Потому что тебе больно

Приятным сюрпризом на гран-при стал специально для нас забронированный отель недалеко от арены. На этап съезжаются спортсмены из разных городов, которым необходимо жильё. Федерация, похоже, решила не заморачиваться и взять номера сразу на всех. Неудивительно, что меня, как представительницу тренерского штаба Тутберидзе поселили с таким же полноправным членом этой команды – Сашей Трусовой. Тут даже не скажешь, что я рада, я в восторге. Жить все выходные в одной комнате с ней. Звучит как какая-то несбыточная мечта. Раньше меня селили либо в отдельный номер, либо с Камилой, потому что проще ужиться с лучшей подругой, чем с одногруппницей, которая грубит всем подряд. Теперь всё поменялось: Саша уже не грубит мне, но по рассказам девочек продолжает язвить по отношению к другим. Но я предпочитаю считать это за особенное к себе отношение, чем за безалаберность Трусовой. Она очень милая и классная, и я уверена, что к ней просто придираются. Она всегда была хорошей, просто надо было найти к ней подход. У меня получилось, видимо, остальные не так уж этого хотят. В девять тридцать утра я уже была в отеле. Предварительно Этери Георгиевна отдала нам с Сашей наши бейджики, где написаны имя и фамилия. На ресепшене меня встречает милая девушка-блондинка в ярко красном свитере. – Здравствуйте, чем могу вам помочь? – дежурно спрашивает она, не поднимая на меня глаз. – Здравствуйте, у меня бронь в этом отеле. – вежливо отвечаю я, доставая из сумки бумаги. – Хорошо, какой у вас номер? – спрашивает девушка, что-то нажимая в своём компьютере. – Я не знаю. – просто отвечаю я. Мне вообще ничего не сказали. Скинули адрес и дали бейджик. Девушка наконец поднимает на меня глаза, и я, пользуясь возможностью подсовываю ей под нос толстую папку с документами. Там и моя копия спортивного гражданства, и направление на первый этап Гран-при, и бейджик, и, собственно, паспорт. Девушка внимательно рассматривает бумаги, и, опять проверив какую-то информацию в маниторе отдаёт мне папку обратно, забирая лишь паспорт и вводит с него мои данные. Через несколько секунд улыбается мне и отдаёт мою вещь. – Анна, добро пожаловать на первый этап гран при. Я уверена, что вам понравится в нашем отеле. Ваш номер на четвёртом этаже, дверь 410. Удачных соревнований, если что-то случится вы можете позвонить по телефону в номере мне на ресепшен. – рассказывает она. Я почти уверена, что такой текст им печатают и вешают прямо на манитор. Серьёзно, мне говорят так во всех отелях перед всеми соревнованиями уже лет пять. Даже на английском текст в переводе точно такой же. Девушка отдаёт мне ключ-карту и приподнимает уголки губ. Улыбаюсь, киваю милой даме и спешу к лифту. По лестнице с чемоданом я точно не пойду. Готова спорить, что Саша уже в номере. Её привычку приходить намного раньше назначенного времени можно отследить хотя-бы по тренировкам, к которым она приступает чуть ли не за час до начала. И сейчас, она наверняка появилась тут ещё в восемь, а то и в семь, сразу заселившись. Понервировала сонных работников появлением известной фигуристки, которую, кстати, не сложно распознать по внешнему виду. Если я выгляжу как обычный человек, то Трусову с отменным макияжем и ярко-рыжими волосами не пропустишь мимо глаз. Двери открываются на нужном этаже и я судорожно ищу свой номер. Благо, четыреста десятый почти напротив лифта, и тащить чемодан придётся недалеко. Интерьер коридора впечатляет: Массивные люстры, светлые стены и множество красивых картин. В свободных местах стоят бархатные кресла и диваны с журнальными столиками рядом. Рассматривая обстановку, не торопясь иду к двери. Где-то рядом должна поселиться и Соня Муравьёва, Лиза Нугуманова и многие другие талантливые фигуристы и фигуристки. Кстати, по мимо женского этапа составом радуют и мужской. Женя Семененко однозначно тут главная звезда. Уже представляю, как в интернете разойдётся информация о том, что мы с ним живём в одном отеле. Различные пейринги нынче популярны, и, насколько я знаю нас с Женей шипперят достаточно часто. Конечно, и фанатов нас с Сашей навалом, в том числе я, если быть до конца откровенной. Ладно, Саши не должно быть так много в моих мыслях. Встряхиваю головой и прикладываю карту к считывателю под ручкой. Тяжёлая дверь издает звук открывающегося замка и я с трудом толкая её внутрь. Первое, что я замечаю – кеды Саши чуть сбоку, на пороге. Как я предсказывала, уже тут. Из-за её присутствия тревога резко настигает меня, но я стараюсь держаться в адеквате. Захожу внутрь и откатываю чемодан подальше. Разуваюсь и почти на цыпочках захожу в комнату. Первое, что я вижу – пустая одноместная кровать с красивым бордовым пледом. Эта похоже моя. А значит, что повернув голову я скорее всего увижу Сашу. Глаза судорожно начинают бегать по белым стенам и потолку, пока я пытаюсь быстро обдумать свои действия. Тут мне либо поворачиваться, либо бежать из страны. Выдыхаю и поворачиваю голову вбок. И никого. Абсолютно пустая комната с заправленной кроватью и едва открытым шкафом. Всё ещё осматриваясь медленно подхожу к дверце и приоткрываю. С первой секунды я понимаю, что это Сашины вещи. Пялясь дольше я узнаю и ярко-зеленое платье в почти непрозрачном чехле для короткой программы, жёлтый свитер, на котором она была в одном из интервью. Я смотрела каждое, некоторые по несколько раз. Словно загипнотизированная, просматриваю каждую Сашину кофту. Их тут совсем немного, штук шесть, но каждую я помню по той или иной причине. С любовью, едва дотрагиваюсь до красного свитшота, в котором она летела на Олимпиаду в соседнем кресле. Тогда были подозрения, что нас снимают пассажиры и мы старались улыбаться друг другу, общаться о чём-то нейтральном. Помню, как после награждения сопостовляла эмоции и в очередной раз осозновала, что воспоминания с Сашей такие же сильные, как воспоминания на пьедестале, если не лучше. В голову приходят рыжие, специально вытянутые из тугого пучка прядки, так, как Саша всегда это делает. Невольно улыбаюсь и уже через секунду ловлю себя на мысли, что мне не стоит здесь стоять. Резко закрываю дверцу шкафа и спешу на свою кровать. Теперь всё сознание занято Сашей, и сменить мысли можно только удовлетворив свои мнимые потребности видеть её чаще. Как всегда открываю ютуб и ищу короткую программу этого сезона. Подключаю видеоряд и наблюдаю за каждым движением. Руки, пластика, дорожки, хореография, прыжки... Мысли сильно затеняют звуки извне, и я делаю чуть погромче. Вот Саша заходит на тройной аксель... Видела записал миллион раз, но всё равно держу кулачки за уже месяц как чисто сделанный элемент. И в этот момент я слышу как открывается дверь. Саша. Я судорожно пытаюсь выключить звук и сделать непринуждённое лицо, но скорее всего я уже покраснела, времени удостоверится в этой гипотезе уже нет. Опускаю глаза и сворачиваю вкладку с ютубом, через секунду появляется Трусова. – Мою короткую смотришь, да, Щербакова? – усмехается она, спокойно направляясь к своей кровати. Всё таки услышала. Я стараюсь максимально уверенно ответить. – Пф-ф, нет конечно, – скрывая волнение, улыбаюсь я. – Просто фильм смотрела, ты то тут при чем? – Как по мне, идеальное оправдание. Я в курсе, что эта песня с фильма, не понятно с какого, но с этим разберусь позже. – Интересные фильмы ты смотришь, Щербакова, – почти в открытую смеётся Саша. – Ну хорошо, как знаешь. Если что зови, вместе посмотрим. – внимательно наблюдая за моей реакцией улыбается она. – Кстати, как доехала, всё хорошо? А когда её это стало интересовать? – Да, всё хорошо, почему спрашиваешь? – в недоумении говорю я, стараясь не поднимать глаза. – Просто так, не заморачивайся. А кстати, – вспоминает Саша. – Тебе сказали, что в пол одиннадцатого жеребьёвка? На арене надо быть уже через минут сорок. – Серьёзно? А зачем так рано? – устало спрашиваю я, всё ещё избегая зрительного контакта. – Потому что в десять с чем-то начинается жеребьёвка танцевальных дуэтов. А мы выходим почти сразу после них, всё логично, Щербакова. – объясняет мне Саша. Я киваю насколько раз и иду за чемоданом. На жеребьёвке все обязаны хорошо выглядеть на камеру. Благо, макияж я нанесла ещё утром, осталось подобрать одежду. Интересно, в чем пойдёт Саша? Если она наденет платья я точно умру от счастья. Ей очень идут такого рода наряды, хотелось бы видеть ее в них чаще. Тащу чемодан к себе на кровать и со вздохом открываю его. Одежды не очень много, но платье я взяла именно для таких целей. Вообще, я искренне рассчитывала, что эта жеребьёвка пройдёт в онлайн формате с помощью какого нибудь идиотского рандомайзера. При всей моей любви к фигурному катанию и спорту, я просто ненавижу подобные мероприятия. Почему нельзя поставить нас по алфавиту? Я всё понимаю, это круто и эпично выглядит, все красивые, счастливые и так далее. Но изнутри это просто очередная нервотрёпка и несколько часов перед зеркалом. Потом ещё и изображать дружную команду перед камерами. В общем так себе идея. – Что из этого собираешься надеть? –интересуется Саша, медленно подходя ко мне. По телу пробегают мурашки, но я не подаю вида и стараюсь спокойно ответить: – Я взяла с собой чёрное платье, скорее всего пойду в нём. – Интересно... – Саша подходит ко мне со спины и наклоняет голову, останавливая её у моего плеча. – Это то короткое, в котором ты была на дне рождении? – тихо спрашивает она, рассматривая внутренности чемодана. – Ага, – уже менее спокойно отвечаю я, стараясь не волноваться. Саша хмыкает, и, постояв ещё пару секунд уходит обратно к своей кровати. Я выдыхаю и прикрываю глаза. С какой целью она это сейчас сделала? У меня чёткое ощущение, что она понимает, что происходит. Открываю телефон, решая, что разберу вещи после жеребьёвки.

Вы, 9:58

Камил, я в номере с Сашей

Ками, 9:58 А я дома, к счастью, без Саши, доброе утро

Вы, 9:58

Не начинай. У меня тут шок. Она походу догадывается

Ками, 9:59 О чём? О твоей симпатии?

Вы, 9:59

Ага.

Ками, 9:59 Это очевидный факт. Это видно за несколько километров, надо быть совсем тупой, чтобы не понять

Вы, 9:59

Серьёзно?

Ками, 9:59 Серьёзно. Ты при её виде как осиновый лист трясешься, и это только самый заметный признак

Вы, 10:00

Я сейчас умру. Ещё страшнее теперь

Ками, 10:00 Ну, тогда удачи выжить с ней в одной комнате Резко отключаю телефон и стараюсь сконцентрировать все свои силы на единственной задаче: не подавать вид, что я знаю, что она догадывается. – Ань, ты чего сидишь на месте? – спустя секунд пятнадцать после моей гениальной идеи спрашивает Саша. "Аня".. Ничего себе, по имени меня назвала. – Собирайся давай, мы выходим скоро, нам до мегаспорта пилить минут пятнадцать. Я киваю и сразу же начинаю искать нужную одежду. С собой мне, скорее всего, брать ничего не нужно. В конце концов всё, что может пригодиться привезёт Этери Георгиевна. Тренеры, насколько я помню приезжают к жеребьёвке вместе с довольно большим количеством мерча. Нам в штабе его раздавали бесплатно, до сих пор храню не большой значок с Сашей. – Щербакова, торопись, нас Этери убьёт, – останавливает мой мыслительный процесс Саша. – Да, окей, уже иду, – кричу ей я, судорожно доставая платье из чемодана.

~•|•~

Жеребьёвка пока проходит вполне неплохо. Нас посадили в небольшой актовый зал всего с двумя камерами, на которых красуется лаконичная надпись "Первый канал". Вообще, обычно этот ритуал не снимают, но в этом зале собралось настолько много известных фигуристов, что без федеральных источников информации обойтись было нельзя. По крайней мере именно так этот беспредел объяснял нам Даниил Маркович. Рядом со мной сидит Соня и активно делает вид, что слушает скучное вступление. Я бы тоже рада прослушать эту часть мероприятия, но телефон почти разряжен и из занятий остаётся только смотреть на Сашу, которая расположилась через место от меня, а это было бы слишком странно. Так что я предпочитаю просто изредка смотреть в камеры и слушать неприлично длинную лекцию. Тренеры штаба сидят чуть позади, рядом с остальными. Конечно, особенно старательно рассаживали Этери Георгиевну и Плющенко. Мало того, что их лучшие ученицы и девушка с опытом во обеих группах выступают на одном льду. Если ещё их и вместе посадить... Это место взлетит на воздух через пару минут, если не раньше. Никогда не понимала, как мы с Соней вообще смогли сдружиться. Мою и так уже слишком длинную цепь мыслей прерывает безэмоциональный голос с маленькой сцены: – И честь открывать жеребьёвку и начало соревновательного сезона выпадает Олимпийской чемпионке игр в Пекине – Анне Щербаковой! – зал оглушает аплодисментами, и я, делая глубокий вдох спокойно встаю на небольшие чёрные каблуки и не спеша иду к сцене. Основная задача – не вытянуть последний, десятый номер, даже первый будет в разы лучше. Я ненавижу кататься в конце, хотя такая учесть поджидает меня на каждом шагу. Обычно по результатам короткой программы человек с лучшим баллом автоматически идёт последним в произвольной. Это неимоверно бесит с одной стороны, но с другой звучит в каком-то смысле логично. Тем не менее, стараясь не задевать других людей. Смело направляюсь туда, куда позвали. Судя по аплодисментам, которые дошли до моих ушей как только я поднялась на сцену, моё облегающее чёрное платье с короткой юбкой явно зашло публике. Стараясь как можно непринуждённей улыбаться я подхожу к столу, на котором лежат десять ламинированных картонных карточек. Не думая, так как это не к чему, беру первую попавшуюся и переворачиваю. четыре. Золотая середина. Это примерно то, что я хотела. Еле заметно улыбаюсь самой себе и показываю номер комиссии. Машу в камеру и показываю свою карточку. Как мне любезно показали по ходу движения, уходить со сцены надо с другой лесницы. А это значит, что я буду проходить мимо Саши. Возможно даже сяду рядом с ней, ссылаясь на слишком неудобный проход. Почему-то приближение встречи с Сашей пугает меня в несколько раз сильнее чем десятый номер выхода. В любом случае как такого выбора я не наблюдаю, так что, скрывая волнение, сажусь рядом с Сашей. – Как тебе номер? – шёпотом спрашивает она, не поворачивая, головы. – Мне нравится. Как раз такой и хотела. – тихо отвечаю я, стараясь вслушиваться в то, что говорит мужчина на сцене в громкоговоритель. – Рада за тебя, Щербакова. – спокойно говорит Саша, обращая внимание на сцену. – Тут походу моя очередь, – оповещает она, когда до наших ушей доходят обрывки узнаваемых фраз. По опыту, обычно, после "русской ракеты", должно идти то, что Трусовой даже слышать не хочется. Как только ведущий произносит проклятое "Серебряный призёр Олимпийских игр" Саша с силой сжимает кулаки, и, прикрывая глаза, глубоко вдыхает. На эти процедуры есть всего пару секунд. И Трусова, натягивая дежурную улыбку идёт на сцену. Может быть, все и видят, что она улыбается, но лишь единицы способны заглянуть ей в душу. Я, как никто другой вижу всю ту боль, которую она испытывает каждый раз, которую не отпустила до сих пор. Боль прожигает её уже больше полугода, и я ничего не могу с этим сделать. Она мучается, каждый раз выслушивая такое ненавистное ей клеймо. Все видят лучезарную улыбку, все слышат из её уст, что всё хорошо и она отпустила, но не отпустила же. Я знаю это, я вижу это в её глазах почти каждый грёбанный день. Её душа – как каменный уголь: никогда не пробьешься в сердце, только руки испачкаешь, и впредь даже мысли не возникнет ещё раз попробовать. А я, как идиотка бьюсь о него голыми руками уже который месяц. Саша вытягивает первый номер. В моей голове одна единственная чёткая мысль: Я не хочу, чтобы она чувствовала это ещё раз.

~•|•~

Неожиданно, но и я, и Саша, и Соня попали в одну разминку – первую. До выхода на шестиминутку остались считанные секунды. К нам также попали Настя Зинина, с которой хорошо знает Ома Соня и Маргарита Ковалёва. Совсем неопытная девочка, которая впервые выступает на подобных стартах. На всей арене неожиданно включаются несколько синих прожекторов и через секунду Этери Георгиевна отпускает Сашу на лёд. Вслед за ней вереницей отправляются остальные. Свет снова становится нормальным и начинается разминка. Я на большой скорости еду вдоль бортика. Я не собираюсь повторять элементы. Мысль, посетившая меня во время жеребьёвки не отпускает уже несколько часов, и я, расставив все точки над "i" приняла осознанное решение поддаться Саше. Мне намного важнее наши с ней взаимоотношения, чем какая-то, не очень важная для карьеры медаль. Я люблю её намного больше чем спорт. Проезжая мимо тренерского состава чувствую, что мою руку постигла крепкая хватка Тутберидзе. – Щербакова, что происходит? – яростно шепчет она, когда я полностью останавливаюсь у борта. – Разминка наполовину уже прошла. Где твой Лутц-риттбергер? – я пожимаю плечами. – Ань, не смешно. Собралась и сделала, круги накручивать в зале в понедельник будешь. – Я киваю и спешу как можно быстрее сбежать от тренера. Никто не признаёт моих благих намерений. Выезжаю ближе к центру, дабы выполнить несчастный каскад. На четыре-три я заходить не планирую, потому что, кто бы ни говорил, что это моя пиковая форма, я себя в таковой не чувствую. Разгоняюсь, разворачиваюсь и захожу на первый прыжок. Приземляю, и из оставшихся сил вкручиваюсь в риттбергер. Людей на трибунах нужно хоть как то порадовать перед моим продуманным поражением, так что я без особых проблем приземляю и его. Снова откатываюсь к бортику, слушая восторженные аплодисменты. – Разминка окончена, просьба спортсменам покинуть лёд. – звучит из встроенных в здание колонок. Я, подъезжая к выходу сразу ищу глазами Сашу. Она последовала моему примеру и ездит по периметру арены. Глаза не переводит, глядит под ноги, на скользкий лёд. Я, разочарованная тем, что не смогу поймать её взгляд выхожу, забирая чехлы у Даниила Марковича. Почти бегом занимаю место прямо у борта и начинаю пристально смотрю за Сашей: она уже стоит в начальной позе. Начинает играть музыка, и прокат льётся своим чередом. Самый страшный момент – единственный ультра-си. Тройной аксель. Одновременно хочется, закрыть глаза и не знать, приземлила ли, и жадно запоминать каждое движение, впитывать эмоции глубоко в себя, чтобы их хватило чуть больше, чем на несколько мгновений. Я в шаге от того, чтобы зажмурить глаза, когда Саша словно взлетает высоко надо льдом. Через пару миллисекунд ровно приземляется и встаёт на ребро. На лице проскакивает улыбка. Я готова визжать от радости, понимая, что мой план сработает сто процентов. Первое место в кармане у Саши. Я лишь хочу, чтобы она прочувствовала победу снова. И я пожертвую собой ради её счастья. Не успеваю и глазом моргнуть, как Саша уже сидит в КиКе. Рядом с Сергеем Викторовичем, прижимает к себе одну из игрушек, выброшенную на лёд после проката. Итоговый балл оглашают в громкоговоритель: 86,91. Она это сделала. Снова улыбаюсь и восторженно хлопаю в ладоши. Саша не обращает на меня внимание, как это обычно происходит. Я просто хочу, чтобы всё было хорошо.

~•|•~

Настало время оглашения моих результатов. Я сделала всё, чтобы не допустить хорошего балла за выступление. Саша должна остаться первой. Я сижу рядом с Даниилом Марковичем и Этери Георгиевной. Разбора ошибок ещё не было, но я подозреваю что в понедельник меня задушат. Ничего не хочу этим сказать, но я ехала фаворитом, а меня обогнала девочка из Ангелов Плющенко. Этого Этери терпеть не собирается, и мне явно прилетит за несколько сорванных прыжков. – По итогам короткой программы Анна Щербакова набирает 70,33 балла, и становится третьей. – оповещает голос из динамика, пока я стараюсь сдержать победную улыбку. Люди должны верить, что мне жаль. Но в глубине души я счастлива так, что словами не передать. Осталось Саше откатать произвольную, и победа в кармане. С хорошо отыгранным разочарованием спешу уйти подальше от камер и сразу захожу в один из коридоров Мегаспорта, который ведёт в залу СФП со станками и другими нужными преспособоениями. Там я оставила свой телефон. Обещала позвонить маме, нужно сделать это поскорее и уверить, что со мной всё хорошо. Захожу в зал, сразу поварачиваю в сторону скамейки и через несколько секунд уже вижу входящие сообщения. Первыми высвечиваются четыре от Камилы, и я решаю сразу прочитать их. Ками, 15:22 Ты что натворила? Ками, 15:23 Я слишком хорошо тебя знаю. Ками, 15:23 Ты не могла упасть с Лутца-Риттбергера. Что ты вообще на разминке творила? Ками, 15:23 Ань, я поражена.

Вы, 15:30

На это есть причины. Я объясню позже.

Конечно Камила молниеносно отвечает на сообщение. Ками, 15:30 Если это то, о чём я думаю, то тебе лучше подумать, прежде чем проворачивать тоже самое завтра.

Вы, 15:30

Разберусь сама