Окольцованные напрочь

Кевин в сопровождении принца вернулся в Данвин только через три недели. Калла с нетерпением ждала его возвращения, ведь решалась её судьба: будет ли она счастливой или ей суждено связать себя нерушимой клятвой с немилым? Она ждала, а все сроки уже истекали, и вот наконец… Когда она их увидела, то сперва ничего и не поняла. Перед ней стояли два одинаковых Кевина. Только один – родной, каждой чёрточкой знакомый и одеждой тоже, а другой – в богатом наряде, но с отрешённым лицом и пустыми глазами. – А где принц? – спросила изумлённая Калла. – А ты так по нему соскучилась? – подмигнул Кевин. – Я нашёл кое-кого получше. На самом деле он просто кукла, магический двойник, который умеет говорить только «да» и «нет». А официальную версию я оглашу чуть позже. – Ладно-ладно, дорогой! И они втроём пошли прямиком в тронный зал. Там уже собрались Грегор (которому гонец успел доставить письмо), Мистимурман, Таксфорд и все придворные. Кевин подобающе со всеми раскланялся и начал докладывать: – Да простят мне его величество, её высочество и все присутствующие моё своеволие, но я не доехал до принца, к которому был послан. Некоторое время я сопровождал иноземного посла и был приглашён в его королевство. И оказалось, что у тамошнего монарха есть самый младший сын. Как видите, он ещё такой юный, что раньше никогда не покидал пределов своей страны. И, как видите, по счастливому совпадению он очень похож на меня. Второй Кевин только кивал в такт этой речи, а сквайр продолжал: – Возможно, мы астрологические близнецы. Мы родились в один день, час, минуту и секунду. Что ж, это судьба. Хотя бы её высочество сможет выйти за ровню и помалу, с годами, перенести на него то дерзновенное чувство… – Хватит, прошу, – взмолился король, поднимаясь им навстречу. Он обнял дочь и прошептал ей на ухо: – Бедная Калла! Бедная моя девочка! Пойти против своей любви, обручиться с немилым, чтобы спасти родное государство от войны и от занятия престола Игторном! Бедная моя девочка! Калла подумала: «Если б он только знал, с кем я обручаюсь!» – но вслух ничего не сказала. А Грегор обернулся к двойнику Кевина и спросил его: – Ну что, принц, о котором я никогда не слышал, как же тебя зовут? – Кевин, – произнёс двойник неживым голосом. – Он решил переменить имя ради её высочества, – пояснил «оригинал». – Кевин… Мак-Брыбус, так будут его звать после обручения. – Ну что же, принц Кевин, видно, тебе так по сердцу тебе моя дочь? Двойник снова истово закивал: – По сердцу! Слов нет, как по сердцу! – Вот и отлично. Идите тогда в часовню замка. И да будет счастливой ваша жизнь! Калла прекрасно видела в глазах отца слёзы. И прекрасно знала их причину. Ей так стало жалко его и так захотелось рассказать ему всё! Но нельзя, нельзя. Тайна есть тайна. Поэтому она только сказала ему (шёпотом, чтоб никто не слышал): – Не горюй, папа! Я постараюсь полюбить его. И улыбнулась. Мистимурман посмотрел на неё подозрительно. Почему она совсем, как видно, не огорчена? Неужто из-за феноменального и так кстати образовавшегося сходства жениха с избранником? Но ведь всё равно этот новоявленный принц – не местный смутьян Кевин, а совершенно другой человек, которого принцесса совсем не знает! Однако своими соображениями на этот счёт первый министр ни с кем делиться не стал. Все разошлись по своим покоям – нарядиться подобающе и подготовиться к церемонии. Это время Кевин и его магический двойник потратили на то, чтобы обменяться одеждой. А потом все снова собрались и направились в часовню замка. Калла и «принц» рука об руку шли впереди. За ними, глотая слёзы, король, а за ним – полный всяческих подозрений Мистимурман. Недалеко от него держался, как он думал, паж. Наконец-то с подобающе кислой физиономией. Видимо, подумал министр, до мальчишки наконец начало доходить, что вот-вот другой получит права на принцессу, которую щенок посмел полюбить! Дальше длинной цепочкой растянулись Таксфорд, его рыцари и все придворные. Часы пробили десять утра, когда Калла и Кевин переступили порог часовни. Часовня в Данвине была небольшая, белая, кое-где неумолимое время уже коснулось её, и в этих местах краска облупилась. Священник в ней был только один, да и тот вечно болел, так что службы в ней служили далеко не каждый день и жители Данвина редко слышали колокольный звон. Но если уж повезёт, то везёт как следует. В тот день священник оказался на месте. Самой церемонии обручения ни Кевин, ни Калла почти не запомнили. Главным образом их снедало желание, чтобы всё это побыстрее кончилось. В памяти их жив только вопрос священника: «Клянётесь ли вы, принц Кевин и принцесса Калла, друг другу в вечной верности?» и их быстрый ответ: «Да». Больше ничего не осталось. Вот так они и обручились. Выйдя из часовни, Кевин первым делом побежал к себе и замотал тряпицей палец, где было колечко – прежде Каллино, теперь его. Потом они с двойником снова поменялись одеждой. – Ну что ж, спасибо, – Кевин пожал руку мнимому принцу. – Ты ненастоящий, но мне хотелось бы, чтобы и ты нашёл своё счастье. – Счастье… – повторил двойник и медленно вышел из замка. Казалось, что с каждым шагом он растворяется…