***
— Какого черта каждая оплошность сходит ему с рук?! — недовольно прорычал Рабастан, ткнув вилкой в яблочный пирог. — Таким уродам вечно всё сходит с рук, — поддержал Эйвери и отхлебнул утренний кофе. — Кстати об уродах… — послышалось сзади. Всем пришла в голову одна и та же мысль: кто-то из преподавателей услышал разговор. Этот до боли знакомый женский голос совершенно сбил волшебников с толку и заставил впопыхах вспоминать его обладательницу. Так давно они не слышали её, что совершенно отвыкли. Рудольфус решился повернуться первым. И пусть он так хотел соскочить со скамьи и броситься в её объятья, но сидящие рядом друзья прижимали его слишком крепко, а просить их сдвинуться не было времени. — Мерлин, Беллс... — сдавленно проговорил Руди, и все тут же повернули головы. — Живая, — улыбнулся Люциус, ошарашенный появлением Беллы меньше, чем другие. Сдержанность у Малфоев в крови. Рабастан лихо сдвинул Эйвери, припечатав его к Рудольфусу и оказавшись твердо стоящим на ногах, заключил Беллатрикс в такие крепкие объятья, какие только могла позволить его сила. Басти предпочёл бы увидеть родного брата, лежащим на кушетке в больничном крыле, но только не Беллу. Дороже любых богатств — жизнь той, что стала ему сестрой, не имея при этом кровных связей. — Беллс, ты её знаешь, — воодушевленно рассказывал Басти, расслабленно сидя в спальне сестёр Блэк, где в тот момент находилась только Беллатрикс. — Марион Делакруа. — Француженка? — удивилась девушка. Она понятия не имела, о ком так увлечённо рассказывал Рабастан, но восторг в его глазах говорил сам за себя. — Именно, и такая востребованная, что в мою сторону даже не смотрит, не удивлюсь, если моё имя не знает, — фыркнул юноша. — И зачем она тебе тогда? В конце концов с такими отношения не построишь, — Беллатрикс заглянула в зеркало, проверив, не размазался ли макияж. — Красота не самое главное. — Да-да, главное душа, — закивал Лестрейндж. — Урод какой-то это придумал. — Но от тех, что постоянно во внимании противоположного пола, серьёзности ждать не стоит. Ты только на Святочный бал её пригласить можешь, на большее не рассчитывай. — Как же, у неё очередь на года вперёд расписана. Беллс, помоги мне, пожалуйста, я сам не смогу, ты ведь тоже девушка. — Может, мне ещё за тебя на бал сходить? — улыбнулась Беллатрикс и взяла небольшой лист пергамента. — Подбрось ей на стол и оставь букет цветов в назначенном месте, сам не приходи. — В чем смысл тогда? — В том, что каждая девушка мечтает о тайном поклоннике, делающем красивые сюрпризы. Так вот, про всех других она забудет, ведь её голова будет занята тобой. — Задушишь, — прохрипела Беллатрикс, но отстраняться не стала, лишь похлопала Рабастана по спине, чтобы ослабил хватку. Белла улыбнулась и неосознанно повернула голову, встретившись взглядом с профессором Теллье, допивающим кофе. Он был явно не рад её видеть. — Белла! — раздался вскрик вошедшей в зал Нарциссы. — С ума сойти. Рудольфус недовольно усмехнулся и постучал ногтями по столу. Его снова сместили с очереди на объятия Беллатрикс. — Отцепись, — фыркнула Цисси и сдвинула Басти в сторону, всем телом прижавшись к сестре. Девушку трясло от восторга и облегчения одновременно, ведь теперь всё хорошо, и Белла не выглядела болезненно. Конечно, её кожа также бледна, а под глазами пролегли яркие синяки, но в остальном она в полном порядке. — Я чуть с ума не сошла, — прошептала Нарцисса, поглаживая сестру по кудрявой макушке. — Папа уже со всеми успел переругаться! — Серьезно? — Беллатрикс отстранилась, но продолжила держать Цисси за руку. — Обещал залить сыворотку правды в рот профессору Теллье, — подтвердил Руди, сделав акцент на его имени. Сёстры Блэк удивленно переглянулись. Они обе впервые об этом слышали. Только Лестрейндж стоял у кабинета Диппета и подслушивал. — Кое-кто идёт прямо к нам, — Люциус кивнул головой в сторону стола преподавателей. — Только не говори, что он, — взмолилась Белла. Её тут же передернуло от мысли, что это мог быть Теллье. Меньше всего ей хотелось видеть и слышать его. Беллатрикс мечтала поскорее сдать Зельеварения и покинуть школу, чтобы больше никогда не видеть Алестера. — Ну что Вы, мисс Блэк, это всего лишь я, — пробасил Диппет. — Вы не торопитесь? — Нет, — робко ответила Белла и закусила губу. Диппет никогда не выходил из зала этим путем, как и любой преподаватель он выходил через другую дверь, которая находилась рядом с преподавательским столом. — Пойдёмте со мной, Вас ждёт отец, — директор вальяжно зашагал в сторону выхода, позволив Беллатрикс повернуться к друзьям и бросить обреченный взгляд. Всю дорогу она только и думала об отце. Что он скажет? Что Белла ни черта не знает по Прорицаниям, и Теллье здесь вовсе непричём? Ведь Алестер совершенно точно пытался оправдаться, а его слова действуют без осечек. Беллатрикс уверовала в свою бездарность по его предмету, лишь потому что Теллье так сказал. Сигнус всегда верил кому угодно, но только не собственным детям. Мантия Диппета разлеталась во все стороны, будто он нарочно призвал ветер для антуража. Вероятно так и было, ведь в замке ни намёка на сквозняк, иначе Белла бы почувствовала. От чудаковатого старика, который не сегодня завтра уступит место Дамблдору, что угодно можно было ожидать. Ни для кого не секрет, что Диппет оставит пост после выпуска старшей Блэк, точно также не оставляет сомнений, что следующим станет Альбус. — Как Вы себя чувствуете? — поинтересовался директор, замедлив шаг почти у самой двери. — Слабость не покидает, но уже лучше, спасибо, — как можно дружелюбнее ответила Белла. Она, как и все студенты, побаивалась Диппета, но только потому что он директор. Басти бывал в его кабинете чаще, чем в гостиной Слизерина, но страшился не меньше. Армандо пусть и выглядел, как чудик, но он слишком строг и чопорен, чтобы подтверждать свое звание поступками. Холодный разум не позволял веселиться, а множество обязанностей совершенно не давали расслабиться, постоянно держа в напряжении. Его взгляд так и кричал: «Я тебя уже ненавижу за доставленные проблемы», но Белле лишь казалось. Диппет с гордостью занимал должность и относился ко всему серьёзно. Получи Блэк оценку ниже Превосходно, и он бы непременно поинтересовался у Теллье по какой причине это произошло. — Думаю, мадам Помфри скоро решит эту проблему, — снисходительно кивнул Диппет и пропустил девушку в свой кабинет. Сигнус оторвал взгляд от своих рук и перевёл его на вошедших, не ожидая увидеть перед собой дочь. Он был готов вновь кричать и ругаться, выводя директора на конфликт, но Белла заставила забыть все слова, которые он планировал сказать. — Здравствуй, Беллатрикс, — спокойно поздоровался мужчина. У Блэков не принято показывать эмоции. — Здравствуй, папа, — робко ответила девушка, пройдя в центр кабинета. Белла поняла, что нужно сесть напротив отца, потому что другого места не было. Совсем также она сидела перед Гриндевальдом и содрогалась от прикосновения. Девушка не могла забыть об этом. Не могла перестать вспоминать и взвешивать все «за» и «против». Осознавала, что выйдет за Рудольфуса, но не могла забыть о Нём. О его глазах, магической красоты дефекте. Впрочем назвать разноцветные глаза «дефектом» мог только идиот, ничего не смыслящий в красоте. Тёплых руках, не похожих на его ледяной образ. Такой издевательской усмешке, раздражающей одним своим появлением. Нет, она не влюбилась, но не могла выбросить эти мысли из головы. — Моими устами говорит Отдел образования, — предупредил Диппет, о том, что слова исходят не лично от него. — Нам необходимо составить документ об отказе или согласии на внутришкольное расследование по этому вопросу. Но прежде всего я должен убедиться, что мистер Лестрейндж сказал правду. — Прошу прощения, — извинился влетевший в кабинет Дамблдор, который конспектировал беседу. Альбус плюхнулся на стул по правую руку от директора и приготовился записывать. — Мисс Блэк, Вы можете подтвердить слова мистера Лестрейнджа? — спросил Диппет. Белла посмотрела на совершенно спокойного отца и закусила губу. Откуда она могла знать, что рассказывал Рудольфус? Беллатрикс даже понятие не имела, кто из Лестрейнджей так откровенничал, но сделала самый логичный вывод. Басти просто не мог знать о Теллье больше, чем Руди. — Я понятия не имею, что Вам рассказывал мистер Лестрейндж, и который из них, — ответила девушка. Диппет протянул руку к Дамблдору, и он тут же зашуршал бумагами, в поисках слов Рудольфуса. Однако, составление подобных документов, весьма трудное занятие и требует огромной ответственности. Нужно поспеть за говорящим, отсеять повторяющиеся слова и заминки, не потеряв суть повествования. Ещё и не сделать при этом ошибок. Это легло на плечи Альбуса, потому что он точно не утратит суть и не сделает ошибок. Директор расправил жёлтый лист пергамента и пробежался по нему глазами, натянув очки на переносицу. — Профессор Теллье оставлял Вас на отработки? — задумчиво спросил мужчина, не оторвав взгляд от бумаги. — Да… Белла крепко сжала запястье и с хрустом заломила пальцы, прикусив и без того искусанные губы. — И делал это несправедливо? — осторожно продолжил Диппет, заметив волнение. Беллатрикс коротко кивнула и посмотрела на спокойного отца. Он будто стал безмолвной статуей, его совсем не волновала ни дочь, ни то, что вокруг происходило. — Вы теряли сознание в гостиной Слизерина? По какой причине? — Беллс! — только и услышала девушка прежде, чем погрузилась в непроглядную тьму. — Профессор Теллье настаивал на отработке в корне разных гаданий, но как Вы знаете, нельзя за раз проводить больше трёх, — взяв себя в руки, ответила Беллатрикс, вернув спокойствие на привычное место. Её ведь не убивать собирались и ни в чем не обвиняли, по-крайней мере пока. — Но ведь он мог спрашивать Вас об этом, чтобы спасти положение и оценку, — вмешался Альбус, прекратив записывать. — Я изучала Прорицания также упорно, как Трансфигурацию, и моё положение не нужно было спасать. Или мистер Лестрейндж не рассказал об этом? Дамблдор замолчал, не ответив на такое заявление, потому что спорить бесполезно. Белла училась на одни Превосходно, по Прорицаниям в том числе. Она бы сдала экзамен без единой ошибки, окажись в руках таро Уэйта, а не тёмная колода, до этого изучаемая лишь на одном занятии. — Уже не говоря о том, что профессор Теллье уделял Чёрному гримуару всего один урок, а спрашивал так, будто мы проходили это весь год. Сигнус гордо вскинул подбородок, довольный словами дочери и потерянным выражением лица Диппета. Он совершенно точно должен поднять вопрос о некомпетентности профессора Теллье и передать бумаги Отделу образования. — Надеюсь, теперь Вы отнесетесь к этому серьёзнее, — проговорил Сигнус. — Я и не относился к этому иначе, мистер Блэк, — ответил Диппет. — Полагаю нет смысла отговаривать Вас от расследования. Белла глупо понадеялась, что отец откажется, потому что смысла в этом не было никакого. Она сдала все экзамены, за исключением Зельеварения, и Теллье вряд ли ещё раз попался бы на глаза. — Правильно полагаете, — согласился Сигнус и мимолетно посмотрел на Беллатрикс. Она не была готова к этому, хоть и знала, что с любовью отца к справедливости, это неизбежно. Белла была такой лишь отчасти, предпочитая помалкивать иногда. Теллье терпеть её не мог именно поэтому, слишком часто позволяла себе высказываться и явно не старалась выбирать выражения. Если Беллатрикс что-то не устраивало и это касалась её напрямую, она просто не могла молчать. — Профессор Теллье, — девушка обратилась с места и даже руку не подняла. — Как я должна охарактеризовать старшие арканы, если мы до них ещё не дошли? Алестер нехотя оторвался от проверки контрольных работ других курсов и стиснул зубы. — Мисс Блэк, если бы Вы чаще бывали на занятиях, подобных вопросов бы не задавали. — Я болела всю неделю, но отлично знаю упущенный материал, — уведомила девушка. — Этого там не было. — Я задавал прочесть об этом дополнительно, — выдохнул Теллье, теряя терпение. — С какой это стати Вы задаёте то, что мы не проходили? — Нужно поставить галочку и подпись, — Дамблдор протянул пергамент Сигнусу, вместе с волшебным пером. Внутришкольные расследования, сопряженные с Отделом образования — не самая приятная процедура. Белла не понаслышке знала об этом, фигурируя в выходках Лестрейнджей и их виртуозных планах мести проныре Рите Скитер. Они постоянно бывали на разных допросах, заполняли документы и вели себя невозмутимо, будто так и должно быть. Беллатрикс один раз даже пришлось пройти через вращающуюся дверь Отдела образования, чтобы заполнить документ о том, что она была вовсе не в курсе замыслов Рудольфуса и Рабастана. — Мисс Блэк, — Диппет снял очки и откинулся на спинку кресла. — Профессор Слизнорт принял решение, поставить вам Превосходно автоматом. Белла лишь повела плечами, зная это с первой секунды, как только пришла в себя. Так вышло, что не о чем другом, кроме Зельеварения и Прорицаний она думать не могла, и уверенность в решении Слизнорта была чище, чем кровь Блэков. Он бы не поступил иначе, ведь Белла так старательно работала все семь лет, которые он имел честь быть знакомым с ней. — Меня больше интересуют Прорицания, — вмешался Сигнус, пригладив растрепавшиеся волосы. Пока Беллатрикс думала, как сформулировать этот вопрос, отец сделал всё за неё. — Не думаю, что в ближайшее время мисс Блэк получит оценку… — протянул Диппет. Конечно, пока Отдел образования не разрешит этот конфликт, Белла не получит документ о завершении обучения, а значит вряд ли сможет найти работу раньше, чем семья назначит день свадьбы.Глава 4. Расследование
12 февраля 2023 г. в 08:14
Весь Хогвартс стоял на ушах, стараясь выражать гостеприимство и спокойствие. Спокойствие не посещало никого, кроме старинного замка, которому было все равно на то, что происходит внутри. В больничное крыло без перерыва наведывался преподавательский состав, люди из Отдела образования, прознавшие об обмороке ученицы во время экзамена, но это происходило лишь в первый день, когда Беллу только опустили на кушетку. Находиться в палате мадам Помфри запретила даже профессору Диппету.
— У Вас нет поводов для серьёзных опасений, — спокойно проговорил директор, привычно поправив очки на носу.
— Нет поводов?! — Сигнус кулаком ударил по столу, заставив чернильницу сдвинуться с места, а Диппета поднять обеспокоенный взгляд на гостя. — Моя дочь не приходит в себя третье сутки из-за юнца, которого вы имели смелость взять на работу, это у меня-то нет поводов?
Блэк кивнул в сторону профессора Теллье, который с момента встречи с отцом Беллатрикс и рта не раскрыл. Сигнус общался с директором, не обращая внимание на прорицателя, периодически забывая, что он тоже находится в кабинете.
— Профессор Теллье один из самых уважаемых педагогов в своей области, — твердо ответил Армандо.
— Поэтому моя дочь в больничном крыле.
— Мистер Блэк, я понимаю ваши чувства, — вмешался Алестер и Сигнус тут же метнул разгневанный взгляд в его сторону. — Но в этом нет моей вины.
Альбус Дамблдор, как заместитель директора, проводил беседу со всеми студентами, сдававшими Прорицания вместе с Беллой и каждая версия отличалась. Никто особенно не следил за ответом. Все пытались запомнить то, что прочти в учебнике, большинство студентов даже головы не поднимали. Только Рудольфус слушал ответы Беллатрикс и внимательно следил за Теллье, он не мог знать, что девушка потеряет сознание, но отлично понимал, что профессор играл нечестно.
— Вашей вины нет в том, что Вы спрашивали больше, чем позволено? Или может быть в том, что специально давали ей задания с большой затратой энергии? Или нет-нет, Вашей вины нет в том, что Беллатрикс падала в обморок после отработок, — Сигнус выплеснул все эмоции, которые гложили его разум и сердце.
Друэлла осталась в особняке лишь по одной причине — она подняла бы Хогвартс на воздух, увидев профессора Теллье в лицо. Этого неопытного юнца, заплетающего волосы в длинную косу до пояса. Он не выглядел как человек, способный вложить какие-либо знания в головы студентов.
— У мистера Лестрейнджа больная фантазия, — бесстрастно ответил профессор, не выразив ни единой эмоции. — Я спрашивал столько, сколько положено по нормам, а что касается отработок, мисс Блэк не делала ничего, что могло привести к потере сознания.
— Все вокруг лжецы и выдумщики, — усмехнулся Блэк.
— Когда мисс Блэк придёт в себя, мы узнаем значительно больше, но сейчас нет смысла спорить о том, на чьей стороне правда, — Диппет черкнул пером по пергаменту, от напряжения и вернул его в чернильницу.
— Как же вы будете уверены в том, что она скажет правду? — вопросил Алестер и взмахнул головой, отбосив волосы на спину.
— Я самолично залью сыворотку правды тебе в рот, но обвинять мою дочь во лжи ты не посмеешь, — Сигнус вальяжно обошёл Теллье по кругу и громко хлопнул дверью, оставив его наедине с директором.
Рудольфус резко вздрогнул и перевёл взгляд на закрывшуюся дверь.
— Я не лгал и даже не пытался преукрасить, — отстраненно проговорил Лестрейндж, покручивая пальцами у виска, в надежде, что это поможет справиться с головной болью.
Время, когда Беллатрикс не приходила в себя, а мадам Помфри лишь пожимала плечами, было морально непростым как для её родных и друзей, так и для преподавателей. Экзамен по Зельеварению перенесли в связи с падением множества других забот на плечи профессора Слизнорта, в виде написания отчётов для Отдела образования и лечения собственных нервов. И если все слизеринцы были несказанно этому рады, то лишь трое из них горевали по этому поводу. Ведь они могли стоять напротив ржавый котлов и переговариваться со всезнающей Беллатрикс, но вместо этого они сидели в больничном крыле и говорили в пустоту, надеясь, что она услышит.
— Я знаю, — коротко ответил Сигнус и, шурша мантией, скрылся за поворотом.
В нем клокотала жажда справедливости, непреодолимое желание испортить жизнь Алестеру Теллье и вновь заглянуть в глаза дочери. Разум упорно кричал о сохранении спокойствия, но сердце бешено колотилось в груди и не сбавляло ритм даже ночью. В голове мелькали образы Беллатрикс, совершенно разные, но такие родные и знакомые, будто совсем недавно она совершала выбросы неконтролируемой магии и бегала на перегонки с Лестрейнджами в цветущем саду Блэков. Потерять дочь из-за экзамена по Прорицаниям… Нет, она не могла погибнуть из-за глупого экзамена. Белла просто затратила слишком много энергии, и на её восстановление нужно было время, но никто не мог сказать, сколько времени на это потребуется.
И без того бледная кожа Беллатрикс стала сравнима с многочисленными привидениями Хогвартса, такая же прозрачная и бесцветная, словно безжизненная. Синие вены реками растекались по лбу и щекам, а руки были такими холодными, что кажется от них можно было простудиться. Никто не мог предположить, что итог сдачи Прорицаний будет таков.
Сигнус быстрым шагом пересекал коридоры, застеленные коврами, которые предусмотрительно смягчали стук каблуков. Он думал о том, что скажет дома заплаканной Друэлле, которая несмотря на попытки успокоиться, не переставала рыдать и просить всевышние силы сжалиться над её дочерью. Не легче было и Нарциссе с Андромедой. Цисси была вынуждена посещать уроки, сдерживая слезы и стараясь не думать о сестре, ведь никто не мог отпросить её с занятий. Всем было не до того. Меда сдавала последний экзамен, когда профессор Слизнорт попросил её зайти в больничное крыло, где среди многочисленных преподавателей, девушка смогла разглядеть отца. Его лицо было мрачным и хмурым, оно становилось таким редко, Блэк даже не могла вспомнить, когда последний раз видела отца таким.
— Мистер Блэк, — слева раздался учтивый голос мадам Помфри.
Сигнус и не заметил, что проходил мимо больничного крыла.
— Беллатрикс начала самостоятельно дышать, но в себя пока не приходит, я полагаю ещё пару дней на это рассчитывать не стоит, — объяснила женщина. — Это…
Блэк уже не слушал. Звон, стоявший в ушах, противным скрежетом отдавался во всем теле. Мужчина коротко кивнул сам себе и преодолел последнюю преграду — спустился на первый этаж. Вокруг ни души, слышались лишь противные завывания привидений и улюлюканье Прингла, проверяющего коридоры на наличие нарушений.
Далеко не коридоры следовало бы проверять.