Всё для твоего счастья

Складывалось впечатление, что уж кто-кто, а Озен получает просто массу удовольствия, глядя на потуги Марулка, связанные с поиском способа безопасно выпросить у Кюфты то, что должно было быть у её детёныша по праву. Самый простой план в виде того, чтобы поднести к ней Гирига, успехом не увенчался: самка шарокола, смирившаяся с потерей одного из нахлебников, попросту поворачивалась к людям и истошно орущему детёнышу другим боком. – Ладно, – наконец хрустнув костяшками, решился Марулк, – У мистера Павеньи была корова, доить я умею, но хотелось бы остаться в живых. Поможешь? – Даже не знаю, – Озен, делавшая вид, что на свете нет ничего интереснее черепа сенджи-тарана, хитро прищурилась. – Ну Озен! – Да пошутила я, пошутила, чего сразу делать такое лицо. У меня и план есть. Прорвёмся, не отчаивайся, – похлопав парня по плечу, Белый свисток обратилась к запасам их растительной пищи, и, вооружившись ножом и миской, вскоре настругала весьма аппетитную приманку, – Только не медли, иначе плакало молоко для этой орущей сарделины. Гириг, словно почувствовав, о чём речь, заткнулся как по сигналу, лишь нетерпеливо постукивая лапками по подстилке, сооружённой Марулком изо мха и запасной рубахи. – Кюфта, иди сюда, глупая деваха, – Озен поманила самку шарокола миской, и та не смогла отказаться, заинтересовавшись новым объектом, – Марулк, давай. Легко ей было говорить. Если на бок коровы хотя бы можно было опереться головой, то здесь подобная поза привела бы к слепоте, а то и ещё чему похуже, так что Марулк, изогнувшись в какую-то совершенно противоестественную позу падали в крайней степени разложения, истинным чудом нащупал соски огромного зверя. Кюфта напряглась лишь раз, но Озен очень вовремя сунула ей в пасть очередной кусок угощения, и вся авантюра неведомым образом принесла результат в виде банки парного молока с едва уловимым горьковатым запахом. И, казалось бы, что проще, самое замороченное позади, но нет. Лакать Гириг ещё не умел, а кусок ткани, смоченный в молоке, лишь вызывал у него подозрения. На палец Марулка детёныш реагировал с голодным урчанием, и один раз вцепился так сильно, что заставил своего приёмного отца буквально взвыть от боли. При попытке капать молоко на нос Гириг заливисто чихал, так что по итогам в его пасти не побывало ни капли живительной влаги. – Вроде придумала, – спустя минут двадцать молочной ванны встала со своего места Озен, – Погоди немного. Вернулась она с полой тростинкой размером с питьевую соломинку: – Если и это не поможет, тогда я даже и не знаю, что ещё делать. Гириг отреагировал на трубочку вяло, должно быть, успел умориться во время предыдущих баталий, но буквально взвыл от восторга, поняв, что внутри странной штуки находится молоко. Следующие полчаса Марулк только и успевал что пополнять тростинку: содержимого голодного малышу хватало буквально на два глотка. Наконец пытка молоком была закончена, и Гириг, как самый уставший участник всего действа, сладко задремал на коленях у своего приёмного родителя, размазывая по его штанам беловатые слюни. – Отличная работа, скоро совсем наловчишься и без труда сможешь кормить его каждые два часа, – то ли похвалила, то ли поиздевалась над парнем Озен. – Скажи, что ты шутишь, – взмолился юный Джесеку. – Увы, мелкие едят весьма и весьма часто, – заметив, что Марулк сник, Белый свисток ободряюще потрепала его по плечу, – Прости уж. В дойке я тебя подменить не смогу, сам знаешь, на что похожи прикосновения вот этого, – она пошевелила пальцами, испытавшими влияние клиньев Тысячника. Марулк неловко заскрёб затылок: – Я слишком тебя люблю, чтобы делать подобные замечания. – Ну каков подлиза, – Озен подвинулась ближе, кладя голову ему на плечо, – Уже решил, что будешь делать, перестав бояться солнечного света? – На самом деле, планов очень много, – так и расцвёл в улыбке юный Джесеку. – Вот как? – Ага! В Орте так много мест, где я не бывал при свете дня, а ещё есть всякие выставки и ярмарки, и... Фестивали еды! Наконец-то я смогу готовить на открытом огне, как и мистер Павенья. А ещё, если честно, мне бы очень хотелось купить дом, собственный, а не комнатку над рестораном, и разбить на участке цветник, высадить ароматные травы… Это глупо, да? – Ни в коем случае, – Озен против своего обыкновения поцеловала юношу в щёку, снова покидая насиженное место, – Думаю, это всё можно воплотить в жизнь при условии, что ты продолжишь лечение. – А как же Гириг? – Давай поищем тёплое место у ключей, думаю, он не станет возмущаться. Как только зверёк получил нагретое гнездо, украшенное мхом, он действительно покряхтел только для вида, а затем, по-старчески вздохнув, погрузился в сладкую дрёму. Шкура рогатого плакальщика и её обработка стала для Озен необходимым перерывом. Рассказ о планах на будущее несколько обескуражил Белого свистка, что было странно. Да, разумеется, это было ожидаемо. Марулк не выбирал Бездну, как было с ней и Закри. А Орт манил красками, вкусной едой и мирной жизнью под светом солнца и звёзд. Разве можно винить человека за столь нормальные желание? Чокнутые это всё же искатели, а не те, кто обосновался на поверхности. Значит, он уйдёт, и их пути… – Озен? – Что? – она сняла шкуру с правилки, проверяя, не облезает ли мех. – Я соскучился, – он поднял голову выше уровня воды, протягивая навстречу руки, – Иди ко мне. – Хочешь успеть погрешить, пока этот нахлебник спит? – усмехнулась Недвижимый лорд. На лице Марулка сразу появилось обиженное выражение: – Я же со всей душой. Давно не обнимались. – Что с тобой поделаешь, – временно отогнав тревожащие мысли о будущем, Озен скинула одежду, залезая в купальню следом за ним, – И куда мне податься? Юноша постучал по основанию плеча и прильнул к Белому свистку, когда она приняла его предложение. – Нам бы начать готовиться к подъёму. – Озен. – Что опять? – Пожалуйста, – Марулк бережно дотронулся до её подбородка, поворачивая лицом к себе, – Мы это успеем. Но пока мы тут… Это наше время. И вокруг –ничего и никого. Недвижимый лорд посмотрела на него, не моргая, а затем фыркнула, когда юноша смутился: – Ну ты даёшь. Почти как в любовных романах. – Ну Озен! Я ведь серьёзно! – Ладно тебе, не дуйся, – переманила его на своё плечо Белый свисток, – Насчёт подъёма я говорю на полном серьёзе. Твоего лекарства осталось дней на десять, конечно, нас задержит Гириг, но ненадолго. Да и тебе не надоело бы здесь, в убежище? – А разве у нас тут не хватает событий? То сенджи стены сносит, то шарокол родит, то на рыбалку сходим. Глядишь, я и к руинам с тобой напрошусь. Или ты скучаешь по лагерю? – Пф, – Озен смахнула намокшую от воды чёлку, – Разве что волнуюсь, как бы эти умельцы ничего не развалили. То хоть ты приглядывал, а то вообще без руля и ветрил остались. – Я только что подумал... – Не льсти себе. – Озен!.. Я хотел сказать, что ребята, должно быть, будут весьма удивлены, когда поймут, что мы с тобой теперь вместе. – А что, – Белый свисток зарыла пальцы в волосы цвета бирюзы, – Ты собираешься орать, словно мартовский кот? – Нет, что ты! Но, наверное, нам понадобится как-то это обозначить... Чего ты улыбаешься? – Мне кажется, что в один прекрасный день нас просто застукают, словно глупых подростков. И знаешь, – она даже облизнула губы, – Мне не терпится взглянуть на их лица. – А. Так вот чего мы так торопимся со сборами? – Помимо этого мне хочется узнать, сработало ли лекарство. У тебя так и вовсе куча планов. – Ну да... Кхм, – он снова улыбнулся, отводя глаза в сторону, – На самом деле, мне бы хотелось поискать артефакты на продажу. – А. Хочешь начать копить на тот дом? – Да… можно и так сказать. – Как загадочно. Ну да оставим эту тайну на потом, – Озен поводила носом, вылезая из купальни, – Самое время перекусить, пока дитя не проснулось.