(не)красивые глаза

      В мире, где при встрече с родственной душой человек начинает видеть всë в истинных цветах, у Санджи Винсмока полная цветовая слепота. Если честно, его это не беспокоит — мысль о собственной бракованности настолько глубоко въелась, что давно не причиняет боль. Отец ненавидел саму идею родственных душ и всегда пытался избавить своих детей от этого. Технически, с Санджи его опыты тоже сработали… просто немного не так, как у братьев и сестры.       С ахромазией жить совершенно несложно — особенно когда ты никогда и не видел цветов. Без родственной души жить тоже довольно просто. Санджи говорит себе, что так гораздо лучше — никто не знает, кого Вселенная записала тебе в родственные. А вдруг типаж не Санджи, а вдруг это ребëнок, которого ещë дождаться надо, а вдруг чрезвычайно почтенная женщина? А вдруг… мужчина. Санджи считает себя счастливчиком — у него есть свобода выбора.       Что-то ëкает у него в груди, когда в Баратье заходит группка из пиратов. Ах, если бы эта рыжая красавица была его родственной душой. Рыжая красавица совершенно бесстыже пользуется им, но Санджи никогда не был против подобного. У пиратов совершенно нелепый капитан, нелепый мечник, прекрасная женщина и поразительно нелепый канонир. Нос-морковка, совершенно женские ресницы и огромные, почему-то сияющие глаза.       Санджи Винсмок быстро узнаëт, что он не родственная душа для прекрасной Нами-сан. Он, конечно, догадывался, что вряд ли у него есть соулмейт после опытов отца, но вот бы это была Нами… Нелепый капитан оказывается хорошим парнем — он рассказывает, что море синее, а трава и волосы Зоро — зелëные. Нелепый мечник оказывается придурком, нарывающимся на драку. Санджи зовëт его головой-травой, Зоро корит Луффи за длинный язык и зовëт Винсмока тупым блондином.       Поразительно длинноносый нелепый канонир оказывается врунишкой, сказочником, трусишкой и человеком сотни разных умений. Он латает их корабль, рисует всех членов команды, придумывает оружие для Нами-сан. Он всегда-всегда чем-то занят, он громко смеëтся и также громко плачет. Он трусит и сражается, он взваливает на себя непосильную ношу и тащит. Санджи его уважает.       Для Виви-тян Санджи Винсмок тоже не родственная душа. Точнее родственную душу среди мугивар она-то нашла, да вот только это Нами, не он. Санджи с лëгкой тоской смотрит, как Нами-сан держит принцессу за руку. Малыш Чоппер из-за цветов не переживает — море для него синее, солнце жëлтое, трава зелëная без всяких там родственных душ. Чоппер сказал, что волосы Нами цвета мандаринов, а волосы Виви небесно-голубые. Для Санджи они серые. Как и розовый снег на острове Драм, как и пески Арабасты, как морская вода и листва на деревьях.       Кровь Усоппа настолько тëмно-серая, что кажется чëрной. Тело Усоппа переломано настолько, что он кажется сломанной игрушкой. Поразительно храбрый канонир вызывает их нелепого капитана на бой и всë вокруг настолько серое, что хочется выть. Санджи, конечно, кажется, но отчаянно серый мир становится ещë пасмурнее, когда Усопп уходит из команды. И становится немного ярче, когда он возвращается. Глупости. Санджи, конечно, это всë только кажется.       Он держит Усоппа за руку, просыпаясь. Он подставляется под молнию за Усоппа. Он прижимается к нему, танцуя на Скайпии. Санджи Винсмок рад, что у него есть выбор. — Какого цвета эти полоски? — Санджи указывает на свой полосатый галстук. — Синие. Как твои глаза, — пожимает плечами Усопп. — А эти? — Он тычет пальцем на шапку и напульсник Усоппа. — Тоже, — хихикает снайпер. — У нас будто парные аксессуары.       Санджи улыбается, ещë не понимая, почему его сердце болит. — А какие у меня глаза? — Не то, чтобы Санджи не спрашивал раньше у других. Повара в Баратье сравнивали их с цветом моря. Но ему почему-то хотелось услышать ответ их поразительного снайпера.       Усопп задумывается всего на мгновение, а Санджи думает, что Усопп как и все тоже скажет про море. — Как ночное небо перед рассветом. Как пышный букет свежих васильков. Ты знал, что васильки символизируют изящество? Как спелая черника только с куста. — Кто твоя родственная душа? — Винсмок надеется, что его голос не дрожит. Он верит, что голос его звучит слегка заинтересованным — не более.       Усопп смотрит загнанным в ловушку зайцем — мгновенная смена эмоций. — Э… Помнишь девушку, которая подарила нам Мерри?       Нами, идущая неподалëку, пихает Усоппа в бок. — Не ври. Тогда ты ещë думал, что море фиолетовое.       Усопп вздыхает. — Ладно-ладно. Это девушка с Арабасты. Я столкнулся с ней совершенно случайно, когда бежал от мистера четыре. Обычная продавщица фруктов. Может быть, когда-нибудь…       Санджи Винсмок ненавидит свободу выбора. Он закуривает, уходит вперëд, умирая внутри, и огрызается на Зоро.       В мире, где при встрече с родственной душой человек начинает видеть всë в истинных цветах, Усопп, узнавший, что у его соулмейта синие глаза ещë в Баратье, слишком труслив, чтобы сказать правду.