На брудершафт
15 октября 2022 г. в 18:18
Я была в его руках мягкая, как пластилин; податливая и влажная, словно тесто. Он мог делать со мной что угодно и как угодно. Я была совсем не против. Стонала, хваталась руками за его горячее тело, выгибала под ним спину и желала, чтобы эта ночь не кончалась.
Но настало ненавистное утро и всё рассыпалось словно сон. Мы снова стали простыми коллегам.
Я зашла в большой зал, где уже собрались лидеры разных стран. Я оглядела их, не находя никого нового или более нисходительного ко мне, чем раньше. Многие тоже глянули на меня, но я не отвела глаза. А зачем?
На удивление, меня сегодня отсадили от всех, будто ученика, который провинился. От меня до Эммануэля было будто тысячи километров отсюда. Он смотрел на меня, а я слишком хотела спать под его взглядом.
— Мы посмотрели Ваш отсчёт. Там даже половину суммы нету! Как это понимать? Мы имеем право на ответ, в таком случае, и повышение репараций! — услышала, я будто из-под земли, голос разгневанного представителя Украины.
Я обернулась на звук и мои глаза встретились с глазами украинского президента. Тот задрал подбородок повыше, проедая меня изнутри, будто смеялся надо мной. Голос на момент пропал и я сглотнула ком в горле.
— На данный момент мы не имеем средств, чтобы покрыть эту сумму, — ответила я то, что написано было на листочке передо мной.
— Никого это не волнует. Наша сторона просит полного возмещение ущерба, — продолжил, абсолютно забив на мои слова, представитель, — Иначе будут применены меры.
Я опустилась на диван, слушая отвратительные гудки в телефоне. Мои ногти с изящным маникюром впились в дорогую оббивку и послышался неприятный звук. Что говорить? Что делать? Почему я не подумала об этом раньше? Лет шесть назад, когда полезла в политику..
— Добрый день, Леди Моретти, — послышалось наконец в трубке.
— Привет, Миша, — ответила я, — Ты уже знаешь?
— Да, мы можем что-то исправить?
— Не уверенна, но кое-что сделать всё же можно и даже нужно, — я подняла глаза к потолку. Не была бы я атеисткой...
— Говорите, всё сделаю, — тут же отозвался Михаил.
— Сократи расходы по-минимуму на предстоящий месяц: зарплаты, налоги. Пересмотри всё! Приготовь все документы и что в итоге мы получим. Буду завтра в десять утра, — быстро сказала я, услышав звук открывающейся двери,— Понял? Хорошо, до завтра.
Я отложила телефон и улыбнулась. В дверях стоял Эммануэль с бутылкой вина.
— Взял сам, чтобы тебя никто не увидел, — сказал француз, направляясь ко мне и опускаясь рядом.
— Какой повод? — я обернулась к нему.
— Тебе нужно отдохнуть, — ответил он, открывая бутылку и разливая алкоголь по бакалам. Я с удовольствием взяла свой. — На брудершафт?
Я засмеялась. Он такой ещё ребёнок. Как вообще стал президентом? Но всё же я согласилась. Мы приблизись друг к другу. Его рука коснулась моей и аккуратно проскользнула за неё. Мои губы обожгло вино. Красное, словно кровь, тёмное, как моя душа.
— Не дурно, — я отстранилась, опуская бокал на столик. Эммануэль не ответил, активно роясь у себя в кармане брюк.
— Я не знаю когда мы увидимся ещё раз, но я хочу быть с тобой всегда. Поэтому, — он наконец вынул из кармана то, что искал. — Пусть оно напоминает тебе меня.
Макрон потянулся к моей руке и одел на безымянный палец кольцо, так похожее на обручальное. Но я то знаю, что нам не суждено стать мужем и женой. Я забрала свою левую руку от его и коснулась правой кольца. Оно было прекрасное и такое печальное, напоминающие мне прошлое.
— Вау, какая красота! Где ты купил его? — спросила я, всё что можно было спросить.
— Это мамино. В восемнадцать лет она дала мне его и сказала подарить его той самой, — объяснил он, рассматривая, как оно сидит на мне.
— Разве ты не должен был подарить его Бриджит в день вашей свадьбы? — предположила я, неотрывно глядя на кольцо.
— Оно потерялось тогда, словно знак. Теперь оно твоё, как и должно быть, — он взял мою руку и нежно коснулся её тыльной стороны губами.
Я прикрыла глаза и кажется по моей щеке покотилась слеза.