***
Обреченность – слово, которым можно было описать состояние Жени. Ничего не приносило радости, даже то, что сын уже учится в школе. День заканчивался также быстро, как и начинался, и мир словно погрузился в серые краски. В таком же состоянии была и Тома. Не было и минуты, чтобы она не вспоминала о муже и не проливала слезы от того, что не может ему ничем помочь. Такое ощущение, что у близких Валеры затянули петлю на шее, и осталось только пнуть табуретку, чтобы все мучения закончились. Единственный смысл жить – это то, что Фил все ещё дышит. Новость от врачей поразила Тамару до глубины души. Хотелось раствориться и больше не слышать тех ужасных слов от людей, что должны спасать жизни. Услышать, что твой муж, скорее всего, умрёт в больнице – по уровню боли не схоже ни с чем. Это самое страшное ее проявление. - Томочка, поешь, – пододвинула к ней ложку Вера, смотря на неё с сопереживанием. - Я не хочу, – безразлично ответила Филатова, даже не смотря на неё. - Какая уж тут еда, если мой брат одной ногой в могиле, – слезы неожиданным потоком хлынули из глаз Пчелкиной. - Я понимаю, что никакие слова не способны заглушить боль. Разве что, новость о том, что Валера встал на ноги, – горько усмехнулась Рыбакова, – но я вам искренне сочувствую. Я помню, как я чуть не оказалась на том свете… Девушка бежала так быстро, что сгустки пыли поднимались вверх от такой высокой скорости. Но Рыбаковой было на это плевать. Зацепившись одной ногой за шнурки кроссовок, Вера упала на землю, почувствовав боль, полностью пронизавшей тело. Она слышала шаркающие шаги, и попыталась встать, но это не удалось – её схватили за волосы с такой силой, как будто хотели оторвать голову. - Я тебя своими руками прикончу, дрянь! – над ухом процедил отчим, потянув ещё ближе к себе. - Отпусти… отпусти меня! – еле смогла вымолвить из себя Рыбакова, пытаясь вырваться из цепких лап мужчины. - Закрой рот! – вложив всю свою накопившуюся злость, отрезал мужчина, а затем развернул её к себе, одарив девушку ледяным взглядом. Протянув свою мерзкую, шершавую руку, отчим со всей силы сжал тонкую шею Веры. Видя, как кожа потихоньку синеет от недостатка кислорода, он внутренне ликовал. Вся злость и ненависть, накопившиеся за эти годы, что они провели под одной крышей, вылились в откровенный садизм. Слегка расслабив удушающее действие, мужчина, показав самую злорадную улыбку, что была в его арсенале, отвесил звонкую пощёчину, красный отпечаток которой украсил лицо ничего плохого не сделавшей ему девушки. После этого на девушку обрушилась череда ударов, яркая боль которых не позволяла понять, куда они приходятся. Окружающий мир постепенно скрывался и Вере только и оставалось, что прикрыть глаза, дабы унять адские ощущения. Последнее, что она слышала – это сирена Скорой помощи. - Не волнуйтесь. С ним будет разбираться консилиум врачей из другой клиники. Уж Витя об этом позаботиться. Я верю, что Валера выживет, ведь он – луч света в наших тёмных жизнях.***
- Вот, держите, – протянул стакан с успокоительным Витя, увидев боль в глазах Нины Дмитриевны. - Господи, – тяжело вздохнула женщина, положив руку на сердце. – Скажи мне, что это просто дурной сон. Мужчина молчал. Обернувшись к окну, Пчела заметил хлопья снега, что медленно падали на землю. Зимний пейзаж теперь его раздражал, ведь именно зимой произошли самые ужасные события в его жизни. Атмосфера того, что жизнь теперь поделена на две части после пережитого, коробила Пчелкина. Ему хотелось только одного – отомстить за друга, за близких, которым пришлось испытывать несправедливые страдания и за себя, потому что если бы не Оля, то он бы с Женей уже давно находился на небесах… - Я итак уже детей похоронила, за что все это?! – голос пенсионерки эхом отдавался по барабанным перепонкам, и боль за женщину, что не заслужила подобного, беспокоила Витю. Нарастающая печаль заполнила лёгкие, не позволяя вздохнуть. Нина Дмитриевна, пережив смерти детей, не могла поверить, в то, что она снова столкнётся с этим. Снова будет носить эту нескончаемую боль, которая не закончится наверно никогда… - Я тебя прошу, береги Женьку. - Она всегда под моей защитой, не переживайте, – Витя с чувством погладил ее плечо. Как можно утешить человека, испытавшего столько боли? Какие слова могут подействовать для того, чтобы её унять? Это невозможно понять, пока сам не испытаешь столько же. Витя думал, что больше не испытает боли. Что на лице Женьки всегда будет лучезарная улыбка, а глаза будут искриться трепетным счастьем. Как же он ошибался, думая, что все будет хорошо… - Мне самому сейчас больно. Да не то, что больно – херово на самом деле. Сердце кровью обливается, когда понимаешь, что шансов мало. Но я верю, что с ним все будет хорошо, и вы поверьте. Он смотрел на неё совершенно искренне. И Нина Дмитриевна увидела эту горесть, съедающую всех близких на протяжении целого года. Пытаясь помочь, старушка заключила зятя в объятия, шепнув: - Ты – единственное спасение для Женьки.***
Казалось, что холод воздействовал чуть ли не до мозга костей. Ловкими пальцами пробираясь под одежду, промозглый ветер заставлял инстинктивно почувствовать что-то тёплое. Женя мечтала о горячем чае после трудного рабочего дня. Это было единственным умиротворением за прошедшее время, состоящее из бумажной волокиты. Даже тёплые варежки не помогали. Положив руки в карманы, девушка выдохнула тёплый воздух, что ненадолго подействовал на неё. Оглядываясь по сторонам, Женя ждала появления только одного человека – своего мужа. Его чёрный автомобиль не появлялся, и Пчелкина, устало вздохнув, смотрела по сторонам. - Уж не думал, что снова тебя встречу, – в голосе за спиной отчётливо был слышен бархатистый смех. Развернувшись, она увидела того, кого хотела видеть меньше всего – бывшего мужа. Закатив глаза, Женя выдала: - Что тебе надо? - А я думал, что судьба тебя не накажет. Бумеранг то прилетел, откуда не ждали, – его злорадная усмешка раздражала настолько, что хотелось отвесить ему звонку пощёчину, но Женя почему-то терпела. Характерный терпкий запах алкоголя витал в воздухе. Он раздражал её, если не сказать, что выводил до дрожи в пальцах. Подняв на него взгляд, полный яростного огня, Женя выпалила: - Ты можешь оставить меня в покое?! Решил сковырнуть нагноившуюся рану – посмотри на свою херовую жизнь. - Не огрызайся, дорогая, я ведь правду говорю. Мне просто очень жаль, что твой непутевый старший братишка стал предателем. Впрочем, таким же, как и ты. - Не смей даже имя его произносить! – сорвалась на крик Женя. – И говорить о нем подобное. - А кто он? Зайчик плюшевый? – противная усмешка озарила лицо Никифорова. - Уж точно не такой мудень, как ты, – в тон его голоса ответила Пчелкина, скрестив руки на груди. - Поплатились вы втроём за то, что испортили мне жизнь. Может, вслед за ним и с Пчелой что случиться, – мечтательно произнёс Никифоров, почесав внушительную щетину. Женя больше не могла себя сдерживать. Замахнувшись на него со всей силы, она хотела ударить его так сильно, как только могла, но не успела. Звук клаксона автомобиля заставил опустить руку. Повернув голову, она разглядела машину мужа, приближающуюся все ближе. Усмехнувшись, девушка окончательно развернулась к транспортному средству. Опустив окно, Витя молвил: - Прости, что так долго. Надо было совершить одно важное дело. А ты… чего такая? - А ты что Никифорова не заметил за мной? – возмущённо сказала Женька, кивнув головой в бок. - За тобой никого нет, – во взгляде Вити присутствовал явное непонимание, и Женя, дабы показать свою правоту, обернулась. Но никого не увидела – только дерево, листья которого уже давно опали из-за холода. - Наверное, показалось, – заключила Пчелкина и быстрее села в машину.***
Толпа рукоплескала и скандировала так громко, что Кордон не мог не нарадоваться данной картине. Люди, словно очарованные, слушали сладкие реки продюсера, смакуя каждое слово. В его руках оказалось так много букетов, что это не могло не вызвать улыбку. Не скрывая своего счастливого настроения, мужчина медленно ступал вниз по ступенькам, ловя на себя восхищенные взгляды поклонников. Наконец, оказавшись на улице, Кордон закурил сигарету, чем привлёк внимание человека, что смотрел не него, не отрываясь. Продюсер не видел, кто это был, потому что он скрывался за толстой бетонной стеной дома. Молодой человек был доволен, ведь цель практически достигнута. Тронувшись с места, автомобиль ехал на огромной скорости, совершенно забыв про сигналы светофора. Остановившись в неприглядном квартале, мужчина удовлетворительно вздохнул. Из окна машины отчётливо виделась яркая неоновая вывеска, зазывающая в самое интересное, по мнению мужчины, место. Потянувшись за ручку двери, Кордон понял, что дверь заблокирована. Совершая это снова и снова, мужчина почувствовал нарастающую слабость, окутавшую тело. Спустя некоторое время яркое пламя всколыхнуло улицу, огни которого полыхали над подорванной машиной. Справедливость восторжествовала – смерть настигла мгновенно. Он получил по заслугам.