Окольцованные напрочь

Полгода пролетело с того дня, как Калла обручилась с Кевином. Малыш Гамми нашёл машину времени, и все переселились в XX век. Пожив там, пообщавшись с местными, Грегор отказался от престола и установил в Данвине республику. Можно сказать, никто его и не отговаривал. Кроме одного человека – Мистимурмана. И то потому что тот боялся тоже стать никем. – Знаете что? – не выдержал наконец Грегор. – Если я оказался слабым человеком, уставшим разрываться между государственным долгом и семьёй, тем больше чести вам не брать с меня пример. Оказаться лучше. И работать, пока сердце на посту не остановится. Тем более что семьи у вас всё равно нет. Все знали, что это правда, жена Мистимурмана умерла давно, детей не случилось, повторный брак тоже ни с одной не сросся, стороны ни разу не сошлись в требованиях друг к другу. Сейчас, правда, бывший министр как-то странно, криво усмехнулся – или показалось? – и удовольствовался средней руки должностью в администрации вольного города Данвина. А Грегор подался в учителя начальной школы и вписался в ряды простых граждан. И его всё чаще стала посещать одна мысль: зачем он так поспешно принял решение и обручил дочку с этим принцем, которого она больше никогда не увидит? Надо было ничего не предпринимать, через полгода всё бы само устроилось. Теперь он не король, Калла не принцесса, и ничто не мешало бы ей обручиться с Кевином, а в будущем – и пожениться. Зачем он так поспешил? Теперь ничего уже не поделаешь – клятву нарушить нельзя. Бывший король совсем уже отчаялся, но тут ему на ум пришли три обстоятельства. Даже нет, четыре. Во-первых, он никогда не видел свою дочь такой весёлой, как в день обручения. Во-вторых, как-то очень кстати подвернулся этот никому не известный принц, как будто ворожил кто. Письмо, обогнавшее тогда Кевина с женихом для Каллы, было, скорее всего, подлинным, но позже все связи с тем королевством словно оборвались. В-третьих, когда Калла пропала, чтобы потом вернуться из будущего и забрать туда отца и весь Данвин, – так вот, пропала-то она одновременно с Кевином и нашлась так же. Мистимурман, помнится, ещё нашёптывал что-то королю по этому поводу и даже архиепископом грозился… Но был послан скорбящим Грегором по очень некультурному адресу. А потом всё застила радость новой встречи с дочерью и череда потрясений: настоящие медведи Гамми, полёт в будущее… Но факт остаётся фактом: у Каллы и Кевина были совместные тайные дела, несмотря на клятву, данную принцессой принцу. Грегор был далёк от мысли, которую пытался было подсунуть ему Мистимурман, и не собирался видеть в этих тайнах ничего предосудительного. Дети всё-таки, волшебные приключения им важнее, да ещё такие масштабные! Но всё же… И наконец, в-четвёртых: Кевин уже полгода ходит с завязанным пальцем и всем говорит, что его укусила злая собака. Но ведь ни одна собака не может так укусить, чтобы через полгода не зажило. А палец он завязал как раз примерно после обручения. Нет, пора спросить напрямик! Кевина Грегор нашёл на балконе. Тот что-то царапал гвоздём на перилах и шагов за спиной не услышал. Рука бывшего короля легла Кевину на плечо. Парнишка вздрогнул и обернулся, закрыв рукой нацарапанные буквы. Но Грегор успел прочесть: «Калла». – Скажи, – начал бывший король, – неужели эта злая собака так сильно укусила тебя, что до сих пор не зажило? Как-никак, эту повязку ты носишь уже полгода! Кевин покраснел, как варёный рак. А Грегор продолжал: – Если уж это такая страшная рана, почему ты не показал её врачу? Кевин покраснел ещё больше и ничего не ответил. – Ты что, боишься врачей? Тогда мне покажи. Я имею кое-какие познания в медицине. – Ваше величество… ой, извините, мистер Данвин! Вы уж меня простите, только… – Да что я, варвар или изверг какой, в самом деле? Я ничего делать не буду, только посмотрю. – Ну хорошо. Кевин размотал тряпицу, и Грегор зажмурился – такое золотое сияние исходило от мальчишеской руки. А когда Грегор снова открыл глаза, то понял: на руке у Кевина кольцо, то самое, что Калла при обручении дала принцу! – Откуда оно у тебя? – спросил бывший король таким голосом, будто догадывался. – Прямо из рук вашей дочери, сэр! – Так ты… ты… – Да. Я обручён с ней. Тот принц… Он был всего лишь моей копией, созданной волшебством. И мы менялись одеждой, а потом снова. Кевин опустил глаза, чтобы не видеть лица Грегора. Он ждал, что сейчас его сровняют с землёй. Но когда случайный взгляд всё же остановился на лице бывшего короля, то Кевин не поверил своим глазам. Грегор смеялся. Смеялся так, что слёзы выступили на глазах. – Вы… вы на меня не сердитесь? – еле выговорил Кевин. – Я счастлив, мальчик мой! Я очень счастлив! Вы пошли вразрез с моим приказом, но в соответствии с моим желанием! Конечно, если бы вы полгода подождали, всё бы само уладилось. Но и так всё кончилось хорошо! Я рад за свою дочку и за тебя, Кевин! Будьте счастливы!