принося аромат трав. Приятный запах заставил Измайлову инстинктивно поднять уголки губ вверх, наслаждаясь вкусом напитка. Космос, подняв взгляд на Люду, невольно вновь залюбовался девушкой. Ее глаза светились тем самым теплом, которого не было ни у кого другого. - Пап, мы к тебе с хорошей новостью! Юрий Ростиславович смотрел то на сына, то на Люду, не понимая, что происходит. - Вы скоро станете дедушкой, – расплылась в улыбке Измайлова. Мужчина не мог поверить словам, который только что услышал. Казалось, что мир остановился на несколько секунд, позволив переварить сказанную информацию. Холмогоров-старший поднялся, заботливо заключил будущую невестку в объятия. Затем увлек в эти объятия и сына. - Я так рад, что вы счастливы, – искренне признался Юрий Ростиславович. Люда переглянулась с Космосом, и их взгляды говорили красноречивее слов. Счастье ли это? Определенно.***
Несмотря на приход осени, на небе сияло яркое солнце. Обернувшись и посмотрев на мужа, Женя не могла сдержать счастливых эмоций. Укутавшись в шерстяной свитер, она погладила руками по своим плечам, пытаясь согреться. Приятное тепло окутало тело, и Пчелкина юркнула в объятия Вити. - Вить, а ты кого хочешь? Мальчика или девочку? – невзначай шепнула Евгения, положив голову на его плечо. - Главное, чтобы здоровый, Жень, – улыбнулся Пчелкин, заправив прядь её вьющихся волос за ухо. – Желанный и здоровый. Хоть беременность Пчелкиной ещё на таком маленьком сроке, но она уже хотела, чтобы у их крохи было все самое лучшее. И это безусловно правильная позиция – нужно оберегать своего ребёнка, как зеницу ока и дарить ему любовь и заботу, которой так заслуживает каждый. Дверь распахнулась. На пороге стоял Коля, который сегодня пришёл с Наташей. Брак с Самсоновым шёл ей на пользу, от Наташи исходила ничем неприкрытая радость. - Зачем звали? – усмехнулся Коля. Как только Женя открыла рот, чтобы выдать новость, в помещение ворвались Космос с Людой, Валера, Саша и Сева с Глебом. Белова девушка хотела видеть меньше всего, но все же рассказать новость решила. - Мы станем родителями. - Мы тоже, – изумленно произнесла Люда, оглядывая всех. В помещении воцарилась симфония, состоящая из восторженных криков и поздравлений.***
Никто не даст соврать, что чувство любви – это абсолютно непредсказуемое чувство. Когда человек окунается с головой в этот омут, он не знает еще, будет ли счастливый исход. Вот такая аксиома. И так называемые «бабочки» могут исчезнуть так же быстро, как и появились. Если бы Пчелкина могла, то она бы давно разрушила жизнь Никифорова, не оставив ему и шанса на что-то хорошее. Никифоров точно болен. Ведь радоваться тому, что сына взяли в заложники – это высшая степень психического расстройства. За четыре года в браке Сергей не сделал ничего мало-мальски хорошего. Абсолютно. И если бы Женя продолжила с ним отношения, неизвестно, чем этот союз рано или поздно закончился. Вальяжной походкой Никифоров приблизился к Людочке, которая была увлечена просмотром документов. Вглядываясь чуть ли не в каждую букву, Измайлова дотошно проверяла каждую деталь, делая небольшие пометки простым карандашом. - Здравствуй, Люда, – губы Сергея растянулись в злорадной улыбке. Подняв глаза, девушка столкнулась с нездоровым, высокомерным взглядом. - Зачем ты пришёл? – твёрдо произнесла Измайлова. - Женьку можно увидеть? – процедил мужчина, скрестив руки на груди. - Нельзя, – послышался громовой голос сзади. Валера. Закатив глаза, Никифоров развернулся, заметив, что Филатов начал подходить к нему ближе. Суровый взгляд заставил Сергея испугаться, и он будто загнанная лань, смотрел в карие глаза Фила, отливающие неприязнью. - Что тебе надо от моей сестры? - Она правда беременная? Тяжело вздохнув, Фил ответил: - Даже если и так, твоё какое дело? - Мне то никакого, – он вновь натянул мерзкую улыбку. – Так, уточнил. Жизнь длинная, мало ли, вдруг с этим ребёнком что-то случиться? Усмехнувшись, Валера нанёс тяжёлый удар по носовой перегородке парня, услышав болезненный вздох Никифорова. Люда же, ничуть не испугавшись, наблюдала за этой картиной. Удивительно, как долго Фил держался до этого. Алая кровь капала на пол, окрашивая бежевый паркет. - Ещё раз ты приблизишься к моей сестре, я тебя заживо закопаю, понял?! - Она ещё свое получит! – не сдавался Сергей, будто тореадор перед быком. Но истина одна – бык может разорвать на части в любой момент. – Пчёла – тем более. Он украл моего сына!.. - Исчезни, урод! Я же тебе, падла, башку проломлю! – не сдерживал своего гнева Валера, сильно оттолкнув противника. Никифорову ничего не оставалось, кроме как утереть хлюпающую из разбитого носа кровь, пульнуть в урну разбитую бутылку и скрыться за дверьми.***
- Иди сюда, племяшка! – тихонько смеялась Женя, подхватывая на руки Димку. Он рос самым настоящим ангелом, которого хотелось обогреть, защитить от внешних воздействий. Карие глаза, отражающиеся искорками любви, глядели на Пчелкину. Его жизнь не знала, что такое боль и предательство, ведь он ещё совсем малыш. Но никто не знает, как сложиться его дальнейшая судьба… Ребёнок прижался ближе к девушке, и Женя ощутила то самое тепло. Тепло, которое возникло шесть лет назад. - Женечка, только тебя и ждём, – шепнула Наталья Ивановна. - Иду! Взглянув на Димку, Женя провела рукой по его каштановым волосам, со всей нежность и теплотой поцеловала его в лобик. Пройдя с мальчиком в просторную гостиную, Пчелкина обратила на себя внимание присутствующих. - Ну что, рыцарь, соскучился по тётке? – губы Филатова растянулись в улыбке. - Сам ты тётка, – недовольно фыркнула Женя, подводя Димку ближе к Тамаре. Их шутливые перепалки всегда вызывали улыбку у домочадцев. Витя, подмигнув Томе, выдал жене: - Малышка, ну не стоит так переживать. Тебе ещё бабушкой рано становиться. - Иди к черту на куличики, – шутливо улыбнулась Женька. Павел Викторович, подняв глаза на сына и невестку, вспомнил себя в былые годы. Как он также добивался Наталью Ивановну, как его душа искрила светом, из-за того, что он рядом с любимой женщиной. Спустя несколько часов семейный вечер стал подходить к концу. Пчелкин, наклонившись к Филатову, шепнул: - Что Никифорову было надо? Валера помолчал, подбирая правильные слова. - Я тебе так скажу, ты, главное, Женьку береги. После этого Валера удалился из гостиной, направляясь в другую комнату. А Витя, бегая глазами по помещению, боялся. Боялся, что Сергей может навредить не только Илье, но ещё и не родившемуся ребёнку…