Крылья

Алексиэль-Гарри и не думала, что вместо проблем, что принесет ему невольное «оживление» Регулуса Блэка, он станет поистине даром небес. Но сначала она вынуждено перенесла его отлеживаться в его дом в Лондоне. Чтобы тот очнулся, немного оправился, пришёл в себя и вошёл в курс дела. *** Старый домовик Кричер, что ещё был жив, едва не сошёл с ума от радости, увидев на пороге «молодого господина Регулуса» и «серафима»*. С картины рыдала навзрыд какая-то старая леди, в красивом платье и чёрной шелковой мантии. Блэк как-то странно на него взглянул, но в силу того, что был слаб, не стал сейчас задавать лишних вопросов. Гарри лишь помог мужчине лечь в постель на первом этаже, в гостиной, куда тут же сбежались все «картинные» обитатели дома. Кричер, слушаясь приказов старой дамы, бросился за семейным целителем семьи (Гарри благополучно скрылся с глаз, понимая, что не стоит попадаться на глаза. Пока…), затем по всем аптекам, магазинам и прочим. Скоро изнуренный Регулус уже спал, а леди, как она сама представилась, Вальпурга Блэк, перешла в одну из картин, допрашивать юного спасителя. — Род Блэков благодарен Вам, молодой человек… — Я Гарри, миссис Блэк. Гарри Поттер. Точнее… это трудно объяснить, я всего лишь владею его телом. Алексиэль не стала изобретать велосипед, и просто рассказала о том, что ребёнок-маг умер у маглов из-за голода, побоев пренебрежение к нему и злобы, и попал на небеса (леди тут схватилась за голову), и его история показалась Верховному наиболее заслуживающей внимания, идеальным вариантом для вселения «проштрафившейся» Алексиэль. Она должна исправить ошибки магов. Обязана. Иначе… –… мы все на тонком волоске. Иначе война, которая уничтожит этот мир. — Закончил Гарри-Алексиэль грустно. — В данном случае… Тут на неё дохнуло знакомым зловонием зла. Парень осекся, взмахнул рукой — и его ладонь послушно прилетел изысканный золотой медальон, певший завлекательную песнь зла. Ещё одна часть Тёмного Лорда… — А это откуда у Вас? Рядом материлизовался Кричер. — Этим самым медальоном господин заплатил своей жизнью… Он обязал старого Кричера уничтожить это, но мерзкий эльф не смог… Старый эльф разразился потоком слез и оскорблений самого себя. Гарри-Алексиэль призадумался, почти не слушая воплей и слез страдания существа, перебирая звенья золотой цепочки. А потом понял, почему у него все так вышло. Жертва. Добровольная. Регулус, прекрасно зная что умрёт (или получит состояние хуже, чем смерть), все равно пошёл на это. Чтобы уничтожить зло. Но, конечно же, не смог. За все надо платить, и мужчина-маг заплатил. Но плата оказалась несоизмерима больше. Вот и вернули Регулуса обратно. С закрытыми долгами, полностью. Кстати, скорее всего, если он не нагрешит за свою оставшуюся жизнь, то станет ангельским воином… — Всё хорошо, Кричер. Я уничтожу это. Клянусь. Прямо сейчас. — Честно сказал парень. — Но мне надо доступ к свежему воздуху… *** Кричер отвёл Гарри-Алексиэль на чердак. Очевидно, там была совятня, но сейчас она была пуста — ржавые клетки, пыль и паутина, остатки косточек мелких грызунов, да сгнившая солома-подстилка вперемешку с перьями. Умный эльф оставил его одного. Из тёмного угла буквально соткался Уриэль. Ангел Земли, Смерти и Покаяния выглядел радостным. Чёрные крылья его трепетали. — Я смотрю, — сообщил он, беря у бывшего ангела-серафима зловредный предмет, — процесс пошёл. — Я думаю, он пойдёт ещё лучше, если ты немедленно передашь это Верховному… — Согласен. Чао, милая. Гарри-Алексиэль только скрипнул зубами. Эпитет «милая», кто периодически размазывал Падших и мелких бесов, да зловредных духов, ей уж точно не подходил. — Многоуважаемый серафим, мой хозяин пришёл в себя, и требует от Вас скорейших объяснений… — появился позади бывшего ангела небес эльф. — Иду. Спасибо, что сохранил это. Это будет уничтожено… Кричер молча поклонился, достав носом до пола. *** Молодой мужчина-маг сейчас выглядел гораздо лучше — мертвенная бледность и усталость прошли, уступив место еле-еле видному румянцу и отдохнувшему виду. Гарри решил, что «гори сарай, гори и хата», и распустил свои крылья, тем самым подчёркивая свою инаковость даже по меркам волшебного мира. Вальпурга, которая попыталась вместить максимум информации в минимум предложений, чтобы хоть что-то рассказать, замерла на своём полотне каменным изваянием. — Значит, ты… — начал говорить медленно мужчина, — ангел? — Что-то типа того. Но ссыльный. — Пожал плечами Гарри. — Мне очень жаль ребёнка, что страдал до меня… Гарри Поттера… — Подожди… — видимо Регулус пытался сейчас восстановить хронологию минувших дней, — если моего старшего братца Сириуса, как говорит мать, посадили незадолго до её смерти, то значит, ты сейчас мой крестник… Он же нарушил закон магии, и поэтому узы крестничества перешли ко мне. Ангел вздрогнула: — Как это? — Всё просто, — Блэк разложил все по полочкам, специально для таких тугодумов, каким и являлся сейчас Поттер, — старший брат был лучшим другом твоих… к-хм, в общем, родителей Гарри Поттера. Он стал крестным первенца, то есть тебя, и, мало того, магическим крестным, что поклялся тебя защищать… Но свои обещания он не выполнил… И, судя по тому, что я наблюдаю на своей левой руке, — мужчина показал тонкий серебряный браслет, — я твой крестный отец. Его обещания перешли на меня, как единственного живого непутевого родственника. — Это… Здорово. Хочу уйти от Дурслей — Это мы сейчас и обсудим. Мам, поможешь? — обратился сын к холсту с нарисованной матерью. Вальпурга с готовностью кивнула.