***
Она не знает, как долго она стоит перед дверью, но уверена, что прошло уже больше минуты. Все, что ей нужно сделать, это постучать, получить разрешение и войти. Талли никогда не думала, что у неё могут быть проблемы с общением, она могла найти общий язык с кем угодно. Даже с Нэнси Кэслер, которая была уверена, что в седьмом классе Талли увела ее парня, Джастина, хотя она этого не делала. Алдер, конечно, вызывала в ней больший страх, чем Нэнси, но и от их разговоров она получала больше удовольствия. Крейвен делает глубокий вдох и коротко стучит в дверь. Секунду ответа не слышно, она уже даже собирается поскорее развернуться и уйти, когда слышит удивленное и уставшее «Да?». Талли толкает дверь и, натягивая на губы улыбку, проходит в комнату. — Я пришла узнать, как ты, — Крейвен заставила себя выучить эту фразу, чтобы произнести хотя бы это. Она врывалась в кабинет Алдер в Форте Салем посреди ночи. Не один раз. И никогда не чувствовала себя настолько неловко, хотя ни в один из разов она не переживала за Алдер. В отличии от сегодняшнего визита, в котором не было практически ничего эгоистичного. — И принесла начос. Талли показывает пачку, которую взяла с собой. Из груди Алдер вырывается смешок, но она тут же начинает кашлять, и пытается остановиться. — Здесь немного туго с закусками, поэтому у меня нет сырного соуса, зато есть гуакамоле. Надеюсь… — продолжает Талли, подходя ближе. — Талли, — перебивает ее Алдер. Она говорит тихо, стараясь не тратить силы, которых и так практически не осталось. — Замолчи и дай мне чертовы начос. Губ Крейвен касается искренняя улыбка, и она делает несколько шагов к Алдер. Сара несколько неуклюже приподнимается, садится на кровати, отодвигаясь немного в сторону, давая Талли пространство присесть на кровать возле ее колен. Девушка открывает пачку начос и протягивает ее Алдер вместе с небольшой соусницей с гуакамоле. Та тут же достаёт одну кукурузную чипсину и отправляет в рот. — Их очень сильно недооценивают, — произносит Сара, закрывая глаза в наслаждении. — Вряд ли они нравятся кому-то так же сильно, как тебе, — усмехается Талли, а Алдер лишь пожимает плечами на это утверждение. — Я хотела сказать «спасибо». Ты нас спасла, хотя не должна была. Тем более учитывая то, как на тебе это сказалось. — Я буду в порядке. Мне нужно немного отдохнуть, а потом попасть в мицелий. — В Форте Салем? — уточняет Талли, и Алдер кивает, продолжая есть. — Мы поможем. Мы все в долгу перед тобой. Крейвен остаётся с Сарой ещё на какое-то время, восторгаясь тем, какой силой она обладает, задавая вопросы о том, как они должны помешать камарилье, есть ли у Алдер четкий план. И, несмотря на то, что Талли скорее говорила сама, чем спрашивала и ждала ответов, она уверена, что Саре нужно отдохнуть в одиночестве, прежде чем они отправятся в далекий путь к Форту Салем. И ее расспросы мешают расслабиться и набраться сил. Поэтому она произносит неразборчивое: — Прости, тебе нужно отдохнуть, а я не помогаю, — ее голос полон сожалений. — Я хотела убедиться, что ты в порядке. После целой пачки начос должна быть в порядке, так что я пойду, — Талли не сдерживает улыбку, вспоминая, с каким удовольствием Алдер ела несколько минут назад. — Стой, — Алдер хватает Талли за руку. Девушка уже встала, собираясь уходить, но замирает, когда чувствует прикосновение к тыльной стороне ладони. — Останься. Крейвен не уверена, что именно она видит в глазах Алдер. Просьбу? Слабость? Желание видеть кого-то рядом? Что бы это ни было, это намного больше того, что Сара позволяла видеть раньше. Она всегда прекрасно контролировала свое лицо, даже если ее заставали врасплох. А Талли удавалось несколько раз ее удивить. — Хорошо, — едва слышно произносит девушка. Услышав ее согласие, Сара отодвигается к середине достаточно широкой кровати, освобождая место для Талли. Крейвен вновь хочет сказать «Хорошо», словно это поможет свыкнуться с невербальным предложением лечь рядом, но вовремя одёргивает себя, успокаиваясь. Она наспех скидывает ботинки, и ложится на спину максимально близко к краю, чтобы она не могла случайно упасть, но сохраняя максимальное расстояние между ними с Алдер. Во рту пересыхает, дыхание тяжелеет, и она не может себе позволить повернуться и посмотреть на Сару, ведь тогда ее лицо будет слишком близко. Она не касается ее, но чувствует, что между ними несколько сантиметров. Талли боится пошевелить рукой, чтобы случайно не коснуться пальцев Алдер своими. — Спасибо, я… — произносит Сара, нарушая неловкую тишину. — Сейчас я ощущаю себя иначе. Действительно смертной. И, наверно, я отвыкла от того, каково это. — Если ты смертна, это не значит, что ты должна умирать. Все будет в порядке. — Когда постоянно рискуешь и сталкиваешься с опасностью, это не всегда выбор, Талли, — мягко отвечает Алдер, тяжело выдыхая. — Я никогда не знала другого ощущения. Когда сталкиваешься с опасностью, всегда есть шанс умереть. Вопрос в том, будешь ли бороться, — Талли буквально заставляет себя говорить. Мысли слишком откровенны, чтобы ей было привычно делиться подобным. Тем более с Сарой. Она хотела рассказать ей все, показать всю себя, но это не было для них привычным занятием и дико пугало. — Я не считаю себя трусихой, но я была в ужасе, когда Никта забрала мое лицо. Я никогда не была так напугана. Когда я не могла говорить, когда все считали меня врагом, и я ни до кого не могла достучаться, просто потому что меня никто не слушал. Когда ты смотрела на меня так… — дыхание обрывается, когда воспоминание всплывает слишком ярко, а затем снова, когда рука Алдер находит ее и крепко сжимает в своей. — Я не видела столько гнева никогда. — Он был предназначен не для тебя. — Я знаю. Это все, что она может произнести, зная, что ее голос не сорвётся. Но она не уверена, что не выдает себя тем, как часто бьется пульс на запястье, или как обрывается ее тяжёлое дыхание во время рассказа. — Ты в порядке? — Сара поворачивает голову, чтобы посмотреть на Талли. — Могу я что-нибудь сделать, чтобы ты… — Нет, я буду в порядке, — быстро отвечает Талли. Она аккуратно убирает руку из под руки Алдер, делая вид, что ей необходимо поправить волосы. Она сглатывает и глубоко, но тихо вздыхает, надеясь, что ее не слышно. — Хотя, может быть, мы поговорим о чем-то другом? Чтобы отвлечься. — И о чем же? О пони и пицце? — усмехаясь, спрашивает Алдер. Талли молчит несколько секунд, прежде чем ответить. — Что ты будешь делать потом? — вопрос рождается сам собой, несмотря на то, что вряд ли сейчас подходящее время для грёз о будущем. — Когда все это закончится. Ты думала от этом? Вопрос застаёт врасплох. Сара не знает, когда вообще в последний раз думала о будущем вне контекста военной стратегии. Управляя армией, пытаясь защитить мир и ведьм, погружаясь только в работу и не отвлекаясь на мелочи под названием «жизнь», привыкаешь к подобному мышлению. Все остальное отходит на второй план, а затем просто исчезает. Когда с неё сняли полномочия главнокомандующей, инцидент с камарильей произошёл слишком быстро, чтобы у Сары было время основательно подумать о своём дальнейшем будущем. Лишь ночь. — Ты поверишь, что я всегда хотела заняться скалолазанием? — Алдер озвучивает первое, что даже мимолетно приходило ей в голову в ту ночь. — Да, — отвечает Талли, практически не думая. — Сложно и опасно. Легко верится, что тебя привлекают такие вещи. — Ладно, — с усмешкой соглашается Сара. — А что я куплю домик в горах, заведу собаку, буду лазать по горам и пить в баре? — Серьезно? — Нет! Просто я понятия не имею, что буду делать! — Алдер говорит слишком громко, и хриплый кашель напоминает ей о том, что нельзя быть в полном порядке, истратив практически весь запас сил на создание тринадцати своих копий, уничтоживших камарилью. Лёгкие будто выворачиваются наружу. Сара прижимает руку к груди, надеясь, что давление поможет ей остановить кашель. — А что, по-твоему, я должна представить, когда меня спрашивают о будущем? — спрашивает она через несколько секунд, когда кашель стихает. Ее голос все ещё хриплый, хоть и уверенный. — Все ведь не как прежде. Многие пути закрыты для меня. — Понятия не имею, поэтому и спрашиваю, — немного рассеяно произносит Талли. — А что за собака? Какая порода? — Не знаю. Может быть хаски? — она озвучивает первый пришедший в голову вариант. Ей нравится, что они похожи на волков. — О! У них часто такие же потрясающие голубые глаза. Как только Талли договаривает, она едва сдерживается от того, чтобы хлопнуть себя по лбу. Слова слетают с губ неосознанно и крайне восторженно. И вот она уже не просто Талли Крейвен, разрушившая привычную жизнь генерала Алдер, что впоследствии привело к ее гибели, теперь она Талли Крейвен, что сгорает со стыда, отвешивая комплименты, лёжа в одной кровати с генералом Алдер. — Хаски звучит как хороший выбор для мечты, — с легкой улыбкой произносит Сара, нарушая секундную тишину, что для Талли длилась вечность. — У моей мамы был друг, — начинает Крейвен. Она хочет погрузиться в рассказ, чтобы отвлечься от мыслей. — Он участвовал в войне. Во многих войнах. Ветеран. Но когда он вернулся к гражданской жизни он не смог спокойно и дальше жить со своей семьей. Он сбежал, бросил их. Потом устроился в полицию. Помощником шерифа в каком-то небольшом городке в тысяче миль от дома. — Помощником шерифа? — недоверчиво переспрашивает Алдер. — Ты это мне предлагаешь? — Я просто делюсь историей. Ему нравилось, — пожимает плечами Талли. — О! А мой дедушка, когда вышел на пенсию, открыл бар! — На пенсию, Крейвен?! — возмущённо произносит Алдер, стараясь при этом не сильно повышать голос. Ей не был нужен новый приступ. — То есть это моя пенсия? Талли искренне смеётся, надеясь, что за подобные сравнения ей все же не прилетит. Она бросает мимолетный взгляд на Сару, замечает лёгкую улыбку и успокаивается. — Я просто говорю о том, что у тебя есть варианты. Великое множество вариантов. Один из них наверняка тебе понравится. — Один из твоих вариантов — чтобы я подчинялась какому-то глупому старику, которому пора не пенсию, но он отчаянно цепляется за свою должность, при этом я должна разнимать повздоривших пьяниц, выписывать штрафы за неправильную парковку и снимать кошек с деревьев. А второй ещё лучше — создавать этих самых пьяниц. — Бар это не только алкоголь. Это атмосфера, — в последнем баре, где она была, атмосфера создавалась за счёт колдовства, но это уже детали, верно? — Она должна быть аутентичной, располагающей. У него может быть свой стиль, музыка, которая отражает тебя и твои интересы… — Я поняла, Талли. Бар это нечто большее, чем просто алкоголь, — Сара растягивает слова, а голос пропитан сарказмом. — Я хочу перестать заниматься спасением мира, но не хочу умереть от скуки. — А ещё в баре можно подавать самую вкусную закуску из начос в штатах! — восклицает Талли, не обращая внимания на критику своих предложений. Ей не нужно смотреть на неё, чтобы знать, что генерал улыбается. — Уверена, ты что-то придумаешь. — А что насчёт тебя? Армия — все ещё то, о чем ты мечтала? — Я всегда хотела служить. Мне не было важно, как именно я буду это делать, — это действительно было правдой долгие годы, но последний год заставил ее взглянуть на все иначе. — Но сейчас я думаю, что хотела стать наставником для ведьм. Помогать им находить себя и контролировать свои силы. — Хочешь остаться в форте Салем? — Через какое-то время, я думаю. Мне же нужен опыт. Я, конечно, сейчас будто проживаю в каком-то пугающем триллере, но этого недостаточно, — на мгновение шутка обо всем происходящем помогает забыть о том, что завтра им, вероятно, снова придётся бороться за свои жизни и свободу. — Из тебя бы вышел хороший наставник, Талли. — А из тебя прекрасный шериф и владелец бара, — смеётся в ответ Крейвен. — О, заткнись! — Сара переводит взгляд на лицо девушки. Несмотря на улыбку, в глазах чувствуется печаль и отчаяние, что не прошли после их беседы. Алдер накрывает ее ладонь своей. — Ты будешь в порядке, Талли. Чувствуя тепло от руки Алдер, Талли готова поверить ее словам. — Ты тоже. Талли сжимает руку Сары в ответ, надеясь, что в ее словах есть хоть какой-то смысл. Сара мягко улыбается ей, не слишком веря в такую возможность. Она всегда представляла, что ее жизнь закончится в очередной битве. Ей никогда не нужно было размышлять, что будет потом. Потом будет еще одна битва. И это развитие событий казалось наиболее закономерным. Но на секунду, лёжа рядом с Талли, сжимая ее руку в своей, она готова рискнуть и поверить, что девчонка права. В очередной раз.***