Какаши
– В каком смысле? – с дрожащим голосом произнёс я, чувствуя, как внутренности холодеют. – Какаши… Сакумо не рассказывал тебе. Он старался не освещать подробности жизни своей семьи. Чтобы уберечь тебя подальше от такой жизни. Думаю, другого выхода сейчас нет. И смысла умалчивать – тоже. Сакумо Хатаке – Орочимару прикрыл глаза, и выпалил: — Он мой сводный брат. Эти слова ударили меня наотмашь. Повисла мертвая тишина. Я боялся сделать лишний вдох, чтобы не пропустить ни слова. В этом мире, меня мало что трогало. На всё я реагировал бесстрастно пожав плечи. Но сейчас мне словно вскрыли внутренности. – Позволь мне рассказать тебе обо всём. А дальше, - он сжал пальцы в замок и глядя мне в глаза с безжизненным выражением, продолжил: – Дальше решать тебе. Я судорожно вздохнул, и собравшись с силами, начал слушать. Двадцать лет назад Отец сегодня был каким-то взвинченным и нервным. То смотрелся в зеркало, то поправлял сладки на одежде. Что-то говорил по телефону, затем дважды попросил слугу принести ему графин с водой. И я не мог его винить. Сегодня день его свадьбы. Второй по счёту. – Как я выгляжу? – спросил он меня, вновь поправив галстук. – Как подросток, у которого гормональный сбой. Вроде четырнадцать тут мне. Прекрати, всё пройдёт нормально. – Тебе легко говорить, Оро. Вот женишься, поговорим потом, - прищурил свои тёмные глаза отец, и залпом выпил стакан воды. Я поморщился. Звучало так, будто звали собаку. – Па, не называй меня так. И да, ты её даже не видел, - услужливо напомнил я. – Как ты можешь нервничать? Учитывая то, что их брак был с политической целью, это меня удивляло. Они ведь друг друга даже не знали. Или… Отец начал снова вести себя так, будто шёл на первое свидание. Мне приходилось только устало выдыхать. – Я её видел. И она… - в голосе плясали мечтательные нотки. – Она прекрасна. – Меня сейчас стошнит. Я скрестил руки и закатил глаза. Не то чтобы я был против его вздыханий и всё такое. Нет, напротив. Он был выгоден обеим сторонам, исходя из политических соображений. По крайней мере, отец так говорил каждый божий день. Не знаю кого он хотел переубедить, меня или самого себя. Мне показалось, что дело далеко не в этом, но совать нос не стал. Я был очень рад что отец вёл себя по-мальчишески игриво, искрил не смешными шутками. Он был счастлив, к это самое главное. После новости о женитьбе, его глаза лихорадочно блестели, а в него самого, будто вдохнули жизнь. Родную мать я почти не помнил. После ее смерти прошла почти вечность, и с тех пор отец больше не интересовался свиданиями. Глава клана, ответственность, с другой стороны бизнес, ну и я. У нас были дружеские отношения, чтобы делится переживаниями. И как бы я не был рад этой свадьбе, было кое-что, что меня беспокоило. Я теперь не единственный наследник клана. Невеста сестра главы клана - Фудзивара. У женщины имелся ещё и сын. Приятный бонус как говорится. У семейства были необычные волосы. Пепельные. На ней это смотрелось вполне симпатично(я ее видел по фотографии), но вот на сыне… крайне дико. Хоть по годам мне было и мало, но я уже понимал кое-какие брачные материальные формальности, и обсудил это с отцом. Тот заверил что брачный контракт обговорён, и всё его кровно заработанное – моё. Я не был алчным и жадным. Но отдавать своё – чужим не намерен. Это будущая семья отца, а не моя. Еще неизвестно какие они люди. Моей семьёй был пока что только он и моя мама. Хоть ту, я и не помнил. Время размыло черты её лица. – Ну всё, пора, - воскликнул жених, и подмигнул мне.– Пожелай мне удачи. — Желаю не свалиться перед ней. Я рассмеялся, и мои мрачные мысли отошли прочь. Придти к выводам я могу и позже. После дыхательных упражнений, и моих назиданий, что в туалет сходить времени у него не будет, и хватит наконец уже пить эту воду, мы вышли к гостям. Всё было оформлено в европейском стиле, для иностранных послов и гостей. Для наших же местных, традиционная свадьба была запланирована через неделю. Традиционное бракосочетание кланов. Бедные молодожёны - подумал я. Ну и я – тоже. Чтобы выдержать это представление, и соблюсти все формальности, нужно иметь вагон и одну тележку нервов. У алтаря стоял свидетель, для регистрации брака, гости сидели в квадратном соотношении, между ними прочертилась линия, вдоль которой невеста пройдёт к пьедесталу. Тихо играла музыка, погода стояла солнечная, воздушные облака и ласковые, тёплые лучи солнца светили чуть поотдаль от торжества. Весна. Неподалёку стояли фуршеты с яствами, закусками, напитками. – Ну, иди па, удачи, - выгнал его я. Отец кивнул мне, и потрепал мои волосы. Вот блин, потратил целое утро на их укладку… – Спасибо сынок, - тепло улыбнулся мне он. Мы заняли свои позиции. Все затихли под официальную музыку бракосочетания. В белоснежном воздушном платье, грациозной походкой, из-под непонятного шатра, вышла очень красивая женщина, с собранными волосами. Перчатки на руках добавляли ей изящества. На белоснежное лицо спадали тонкие завитые пряди. Её голову украшал изысканный ободок с вкраплёнными в них камнями. Под лучами солнца, они как звёзды, ярко перемигивались. Невеста держала за руку мальчика, который был её точной копией. Они оба улыбались, затем кивнули друг другу и стали медленно подходить вдоль красной дорожки, успанными лепестками бело-красных роз. Я взглянул на отца, тот не мигающим взглядом таращился невесту. И я его понимал. Она была потрясающе красива. Если она ему нравится, то я надеюсь, что это взаимно. Лучше и заботливее моего отца, никого нет. Невеста плавно подошла к нему, взяла за руки и тепло улыбнулась. В её глазах, к моему глубочайшему удивлению, читалась… нежность? И когда только спелись? А вблизи, она была ещё красивее… Пепельноволосый мальчик широко улыбался, смотря на неё, потом понял, что кто-то на него смотрит, тотчас начал озираться по сторонам. Его взгляд поймал мой. Я скептично изогнул бровь, и приподнял подбородок, мол, чего тебе. Он удивил меня. Дружелюбно улыбнулся, и держа одной рукой подушечку, помахал мне. Я растерялся и резко отвернулся. Это что за акт доброты и улыбок? Но, впрочем, впечатление плохое они не произвели. Жених и невеста под горячие хлопки обменяли кольцами. Так в мою жизнь ворвалось семейство пепельноволосых. Мы жили дружно, Сандра Хатаке была милой и заботливой женщиной. Её сын не далеко ушёл. Бесхарактерный, слабый, до тошноты добросердечный. Я не взлюбил его сразу, рядом с ним мне казалось, что я какое-то чудовище из чистилища. Он постоянно хотел играть в какие-то тупые мальчишеские игры. Неужели он не понимает, что тоже является наследником матери? Как его вообще воспитали? Чуть позднее, я узнал его немного поближе. Родного отца убили прямо перед его глазами, и он тоже был на волоске от смерти. Покушение на них было относительно удачным. Им двоим с матерью, чудом удалось выжить. – Будь с ним помягче, Оро, - назидательно попросила меня его мама – Сандра. – Он не плохой мальчик. Просто… после того случая… Он ничего не помнит. Ему было десять. После этого разговора, моё отношение к нему резко переменилось, а так часто появляющееся раздражение – ушло. Прошло много лет, спустя нашей совместной жизни с пепельноволосыми, как я их кратко называл. Они стали неотъемлемой частью семьи и моей жизни. Меня с самого детства раздражал Сакумо. Просто кость в горле моей расчётливой души. Мы пошли в одну и ту же частную школу, затем в один университет. Он был душой компании. Я был его тенью. Он добросердечный простак, я изворотливая змея. Иногда даже специально произносил букву «С», шепеляво. Имитируя змею. Сакумо смеялся над этим, – ему нравилась моя фишка. Но потом, это стало настолько привычно, что спустя двадцать лет я не мог отучить себя от змеиного шипения. Он всё своё усердие направлял на бизнес матери, на территории Хонсю. – Мой братишка будет отличным главой клана ма, - подслушал я как-то слова Сакумо застыв с миской нарезанных фруктов – он их обожал. – Я знаю, но, вы оба – наследники двух кланов. Тебе придётся взять на ответственность. Пойми, Марк - мой брат, в нелёгком положении. Семья как никогда сейчас должна быть начеку. Голос матери был полон волнения. Я ясно почувствовал надвигающуюся бурю. По коже неожиданно прошли мурашки. – Так или иначе, управление Хонсю перейдёт к тебе. Он уже не в том состоянии, чтобы контролировать такой огромный остров самостоятельно. Поэтому и был заключён наш брак. Чтобы совместными усилиями мы могли объединиться и привести страну к процветанию. Времена нелёгкие, солнышко. Я хотел расхохотаться. Нам было уже ближе к сороку лет. У Сакумо рос почти совершеннолетний сын. Но для матери мы продолжали быть «солнышками». Отец, тоже всегда смеялся, слыша это прозвище. Это как назвать безобразного, длинноного паука – бабочкой или цветочком. К сожалению, здоровье отца больше не позволяло участвовать ему в политических делах. Его место занимал я. – Но по слухам, у Марка ведь есть сын, - раздался голос Сакумо, после многозначительной паузы. – Мы не знаем точно, - озадаченно произнесла Сандра. – Знаю одно, если бы он был рождён на законных основаниях, то он не раздумывая посадил на свое место. Марк уже ввёл своих людей в курс дела. Церемония состоится тогда, когда ты сообщишь ему лично, - я не видел её выражения, но голос матери стал жалобнее. Дела в Японии принимали действительно скверный оборот. Марк – отец Масаши и брат Сандры, был под прицелом. И имел одного наследника, пока тот, по неожиданным причинам не погиб. По слухам, был ещё один сын, но слухи о нём пресекают. – Хорошо, мам. Не волнуйся, я решу этот вопрос. – Постарайся сынок. А я продолжал стоять в оцепенении, с миской нарезанных фуктов в руках. Через несколько недель, после этого разговора, ко мне явился Сакумо. И то, о чём он меня попросил, чуть ли не свело меня с ума. – Йо, бедолага, - радушно поприветствовал меня брат, подняв ладонь в знак «стоп». – Как жизнь холостяка? Я смотрю, - он отнял у меня отчёт, который я читал. – У тебя тут романтик. У меня в глазах от количества документации всё двоилось. Спина ныла. Но я лаконично и бесстрастно ответил. – Нормально. Чего хотел? – поднял я уставший взгляд на него. Руки в карманах, на голове пепельный беспорядок, воротник рубашки распахнут на две пуговицы. Тёмно-цепкий взгляд нашёл меня. – Дело к тебе. – Ну так, - я развёл руки в пригласительном жесте. – Говори. У меня мало времени. – Мой супер занятой брат, властелин всего мира, может найти время чтобы попрощаться со своим любимым братом? – Не понял, - ошалел я. Сакумо закатил глаза, и взъерошил волосы. У него эта привычка была ещё, когда нам было по пятнадцать. – Завтра вечером мы должны уехать Оро, - он сказал это, неожиданно серьёзно. – Я пришёл попрощаться, брат. – Но как же… - растерялся я, и хотел сказать о принятом решении родителей и документах. Но Сакумо понял о чём я, и пояснил в своей манере. Кратко и без излишеств. – Это не моё. Я не хочу жертвовать своей семьёй. Последнее чего я хочу, так это то, чтобы Какаши пережил то, что пережил я. Мы хотим тихой и нормальной жизни. Я уже давно всё подготовил. Вот значит как. – Куда вы уедете? – Может, в Европу. Или в Америку, - расплывчато ответил он, на что я хмыкнул. – Вот почему ты бизнесом занялся. – Мхм, - не стал увиливать он. Затем растрепал ещё сильнее свои волосы. – Ты прирождённый лидер, Оро. Мы оба знаем, что это не моё. И… У меня к тебе ещё одна просьба. Ложь. Сакумо был куда лучше, чем я. Во многом. Его решительный взгляд, дал мне понять, что он обдумывал это долго, и он точно не собирался менять уже принятое решение. Только сейчас, я в полной мере осознал... как же он вырос в моих глазах. Он был готов ради семьи на многое, если не на всё. Поэтому я не стал рассыпаться в нравоучениях и предостережениях. Мы уже не маленькие. Давно не маленькие. Только вчера, кажется, он хлопал своими большущими чёрными, наивными глазами, а сейчас обзавёлся семьёй, и у него растёт его маленькая копия. Правда у Какаши были глаза своей матери. Глубоко в душе, я догадывался, о таком исходе. Мне пришлось выслушать последнюю просьбу своего брата. Даже больше. Сдержать её. – Я объяснил матери. Она будет в курсе. – Хорошо. – Оро, - его голос стал напряжённым и серьёзным. И я поморщился, будто мне в рот запихали дюжину лимона. Никак не мог его отучить называть моё имя, в сокращённом варианте. А когда злился, он называл меня "Орео" – печени американской компании. Ненавидел эти печенья. – Я знаю, что кто-то очень сильно хочет занять место главы Хонсю. И устраняет всех потенциальных наследников. Наш отец открыто выступил против её политики. Не думаю, что это оставят без последствий. У меня есть сын. Что сильнее укрепляет моё положение. Рано или поздно о Какаши станет известно. Возможно, известно уже сейчас. Начнётся очередная охота. Я не хочу такой жизни для сына, какой была она у меня. У нас. Он был прав. Не счесть сколько раз нам удавалось выжить после многократных покушений. Отравлений. Благо мы оба знали, как за себя постоять, и отстояли наш клан и наследство. Каждый остров показывает сладкую, покрытую мёдом улыбку, когда на самом деле, готовиться первым вонзить зубы и уничтожить изнутри. Никто не решался на открытый конфликт, и надеется другими способами завладеть чужую власть. И убитый наследник, умерший загадочной смертью, не божья воля или случайность. А последствия внутри клановой иерархии. Выражать открыто неуважение и недовольство относительно политики Марка, всегда имеют последствия. Не знаю, кто стоит в качестве оппозиции, и желает взять власть в свои руки, но он очень опасен. И действует открыто. – Оро, откажись лучше от престолонаследия, - совершенно серьёзно озвучил свои мысли брат. – Ты не понимаешь, - отрицательно покачал головой я. – Отсутствие наследника, всё равно что спусковой крючок для смуты. Оппозиционные партии это так не оставят. Страна не должна быть обособленной. Сакумо рассмеялся, и укоризненно на меня посмотрел. – Она уже такой стала. На это мне нечего было ответить. – Но я так и знал, засранец, - покачал головой Сакумо. Тогда, я прошу тебя ещё раз, если со мной, что-то случится, позаботься о Какаши. Копия моего завещания, лежит в твоём кабинете. Между страницами одной очень интересной книги. Я выпучил глаза. – Какой такой книги? – Секрет, - пожал плечами Сакумо и ухмыльнулся. Из моей груди вырвался смешок. – Он ведь не в курсе, да? Что его папаня, самый влиятельный выродок в Японии? Брат кивнул. – Я запретил ему что-то говорить. Как говорил отец, вот будут у тебя… – … дети, поймёшь, - закончил фразу я. Сакумо постарался, чтобы его семья жила как обычная среднестатистическая. И поэтому сына держал подальше от нашего семейства. Таскал повсюду с собой на работу, учил основам бизнеса. Мы узнали конечно об этом в последнюю очередь. Мать и отец чуть не легли в больницу от инсульта. Ведь он просто пустил коту под яйца распланировку свадьбы, сказав, что уже расписался с любимой девушкой с университета, зачал ребёнка, а потом соизволил сообщить, что второй жены у него в планах нет и не было. Его жизненные принципы кардинально отличались от моих, Сакумо не желал ввязываться в грязные дела политики. Мне же наоборот – нравился вкус власти, контроля, опасные скачки адреналина в крови, и конечно же тяжесть пачек денег. У каждого своя жизнь, и не мне судить, как её кому-то проживать. Мне оставалось только стиснуть его в крепких объятиях, похлопать по плечу, и пожелать удачи. Ведь неизвестно, когда мы ещё увидимся. – Береги себя, Оро. – И ты, Сакумо. Мы ведь ещё увидимся? Тот несколько секунд молчал, затем непринуждённо отмахнулся. – Конечно. Не все же богатства семьи должны достаться тебе? Нынешнее времяКакаши
Не знаю как мне удавалось держать эмоции под замком, когда каждый нерв в моём теле был натянут, а по жилам стыла кровь. Я сидел и внимал каждому слову. Мощная оплеуха от прошлого, больно ударила по моему самоконтролю. Я продолжал растеряно смотреть на Орочимару. Пребывая в неверии… Ведь никогда даже мысли не допускал, что отголоски прошлого застанут меня неожиданно врасплох, в самый неподходящий период моей жизни. Помыслить не мог, что мой отец являлся частью чего-то масштабного. Наследником древнего клана. Сколько себя помню, мы всегда жили втроём. Я, мать и отец. Кровные родственники по его словам были, но они жили в Европе, и не поддерживали с нами связь. Бабушка с дедушкой навещали нас, и жили в другом городе. Те тоже ничего не говорили мне. Я смутно помню те дни, когда узнал о смерти родителей. Только то, что было до этого. Когда мы должны были уехать, отец отправил меня другим рейсом. Я недоумевал, почему мы не можем отправиться одним самолётом. Он объяснил, что у него появились неотложные дела. По прибытию в Швейцарию, люди отца пристроили меня. И чуть позже, я получил известие о том, что самолёт разбился. После этого, из головы словно вынули все воспоминания. Осталась одна чернота. Что я делал после, как жил в Швейцарии, ничего не помню, как бы ни пытался. Осталась пустота, и кошмары. – Это был последний день, когда я видел его… живым. Люди Масаши нашли его и убили вместе с женой… Взорвали самолёт. Мне сказали, что погибла вся семья… Я хотел начать расследование, но отец не допустил меня к нему, объяснив, что сам этим займётся. Люди Масаши обо всём позаботились. Кажется, они даже не подозревали, что у него есть сын. Сакумо даже от нас скрыл твоё существование. Я был убеждён что и ты был на борту. Пока ты не пришёл ко мне, с предложением о сотрудничестве. – Отец отправил меня другим рейсом. Мне повезло. Да и он всегда говорил мне, что если что-то случиться, обращаться к этой компании. С гулко бьющимся сердцем я осознал, что пазл сложился. Прошлое, которое я не помнил, как бы не старался воскресить образы того дня. Всё было тщетно. Мой отец не особо изъяснялся в действиях. Давал только советы, которые оказывались толковыми. Да и человеком я был не излишне любопытным или навязчивым. Меня ничего не трогало. На миг я устало прикрыл глаза. – Что-что? – переспросил Орочимару. – Перед тем, как мы должны были улететь, он сказал, что появились неотложные дела. Хотя, я был уверен, что мы их завершили. Это показалось мне странным, но я не стал расспрашивать. Он посмотрел на меня потрясённым взглядом, не веря в происходящее. Я не понимал, чему он так удивился. – Он знал… - сдавленным шёпотом произнёс он. А меня будто ударили под дых. Собеседник сжал кулаки и хрипло рассмеялся. – Сакумо подозревал, что люди Масаши его выследят. Я, когда увидел тебя, глазам своим не мог поверить. И сразу же перерыл весь архив в поисках записей отца о том расследовании. Но ничего нового не нашёл. Весь аэропорт был куплен, а полиция находилась под юрисдикцией Хонсю. Никто не стал в это вмешиваться. Не посмел бы. И кажется… - задумчиво протянул Орочимару глядя в окно. – У него был свой план. Под нами раскинулся город-муравейник, но собеседника кажется интересовало только небо, обрамлённое облаками. – Но единственное чего я не могу понять, - задал риторический вопрос он. – Так это то, что если Сакумо подозревал о предстоящем покушении, почему взял с собой Мию? При упоминании имени матери, всё внутри меня болезненно сжалось. Я запретил себе вспоминать о ней. Слишком больно. Каждый раз, перед глазами всплывал её образ, ласковая улыбка, забавное бурчание. В нашем доме всегда царили её забавные возгласы и суета. Из-за того, что она загоралась новой идеей чем-то заняться или поехать. Никогда не забуду наши совместные семейные вылазки, лихорадочный блеск её серых глаз, которые я унаследовал от неё. Она была активной, эмоциональной и вечно притягивала проблемы. Мой отец смотрел на неё снисходительно, как на нашкодившего ребёнка. Омывая её огромной любовь, с размером океана. Я помотал головой отвечая ему на его вопрос. – Не знаю. – Нам нужно вернуться к этому разговору, - предупредил он. Предстоит многое обсудить. Ты ведь понимаешь? – Да. Мы погрузились в тишину. Каждый думал о своём. И в мыслях не было, что такой фрагмент моего прошлого выплывет наружу только сейчас, и честно не знал, что чувствовать, как реагировать. Я даже ни о чём не подозревал, не было ни намёка на наше отношение к клану. Существование Гэмпейтокицу, отголосок прошлого, но осознание, что ты имеешь к этому тесное отношение, обескураживает. Я сейчас не мог ясно мыслить, всё нужно было тщательно проанализировать. Узнать многое. Никогда раньше с таким не сталкивался, и нужная эмоция никак не приходила. Была пустота. – Господин Орочимару… Спасибо вам, - с трудом произнёс я, и поднялся из-за стола. Всё еще пребывая в лёгком трансе. Не каждый день ты узнаешь, о родственных связях отца. Я вдруг остро почувствовал, что мне нужно срочно к Сакуре. Моя маленькая девочка. Острое желание, обнять её сзади, откинуть волосы вперёд, поцеловать в шею и вдыхать тонкий цветочный запах весны. – Спасибо за этот рассказ. Предстояло ещё много обсудить и послушать. Орочимару должен мне рассказать многое о моей семье. Моя рука протянулась на автомате. Собеседник поднял на меня уставшие глаза, и я осознал, как, наверное, было тяжело нести на плечах это бремя одному. Орочимару кивнул и сжал мою руку в ответ. Его лицо тронула грустная улыбка. Получается… теперь он мой дядя? Хоть и не кровный. – Мне рассчитывать на дальнейшее сотрудничество? – вдруг спросил он. – Определённо, - уверенно ответил я. Когда я уже был у выхода, Орочимару окликнул меня. – Мы отомстим за твоего отца. И обезопасим Сакуру. Мне нравится эта девочка. Напоминает твою маму. В груди остро кольнуло, но я не подал виду. Но я тотчас решил, что позже распрошу его обо всём. Я благодарно на него посмотрел, и уверенно кивнул. По пути домой, меня не отпускало тягучее, мрачное предчувствие. Сердце от беспокойства неслось вскачь. Липкий, тягучий как пастила – страх, заполнил грудь. После шестнадцати попыток дозвониться до Сакуры, я так и не смог узнать в порядке ли она. Страх начал оттеснять нарастающий гнев. Если к ней подошли хоть на пол метра, или на свой страх и риск, притронулись к ней, – лично сдеру кожу Масаши вместе с мясом. А кости выкину дворовым собакам. Приглушив двигатель, я поспешно заблокировал дверь и бросился в лифт. Я не верующий человек, но готов молиться любым богам, лишь бы она была в порядке. Но на полпути к дверям я замер. Раздался телефонный звонок. На мгновение вся нервозность покинула меня. Я ожидал, что мне позвонит Сакура, но это был совершенно не знакомый мне номер. – Обернись. – Что? – Обернись, - повторил голос в трубку. Что? Повернув голову, заметил движение тени. Словно молниеносная вспышка. Я не успел как-то отреагировать. Голову пронзила острая боль. Мои ноги не смогли удержать тело, от внезапного удара по виску. Телефон отлетел из ватных рук. Сознание хоть и выскальзывало из головы, но всё же. не окончательно померкло. – Чёрт, он не вырубился! – выругался басистый голос. – Придурок! Руки у тебя из задницы потому что! – воскликнул второй. Превозмогая боль, я попытался приподняться на локтях, но очередной сильный, каким-то тупым предметом удар, пришёлся прямо по тому месту, по которому ударили в первый раз. Боль стала огненной, невыносимой. Прежде чем сознание проглотила бесконечная, вязкая, густая, черничная пустота, я мельком увидел приоткрытую дверь от своей квартиры. И всё понял. Я снова не успел.Сакура
Рядом с ней, скрестив важно руки на груди, встал… смутно знакомый мне парень. Или… Нет-нет! Где-то я точно встречала его. Этот взгляд, проникающий в меня, вызвал нервную дрожь по телу. Я точно где-то видела эти пронзительные, ясные, с очень сильно выраженным золотым тоном всей радужной оболочки, янтарный оттенок глаз. Они стояли плечом к плечу, и я отметила внешнюю схожесть стоящих передо мной людей. Внутри меня что-то щёлкнуло, и я чуть не задохнулась. В животе похолодело, а сердце замерло. Я вспомнила где видела его. Их обоих. – Ну что, милаш. Уберешь ножницы, и позволишь нам объяснится? – выдернул меня из плена размышлений, ровный голос девушки. Ей было весело. Я же в свою очередь, не разделяла с ней это настроение. Ну знаете, когда тебя кинули в багажник, заперли непонятно где, затем помыли, расчесали и одели, а потом издеваются, от этого как-то не появляется настроение. Это как кормить свинью на убой. Только один чёрт знает, что будет дальше. И никто ведь не в курсе где я. Подругам я сказала вкратце, что пока поживу у Какаши некоторое время, и подготовлюсь ко вступительным экзаменам в университет. Впутывать их, я не хотела. Не переживу если хоть что-то с ними случится. Не переживу. Телефон я благополучно выронила, прямо на месте похищения. Покрывало сотканное из вины и стыда, накрыло меня с головой. Как меня будут искать? Я подвела их всех. Я подвела Какаши. – Что с Ино? – нахмурилась я, и постаралась чтоб мой голос не выдал дрожащие нотки. Я надеялась, что гулко бьющееся сердце не слышно окружающим людям. Дремлющий страх за подругу вновь пробудился с новой силой. Молила только об одном, чтобы с ней было всё в порядке. – Ино? – удивлённо спросил меня парень, изогнув густую бровь. В янтарных глазах вспыхнуло любопытство и… неведение? – Кто это? – Вы прекрасно знаете, - ничуть не смутилась я, угрожающе приподняв своё орудие «убийства» чуть повыше. Но нервный узел вокруг шеи ослаб. Людям передо мной было побоку, что я им тыкаю острием, и вдобавок, они не в курсе о ком я говорю. Очень надеюсь, что Ино в безопасности. Осталось решить, что теперь делать мне. Как спасти теперь себя? Какаши должен был скоро вернуться. Какаши… Захотелось от отчаяния и безвыходности завыть в голос. Он меня столько раз предупреждал. Столько напутствовал и просил не выходить никуда без его ведома. Сильно волновался, когда подолгу не был дома рядом со мной. Звонил и писал на работе без остановки. Смесь тоски, вины, нежности сжало моё сердце в тиски. Он с ума сойдет… Любимый. Нежный. Ласковый. Мой родной. Прости меня. Я тряхнула головой, борясь со жгучими слезами, и комом в горле. Грудь сдавило безвыходностью, но я не верю, что мы больше не увидимся. Рациональная часть меня до сих пор была жива, и сдавленно кричала, что я должна выбраться. Просто обязана. – Что вы от меня хотите? – отсранённо спросила я, и мой голос от сдерживаемых эмоций предательски треснул. Через мгновение, руку пронзила острая боль. Я зашипела и разжала пальцы. Лезвие ножниц прорезали кровавые линии вдоль ладони. Внутри тонких порезов начала собираться кровь, как бегущие по травинкам капельки росы. – Ну вот, доигралась, - встревоженно произнесла девушка и подошла ко мне. Мои ноги сделали шаг назад, ближе к кровати. Будто меня это спасёт. Она встревоженно посмотрела на меня. В её глазах не читалась враждебность, или жестокость. Скорее желание помочь. Но моё недоверие, не могло допустить её ближе, чем на расстоянии руки. Недавние события показали, что доверие даже близким людям, может выйти мне боком. Парень продолжал равнодушно смотреть на нас, и мне показалось, что он сейчас зевнёт. – Сакура. У тебя кровь, - тихо, без язвительности и насмешек напоминает она, сделав ещё один осторожный шаг ко мне навстречу. Я помотала головой и вытянула не повреждённую ладонь в жесте стоп. – Не подходи ко мне, - предупредила я, гневно сверля её взглядом. – Но… – Убери от неё руки, - жёсткий голос, прервал её на середине фразы. Повисшее напряжение в воздухе исчезло. Я похолодела, и болезненная пульсация в ладони отошла на второй план. – И тебе не хворать, Учиха, - ухмыльнулся парень. – Отойди от неё, - ещё жёстче отрезал вошедший Саске. От него исходил гнев, более яростный, чем его перепалка с Какаши. Я приоткрыла пересохшие губы и расширив широко глаза, наблюдала за тем, как его спина выросла передо мной, ограждая от этой странной и пугающей парочки. Во мне всё перемешалось. Злость, страх, тоска, и лёгкая волна облегчения. Облегчение от того что Саске здесь. Но я резко себя отдёрнула. Он же и был тем, кто затащил меня сюда. Я выпала из реальности, и больше не смогла совладать с потоками мыслей. Если так продолжиться, грудь просто разорвётся от противоречивых чувств. Голову словно набили ватой, и резкая слабость подкосили колени. Что здесь вообще происходит? Что со мной собираются делать? Почему Саске похитил меня, но сейчас защищает меня? Сердце начало учащённо биться, и голоса превратились во второстепенный шум. Спина Саске странно двоилась. Лёгкие жадно вдыхали воздух. Я подняла руку к глазам, но вместо пяти пальцев, выросли десять. Волна тошноты и волнения поднялась к горлу. В желудке становилось тесно. – Хей, что с тобой? – раздался взволнованный мужской голос. Не Саске. Я хотела найти его обладателя, но противная пелена перед глазами мешала сфокусировать взгляд. Спина исчезла, на меня смотрели широко распахнутые, мутные тёмные глаза, с алыми искрами. – П-почему… - едва слышно прохрипела я, но меня, кажется, никто не услышал. – Лови её! – велел жёстко чей-то голос. Это было последнее, что я услышала. Кольцо чьих-то рук – последнее что почувствовала. И алые искры обеспокоенных глаз – последнее что увидела. Дальше была зияющая пустота. *** – Что с ней? – донёсся до меня мужской и низкий голос, сквозь чёрную пелену. – Побочный эффект хлороформа. Вдобавок стресс, - отозвался басом другой голос. Затем я почувствовала прикосновение. Чья-то внушительная ладонь легла на мой лоб. Мои губы приоткрылись чтобы сказать, что я в порядке, но после нескольких попыток, я сдалась. Обессиленное тело меня не слушалось. Каждая мышца была набита свинцом. Разлепить глаза было непосильной задачей. – Цветочек мой, прости меня, - прошептал дрожащий голос едва слышно, а руки нашли мои и сжали пальцы, в отчаянном прикосновении. Затем я снова провалилась в сон. *** Я пришла в сознание и первое о чём подумала, так это какой же прогорклый привкус ощущался во рту. Наверное, с девочками опять перебрали, надеюсь хоть не проспала работу. Рука вслепую нашаривала телефон. Его не было. И спустя несколько секунд, поняла почему. Воспоминания толчками и вихрем вспышек посыпались на мою голову. Я нахожусь не дома, и не у Какаши. Мои преследователи заполучили меня, затем нас прервал Саске и всё. Пустота. Я приподнялась на локтях, пытаясь разглядеть хоть что-то, и в приглушённом свете заметила лежащую на моей кровати голову. Я испуганно пискнула, и даже подпрыгнула от неожиданности. Чёрт подери! Это был Саске. Я попыталась тихо привстать, но не получилось. Моё движение окончательно его разбудило. Сонные глаза нашли мои, затем широко распахнулись. – Сакура, - он резко подался вперёд заставив меня отпрянуть. Мои кулачки сжались у груди, в попытке защититься. Как же я ненавижу эту беспомощность. Безвольный, похищенный мешок картошки, который не в состоянии противостоять чему-то. – Сакура… цветочек мой, - он принял сидячее положение, матрас под его весом прогнулся. Ладони Саске обхватили моё лицо и начали поворачивать по сторонам, осматривая. – Они ничего тебе не сделали? Этот вопрос зажёг во мне вспышку гнева. Плещущееся в его глазах беспокойство обескуражило меня. Учитывая то, что за первопричиной моего взвинченного состояния стоял именно он. Тем, кто меня затащил в это логово чокнутых – был он. – Не трогай меня, - в горле стоял ком. Я обхватила себя за плечи, пытаясь унять дрожь и клокочущий гнев. – Цветочек, выслушай меня… Мольба в его голосе меня не трогала. – Не называй меня так! Не подходи ко мне… Уходи… – Сакура выслушай, - умоляюще взглянул он на меня, затем хлопнул два раза в ладоши. Резкий свет в комнате резанул по глазам. Я прошипела, прикрывая руками глаза. – Ты издеваешься? – негодовала я, когда пульсация в глазах прошла. Меня поразило его искреннее беспокойство не вяжущаяся со сложившейся ситуацией. Я невольно сравнила это с эссе, где идут логически связанные идеи, а посередине автор вдруг решил написать о погоде. – Зачем Саске? - мой голос дрогнул, и я пыталась отыскать в его глазах ответ на этот причиняющий острую боль вопрос. – З-за что? Но он молчал, причиняя мне ещё большую боль. – Сакура… Девочка моя… Солнце, это ради твоей же безопасности… Прошу поверь мне, цветочек. Его пальцы нашли мой подбородок и приподняли. Меня словно ударили наотмашь. Глаза предательски защипали. Судорожный вздох сдержал внезапный порыв разрыдаться. – Что со мной сделают? Где Ино? Её ведь не было здесь верно? Саске покачал головой. – Нет, Ино здесь нет. Она была в офисе с Саем. Прости, что обманул, - приглушённо извинился он. Несмотря на то, что мне было плохо мне вдруг стало намного легче, когда я услышала о том, что она в безопасности. Я себе бы никогда не простила, если бы с ней что-то случилось. – Это ведь люди Масаши, верно? Ты с ними заодно, - сорвался с языка будоражащий меня вопрос. Мне вкратце объяснили, что отец жены Обито, сошёл с ума от мести, и винит в гибели дочери – предательство Обито. Которого не было. Ведь я спала с ним после того как она… Если можно так назвать. Сердце ёкнуло. Но Масаши почему-то решил, что мы встречались, – если это так можно назвать, за спиной Рин. А когда она узнала, то не выдержала и… А по его логике, после того, как она укокошила себя, мы якобы наконец смогли воссоединиться. Вывод единственный: он сумасшедший. За мной и Обито охотиться влиятельная фигура. Но мне остаётся только считать дни до.... В положительный исход, верилось очень слабо. Обито и Какаши уже наверняка в курсе… Какаши… Мысль о нём, резала по живому. Раздрай в душе только расширялся. Непрошенные слёзы вновь забились в уголках глаз. Как же я хочу к нему. Просто ходить с ним на работу, ждать его, когда он заберёт меня с подкурсов. Смотреть на то, как он в домашней одежде, которая слабо скрывает его мышцы, с пепельным беспорядком на голове, готовит еду. Или уставший и потрёпанный после работы стягивает с себя галстук, и даже не подозревает какой он сексуальный во всей этой небрежности. Хочу ощущать его на своих губах, в себе. Обнимать и уткнуться ему в шею, вдыхая тонкий аромат горького кофе и терпкого одеколона. Говорить и слушать его, считывая все эмоции. Как он хмуриться, сжимает челюсть от ревности, изгибает бровь от моей дурости, нежно и тепло улыбается. Лишь мне. Для меня. Как он шепчет мне нежности, в моменты апогеи нашей страсти. «Моя маленькая мышка» «Такая красивая» «Любимая моя» Его напускной холод. Безразличие, равнодушие – маска, за которой скрывается широкий спектр эмоций и чувств. Слёзы покатились по щекам, и я не смогла сдержать всхлип. Любимый, как же я скучаю. Прости меня, дурочку… И Саске ещё смеет спрашивать в порядке ли я, когда уже мысленно похоронила себя. Проявлять заботу, и ко мне прикасаться после того как запихал меня в багажник. – Какая безопасность Саске? - прошептала я. – Почему я здесь? Что со мной сделают? Ты сегодня хоть что-то скажешь или нет? Перебинтованная рука побаливала. Страх крепко сжал горло в тиски. – Сакура, - он заправил прядь волос мне за ухо. Его взгляд нежно обвёл моё лицо. – Ничего с тобой не сделают. Не посмеют. Я не позволю. – Уже позволил, - с горечью отозвалась я, не понимая к чему он клонит. – Что ты знаешь о кланах Японии? – Что? Каких кланах? Он шумно выдохнул, и принялся мне рассказывать о разделении островов между союзом Гэмпейтокицу, о том, как Масаши кровавым путём расчистил себе путь к главенству. Даже о том, что Орочимару является не совсем бизнесменом. И чуть не задохнувшись от удивления, поведал мне о планах этой чокнутой пары. – Значит… моя догадка была верна. О Ками... Саске согласно кивнул и ласково погладил меня по щеке. – Но какое к этому отношение имеешь ты? Его рука переместилась к моим волосам. Сжав прядку между указательным и большим пальцем, он поднёс её к губам. – Я последний наследник клана Тайра. Мои глаза округлились, и я обескураженно смотрела на Саске. Но его твёрдый взгляд говорил мне о том, что никаких шуток. Всё происходит на самом деле. – Ты мне веришь? Я колебалась. Ведь оказывается за столько лет дружбы, я знала о Саске ровным счётом – ничего. Я посмотрела на него, словно увидела впервые. Он придвинулся чуть ближе ко мне, и опустил голову на плечо. Я задержала дыхание и замерла. Его рука скользнула к моей шее и зарылась в волосы. Саске повернул голову к шее, и его нос коснулся кожи, опаляя горячим дыханием. Он оставил на мне лёгкий поцелуй, и принялся рассказывать. С самого начала. О себе. *** Я не любил все эти утренние семейные собрания. Будь моя воля, ринулся бы на другой конец земли и забыл о своих корнях. Единственное что успокаивало, – так это то, что скоро свалю к чёртовой матери. Наруто – мой бывший однокурсник и лучший друг по совместительству, порекомендовал меня своему начальнику. Резюме уже рассмотрели и позвонили, пригласив на собеседование. Оно состоялось сегодня в два часа дня. Галстук душил, и воротник неприятно тёрся о кожу. Мысленно чертыхнувшись три раза, я нашёл в себе силы сесть смирно. – Лицо попроще, - упрекнул напротив сидящий меня – брат. Первая версия меня. Но старше. – Пошёл ты, - прошипел я. Больше всего желая закончить с этими формальностями и вернуться к себе. Он закатил глаза и покачал головой. Длинные волосы собраны в низкий хвост, руки сцеплены в замок. Одет и собран с иголочки. Он даже дышал изящно. Я был его противоположной копией. Единственное в чём мы были схожи, так это внешне. В клане Учиха, вообще все были похожи друг на друга. Тёмные волосы, исчезающая в зрачке тёмная радужка глаз. Холодный и расчётливый нрав. Но я отличился своей пылкостью и длинным горящим языком. Оказался бракованным – как выражался отец. На его мнение, и всех Учиха, мне честно говоря, было по боку, по вертикали да по горизонтали. Где-то в подростковом возрасте, я понял, что это моя жизнь, и не обязан что-то кому-то доказывать. Если этот человек не я сам. Мои жизненные приоритеты и желания куда важнее, чем мнение родных. Будь таким, делай так, думай сяк. Угождать кому-то, это ровный путь к потере себя. Я позволял им менять себя как они пожелают, был белым листом из которого резали фигурки различных форм. Но в один момент я понял, какой бы я ни был удобной тряпкой, или мягким ковром по которому наступают, люди всё равно будут жаловаться, что недостаточно совершенен. Совершенства не существует, но понял это поздно, когда окончательно разочаровался в родителях. Они никогда бы не приняли меня, будь я самым успешным или идеальным ребёнком. Из покорного, молчаливого, я превратился в эгоистичного, агрессивного и прыткого человека. Ничьи желания помимо своих, я не ставил выше. Искренне считал, что самое главное в твоей жизни, это ты. Никто более. Учиха Итачи – моя кровь и плоть. Если я был капризный, дерзкий, агрессивный ребёнок, то он само воплощение императора. Спокойный, не по годам умный, учтивый. Аж рот сводит. Но не смотря на то, что большее предпочтение доставалось ему, я не завидовал. Раньше, в детстве – да. Но когда понял, как много он работает, делает, не спит, чтобы оправдать надежды родителей, я испытал к нему жалость. Итачи родился с золотой ложкой во рту, а вместо мозга у него были – инновационные технологии. Не то чтобы я ненавидел своего брата, скажу даже больше, я им восхищался и любил. Но ожидания моих родителей, относительно меня были нереальными. Они ожидали двух гениев клана, но ошиблись. Если в детстве, я старался им угодить, активно соперничал со старшим братом, то сейчас мне было всё равно. Это был дохлый номер. Итачи – всегда будет для них превосходным наследником. А я построю свой собственный дом где-нибудь далеко. Далеко от осуждающих и укоризненных взглядов родственничков. Осталось только выдержать это дурацкое собрание семьи. У клана Учиха – всё было официальным. И завтраки, обеды, ужины, и если нужно обсудить что-то, отец – глава клана, – созывал всех членов семьи за круглый стол. В нашем особняке у каждого события были отдельные комнаты. Для похорон общий зал. Для встреч, – эта слишком роскошно отделанная комната, с позолоченными обоями и столом. Мягкие кресла были вышиты из ткани с ажурными узорами серебряного и золотого цветов. Моя мать настояла на том, чтобы особняк был отделан в средневековом стиле, с дорогим убранством. Весь этот дом меня отталкивал. Как видом, так и членами её семьи. Мне же нравился минимализм и сдержанные цвета. Красота в простоте, вот как я считал. А вся эта показуха, лишь кричала о том, что вот, посмотрите на нас, мы выше, мы лучше. Бред. Клан Тайра – славился аграрными предприятиями, но слишком сильно зависел от поставок и технологий от клана Фудзивара (Хонсю) – которым заведовал сейчас Мамору. Основная часть капитала уходила им в карман. Угроза централизованной власти висела над нами словно тень. Все подробности дел на тот момент я не знал – Ты не знаешь о чём хотят родители поговорить? – спросил я Итачи, уже теряя терпение. Спустя десять секунд молчания он ответил. – Догадываюсь, - отрезал он равнодушно. Мои глаза закатились, и привычная волна раздражения охватила меня. Как же меня бесили люди говорящие расплывчато и без раскрытия мысли. Итачи кажется заметил мое негодование и фыркнул. – Что смешного? Он отрицательно помотал головой. Я выразительно посмотрел на него, перемещая взгляд к его дорогому костюму, и прошептал: – Показушник хренов. Итачи сто процентов услышал, но сделал вид, будто ничего не было. И только по-доброму усмехнулся. Он всегда так реагировал на выкидоны младшего братика. В детстве, когда я кричал ему, что ненавижу его и стану лучше, чем он, брат просто качал головой и щёлкал меня за нос. Отношения у нас были странные, он со всем своим спокойствием от ленивца, никогда не реагировал на меня. А я хоть и взбалмошно пытался ставить ему подножки и словесно как-то зацепить, столь толстокожего братца, любил его. По-своему. Я много чего делал по-своему. Устроился на работу, снял квартиру, перестал общаться с родителями, и поклялся, что как только накоплю денег, куплю квартиру в Америке, забуду обо всём как страшный сон. Но не тут-то было. Из размышлений и планов которые я строил так долго, меня прервали вошедшие в комнату родители, и к нашему общему удивлению незнакомая девушка с седым мужчиной. Повисшую мёртвую тишину нарушил внезапный хриплый кашель Итачи. Он поспешно отвернулся прижимая откуда-то взявшийся носовой платок ко рту. Спина Итачи ссутулилась, и он закашлял ещё сильнее. Сердце укололо беспокойство. Его плечи подрагивали, и я заметил, что брат как-то уменьшился в размерах. Раньше одежда плотно прилегала к телу, а сейчас стала словно на два размера больше. – Извините, - пробормотал Итачи, и тотчас вернул себе маску непоколебимости. Тёмные круги под его глазами стали глубже, заметнее, или это освещение? – Мои мальчики! – воскликнул зычный голос моей матери. Она обняла и поцеловала в обе щеки сначала брата, затем меня. Раньше меня такая заметка рассердила бы, но сейчас мне было по-барабану. Когда её губы слегка прижались к моим, я ощетинился. – Здравствуй, ма, - бросил я. Та под грозный взгляд отца стушевалась и отошла от меня. Привычка матери осталась низменной. Симпатичная, и тоже черноволосая особа, была одета в рубашку и чёрную юбку. Клан Учиха – Тайра, что тут скажешь. Как нас часто называли, все на одно лицо. Вместо глаз две бездны. ** Отец облачённый в костюм, кивнул нам своим волевым подбородком обоим, взглянул поочерёдно своими далеко посаженными глазами, и сел на место хозяина дома. Мама расположилась слева от него, старик – справа. Девушка в очках как-то странно поёжилась, раскраснелась, неслышно пискнула, и села через два стула от меня. Странный цвет её волос привлёк моё внимание. Только сейчас я удосужился спросить себя, а что они тут делают. – Семья, - раздался серьёзный голос отца. – Сегодня, наш нотариус должен озвучить важные новости. Его взгляд вдруг нашёл меня и не отпускал несколько секунд. Я похолодел. Что-то здесь точно не чисто. Мои глаза нашли Итачи, и сверлили его профиль взглядом, словно таким образом я найду ответы. Но он продолжал неподвижно сидеть. Его плечи странно подрагивали. Словно он снова сейчас разразиться в новом сокрушающем приступе кашля. – Здравствуйте. Меня зовут Эндрюс Макото. – Сегодня я хотел бы озвучить некоторые изменения в документе. Он умолк и посмотрел на отца, под его одобрительный кивок, откашлялся, и вновь продолжил. – Я Фугаку Учиха, подтверждаю, что все принадлежащее мне имущество, которое к моменту моей смерти будет находится в моей собственности, я завещаю второму сыну - Саске Учиха, 19** года рождения, включая: территорию, сети бизнеса, полномочия главы, после смерти Фугаку Учиха, переходит под прямое управление следующего главы священного клана – Тайра. Я чувствовал, как на меня посыпались камни, каждый из которых больно бил в голову. Наотмашь. Тело не шевелилось, и продолжало находиться в оцепенения. Что? Я ослышался, чёрт подери? – Что это значит, - медленно встал с места я, перебив мужчину. – Какого, блядь, чёрта здесь происходит? Какое наследство? Какой клан? Что за дибильные и несмешные шутки? – Саске, сядь, - пригвоздил меня к месту отец, и я бы его послушался, но сегодня, как раз то время, которое никак не может называться «обычным». – Какого чёрта ты несёшь? – ошарашенно и громко спросил я. Это такой розыгрышь? Ярость внутри меня, медленно вскипала, сочилась по венам, заставляя набухнуть. – Саске, - холодно произнёс отец. – Закрой свой рот, - я гневно полоснул глазами отца. – О чём этот хмырь говорит? Все остальные молчали. Мать расширила глаза и ахнула. Я не осторожничал с выражениями, мне было глубоко плевать. Единственное чего я хотел, так это выйти отсюда к чёртовой матери. Гнев нарастал во мне как цунами, готовое снести это здание и людей. – Саске, - начал Итачи, но не успел договорить. – И ты захлопнись, твою мать. Ты знал да? Какого чёрта? Вы решили, что я клоун? Хотя о чём я, - рассмеялся я, хотя мне вообще не было смешно. Никто не ответил мне на вопрос. – Видимо да, раз решили такое выплюнуть. Я думал, что у вас один наследник. Мой взгляд нашёл Итачи. Тот смиренно сидел, и невозмутимо смотрел на мои восклицания. Меня обуревало желание свернуть каждому здесь шею. – Что, захотел – взял? Не захотел – отказался? А Саске как послушная тряпка, которой можно преспокойненько вертеть, бери да слушайся? Пошли вы все к чёрту. Я вытянул через голову галстук, выбросил его на стол и игнорируя возгласы родителей, бросился к выходу. – Знаете что, можете не отвечать. Но идите все к чёрту, - зло выплюнул я и сорвался к выходу. – Саске! Саске! Сынок, постой! – Саске Учиха, немедленно вернись! Возгласы родителей перемешались, каждый выкрикивал какие-то реплики, но я больше не оборачивался, и вышел на свежий воздух. Я знал, что они сейчас меня догонят, поэтому поспешно прыгнул в машину, завёл двигатель, и поехал куда глядели глаза. В голове вдруг стало пусто, и волна тошноты поднялась к горлу. Хвоста за мной не было, но бешенство возросло до вселенских масштабов. Что за фокусы? Что не понятного было в моих объяснениях? Я неоднократно говорил родным, что не претендую ни на какое наследство и планирую уехать из страны. Борьба за наследие – последнее что меня интересовало. Жертвовать своей шкурой и быть на прицеле, не то, ради чего я живу. Многие осудят за то, что я отказываюсь от львиной доли денег и влияния, но у каждой медали вторая сторона. Более тёмная, грязная, покрытая гнилью и кровью. За такое своеобразно расплачиваются. Недолговечное счастье, покроется литрами крови и постоянное чувство опасности и тревоги никогда не покинет, даже зная, что около двери стоит охрана, этот липкий страх за выживание не ослабнет. За более ценные вещи мы расплачиваемся человечностью, глотком свободы, шансом на нормальную жизнь, без постоянно грызущего одиночества. Я рывком нажал на тормоз, заглушил машину, опустив голову на руль. Контроль и поводок на моей шее, сжимаемый чужими руками – всё что я не выносил в этой жизни. Семья это решила и оформила за моей спиной, от этого осознания, я крепко стиснул зубы. – Чёрт, чёрт, чёрт! – я начал колотить кулаками, всё что было перед глазами. Спусковой крючок моего внутреннего зверя вырвался на свободу, и я начал бить по рулю. Да что же это такое? Что мне сделать, чтобы исчезнуть из этой семьи? Я не выбирал такую судьбу, и имел полное право сам строить свою жизнь без чьей-либо указке. Как же мне всё это надоело. Через несколько минут бесполезного колошмать по панели, я начал поиски успокоительного. Найдя в бардачке пачку сигарет, я вышел из машины и затянулся. Через пару минут кипящая кровь из головы, схлынула из головы, глаза больше не застилала алая пелена. Я стоял поодаль машины, ближе к какому-то полю. Яркий светящийся диск солнца, не забывая ласкать своими тёплыми лучами землю, возвышался высоко над горой, заставляя глаза щуриться. Погода была весенняя. Послав их всех в одно место, я твёрдо решил уехать из города. Работать уже не получится. Достанут ведь. Но надо бы сделать звонок, и отменить собеседование. Как-то некрасиво получится, и я подставлю Наруто. Я потянулся к телефону, но не успел набрать номер, как вдруг меня отвлёк женский голос. – Извините! Вы не могли бы убрать свою машину?! Кто паркуется прямо по середине дороги?! Я обернулся и увидел быстро идущую ко мне девушку. Она приблизилась, и её растерянное выражение лица почему-то меня позабавило. Длинные волосы до поясницы развевал едва ощутимый поток ветра, малиновые губы плотно сжались. От ярко-зелёных глаз, смотрящих прямо в душу, у меня перехватило дыхание. Она продолжала мне что-то говорить, а я стоял с зажатой между зубами сигаретой, и зачарованно, с широко раскрытыми глазами на неё смотрел. – Вы меня вообще слышите? – пожурила она меня, каким-то образом оказавшись рядом со мной. Я и не заметил, пока девушка не начала стоять почти вплотную. Только сейчас смог рассмотреть её лучше. Её волосы были розовыми, а глаза большими-большими. В них читалось раздражение. Смешок невольно вырвался у меня из груди. – Что смешного? Вы надо мной издеваетесь? – возмутилась она. Она щелкнула пальцами перед моим носом. – Я опаздываю на собеседование, понимаете?! А мой таксист не может проехать мимо вас. Её подбородок дёрнулся в сторону моей машины. Я и не заметил, как начал проезжать мимо посёлка. Мы находились чуть поотдаль. Лениво обернувшись, я увидел, как таксист высунувшись из окна прокричал: – Дамочка! Мне срочно нужно обратно! Мою жену увезла скорая! Простите меня! – жалобным и громким голосом сообщил он. Розовласка обескуражено застыла. Мужчина средних лет, выбросил через окно купюры, ещё раз прокричал извинения, и сильно нажав на газ, что клубок дыма стал гуще, рванул обратно. – Что?! – захлебнулась она в праведном гневе, и немигающим взглядом таращилась в сторону такси. – Подождите! К-куда вы?! Девушка внезапно застыла, и пока водитель поворачивал обратно, в зелёных глазах сверкнула молния. Девушка от шока приоткрыла рот, и мне показалось, что она забыла, как дышать. Я думал, что сейчас она начнёт кричать, бежать за такси, но девушка, к моему удивлению, закинула голову к верху, глубоко вдохнула, и посмотрела на меня уничижительным взглядом. – Ну вот! Вы понимаете, что попуток на этой стороне нет! – она запустила пятерню в волосы и закусила губу. Мой взгляд заворожённо наблюдал за её губами. Они были припухлыми от покусываний, и оттого раскрасневшимися. За место зубов, высунулся кончик языка, провёл по губам, они стали соблазнительно блестеть. Мне вдруг стало интересно каковы они на вкус. – Вы меня игнорируете да? – как-то грустно проговорила она, и её глаза блеснули от накопившейся влаги. Затем она зашлась в новом приступе невесёлого смеха. – Ну и как я теперь доеду, у меня собеседование через полчаса. А я… Я тут с вами застряла! А вы стоите и молчите! Вы вообще человек? Кто так паркуется? Вы эгоист, верно? – Э-э… - я застыл в шоке, и продолжал наблюдать за её гневными тирадами, и поспешно потушил сигарету в руках. – Лучше молчите! Молчите, говорю! Мои брови поползли вверх от её логики, а она всё рассыпалась в эпитетах. Девушка продолжала на меня злиться, говорить и бурно жестикулировать, балансировать между слезами и гневом. Её розовые волосы продолжали трепать ветер, и я вдруг подумал, какая же она изумительно красивая. В этой голубой рубашке и чёрной короткой юбочке. Раньше я не испытывал ничего подобного. Никогда не реагировал на их красоту так, как я делал это сейчас. Красивые женщины всегда вились вокруг меня, да обделён их вниманием не был. Ну красивые и красивые. Никогда не всматривался в черты женского лица. А они у неё были кукольными, фарфоровая белая кожа, прямой вздёрнутый носик, пухлые губы бантиком, от которых не мог оторвать взгляда. Зелёные большие глаза, обрамлённые длинными ресницами, отчего её взгляд напоминал настоящую куклу. – Пока вы наслаждаетесь сигаретой, у меня через двадцать пять минут важное в моей жизни собеседование, я не могу провалить его понимаете?! Да что вы понимаете. Ну что вы стоите как истукан? Думаете, весь такой красивый в костюмчике, и всё спуститься с рук? Вы наслаждаетесь чужими проблемами? Я даже не знаю местность, и вообще это ваша вина, что он уехал! Ну что вы смотрите так на меня, не пони… Договорить она не успела. Не зная, как её успокоить, моя рука на автомате зарылась в её волосы. Притянув за затылок, я заткнул её не знающий остановки ротик своими губами. Это подействовало. Её ладошки расположились на моей груди, она перестала дышать, и цепкий взгляд поймал мой. Поцелуй был невесомый, быстрый, непонятный, но заставивший импульс тока пробежаться по венам. Я втянул её нижнюю губу, аккуратно пробуя на вкус, сминая, наслаждаясь, и когда она робко приоткрыла губы, я резко оттолкнул её за плечи. – Ну и кто здесь как истукан? – рассмеялся я, стараясь заглушить судорожный вздох учащённый пульс отдающийся в ушах. Лукаво взглянув на её удивлённое личико, с каким-то непонятным наслаждением, я наблюдал как та застыла, уставившись на меня во все глаза. Сам честно говоря не понял своего порыва. Как внезапная вспышка молнии, пронзившая голову. Я отошёл к своей машине, нервно растрепав волосы. Вкус её губ, всё ещё явственно ощущался. Вкус клубники. Моё сердце под её ладошками застучало чаще чем прежде. Надеюсь, она этого не заметила. – Поехали, отвезу до работы. Мне тоже в город, - осведомил я, прежде чем сесть за руль. Я терпеливо ждал пока она придёт в себя, опуститься на переднее сиденье. К моему удивлению, она не стала ничего говорить, и дорогу до её пункта назначения мы провели молча. Погода бы тёплой, лучи солнца скрылись за пушистым облаком. Я покосился на притихшую соседку, та устало сложила руки на коленях, облокотилась на спинку сиденья, и смотрела задумчиво в окно. Её длинные волосы продолжал трепать ветер, и я с огромным трудом вернул глаза на дорогу. Но чуть погодя, прикрыл глаза, втягивая её цветочный запах. Ветер доносил нотки розы и шоколада. Как же она вкусно пахла. А ещё, мне хотелось попробовать её на вкус снова. Все мысли о семье, их выходке, моём бурлящем как магма в жерле вулкана – гневе, моментально заменили мысли об этой девчонке, стоило ей только накричать на меня. Я не удержался и вновь взглянул на неё. Она словно почувствовала это и повернула голову ко мне, вопросительно изогнув бровь. Её лицо было уставшим, но от этого не менее прекрасным. Мне словно перекрыли воздух. Да что же такое творилось со мной?! Я чуть не выругался, пребывая в ступоре. Странные мысли и желания проносились в моей голове. Учитывая, что я так и не узнал её имени. *** – Представляешь, как я удивился, когда проводил тебя до места нашей работы? – спросил Саске, заканчивая свой рассказ. Он весело рассмеялся, и провёл рукой от моего плеча до запястья, и слегка сжал. Саске посмотрел на меня зачарованно, с придыханием, и очень знакомо… И тут я вспомнила… Вспомнила ту странную встречу с незнакомцем! – Это был ты?! – задохнулась я от неверия. Но как же так, я бы тебя узнала… Он нервно потёр затылок, и тихо рассмеялся, обнажая тридцать два зуба. – Я сменил причёску. Они тогда у меня были длинными, до шеи. А потом Наруто как-то психанул, и потащил меня стричься. Говорил всё время, что под этими шторками, - он дунул на чёлку, показывая, что именно считал Наруто шторкой. – Не видно моего лица. Я с подозрением посмотрела на него, щуря глаза. Присматриваясь к каждой чёрточке лица, как придирчивый художник-эстет. И обнаружила поразительную схожесть. Мои щёки тотчас покраснение от осознания. Мы целовались уже трижды, едва зная друг друга. Сложно признать, но в тот день, на обочине, меня обуревали странный коктейль эмоций. Волнение от предстоящего собеседования, страх, что я туда не успею, шок от выходки таксиста, а потом внезапный поцелуй… Как эмоциональная разрядка. – Почему… - едва слышно спросила я, притупив взгляд на руки, сжимающие ткань брюк. Сгорая от смущения я ждала что он ответит. Или он каждую встречную поперечную целует?! Саске сразу понял о чём я. Его пальцы приподняли меня за подбородок. – Был очарован, - невозмутимо ответил он. – Увидел такую потерянную, злую, но очень красивую, сам не понял, как так получилось. Сам не понял… - последовал невесомый поцелуй в щёку. – … Как влюбился. – Ч-что? – растерялась я, чувствуя, как по позвоночнику пробегает дрожь. – Сакура, - хриплым от волнения голосом произнёс он, и проникновенно посмотрел мне в глаза. – Я влюбился в тебя. Там, у обочины. Когда ты на меня без остановки кричала, мне не было стыдно. Ни капли. Только и думал, что о тебе… Я глубоко и с силой вдохнула воздух, совершенно теряясь в его словах. Он уже это говорил… Нет. Показывал в действиях, словах, взглядах… А я, просто на просто убегала от этого. И сейчас, всматриваясь в его чёрные глаза, я подумала о том, что они восхитительны. Но к сожалению, не мои. Не для меня. Сейчас, в моей голове непроизвольно возник вопрос, а что бы было, если бы я тогда была эмоционально готова к отношениям? Может я влюбилась бы в Саске, и… Этого, к сожалению, мне не суждено узнать. Но я твёрдо уверена, что на данный момент, я не чувствовала ничего к нему, кроме уважения и любви как к другу или брату. Если физическая тяга к нему ударила в голову, а искра – вспыхнула, когда мы столкнулись с ним в коридорчике, то она утратила свою значимость… Ведь это было до. До серых, угрюмых глаз. Безвозвратно укравшие мою душу. Я видела в его глазах невысказанные чувства. И если сейчас он продолжит, предстоит долгий и серьёзный разговор. А в нынешней ситуации это было бы не уместно. Я хотела бы разъяснить всё между нами в более… подходящей обстановке. – Но, почему ты не уехал? – увела я разговор в другую сторону. Озорной огонёк в его глазах погас, его лицо тут же помрачнело. Я, кажется, перестаралась. – Мой брат… попросил меня занять его место, так как… - он вдохнул, непринуждённо пожал плечами, стараясь скрыть волнение, и продолжил. – Он был болен. Ещё на той встрече, он хотел мне об этом сказать, но не успел. Я пропал, и не отвечал на звонки, пока мне не сообщили что он его уже нет в живых. Сердце испуганно пропустило удар. Ками, что я наделала. Почему мой язык живёт какой-то своей, непонятной, и не подконтрольной мне – жизнью? Видя, как парень болезненно морщится, меня тут же охватила жгучая волна стыда. – Прости, Саске… Пожалуйста прости, - прошептала я, моя ладонь обхватила его лицо и погладила в утешительном жесте. – Я не знала, прости… – Всё в порядке, цветочек, - уверил меня темноволосый. Его рука накрыла мою ладонь, и несильно сжала. Он хотел сказать что-то ещё, как прервался. В дверь решительно постучали. – Войдите, - произнёс Саске, не сводя с меня глаз. Я приметила то, какая же у него белая кожа и длинные ресницы. Автоматическая дверь сдвинулась, исчезая в стене. В дверном проёме возник силуэт виновницы моего внепланового торжества. – Простите что прерываю ваши шалости, - сообщил её мелодичный, и одновременно твёрдый голос. Этот строгий взгляд, оценивающе рассматривал меня. Я не смогла выдержать его без обжигающего щёки – жара стыда, и опустила. Кто же знал, что мы во так во познакомимся. Если честно, – Но, планы изменились. Тебя срочно вызывает Рэн. Внеплановое собрание. – В смысле? – растерялся Саске, и резко отстранился. – Что произошло? Ты говорила, что всё произойдет только через месяц. Неприкрытое волнение в его голосе, заставило и меня напрячься. Она плотно поджала губы, и странное выражение, проступившее на её лице, мне совершенно не понравилось. Через несколько секунд молчания, она выпалила: – Масаши совсем обезумел, - мне показалось или ей неприятно говорить эти слова. Она с отвращением выплюнула эти слова. Только не понятно к кому она его испытывала. К Масаши, или к себе. Словно ребенок, насильно поедающий кашу, вынужден её проглотить. Только наоборот. – Говори, - процедил Саске. От этого холодного тона у меня поползли мурашки. Они были вызваны лёгким уколом страха. Никогда не замечала, чтобы он со мной так разговаривал. Когда дело касалось окружающих, Саске никогда не церемонился. Ни в общении с Наруто, коллегами, или же Какаши… Сердце от его имени вновь заныло. Как он там? Надеюсь он не будет творить глупости. Но я отмахнула эту мысль. Какаши никогда не делает глупостей. Должна быть крохотная возможность снова его увидеть, сказать, что я в порядке. Сообщить что так нужно. Я твёрдо решила обсудить это с Саске и его группировкой. – Наши люди сообщили, что эти двое странным образом исчезли. После встречи с Орочимару, прошло четыре дня. – В каком смысле – они исчезли. – Я послала людей к каждому по домам, чтобы убедиться. Стало известно, что дверь Какаши была открыта на распашку, его соседи пожимают плечами, его самого нет ни дома, ни на рабочем месте. Со вторым аналогичная ситуация. – Они могли уехать на конференцию, или на командировку. – Прошло четыре дня. Эти двое живут вместе. Я не думаю, что узнав о её пропаже, он внезапно решит съездить по делам. Саске, нам некогда обсуждать что правда, а что нет. Если Какаши схватили люди Масаши, – дело дрянь. Ты понимаешь, что всё задуманное может просто кувырком спуститься в чистилище? В её глазах мелькнул огонь. Но от него веяло холодом. Внутри меня всё неприятно сжалось. – Что ты сказала, - я медленно встала с кровати, продолжая смотреть на неё во все глаза. – Что с Какаши? – Ты меня не слышала? Мальчика схватили. И пока мы с вами здесь стоим и чешем языками, - она тряхнула своими чёрными волосами. – Мы бы давно нашли его. Надеюсь, что он вообще жив. Руки и ноги пронзила дрожь. «Надеюсь, он вообще жив». Сердце больно ударило о рёбра и упало вниз. Как это его схватили? Вот к чему привела моя легкомысленность.Я съёжилась, о внезапного приступа холода, хотя недавно было всё нормально. Из-за её слов, что с Какаши что-то сделали, меня перекручивает тугим узлом. На шею словно кинули петлю, и удакой сжали. Её молчание меня раздражало всё сильнее. Вместо неё ко мне подошёл Саске, и взял мои руки в свои. – Цветочек, мы разберёмся с этим, - пообещал он, и его голос снова изменился. Стал теплее. – С ним всё будет в порядке, я… – Прекращайте уже, - прошипела теряя терпение черноволосая. – Пойдём, Саске. Нужно обсудить сложившиеся обстоятельства. Рэн ждёт. – Хорошо, - сказал он ей, глядя мне в глаза. Его рука приблизилась к моей щеке, и нежно провела по ней. Другая – несильно сжала руку. Парень попытался сказать этим, чтобы я не переживала и доверилась ему. Но я не могла просто лежать и ждать. Поэтому набрав в лёгкие побольше воздуха, я решительно сказала: – Я пойду с вами. Учиха взглянул на меня ошеломлёнными глазами. – Даже не думай, - строго предупредил Саске. Но я не передумаю, и намотав свою смелость в кулак, подошла к девушке. Она с интересом на меня взглянула, скрестила руки, и увидела мечущееся и распаляющее мои внутренности холодное пламя. Её лицо странно переменилось, теперь она на меня смотрела тем самым, странным, немигающим взглядом, и проговорила: – Подумай дважды, девочка. Во что, ты ввязываешься. Это не мир из сахарной ваты под цвет твоих волос, - её пальцы нашли прядку моих волос, и не больно потянули. – Я предлагаю тебе собрать вещи и сваливать из этой страны. Скажи мне, - совершенно серьёзно сказала она, её тёмно-каштановые брови, сдвинулись к переносицу. Затем воцарилась многозначительная пауза. Этот тон превосходства, вызвал во мне отвратительную горечь. Интуитивно, я наперёд уже чувствовала, что последующие слова ударят меня по самому больному. Так и оказалось. – Что ты знаешь о нём? – Что? – растерялась я, не ожидая такого вопроса, и на мгновение забыв, что хотела пойти с ними. – Ну его прошлое к примеру, - пояснила она. – Почему он вообще тот, кто есть? Из-за чего он таким стал? Мм-м?.. Её глаза искали ответы в моих. – Почему молчишь, милая? - холодно улыбнулась девушка, насмешливо наблюдая как я пытаюсь собраться мыслями. Потому что мне нечего ответить. Какаши всё рассказывал слишком поверхностно. Иногда приходилось вытягивать из него клещами. Я старалась не навязываться, рассчитывая на то, что он откроется мне постепенно. Наивно полагала, что у нас ещё куча времени. А оно ускользает сквозь пальцы. Его возможно уже нет. В её вопросах сквозил намёк и насмешка. Обоснованные знания. О нём. Его прошлом. Сжав кулаки, я хотела унять дрожь, и с мазохистским наслаждением – почувствовала, как ногти больно впивались в мякоть кожи, оставляя красный след в форме полумесяца. Физическая боль, отвлекала от жара на щеках, стыда и душевного отчаяния. – Спускайся в реальность девочка. Возможно, он развлекался с тобой, или просто хотел скрасить своё многолетнее одиночество… Не знаю. Теорий множество. Но я скажу тебе. Нет. Пожалуй, вдолблю тебе в невинную головушку. Она подошла ближе, положила руку мне на плечо и наклонилась к моему уху, перейдя на загробный шёпот. – Это. Внутри-клановые. Дела. Тебе. Нет. Места. В его. Мире. Каждое её слово больно резало по сердцу. Разъедали меня словно яд. Меня охватила злость. На эти слова. На неё саму. Она не имела права так со мной разговаривать, и вмешиваться в чужие взаимоотношения. Но часть меня понимала, что она говорит правду. Каждое слово. От этого, было ещё больнее. – Думаешь, после того как он унаследует своё по праву, он выберет тебя? Заметив на моём лице замешательство, она усмехнулась. – Как я и думала, ты ни о чём не знаешь. – Думаю, мы обе знаем ответ на мой предыдущий вопрос. Мне словно перекрыли воздух. Что она имела ввиду под наследством? Из её рта выскакивали не слова, а ядовитые пули. – Возможно, - я возненавидела себя за дрожащий голос. – Возможно, я ничего о нём не знаю. Возможно, он не раскроется мне никогда. Но чтобы он не сделал, я приму и буду уважать любой его выбор. Но в одном ты не права. Я обошла Саске и в моём взгляде читался вызов. Я поравнялась с ней. Мы были одинакового роста, и из-за её обуви на высокой подошве, она смотрела на меня сверху вниз. Но в глазах не было высокомерия. А в моих – плескался огонь. Никто не смеет судить наши с ним отношения. Диктовать мне что правильно, а что нет. – В том, что мне нет места в его мире. Мы две самостоятельные личности. У каждого своя жизнь. Не знаю, судьба это, или прихоти вселенной. Сейчас, всё это не важно. Мы вместе, а значит идём одной дорогой. Твои слова, кем бы ты ни приходилась ему раньше, не имеют никакого значения. И я за ним, последую куда угодно. Даже если это означает получить пулю в лоб или быть разбросанной частями по всей стране. У вас же так решают проблемы? Ваш план не осуществится без меня. Я вспомнила рассказ Саске. И во мне поднялась неожиданная уверенность. – Я вам нужна. – Ты не понимаешь о чём говоришь! – рявкнула она, её холодный тон, неожиданно сменился гневом. – Обстоятельства поменялись. Не строй из себя храбрую! Ты понятия не имеешь, что такое смерть, и пуля в теле! – Возможно. Я не претендую на то, чтобы быть самой опытной девушкой, повидавшей всё. Время осуществления вашего плана приблизилось, - отрезала я. – Никогда не отступала от своих слов, и сейчас не намеренна это делать. При первой же возможности, – а она возникнет, – я выбегу отсюда. С вами или без, я убегу к Какаши. Или вы рассчитываете на то, что я буду сидеть и тихо ждать? Ты знаешь о Какаши, но обо мне – ничего. Поэтому захлопни свой рот, и дай мне вам помочь. Мы теряем время. – Не пожалей об этом, смелая. Если ты тщательно всё обдумала, мы немедленно идём в зал обсуждений, а затем начинаем твою подготовку, – её голос тих, но в них звенела сталь и непоколебимость. Я твёрдо кивнула. Она бросила мне, короткое: «выживи», и тряхнув волосами, скрылась за дверью. Не глядя на Саске, я глубоко вдохнула воздух через нос, и последовала в темноту. За шансом спасти Какаши. Если придётся с силой и когтями, вырывать у судьбы доли секунды, рядом с тобой. То я не пожалею, ни средств ни методов. Интуиция шептала мне, что я ввязываюсь в то, откуда не смогу выбраться прежней. В совершенно другой мир, где царит стылость, затхлость и ощущается медный привкус крови. Этот мир кардинально отличается от моей – стабильной и ровной. Возможно, я не выберусь живой. А если и выживу, есть вероятность того, что могу сломаться. Сомнения потрошили мою душу, но я ни за что не повернула бы обратно. И прежде чем мы вошли в зал, я схватила её за локоть и повернула к себе. Она удивлённо на меня уставилась. Саске вошёл в помещение, кинув на нас подозрительный взгляд. Но с этим, и с другим – я разберусь позже. – Что на этот раз, цветочек? - в её голосе больше не сквозил яд. Я покачала головой, широко улыбнулась, сжав её руку и совершенно искренне сказала: – Спасибо, Рин.