These heavenly moments

      Ещё секунду в комнате стоит густая темнота, что Саймону кажется будто он потерял сознание, но это иллюзия быстро пропадает, когда в комнате зажигается ярко-красный свет. Он выжигает глаза ещё хуже того противно белого света, мешая ориентироваться в пространстве.       В следующие мгновение начинает орать сирена, заполняя всё вокруг этим мерзким звуком, забираясь в саму подкорку сознание и мешая мыслить здраво. В полной дезориентации парень наконец-то понимает, что чужие руки больше не сжимают его плечи и кажется он даже может встать.       Ноги слегка подкашиваются из-за долгого сидения в одном положении, но он всё же встаёт и резко оборачивается в сторону, где до этого стоял этот странный человек,но до того как он успевает что-то рассмотреть на его глаза ложатся совсем другие руки. Чьи-то холодные пальцы аккуратно закрывают его глаза, не давая проникнуть и капле вырвиглазного света.       — Не смотри, — вкрадчиво произносит голос, обжигая кожу на шее своим горячим дыханием и заставляя кожу покрыться мурашками, — Это слишком грязно, —       Существо за спиной вздыхает, ловко меняя положение рук, закрывая глаза человека только одной рукой, освобождая вторую и чуть притягивая человека к себе, опуская ладонь на его живот. Саймон слышит как дверь открывается, с тем же мерзким пиликаньем, и снова закрывается.       Он не видит, но чётко ощущает как существо поворачивает голову в сторону двери, цокая языком с присущим ему недовольством.       Неразборчивые крики звучат совсем рядом, или где-то в отдалении. Саймону всё ещё сложно за шумом этой сирены не то что разобрать что там говорят, но и сколько их, и где они находятся, при этом голос Брана звучит так отчётливо, будто это его собственные мысли.       — Не бойся, я разберусь, — всё тот же спокойный тон, от того встревоженного голоса, что он слышал когда они только обнаружили мёртвую кошку не осталось и следа, — Сейчас будет немного неприятно, потерпи секунду, хорошо? —       Кажется он совершенно не обращает внимание на окружающих их людей, сосредоточив всё своё внимание на единственном человеке рядом с собой. Саймон почти неуловимо кивает головой, не замечая как собственные ресницы мелко подрагивают, касаясь чужой ладони.       В ту же секунду парень чувствует как ему перехватывает дыхание, а сердце так и наровит пробить грудную клетку и с бешеным стуком вырватся наружу. Это ощущение длится как будто целую вечность или всеголишь мгновение. все чувства смешались между собой, в одну какофонию чужих криков, отвратительной сирены, чужих осторожных рук и полной уверенности что теперь всё будет хорошо.        В следующие мгновение его будто силой втаскивают на большую глубину, а земля уходит из-под ног. Стремительно погружаясь под воду он больше не слышит смешанные звуки окружающего мира, всё это становится таким далеким и совершенно не требующим внимание, только стук собственного сердца всё ещё звучит и ощущается так чётко, будто тикающие часы в ночной тишине.       Мужчина замирает, чувствуя лишь холодную воду вокруг, без какого-то намека на сушу, но, к его собственному удивлению, это его не пугает. Аномальные ощущения спокойствия и защищенности никуда не делись, только прочнее укрепилось в его душе… пока его снова с силой не вытягивают на поверхность, буквально за шкирку заставляют поднять голову над водой и принять сидячие положение.       Кашель резко раздирает легкие, заставляя выплюнуть кучу воды, проходит какое-то время пока к Саймону не возвращается способность дышать. Глаза всё ещё слепит яркий свет, но это точно терпимее того что было. Он глубоко, не всё ещё надрывисто, вздыхает, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца.       — Пришел в себя? — голос Брана раздается совсем рядом, но чуть ниже привязанного. Саймон поворачивает голову и через слипающиеся ресницы видит его чуть размытые очертания.       Существо сидит на коленях возле бортика ванны, скучающе опустив голову на свою руку, лежащую на холодной керамике, а второй водил по поверхности не менее холодной водной глади.       Свет из его глаз отражается от поверхности воды, создавая ощущение заходящей луны над океаном, столь чарующее и загадочное. Саймон бьёт ладонью по воде, чуть окатывая маску существа водой, и снова заходится в кашле, совсем сгибаясь, будто снова пытается с головой влезть в воду.       Только когда его отпускает приступ кашля, он протирает глаза и пытается понять где он вообще и что это только что было. Он смотрит на свои руки, что выглядят не так четко из-за того что находятся под водой, и понимает что вода имеет слегка красновато-розовый оттенок.       Смит ведет ладонью под водой, чуть хмуря свои темные брови, из-за чего ему на глаза быстро скатывается капля воды. До того как она успевает попасть ему в глаз и снова помешать видеть, её ловит когтистый палец Брана, быстро убирая руку.       — Тебе лучше? — Снова спрашивает существо, возвращая руку и наконец поднимая голову и оперевшись обоими руками на бортик тот чуть приподнялся, чтобы оказаться на уровне лица человека.       Саймон поворачивает голову к беловолосому мужчине, вглядываясь в его пустые глазницы, будто может увидеть там ответы на все свои молчаливые вопросы. Бран наклоняется вперед, замирая в десятке сантиметров от чужого лица. Кажется, что если бы у него были зрачки, сейчас они бы быстро бегали по напряжённому лицу человека.       — Моё пребывание в твоём теле относительно безопасно, но активные действия могут привести к повреждениям, если ты плохо себя чувствуешь - скажи мне сейчас, — только сейчас Саймон ловит в его ровном тоне обеспокоенные ноты и устало выдыхает.       — Со мной всё нормально, — устало отвечает мужчина, стявя руку на чужое лицо и чуть отодвигая его от себя.       Его сердце наконец-то пришло в нормальный ритм и даже больше не хотелось выплюнуть собственные легкие, уже прогресс.       В комнате повисает неловкая тишина, кажется сложно вспомнить когда между ними в последний раз была такая тишина, наверное когда они только учились общаться друг с другом без вреда для психики человека.       Саймон прикрывает глаза, устало потирая переносицу.       — Это ты виноват, — коротко бросает он, но в голове не слышно и капли упрека. Он прекрасно понимает насколько гордым бывает это создание и признавать собственные ошибки для него всегда было крайне трудно.       — Это я виноват, — спокойно признает Бран, снова наклоняясь к человеку, — прости? — уже не так уверенно добавляет существо, наклоняя голову в сторону, совсем по птичьи.       Саймон открывает глаза, ещё секунду смеряя мужчину напротив недовольным взглядом, пока снова не ударяет рукой по воде, чуть окатывая матовую чёрную поверхность маски водой. Ворот чужой рубашки тоже мокнет, но на черной ткани это не так заметно.       С этой мыслью к мужчине наконец-то приходит осознание, что сам он сидит в воде полностью одетым и мало того что этой чертовски холодно, так ещё и мокрая ткань противно липнет к коже, сковывая движения.       Он недовольно морщится, поднимая руки над водой и чуть встряхивая кистями, пытаясь избавиться от влаги.       — Я замерз — недовольно жалуется человек, поворачиваясь к существу.       Бран вздыхает, поднимаясь на ноги и теперь возвышаясь над сидящим в воды мужчиной.       — Ну так вставай, — он снова наклоняется вперед, протягивая Саймону когтистую руку, — Нам надо во многом разобраться –