Стакан морковного сока

— Говорят, здесь у некоторых сохранилось что почище ружьишка-другого… — А ты и уши развесил. Скажешь еще, тот, ну, с бумерангами, в погребе штуковину какую промеж бочек с вареньями и соленьями прячет, чтоб мышами бросаться, раз они безымянку переносят. Люди его брата занервничали? Ерунда! Неф Рит даже не обернулся, разглядывая следы не самой дурной свежести. — Заткнулись. Оба. Переговариваться вполголоса эти двое у него за спиной перестали чуть ли не мигом. Чудненько. А другим хватило мозгов не пробовать завести дурацкий разговор, толку от которого… Стоп. Это еще кто в снежной мгле? Неф Рит приподнялся на стременах. — Эй, ты! Назовись! Кажется, чужака его окрик вовсе не впечатлил. Он как шел куда-то по своим делам, так и… Неторопливо. Беззвучно. Неф Рит ругнулся, добавляя мощности фонарю, задрал его повыше над головой… — Да у нее!.. — Нет ног!!! Орать и грозить, обещая жуткие кары, было, ежели чего, бесполезно, хотя он пытался. Дохлый номер! Эти суеверные идиоты уже решили, что впереди — снежная привиденческая тетка с потонувших островов, которая могла убить, дохнув на кого живого. На мужчину — так особенно. Потому-то они развернули верблюдов и ломанулись к родной берлоге, обгоняя и расталкивая друг друга! Ставя аховые скоростные рекорды, даже не задумавшись о тотализаторе.

***

— Ближе не подходи, еще заразишься. — Но Бер Илл… Его жена тряхнула головой. Приложила неестественно бледный палец левой руки к губам. Своим. Прекраснейшая!.. Даже сейчас. — Дом полон детей, кто будет их оберегать, если ты переедешь сюда? Он сел на бревно по другую сторону огня. Напротив. Так близко!.. Она указала правой рукой на ворох шкур в глубине пещеры. Там как раз успела забыться сном (или притворилась спящей) девчонка, которую половиной дня раньше… — Кун Са, не разбуди заложницу. Она — твой счастливый билет: маскарад с призраком действует не то чтобы всегда. И не на всех, сам понимаешь. Он кивнул, соглашаясь. Рассматривая обнаженные щиколотки своей Бер Илл: те как раз выглянули на секундочку из-под ядовито-белых одежд, когда она начала снимать аэроботинки, с помощью которых напугала едва ли не до смерти головорезов, которые пустились за ним в погоню. Эх, что у нее за кожа!.. Теперь — почти совсем прозрачная. Нежнейшая. Бархатистая. Такая, какой он ее помнил. Или ему это лишь казалось, а на самом деле?.. — Еще как, родная. И… Сам я его не видел, как-то не доводилось, но поговаривают, что у банды новый атаман. Кажется, он химик. Или врач. Бер Илл вздохнула. Подбросила щепок в костер. — Скверно. Такие в фольклор не верят. Ничего, переживем… Скажи лучше, как девочки? Кун Са уставился в огонь. — Сец Уна по-прежнему ищет врата. Думает, что можно изменить ход времени. Верит, что ей удастся всё исправить. Она тратит на этот бред каждый свободный день, если не дежурит в больнице, а на охоту идти рано. Жена поставила свою обувь сушиться и тоже села, тихо кашлянув. — Наша старшая дочь совершеннолетняя. Ты не имеешь права запретить ей. — Бер Илл, у нее уже краснеют глаза. Волосы начали зеленеть на прошлой луне. Я не хочу ей ничего запрещать, даже если б мог. — А как Ха Ру? Пламя. Возможно ли, чтоб в мире существовало нечто другое, наделенное умением завораживать так? И еще сильней! Разве ноги любимой женщины. Впрочем… — Когда она вернется из-за перевала, мы с тобой опять станем бабушкой и дедушкой. Замечательно, правда? Бер Илл рассмеялась. Легко. Звонко. Назло кашлю! — Надеюсь, он тоже подарит ей корзину моркови повкуснее на дорожку. Как избранник Ми Ны. Помнишь его, Кун? Образованный, глаза красивые… Моложе тебя. Он бросил в жену щепочкой. Не попал. — Зря стараешься, Бер! Она показала ему язык. — Всё равно этот биолог очень даже ничего. Был. И есть, надеюсь. Такие нужны людям. Всё, хватит о нем, говори, как Ми На с У Сой! …Дров и щепы у огня постепенно становилось меньше. Кун Са обстоятельно, не без удовольствия рассказывал жене, чем и как жили все, кого помнила его Бер Илл. Кем дорожила. О ком не могла, да и не хотела забыть. Только о ее ученице А Ми он не сказал ни слова.