***
— Айщ, какого... – свет ударил прямо по травмированным вчерашним инцидентом глазам. — Скажи, я похож на того, над кем следует издеваться? – мужчина выставил руку перед глазами, чтобы загородить свет от улицы и натянул одеяло по самую макушку. — Опухшие до невозможности глаза, разбитый и криво облепленный пластырями нос, бардак на голове и в комнате — совсем не похож, но мне не особо есть дело. Я тоже, как видишь, не в целости сохранности. – парень, отходя от открытых штор, указал на проткнутую ногу. — Это что получается жертва навредила своим похитителям, а не наоборот? – Ёнджун севшим голосом попытался рассмеяться, но вышло, будто кто-то при смерти кашляет. — Молчи, я вообще отхватил по самое не хочу. – парень присел рядом на кровать к "брату по несчастью". — Где ты такого оторванного нашёл? — Когда наводил справки он вроде безобидным казался. Подростки сейчас другие, это в наше время взрослых боялись и уважали, а эти, тьфу... – Джун махнул рукой, как настоящий аджосси, вызвав улыбку до ушей у рядом сидящего. — Хён, смотри-смотри! – парень, как ошпаренный подорвался и начал пальцем тыкать на место рядом с Ёнджуном. — Что, где!? Оно на мне?! – Чхве начал руками смахивать любую угрозу, ввиде паука или таракана, которых до смерти боялся. — Не двигайся! – Джун замер, как по указке и юноша осторожно подошёл к месту, где таилась опасность. Чхве зажмуривается, он боится смотреть что там может быть. Терпеть мелких тварей не может. — Ёнджун-хён кажется это с тебя...песок посыпался... – Джун догоняет не сразу, но как только мозг улавливает, что эта сцена, где над ним поглумились тут же чувствует разрастающийся гнев. Он открывает глаза, надеясь взглядом прожечь дыру в студенте. Чхве молчит, даёт парню, что от смеха катается по полу, придерживая травмированную ногу, успокоиться, и ледяным тоном начинает: — Забыл сказать, что у меня хобби — испытывать новенькие пушки на особо шутливых. – Ёнджун потирает ладони, которым не терпится сжать шею несносного парня, а то и вовсе пристрелить. Парень замолкает, подползает и с серьёзным лицом спрашивает: — Хён, а во времена твоей молодости пистолеты уже были придуманы? – юноша улыбается во все тридцать два и еле уворачивается от летящей в него подушки. — Гадёныш! Дел невпроворот, а он...! – Чхве захлёбывается от возмущения, кидая следующую подушку парню уже в спину. — Следи за второй ногой, я уже её заприметил! – дверь захлопывается и Ёнджун знает, что этот полудурок пошёл на кухню красть его пищу. "Этот иностранец меня скоро доведёт."***
Три часа, как Бомгю очнулся. Приехала скорая, подростка привели в чувство, а вердикт они вынесли следующий: обморок посредством недосыпа, перенапряжения, стресса и прочего. Бомгю действительно чувствовал усталость, а цветы и собственные мысли заставили понервничать ещё больше. Как хрупок организм ребёнка, да и в целом человека. Себя нужно любить и беречь, чтобы потом по кускам не сшивать. Простая истина. Однако многие её не до конца понимают. Жаль что с этими обмороком не случилась ещё и амнезия. Ведь мозг совсем не забыл о недавних событиях и размышлениях. И сейчас, лёжа в кровати, они вновь нахлынули. "Так что в итоге-то, Бомгю?" – задал сам себе мысленный вопрос школьник. "Ты на стороне зла или добра? Или тут нет никаких сторон? Чего хочешь ты сам? И самое главное: что ты собираешься делать дальше?" Голова гудит от внутреннего голоса, который, будто и не его вовсе, эхом отдаётся внутри. "Не знаю я чего хочу." Из раздумий всё же вырвал слегка гневный голос матери, что уже приличное время стояла у кровати старшеклассника. — Это была моя любимая ваза. – Бомгю узнаёт этот взгляд: поджатые губы, зрачки сосредоточены в одну точку, а сами глаза в небольшом прищуре. В детстве, когда Гю совершал свойственные детям ошибки, такое лицо матери не предвещало ничего хорошего. Пассивная агрессия это по её части. Джису никогда не кричала, но умела словами заставить Бомгю почувствовать себя ничтожеством, который чуть ли не жизнь всей планеты на кон поставил, когда в возрасте пяти лет, поленился выучить таблицу умножения на шесть. Безрадостные воспоминания. — Ага, твоя. Теперь появился повод купить нового фаворита. – бесцветно и немного саркастично выдал Гю. — Кто вообще принёс сюда эту дрянь? – мать кинула взгляд на букет, что переместили в другую вазу на подоконник. Бомгю тоже посмотрел в ту сторону и кончики пальцев непроизвольно вспомнили текстуру лепестков, что не могло не испугать. Он понятия не имеет кто и как притащил эти цветы, но рассказать об этом маме — это не облегчить ситуацию. — Это я... – чуть поднимаясь с кровати ответил юноша. — Прикупил их по дороге сюда от Субина. Чхве замечает разбитый взгляд мамы при упоминании любой мелочи связанной с недавними событиями. Конечно, ничего не проходит бесследно и психологическая травма, которую она получила, сидя в той машине за рулём, тоже не пропадёт по щелчку пальцев. — Ясно. – женщина обняла себя двумя руками, почувствовав наваждение. Ещё раз окинув, уже более презрительным взглядом, нездоровый вид ребёнка, Госпожа Чхве произнесла: — Не расстраивай меня больше, видишь же всем тут нелегко. – женщина покинула комнату. "Я никогда и не думал этого делать." Подросток поднялся с постели и переоделся в уличную одежду с твёрдым намерением продолжать жить как ни в чём не бывало, чтобы другие не чувствовали себя плохо. По крайней мере, из-за него точно не обязаны.***
Ни на что другое, кроме как пойти в библиотеку, Бомгю решиться не смог. С репетирорами насильно придётся напрягать мозги, а вот дома мозги вообще не напрягаются, вместо этого лезут плохие мысли. Поэтому лучшим решением стало пойти на такую территорию, где мозги будут напрягаться сами по себе, а мысли займёт содержимое книг. Подросток сидел за дальным читальным столом в огромном белоснежном свитере с горлом и широких шерстяных штанах цвета морской глади. Гю очень любит одежду в которой чувствует себя, как в теплом пледе. Помимо всего, на нём ещё были очки с толстой прозрачной оправой, которые офтальмолог посоветовал надевать, когда сидишь за компьютером или чтением. Так как местность тут, как известно, общественная, Чхве не особо удивился, когда напротив кто-то присел. Лишь краем глаза заметил, что человек был в солнцезащитных очках и сидел почему-то со скрещенными руками на груди. "Странно. Но это не моё дело" — Да ты посмотри, – на выдохе произнёс ненавистый ушам старшеклассника голос. — Сидит, облачённый во всё белое, будто, ебать какой, ангел. – Гю медленно поднял взгляд на человека, что ему уже порядком надоел. Брови юноши стремительно поползли вверх, когда он завидел состояние в котором прибывал сейчас Ёнджун. Вина кольнула прямо в сердечко и снова заставила почувствовать себя ужасно. Не важно, что этот человек сильно навредил, как самому Гю, так и его семье. Бомгю права не имел решать всё насилием, он опустился в собственных глазах. — Это ещё не всё, куколка. – мужчина, заметив растерянность, снял люксовые очки и обнародовал последствия недавней стычки с поехавшей дамой. — Как видишь, я у нас теперь, как ебанная карикатура. Брови подростка сошлись на переносице, а губы чутка поджались, чтобы не выдать улыбку от слов про карикатуру. — Айгу, кто же это с Вами так? – по-страдательчески прошипел школьник. — Неужто, другие тоже начинают понимать насколько Вы "плохой парень"? – Бомгю натянул улыбку от уха до уха. Ёнджун хмыкнул. "Засранец." — Зайка, не издевайся. Никогда не знаешь, когда окажешься на моём месте. – Чхве подмигнул и резво подорвался, подхватив под локоть обескураженного старшеклассника. Гю не на шутку трухануло. Мужчина крепко, почти до боли, сжимал локоть, ведя к выходу сопротивляющего подростка. — Бить будете? – отстранённо поинтересовался школьник, длинными пальчиками стараясь стащить руку старшего. Ответа не последовало. Спустя минуту оба оказались на улице, где моросил дождик. Мужчина толкнул сжавшегося в испуге мальчика к стене неизвестной высотки, что была неподалёку от библиотеки. — Напоминаю, что любое причинение вреда несовершеннолетнему добавляет вам срок и опускает в глазах общественности. – Бомгю, не страшась, что сейчас ему может прилететь кулак в лицо, исходя из раздраженности в глазах напротив, уведомил о последствиях. — Значит так, сука, – внутренности от такого голоса сжались. — Не думай, что можешь пиздить мои тачки, бить мне ебальник и вести себя, как гребанный принц. – мужчина всем телом вжал паренька, которому капли неприятно падали за шиворот, в ледяную бетонную стену. — Я с небес на землю спускаю очень быстро, и падение обычно не мягкое. – предательские зрачки сами спустились на пухлые губы с идеальным контуром и манящего красного цвета. Мужчина отошёл и отвернулся. Рука потянулась к переносице. "Слабак, держись, блять! Ты тут должен быть возмущён, а не возбуждён." – пытался вразумить сам себя Чхве. Бомгю застыл. Сердце готовилось покинуть своё место. Школьник думает, что сейчас Джун развернётся и со всей силы вмажет, но этого не происходит, поэтому он предпринимает попытку аккуратно перевести тему. — Может, – начал подросток, заставляя старшего развернуться. — Не будете тратить ни моё ни своё время на промокание под дождём, а заберёте наконец свой драгоценный автомобиль? – парень достал ключи, учтиво сложенные заранее для такой ситуации, из прозрачного мини-рюкзака и протянул их Чхве. Ёнджун тотчас же потянулся, чтобы их выхватить, но Бомгю вовремя убрал руку. — Не так быстро. Они пока побудут у меня, я отдам Вам их, когда проведу до места, где находится машина. — Ты тут ещё условия ставить будешь, козявка? – Джун заводится всё сильнее, злость на Гю и одновременно себя ищет выход и находит его на подростке, чьи волосы, как и одежда начинают всё сильнее промокать. – А?! Я тебя спрашиваю! — Так согласны или нет? – подросток с вызовом заглянул прямо в глаза, тоже начиная потихоньку закипать. — Ладно, – Джун выдохнул, стараясь успокоиться, и неестественно улыбнулся. — Уговорил дядю Ёна. – Чхве потрепал промокшие пряди смоляных волос. "Всё равно я уже придумал, как преподам тебе урок, малыш. Пусть пока всё будет, как этого хочешь ты."***
До двора дома Нобу-сенсея, два путника добирались на автобусе. Конечно, не без нытья Джуна о том, что такая важная персона светится в местах скопления смертных. — Долго там ещё?! Я уже не молод, мне труднее! – Ёнджун абсолютно не вписывался в общую атмосферу лишенного роскоши района. Чхве выглядел так, будто только вышел из дорамы: зачесанные волосы назад, открывающий вид на аккуратный лоб, длинющие ноги, затянутые в чёрные штаны со стрелкой, а белая рубашка не скрывает рельефы взрослого тела. Гю шумно сглотнул, поняв что задержал взгляд на широкой спине. Хотя Бомгю всё равно считает, что лучше бы с ним был самый уродливый человек в мире, но зато терпеливый и, главное, молчаливый. — Хватит плакаться, Господин Чхве, мы на месте. – двор простолюдин, который окружило со всех сторон бесчисленное количество не совсем целых многоэтажек, вызвал у Джуна странное чувство безысходности. Кажется, словно тут люди не живут и это вообще здания на снос. Отсюда хотелось поскорее убежать. Из множества самых разных марок машин, спорткар выделялся слишком сильно, хоть и действительно был "припрятан". — Клянусь, если там царапина — ты уйдёшь либо с поломанной психикой, либо с поломанной ногой. – Бомгю поёжился от этих слов. — Не ручаюсь. Хотя... – Гю протянул последнее слова. — Тут скорее люди по убийствам, чем по нанесению умышленного вреда дорогим машинам. – изящная ладонь прошлась по бамперу авто, невольно собирая с него капельки. Бомгю невесело, скорее разбито хмыкнул. — Интересно. Но я, как ты знаешь, и сам не без грешков. – мужчина подмигнул и развернулся, визуально осматривая родную груду металла. Хорошо, что он развернулся, потому что Гю кинул на него такой тяжёлый и пропитанный презрением взгляд, что тот поскользнулся бы на ровном месте. — Так, ну вроде цела малышечка. – Чхве огладил капот автомобиля. — Ключи, крошка. Так уж и быть, раз сегодня погода не очень, подвезу твою задницу до...ну где ты там тусуешься, короче. – Чхве хотел предложить подкинуть на такой сексуальной и статусной тачке к каким-нибудь его плешивым друзьям на хату, чтоб те слюнями подавились, но потом резко вспомнил кто этот психопат, который, своё свободное время, тратит в библиотеке, и отложил эту затею тотчас же. — Не нужно, я на автобусе. – промерзший до невозможности и обнимающий себя двумя руками Гю, с постукивающими от холода зубами еле выдавил из себя эти слова. Хотя по взгляду нельзя найти и малейшего намёка на сокрушимость. — А, да? Хорошо. – мужчина хищно оскалился. — Иди, только потом не вини меня в том, что не менее недели с соплями щеголять будешь — сам отказался. – Бомгю согласно кивнул и протянул ключи с каким-то неизвестным клочком бумаги. — Что это? – Ёнджун принялся читать содержимое, рукой укрывая от дождя. — Адрес места где мы встретимся ещё раз и Вы расскажите наконец обещанную информацию об игре. – под ледяными дождём стоять совсем уж непоколебимым не получается, но Бомгю старается изо всех сил. Такую полезную информацию получить ему нужно позарез, но и выглядеть достойно хочется. — Пф, с фига ли? — Чхве поднял брови и торопливо спрятал листик внутрь пиджака, не дай бог потеряет ещё. Конечно, он не может просто так согласиться, поломаться нужно обязательно, иначе вообще на голову сядет. — Пожалуйста, я хочу с Вами сотрудничать, – Ёнджуну сразу вспоминается вчерашний день и поступок, который идёт вразрез с этими словами. Он уже пытается возразить, как Бомгю продолжает. — Знаю, что Вы хотите сейчас сказать. В тот раз я поступил импульсивно из-за скопившегося стресса, прошу прощения. – Бомгю смотрит безразлично, не стараясь даже сделать вид, что раскаян за содеянное. "На отъебись извинился." — Хорошо, я приду, но не обещаю, что всё тебе выложу, как оно есть. За такое паршивое поведение, ты всё ещё на своих двух передвигаешься, так что будь благодарен уже за это. – Чхве младший еле сдержался, чтобы не закатить глаза. После ещё пары предложений подвезти Бомгю до дома, на что тот отказался, Ёнджун выехал со двора. "Льёт как из ведра. Но поехать с ним это остаток дня винить себя за то что принял помощь от врага." – Бомгю, выставив двумя руками рюкзак над головой, побежал прочь со двора Нобу-сенсея, усердно подавляя в себе необъяснимо возникшее желание зайти к нему в гости и обнаружить там Субина. Сейчас как никогда ранее, хочется его увидеть и рассказать обо всём произошедшем за день, потому что взгляд с которым он слушает, со вчерашнего дня стал для Гю самым желанным зрелищем. Потому что сам Субин стал желанным в жизни Бомгю.***
19:21. День постепенно близится к своему логическому завершению. Бомгю сидит за письменным столом в комнате, полностью окутанной во мрак. По урокам он уже сделал всё что планировал, поэтому выключил настольную лампу, давая родной темноте завладеть пространством. Приятно вот так сидеть в тишине и думать о своём. "Чем сейчас занят Субин? Ужинает? Или может гуляет? Почему он не предложил мне свой номер телефона? А почему я не предложил свой?" Бомгю сдаётся, он больше не хочет запрещать себе думать о Субине чуть больше. Гю все ещё не может себе представить, что он имеет право иметь реального друга, но то, что у него есть интерес к Бину отрицать больше не желает. Бежать от себя бессмысленно. Чхве позволит себе совсем чуть-чуть с кем-то сблизиться. Именно поэтому, завтра он придёт к Нобу-сенсею и попросит номер телефона его племянника, а если повезёт — возьмёт напрямую. Конечно, Чхве не знает, что он ответит на вопрос Субина: "А зачем?" Однако, такая мелочь не останавливает. Что-то придумает, как всегда выкрутится. С таким прекрасным настроем Бомгю укладывается спать. Приятно вот так впадать в дрёму, имея цель на столь неопределенное завтра. Цель, которую совершить хочется, а не нужно. Самое худшее чувство на Земле — с чистой душой начать засыпать после насыщенного дня, но не закончить данное божественное занятие, поскольку кому-то ты срочно понадобился. Вот у Бомгю сейчас именно так. — Сын, ты чего так рано спать лёг? Айщ, говорил же, что бег под ледянным сеульским дождём до добра не доведёт. – Гю чувствует, как кровать под весом, сидящего на краю, отца прогинается и разворачивается к нему лицом, чтобы ответить. — Просто устал, я в порядке. Не беспокойся, можешь идти. – Бомгю снова отворачивается, прикрывает глаза, но не чувствует, что отец собирается уходить. Он вновь поворачивается и произносит уже более раздраженно. — Кажется, я уже сказал... — Бомгю, он приехал. Надо выйти. – много слов и объяснений не нужно, чтобы Чхве понял о ком речь. Без имени, без фамилии или других описаний. Только одна интонация, один взгляд папы, и Бомгю всё ясно. Приехал кто-то из семьи Кан, которую отец, мягко говоря, недолюбливает. — Дай мне пять минут, я оденусь и выйду. – подросток приподнимается на локтях и отводит глаза. Бомгю только надеется, что это не Тэхён. Сейчас его почему-то хочется видеть в последнюю очередь. Подросток поднимается с кровати, провожая отца взглядом до двери, и снимает огромную домашнюю футболку вместе с хлопковыми шортами выше колен, дабы надеть что-то более официальное. В одних боксерах он подходит к шкафу, придумывая в голове примерный образ, Гю уже тянется за темно-голубыми джинсами, но не заканчивает действие, отвлекаясь на вошедшего в комнату. В проёме стоит привлекательный, с выбеленной макушкой парень, имя которого на слуху у всей молодёжи Сеула. Кан Тэхён. Непредсказуемый и высокомерный настолько же, насколько богатый. Родители своему единственному сыну ни в чём не отказывают и часто закрывают глаза на мелькающее имя отпрыска в первых полосах утренних газет. Ведь самые безумные вещи "король Сеула" творит именно ночью. У Бомгю насчёт поведения Тэхена мнение простое: это не его дело. Хотя то, что Тэ изменился настолько сильно, по сравнению с маленькой версией себя, не может не удивлять. Чхве к своему единственному приближенному человеку своего возраста таит тёплые чувства. Наверно, это все потому, что каждое воспоминание с ним, переписки и разговоры в памяти отпечатались, как что-то к чему хочеться возвращаться. Из пучины воспоминаний вырвал надменный и, в то же время, оценивающий взгляд по полуголому телу старшеклассника. Взор этот липкий и ядовитый, он скользит от лебединой шеи к ключицам, от них к груди, где красуются две бордовые бусинки. Дальше глаза очерчивают талию и пресс, затем взгляд опускается ниже, кажется где-то на уровне тазобедренных косточек, но это буквально на секунду, дальше проницательный взор останавливается на бёдрах. Бомгю внимательно следит за глазами Тэ, успевает его самого вкратце рассмотреть. На нем красивая светло-голубая джинсовка, под которой красная обтягивающая водолазка, чёрные джинсы в обтяжку и на ногах темно-бордовые мартинсы. Гю всегда считал именно Тэхена своим идеалом стильного человека. Не исключено, что некоторые его образы Чхве бы в жизни не надел, но то как они обычно подходят Тэ, не может не восхищать. — А ты вырос. – Кан толкает язык за щеку, напоследок мазнув глазами по талии и наконец смотрит в глаза. Гю неловко натягивает штаны и проходит мимо, ничего не ответив. — А вот так значит, – Тэ перехватывает за локоть, собирающегося выйти за пределы комнаты друга. — Малыш Бом-Бом, – Кан стремительно сокращает расстояние между их лицами и шипит прямо в губы. — Натягивай тряпки, прокатимся кое-куда.