Всё для твоего счастья

Пока Эмири суетилась с выкройками, Марулку выпал шанс немного поговорить с Версусом. Несмотря на то, что они были с соотечественниками, парень ощущал себя весьма неловко. Страна Джесеку уже давно стала ещё более эфемерной, чем сон. Когда-то давно в голове осиротевшего ребёнка проносились видения заснеженных гор и комната, увешанные шкурами животных, но они очень быстро померкли. И понятно: наследственное заболевание быстро превращало потомков царского рода в невольных домоседов. – …А портовый рынок перенесли, случился скандал из-за сброса отходов в протоки, начала всплывать дохлая рыба, ну и…– Версус прервал пламенный монолог о Родине, заметив, что юноша смотрит в сторону, откуда неслось хихиканье Эмири и негромкое ворчание Озен, – Ты меня слушаешь? – Да… – Марулк обернулся, но затем со всем доступным сожалением покачал головой, – Извините, мистер Скаллахан, я отвлёкся. Не могу понять, что они там делают. – Парень, – муж Эмири взглянул на него более чем красноречиво, – Про отношения они пошутили, не волнуйся. – Да не волнуюсь я, просто вот такие же перешёптывания однажды привели к тому, что на мне оказался костюмчик горничной. – Святые ледники, – в ужасе выдохнул Версус, – Тогда ясно. А то я уже было подумал, что ты ревнуешь. – Я? Ревную? – это заявление прозвучало настолько неожиданно, что Марулк застыл на полпути в шнуровке ботинок (соотечественник помогал ему с выбором обуви для экспедиции), – С чего бы это? В смысле? Даже если у них что-то было, разве это моё дело? – Прости, я, видно, обознался. – Да как Вам вообще могло такое прийти в голову? – Марулка было уже не остановить, – Где я и где она, живая легенда, сильная, смелая, просто невероятная… Кхм. Вы поняли! – Полагаю, что да, – мимоходом улыбнулся ему кожевенных дел мастер, складывая не подошедшие по размеру ботинки в коробку. Юный Джесеку вспыхнул: – Ни-ничего такого! Не знаю, что Вы там поняли, но я не… Я не! – Хорошо, хорошо, это в любом случае не моё дело. Что вы с ней, сами не разберётесь? К тому же, времени у вас будет достаточно… Эти не давят? – Достаточно времени? – переспросил Марулк, переминаясь с пятки на носок чтобы определить, удобная обувь или нет. – Разумеется. Как я понял, вы с Озен идёте на четвёртый уровень. – Да, идём. – Вдвоём. – Да, а... – только теперь понял расклад юный Джесеку, – Да не, точно нет. По-любому увяжется кто-то из Чёрных свистков. – Вот это вряд ли, – Версус крутанул указательным пальцем в воздухе, прося клиента повернуться, чтобы проверить ботинки, – В прошлый раз она аж на пять лет ушла, и ни слуху, ни духу. Сдаётся мне, у неё там секретный уголок только для вас двоих. – Ну, знаете! – Марулк уже готов был проверить, не удастся ли зажечь что-нибудь от его полыхающих щёк, – Это всё придумано не затем, чтобы... А из-за болезни! – А разве я отрицаю? – невинно захлопал ресницами муж Эмири, – Надеюсь, у вас всё получится. – Почему эта фраза звучит двусмысленно?! – Без понятия, – лицо Версуса снова стало деловым, – Снимай, эти всё же маловаты. – Да вроде нормально, – забыв о возмущении, юноша снова примерился к обуви. – Нет, ещё не хватало, чтобы у тебя после спусков и подъёмов ногти на ногах сошли, снимай, я знаю, что говорю. И ещё вот, – муж хозяйки салона протянул ему железные набойки с крючками, похожими на клыки хищника, – Такие у нас в Джесеку применяют, чтобы забираться на ледники. Обеспечивают сцепление. Я пытаюсь и тут внедрить, но местные брать не хотят. Быть может, попробуешь? Они крепятся на ремешки, я покажу. – Выглядит очень удобно, – повертев снаряжение в руках, согласился Марулк, – Я тогда протестирую и по возвращении расскажу, что и как. Набойки. Недурственная штука. По идее, помогут пробираться через Великий разлом. Третий уровень с его бешеными ветрами, отвесными скалами и запутанной сетью пещер. Главное испытание на пути к четвёртому уровню. Хоть Марулк и уговаривал себя, что всё пройдёт хорошо, всё же этот участок Бездны пугал больше следующего за ним. Так. Решать проблемы по мере их поступления, и никак иначе. – Закончили с обувью? – пропела Эмири, выглядывая из закройщической. В её руках, переливаясь полосками света, сиял артефакт под названием Потомок Белошвейки: листообразный предмет, чуть больше ладони, который, словно ищейка, умело и быстро накладывал нужные швы на ткань, стоило лишь сделать для него пометки портяжным мелком, – Марулк, я предварительно сметала, давай примерим, да я буду заканчивать. – Ага, – расставшись на время с ботинками, парень поспешил в примерочную. Хлопковая нежно-голубая рубашка. Куртка из плотной вощёной ткани иссиня-серого цвета и штаны из неё же: лучшее, что можно было выбрать для спуска на четвёртый уровень с его повышенной влажностью тропического леса. – Знаю, что вы не за артефактами, но я сделала кучу карманов на всякий случай, – промурлыкала Эмири, глядя, как её клиент вертится перед зеркалом, – Что скажешь? – Идеально, – совершенно без сарказма выдохнул парень, – Это лучшая одежда из всех, что я видел, не считая экипировки моей наставницы, конечно. – Если станешь Белым свистком, однажды тоже соберёшь такие ткани на просторах Бездны… Стой смирно, – Эмири движением руки скомандовала Потомку Белошвейки приниматься за работу, и артефакт, вертясь в воздухе словно колибри, занялся подгонкой одежды по фигуре. – Вон какой вымахал, – не удержалась от комментария Озен, убедившись, что уже можно заглянуть в примерочную, – Настоящий искатель. – То есть ты всё же хочешь, чтобы я им стал? – спросил Марулк, вытягивая руку вперёд. Потомок Белошвейки с едва слышным урчанием прокладывал строчку на рукаве. – Как исцелишься, сам решай, – агатовые глаза остались недвижимыми, – Я приму любой твой выбор. Глядя на её небрежную позу, подпирающую плечом стену, Марулк впервые задумался о том, каково это – отпускать ученика во взрослую жизнь. Скучает ли она по Лайзе? Что вспоминает, плохое или хорошее? Думает ли, что однажды и их с Марулком пути… – Ай! – ощутив укол, парень дёрнулся. Потомок Белошвейки отлетел от него с боевитым «ру-руру», мерцая интенсивнее обычного. На остром конце артефакта мелькнула тонкая игла с отверстием в ушке, их которой торчала практически невидимая нить. – Ты сам руку опустил, но в любом случае, извини, это я не доглядела, – попросила прощения Эмири, – Основное всё сделали, можешь снять, красоту уже без тебя наведём. Наконец, новый комплект одежды был упакован в аккуратный свёрток, а тот вместе с ботинками перекочевал в походный рюкзак. – Благодарю за оперативность, – допив, кажется, уже восьмую чашку кофе, кивнула старой подруге Озен, – И была рада познакомиться, – эта часть фразы уже была обращена к Версусу, который кратенько поклонился ей, приложив ладонь к сердцу. – Не забудь, – Эмири с улыбкой протянула ей нечто в вощённой бумаге, и Марулк, к своему удивлению, заметил некоторое смущение на лице наставницы. – Спрашивай уже, – со вздохом разрешила Озен, когда они вышли наружу. Солнце ещё стояло достаточно высоко, а это значило, что если поторопиться, можно было успеть в лагерь Искателей до темноты. – Я хотел предложить сложить это в рюкзак, – практически сразу же нашёлся юный Джесеку. – А, – Белый свисток без обиняков уступила ему таинственную ношу, – Тогда, раз мои руки теперь свободны, потащу добычу. Надеюсь, нам повезёт по дороге. Везение это было или нет, но ещё при спуске на первый уровень они спугнули молодую самку шелкоклыка. Озен, практически не целясь, метнула в неё камень. Не попала, но и не было нужно: громадная паучиха, спасаясь, сбросила со спины округлый кокон. – Мать года, – цокнула языком Недвижимый лорд, подбирая шёлковую сферу размером чуть больше футбольного мяча, – Будешь? Марулк кивнул. Яйца шелкоклыка можно было употреблять в сыром виде, прямо на ходу. На вкус они напоминали нечто среднее между виноградом и молодым сыром, и идеально подходили для подкрепления сил. – Мало ешь, – заметила Озен, как обычно не привыкшая жаловаться на собственный аппетит. – В последнее время что-то не хочется, – не стал врать её ученик. – Занятно. И этот человек ещё гнал меня к лекарю. Как придём, попроси Гритту тебя осмотреть. – Но у меня ничего не болит. – Вот и давай не будем ждать, пока заболит. Возможно, дело решится недельным приёмом горькой настойки. Юный Джесеку поморщился. Благодаря этой экзекуции Озен приучила его к пище Бездны. Адовое пойло умело пробуждать просто зверский аппетит. – Давай как-нибудь без неё, а? – Давай, но тогда ешь как полагается, – жестом показав ему замереть, Озен бесшумно достала из-под мантии припасённый камушек, а затем метнула его куда-то в кусты. Послышался звук падения увесистой тушки: самец молотоклюва, должно быть, как раз искал площадку для токовища. – Хочу лапши, – доложила охотница, поднимая добычу за лапы. В груди птицы было пробито отверстие, ни дать не взять, пуля прошла. Озен, не питавшая нежности к какому-либо оружию, всегда подбирала понравившиеся камушки, чтобы использовать их при удобном случае – Сварю, – пообещал Марулк, срывая пучок травы и подавая тот наставнице: запах крови мог привлечь хищников, поэтому рану добычи требовалась заткнуть. – Договорились, – подготовив тушку для переноски, Белый свисток завернула её в мешок и со спокойной душой приторочила к поясу, – Вот, теперь можно и домой, не с пустыми руками, в конце концов.