My candy hell

      А вот на этот раз в школу я опоздал. Очень сильно, кстати.       На часах было уже ровно девять, когда я почти бежал по коридору, озираясь в поисках нужного кабинета, где проходила литература. Предмет сам я люблю, и нет никаких причин прогуливать — просто по привычке, ещё до осознания того, что уроки начинаются в полдевятого, вышел с расчётом добрести пешочком к девяти. Хоть район, где находится школа, и далёк от излюбленного мною и родителями центра, жизнь здесь закипает раньше и быстрее.       — Здрасьте. Можно войти? — выдал я, ещё не до конца распахнув дверь.       Тут же рыжая голова, находившаяся в паре сантиметров от меня, повернулась чуть ли не на все сто восемьдесят, слегка хлестанув жёсткими волосами меня по лицу, отчего я поморщился.       — Опаздываешь, — деловито выдала Кас.       — Опа-а-аздываешь, — передразнил я девушку, скорчив мину. Не думаю, что она имела все основания для того, чтобы отчитывать меня в том, в чём и сама провинилась.       — Ты проспала, это я поняла, хоть и не особо верю, — подала голос преподаватель, напоминая об уже почти закончившемся уроке, и устало взглянула на Кас, а затем перевела взгляд на меня, — но вот ты, я так понимаю, новенький, э-э, — женщина бросила кроткий взгляд на список учеников в журнале, — Отис, и в первый день опаздываешь. Это нормально?       «Ну да», — чуть не сказал я, предупреждая, что это первый и далеко не последний раз, да вовремя себя одёрнул.       — Нет, но я тоже проспал. Я больше так не буду.       Учитель слегка улыбнулась, явно подумав о чём-то не о том. Парень и девушка проспали, ха-ха, как смешно.       — После урока зайдёте к директору, сейчас садитесь.       Откровенно говоря, я сильно удивился такому результату: ни дневник не попросила, ни родителям не пригрозила позвонить, зато сразу в кабинет к Начальнику. Да и недобрый взгляд, нахмуренные брови и поджатые губы Кас меня насторожили.       Касандра, не издавая ни звука, прошла к свободному месту рядом с той необычной девушкой, с коей накануне вечером я имел счастье распрощаться, даже не заговорив. Мне же, за неимением другого, пришлось водрузить свою тушку на одинокий стул за одинокой партой в одиноком конце заполненного класса лицами, только процентов эдак пятнадцать-двадцать из которых я знал. Учебник и прочие принадлежности я доставать не стал — преподаватель уже диктовала домашнее задание, которые я обычно не удосуживаюсь записывать, ограничиваясь действиями своей кратковременной памяти.       Со звонком я покинул в класс, планируя не возвращаться вплоть до самого начала нового учебного часа. Народу в рекреации было многим больше, чем вчера, и это меня дезориентировало, я застыл посреди дороги, озираясь в поисках кабинета директора. Вспомнить его место расположения никак не получалось. Я чувствовал себя потерявшимся в магазине детсадовцем.       — Не стой на дороге, новенький.       Я удивлённо повернул голову, и меня встретили три одинаково самодовольных и презирающих взгляда, обладателей которых я успел заметить ещё в кабинете. И ни один из них, честно говоря, не внушал мне доверия: ни высокий кучерявый блондин с раздражающей родинкой у левого глаза, ни азиат, приверженец сочетания красного с золотым, ни до невозможного худощавый шатен с типичной стрижкой под Бибера.       — Ой-ля-ля, здесь места много, располагайтесь.       — А ты борзый, я посмотрю, — брюнет насмешливо изогнул бровь, наверняка ловя на себе несуществующие восхищённые взгляды представительниц противоположного пола. Не самое лучшее зрелище, я вам скажу.       — Какой есть, — я показушно развёл руками. Кажется, эти парни очень недалёки и восприняли сей жест как выпендрёж, а не оскорбление. Бывают же.       — Я мог бы предложить тебе товарищество, но, — кучерявый театрально вздохнул. Ох, люблю же я, правда, «не по-христиански», таких людей, которые могут подыграть, — не думаю, что мы уживёмся.       Я понимающе кивнул, изображая ироничное разочарование. Во всяком случае не в моих планах становиться всеобщим любимцем: успеваемость меня вполне устраивает, а друзья сами найдутся. А вон как раз один подплывает.       — Йо, не покажешь ещё раз, где директор сидит?       Забив на эту вычурную троицу, я загородил путь Касандре, шедшей с кислой миной, как я понял, в одном со мной направлении. Девушка удивлённо вскинула голову, будто в первый раз в жизни видя меня и слыша мой голос, и так же молча пожала плечами на манер «да пожалуйста», продолжая свой путь. Как и в прошлый раз, мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ней. В какой там раз, в третий Кас – мой гид? Единственное отличие – тогда я не чувствовал возмущённый, ненавидящий взгляд, адресованный, вне всякого сомнения, именно мне. И… мне показалось, или я услышал какие-то угрозы и нелестные замечания в свой адрес? Но когда я оглянулся, петухов, прости господи язык мой грешный, и след простыл.       — Слушай, а…       Как-то вдруг внезапно перед моим носом в доли секунды оказалась дверь, а в кабинете скрылась Касандра. Честно, вот убейте, я даже забыл, что хотел узнать у неё. Меня эта школа всё больше и больше удивляет. Скоро, наверное, за валидолом придётся идти… или вазелином. Чёрт их разберёт.       Светлый кабинет обставлен был не очень-то богато: высокий неширокий стеллаж, пухлый диванчик и высокий стол, соответствующий росту директора, и, конечно, мягкое кресло на колёсиках выглядели ново, но дёшево. Внутри улыбчивый директор, казалось бы, ничуть не огорчённый моей и провинностью Кас, уже вёл непринуждённую беседу. Похоже, именно эта халатность раздражала девушку.       — Ну и в общем, вам нужно будет всего лишь помочь двум клубам: баскетбольному и садоводства. Ничего сложного, насколько я помню, там нет, поэтому быстрее будет…       — Я беру баскетбольный, — не слушая мужчину, громко выпалила рыжая.       — Э, извините…       Я искренне, искренне не понимал, что происходит. Обычно не страдаю отсталостью, но тут у меня случился запор. Хотя всё же в голову закрались кое-какие подозрения.       —М, Отис, да? Сходи в клуб садоводства, тебе там дадут задание в качестве наказания за опоздание, — директор демонстративно отвернулся, делая вид, что у него полно дел. Но я знал, что всеми этими «делами» занимается Натали. — Касандра тебя проводит.       Хмыкнув, девушка вернулась в рекреацию. Она меня избегает? Она вообще первая заговаривает? Шквал вопросов застал меня врасплох.       — Почему мне достался садоводческий? — стал возникать я. Действительно, в честь чего я должен заниматься девичьими забавами? Пф, нетушки.       — Потому что я уже состою в баскетбольном, — хитро улыбнулась девушка. Чую неладное. — А тебя, наверное, старик записал уже в цветочный.       Что? Ха-ха, смешные шуточки у вас, дамушка.       Помню, в прошлой школе у нас тоже заставляли вступать во всякие кружки. Как заставляли, просто всем надоедало каждодневное жужжание над ухом о надобности внеклассного посещения подобных мест, вот и вступала вся школа. Мне же всегда везло: более четырёх раз в месяц учителям не удавалось меня поймать, чтобы понастаивать о дополнительных занятиях и прочем. А здесь я вот пролетел.       Оказалось, большие строения, которым я вчера не придал значения, были спортзалом, располагавшимся у почти самого входа на территорию школьного двора, и оранжереей, воздвигнутой уже ближе к крыльцу главного здания. Мы разошлись молча. Надеясь увидеть вчерашнюю симпатичную зеленоволосую девушку, я смело вошёл теплицу, где меня ждало чудо.       Резко и с противным скрипом распахнутая настежь дверь заставила маленькую тощенькую шатенку оторваться от своей клумбочки в углу. Кажется, она (Клара, не клумба), работала совсем не с цветами, а со шлангом. Хотя трудно судить, учитывая её всегдашнюю неопределённость.       — О-отис, — испуганно пролепетала Клара, роняя зелёную трубку, сливавшуюся с её свитером, на редкую траву. Похоже, я вчера основательно погорячился.       — Меня директор прислал. Не знаешь, что мне нужно сделать? — я старался говорить как можно вежливее и добродушно. Возможно, сработало: скованность немного ушла, и шатенка стала говорить свободнее и громче.       — На столе бумажка лежит.       Я, поглядывая на безуспешные попытки разобраться с системой полива, прошёл к самодельному мини-столику. По-видимому, он был совсем недавно покрашен, и дерево до сих пор отдавало запахом то ли краски, то ли лака, его даже не перебивал резкий запах многочисленных растений. На маленьком блокнотном листочке было всего несколько слов: «Отнести цветы в учительскую и кабинет "В"». Рядом стояли два горшка с фикусом и белыми хризантемами. Последние имели специфический запах.       — А ты сама справишься? — я кивнул на трубку, которую Клара разматывала с превеликим трудом.       — Э… должна, — она улыбнулась. Похоже, даже не рассчитывала на мою помощь.       Со вздохом я в два счёта пересёк помещение, спокойно взял у Клары из рук шланг и потянул на себя. Девушка застыла в нерешительности, когда я вернул его ей через несколько секунд. Улыбнувшись уголками губ на тихую благодарность, развернулся и, прихватив горшки, вышел из оранжереи. Наконец можно было вдохнуть свежий уличный воздух, полный выхлопных газов. Теперь мне надо было решить что куда.       Лично мне не по барабану, я в этом кабинете всё-таки не бываю, но кто его знает, что там с Натали и учительской. Чисто принципиально мне хотелось так, невзначай подпортить ей настроение, но я не знал, как она отнесётся к этим же цветочкам. Если бы они её радовали, я бы согласился даже себе домой забрать их и терпеть этот запах, но… Чёрт, слишком противоречиво.       И вот, словно услышав мои молитвы, хотя на деле это были всего лишь раздумья, ко мне явился ангел, работающий под прикрытием сатанистом, хотя на деле это была всего лишь Касандра. Но всё равно я не ожидал от неё такой доброты.       — Эге-ге, ты что это, с цветочками таскаешься?       — Да, есть такое, — нехотя выдал я, толкая ногой входную дверь. Последняя тут же норовила вернуться на своё законное место, но Кас попридержала её. Какая галантная девушка. — Спасибо.       — Ты это, зелёненькие в кабинет ставь, а то Нат их ненавидит, зато гвоздики любит.       Та-ак. У меня возникло два вопроса. Во-первых:       — Гвоздики?       — Ну или розы, не знаю, что там. В ботанике я не очень, — пожав плечами, она ретировалась, наверное, дабы не опозориться ещё больше.       Во-вторых, где сама Натали? Ясное дело, что я не собираюсь ставить беленькие в учительскую, где она, по-видимому, буквально обитает. Мы с ней, к радости, в одном классе «А», поэтому их она не увидит. Знаю, казалось бы, такая мелочь, но ведь именно эти мелочи — цветы, которые они почти не замечают — разочаровывают девушек больше всего. Ясно, что она может и не заметить, но и радости тогда просто не прибавится. Да, вредность, она такая.       Сказано — сделано. Уже через пять минут на подоконнике кабинета «В» красовались небольшие хризантемы, а у в учительской на небольшой табуреточке, взятой из столовой, гордо восседал приличных размеров гладиолус в горшке… или кто он там. Довольный собой, я уже собирался уходить, сделал первый шаг назад, в сторону двери, и половину разворота, как передо мной возникла Натали. Выражение её лица меня немного пугало.       — Ты цветы сюда принёс? Какие?       — Гладиолус.       Девушка испуганно заглянула мне за спину и вдруг удовлетворённо кивнула, озаряя своё бледное личико радостной улыбкой благодарности.       — Это фикус.       И тут до меня дошли весь мой идиотизм и вся непредусмотрительность Касандры. В мыслях я пнул этот злосчастный горшок с фикуоусом и отдал на растерзание игривым бездомным котятам с о-очень острыми когтями. И какой чёрт меня за ногу дёрнул сделать наоборот?       — А хризантемы ты не любишь? — с отчаянием во взгляде спросил я. Ох, дай бог, чтобы она не заметила.       — Ну, как сказать. У меня просто аллергия на цветы. — Всё так же улыбаясь, блондинка села за стол. — Я рада, таких ответственных и удачливых людей нечасто встретишь. — Дежавю. Меня настораживает.       Великолепно! Брависсимо! Не удостоив её ответом, я вышел полный зла и негодования. Я собирался обрушить весь свой гнев на эту несчастную выдру. Я не мог взять в толк, почему мы оба оказались такими идиотами. Я не понимал, почему эта блондинка вышла победительницей.       — И как она?       Невероятно, но она, выдра, готовая в любую секунду засмеяться, стояла, прислонившись к стене, у самого кабинета. Чую я, скоро отсиживать срок в тюрьме придётся. Тут и без валидола обойтись можно.       — Прекрасно. Счастлива до невозможного. — Кас решила, что это сарказм, и громко рассмеялась своей «сообразительности». — Теперь она всегда может положиться на меня, потому что я поставил ей чёртов гладиолус!       Веселье как рукой сняло.       — В смысле?       — Да если бы, мать твою, я знал, что у неё аллергия на цветы, я бы просто засыпал её этими твоими хризантемами, гвоздиками и розами! — у меня прорвал пукан. Это же бред!       — Ты тупой? Ты мог послушать меня? — Она считает, что это я виноват? Ну, зашибись теперь. — Я же специально всё спланировала: первая вызвалась помочь в баскетбольном клубе, чтобы тебе досталось разнести цветы, сказала, что она любит гвоздики, чтобы ты ей их поставил!       — А сама ты не могла их поставить?       — Нет, она бы поняла, что я это специально. А тебе бы она не пыталась отравить жизнь, как мне!       Закатив глаза, я просто отправился в класс. Перемена уже заканчивалась, и нам предстояло отсидеть ещё пять уроков. На очереди была география. Интересный предмет. Большего не в состоянии сказать, хотя знаю его вдоль и поперёк, в отличие от какой-нибудь истории или биологии, и даже собираюсь стать учителем или, по возможности, каким-нибудь чтецом лекций на кафедре.       На урок Касандра не пришла. Конечно, по одному её виду можно уже предположить, что она не из прилежных учениц, но я не думал, что убежусь в этом во второй же день своего пребывания в новой школе. Преподаватель, молодая девушка, отработавшая от силы три года, начала со знакомства с учебником и общей характеристикой природы Франции. Две трети её рассказов я знал по опыту, а оставшуюся треть всегда мог прочесть в учебнике, посему, сидя в самом конце класса, я заметно заскучал и принялся оглядывать сидящих вокруг. В отличие от моего прошлого класса, в этом было чуть более пятнадцати человек, половина из них выделялась крашеными в неестественные цвета волосами. Я понимаю, двадцать первый век и всё такое, но это уже многовато, мне кажется. Неоднократно я возвращался к той… этой… странной. Лисандре? В общем, выглядела она спокойно и тоже скучала. Создавалось ощущение, что вот такое отсутствие подруги — самая что ни на есть традиция. Но вот на середине урока раздался стук в дверь, и последняя отворилась. На пороге показалась Натали, вежливо поздоровавшись, и бегло оглядела класс. Географичка прервалась на моменте с пояснением о морском климате и теперь устало в упор смотрела на нарушительницу её лекции, если можно так назвать зачитывания вслух параграфов.       — Могу я Отиса забрать до конца урока? — вежливость в её тоне раздражала, наверное, не меня одного, но молодой учительнице это льстило.       — Отиса? Э, конечно. Но кто это? — не скрывая своего изумления, она оглядела кабинет. Я резко поднялся, слегка напугав окружающих, и та кивнула. — Новенький?       — Да.       — Вернёмся к теме, — и преподаватель снова принялась зачитывать параграф. Я её уже ненавижу.       Не утруждая себя собиранием принадлежностей в рюкзак, я выдворился из кабинета. В коридоре на меня сразу же набросилась эта несчастная староста:       — Ты должен найти Касандру и заставить её подписать вот это! Это очень, очень, очень-преочень важно!       — Что это?       — Заявление о прогуле. Это должны делать родители, но они всегда в отъезде, поэтому Касандра решает всё самостоятельно.       — Ты староста школы, ты и занимайся этим, — пожал я плечами. А действительно, при чём тут я? Я не нанимался на роль курьера или мастера на все руки. — И вообще, ты тоже должна сейчас на уроке сидеть.       — Пожалуйста. Она должна это сделать, но меня она не послушает. А ты с ней хорошо дружишь.       Что? Где? Когда? Почему я не знаю?       — У тебя мозги есть? — покрутил я у виска. — Я здесь только второй день, а ты уже про какую-то там дружбу завела. Бредишь, девочка, сходни в медпункт.       Не обращая на меня внимания, Натали ткнула мне в грудь бумажкой и серьёзно посмотрела.       — Я на тебя рассчитываю.       Я стоял столбом, когда она развернулась на каблуках и прошествовала в учительскую, оставив лист неровно лететь к полу. Почему она не мучается вместе со мной на географии? Почему она бегает в учительскую, как в свою спальню? Я в сердцах ударил по стене. Матерь божья, да что тут происходит?!       Мне ничего не оставалось, кроме как подхватить листочек с печатным и писаным от руки текстом и наугад отправиться во двор. Вряд ли она где-то ещё может быть. И впрямь на лавочке, запрокинув голову, рассиживалась наша рыженькая героиня, попивая какой-то энергетик. Ай-ай, беспредельщина.       — Эй, дорогая, — я плюхнулся рядом с отчасти виновницей моих забот, — тут такое дельце мне блондинка на хвосте принесла. Поручили мне вдруг тебя попросить подписать заявление об увольнении.       Что я несу, чёрт возьми? Если она решит меня ударить, сопротивляться не буду.       — Не буду я ничего подписывать, — Касандра выпрямилась и устало заглянула мне в глаза; мне показалось, или я увидел то ли грусть, то ли отчаяние? Да не-е. — Она меня достала. Ей лишь бы выкинуть меня из школы. И вообще, если ей надо, почему она тебя посылает?       Я только пожал плечами в неведении и выхватил у неё банку с холодным напитком. Кас не возражала, когда я молча сделал пару глотков. Люблю таких людей, не брезгующих. А то бывает, что начнут заливать про всякие микробы…       — Хорошо. Всё будет зашибись, — я поднялся и махнул на прощание. Не доставать же мне такими вещами «друга».       Уже на перемене, перед дверью учительской я не мешкался и спокойной вошёл. Это же не мои проблемы. Меня вообще не должно касаться, кто прогуливает, а кто нет, кто может достать подпись, а кто нет.       — Она говорит мне твёрдое «нет», — высказал громко я, ударяя пятерней с заявлением по столу.       — Ты же обещал! — возмутилась блондинка. На то она и блондинка, походу.       — Не перевирай слова, пожалуйста, — нарочито вежливо проговорил я и вышел в коридор. Закрывая дверь, добавил: — Будь умницей, разбирайся со своими заботами сама.       «Ох, и проблем же с этими женщинами», — пронеслось в моей голове, гудящей от жары и шума вокруг. Наш класс был пуст, и я решил дождаться английского языка в полной тишине и одиночестве. Вещи мои лежали на месте, что ни много ни мало радовало меня. Я был уверен, что кто-нибудь, ещё даже не познакомившись, успеет нагадить. Закинув ноги на соседний стул, я уселся за своей партой и стал сидеть. И сидеть. И сиде-е-еть. Как это бывает со всеми нами, я думал, что прошла уже вечность, но на самом деле я провалял дурака всего пять с лишним минут. Оставалось около десяти.       Вдруг что-то сильно стукнулось о соседнюю стену с другой стороны. Я резко развернулся, сел на стуле и тут же встал. В этой школе может быть что угодно. Не люблю строить предположения и чего-то не знать, а потому я махом выбежал в коридор. У меня аж руки опустились. Касандра, схватив Натали за рубашку, прижала последнюю к шкафчикам и что-то шипела в лицо. Остальным ученикам было как-то не до этого: все занимались своими делами, и лишь единицы косились на происходящее. И тут началось самое интересное: блондинка дерзко дала Кас коленом по животу, девушка чуть согнулась, повиснув на старосте, но не отпустила, а наоборот, ещё крепче вцепилась в белый воротник, от которого уже успела оторваться пуговица. Рыжая собиралась дать сдачи Натали, но я быстро среагировал и вмиг подоспел, хватая Касандру за плечи, тем самым загораживая старосту. Я подтолкнул рыжую, но Натали уже сама высвободилась.       — Тихо, успокойся, дорогуша.       — Что ты… она… — задыхаясь от возмущения, девушка хотела сказать всё и сразу, но ничего не выходило. По взгляду было видно, что она собирается выцарапать мне глаза, хотя это было вовсе не в её стиле.       — Спасибо, — Нат, поправляя волосы и одёргивая рубашку, окинула нас сомнительным взглядом.       — Не для тебя старался, — грубо отозвался я, зная, что та оскорблённо уставилась на меня во все глаза. А что она хотела? С самого начала должна была понять, что я тоже недружелюбно настроен.       — Ты довыпендриваешься, блондинка неразумная, — раздражённо кинула напоследок Касандра и, вырвавшись из моих объятий, поспешила ретироваться из ненавистной школы. Думаю, мне стоит поделиться с ней ва… -лидолом? -зелином? В общем, таблетками.       Я хотел было пойти за ней, но моей руки коснулись тонкие пальцы, а их обладательница с еле заметной улыбкой покачала головой и направилась за Кас. Только сейчас я заметил, какая Лисандра высокая — ниже меня всего сантиметра на три-четыре при моих ста семидесяти. Н-да, похоже, завтра будет тоже нескучно.