~•|•~
Сегодня жеребьёвки нет, а это значит что я могу спокойно позавтракать и не торопиться в «Мегаспорт». Мы с Сашей решили идти вместе, а ещё надо встретить на первом этаже Соню. Расписание у нас примерно одно, так что она тоже должна там быть. Мы с Сашей заходим в лифт и она нажимает первую кнопку. Даже по утрам невероятно красивая, подумать только. Почти без макияжа и причёски, в обычной футболке и спортивных штанах, чертовски красивая. Смотришь на неё и понимаешь, что вот она, прямо перед тобой, настоящая и осязаемая. Но прикоснуться нельзя: ошпарит, словно закипающий чайник. Тронешь пальцем – как на витрине в галерее, отпечаток останется, ещё и скрутят за попытку воровства. Зеленые глаза бегают по ограниченному пространству от скуки и неожиданно останавливаются на моих карих. Она на мгновение приподнимает уголки губ и тут же отводит взгляд. Через секунду возвращается к моей фигуре и внимательно осматривает её сверху вниз. Усмехается, откидывает волосы назад и грациозно выходит в открывающиеся двери лифта. Я стою молча ещё секунды три, обдумывая то, что только что случилось. Она меня кадрит, или мне показалось? Если да, то у неё хорошо получается, я уже согласна на всё, что она предложит. Возвращаюсь на землю только когда лифт чуть не отправляет меня наверх. Судорожно нажимаю кнопку открытия дверей и беспокойно выхожу вслед за Сашей. Коридоры в этом отеле – настоящий музей. Не хватает красных ковровых дорожек, и будет дворец из девятнадцатого века. У входа в ресторан при отеле вижу Соню, к которой бодрым шагом уже направляется Саша. Я иду быстрее, чтобы совсем не потерять девочек из виду. – Привет, Сонь! – почти подбегая к ним кричу я, наконец останавливаясь чуть правее Саши. – Привет, – улыбается Муравьёва. – Вы как? – Всё относительно неплохо, кстати, – Саша достаёт телефон из кармана. – Ты новости видела? – спрашивает она, заходя в Яндекс. Саша видимо на самом деле впечатлена ими. – Видела. Жесть вообще. – кивает Соня. – Роднина–то куда лезет? Бесит уже, да, Ань? – спрашивает она, поворачивая голову. – Ага, – немногословно отвечаю я, начиная двигаться по направлению к ресторану. Девочки тоже начинают идти, через несколько секунд равняясь со мной. Я в это время оглядываю здание. Такие же громосткие люстры, бархатные диваны и небольшие столики рядом. Мы направляемся к зоне завтрака, где должны встретить Лизу Нугуманову – хорошую подругу Саши и нашу с Соней знакомую. Вчера она выступала в первой разминке и заняла по итогу четвертое место, сразу после меня. Отрыв приличный, и возможно у неё есть шансы войти в топ-3. Я немного переосмыслила свои цели на этап и поняла, что поддаюсь не только Саше, но и остальным. Но моё дело уже сделано, и сегодня особого смысла специально заваливать программу нет: Всё равно у Саши в произвольной пять четверных, а у меня два. При всем желании я её не обгоню, а особого желания у меня нет. Я просто хочу видеть её счастливой. Ситуация на Олимпийских играх дала возможность переосмыслить своё отношение к золоту, и я поняла, что эта железка не стоит Сашиных слез. Я сама не стою её слез, и не хочу повторить ту ситуацию. Золото Пекина – тяжёлая позолоченная подставка под кружку, а Саша – буквально смысл моей жизни, всей, не только спортивной. Она – Что-то больше, чем ощущение того, что тебя душит лента на пьедестале. Она – моё счастье, моё проклятье и моя смерть. И с этим уже ничего не сделаешь, даже если захочешь. Я поворачиваю на неё голову, уже совершенно не задумываясь о том, что мыслей о Саше слишком много. Она что-то увлеченно рассказывает Соне, активно жестикулируя. Глаза горят, а губы не покидает радостная улыбка. Приходит мысль, что я хочу видеть её такой всегда. Летая в раздумиях, я на автомате сажусь за стол вместе с девочками и кладу туда свой телефон. Кажется, Соня обращается ко мне с каким то вопросом, но не думаю, что это так важно. Уже откровенно пялюсь на Сашу, не слыша и не видя никаких внешних раздражителей. – Ань, Аня, ты ещё здесь? – как будто издалека слышится голос Сони. Перед глазами мельтешит чья-то рука. – Саш, ты уверена что так должно быть? – беспокойно спрашивает она. – Да, – уверенно доносится с, кажется, ещё большего расстояния. – Она всегда так залипает, через секунду придёт в себя, отвечаю. – объясняет Саша, и заглядывая мне в глаза улыбается. И она права: я моментально отмираю и несколько раз быстро моргаю. Снова мерзкое ощущение того, что я понимала разговор, но не реагировала. Точнее только на Сашу и реагировала. Соня несколько раз переводит взгляд с меня на Трусову и обратно, всё больше выпучивая глаза. – Это она так на всех? – спустя несколько секунд спрашивает Муравьёва. Я уже открываю рот, собираясь оправдаться, но Саша меня опережает. – Нет. Только на меня, – спокойно отвечает она, пожимая плечами и встаёт, направляясь к шведскому столу. Я в шоке по инерции встаю за ней, пытаясь осознать то, что Саша регулярно замечает такое моё поведение. Муравьёва странно на меня смотрит, но предпочитает оставить эту ситуацию без описания. Походив между рядов я решаю не завтракать. Позже съем какой-нибудь злаковый батончик, сейчас совершенно нет настроения.~•|•~
На катке холодно. Кажется, если я простою у борта ещё пару минут, то заледенею и не прыгну даже элементарные элементы. Рядом стоят Саша и Соня, они выступают сразу после меня. Сейчас я могу лишь с нетерпением ждать, когда закончится произвольная Лизы, чтобы скорей выйти на лёд. Мой прокат поставлен под "Колыбельную" Чайковского. На мне кремово–персиковое платье с рукавами. И, что странно. На меня до сих пор не накатила паника, хотя тепло и позитив идёт только сбоку, от Саши. Наверное, она меня и успокаивает. Теперь её взгляд совсем не такой, как раньше. Глаза Трусовой летом заставляли падать, высасывали энергию и будто медленно убивали. Глаза Саши сейчас, холодной осенью лишь согревают, помогают и поддерживает. Она стала другой, совсем другой. Я люблю и ту, и другую Сашу. Безумно. Лиза выходит со льда в противоположный бортик и я, выдыхая выезжаю на лёд. Спиной, из всех зрителей на трибунах, тренеров и остальных фигуристов чувствую только взгляд Саши. Прожигающий дыру, но очень родной взгляд. Я стараюсь зарядится этим моментом, наворачивая круги по периметру арены. Наконец-то звучит моё имя и я выезжаю на середину. Апплодисменты оглушают, и я решаю всё же взглянуть на трибуны. Сотни человек смотрят прямо на меня. Я уже привыкла к такой ответственности, и спокойно отношусь к сборищу людей. Я встаю начальную позу и мне включают музыку. Я должна прожить этот прокат, провести через себя. Пожалуйста, дай мне это сделать, милая моя, смотри на меня вновь.~•|•~
Выхожу со льда и сразу падаю в объятия Даниила Марковича. Он улыбается, улыбается Этери Георгиевна. Начало сезона, первые соревнования. Чистый прокат. Я сделала это потому что на меня смотрела Саша, не отрываясь смотрела, верила как будто. Я не знаю, мои галлюцинации берут вверх надо мной всё чаще, но я уверена что она смотрела. Направляюсь в КиК, сжимая в руках небольшого коричневого медведя. Таких у меня уже сотни, тысячи экземпляров, но каждый раз слишком приятно. Неотрывно смотрю на табло. – По сумме баллов в программе Анна Щербакова получает 221,48 балла, и становится на первое место. – оповещает голос в калонках и зал тут же взрывается. Я улыбаюсь, и на главный экран выводят то, что снимает камера передо мной. А я уже смотрю на Сашу. Она стоит у борта и наблюдает за экранами. Я осмеливаюсь ей помахать и она моментально реагирует: поворачивается в сторону КиКа и машет мне в ответ. Один из самый счастливых дней в моей жизни, хоть первой мне и не быть.~•|•~
Саша, как я и мечтала, становится первой. Я, к счастью, выхожу на почётное серебро, а это значит, что мне выпадает самая счастливая доля – обнимать Трусову. Она распустила волосы и теперь её рыжая шевелюра развивается на ветру, когда она едет к пьедесталу. Повезло, что я не прозевала свой выход, а то соня сочла бы меня за сумасшедшую. На трясущихся ногах выезжаю к середине, с улыбкой поклоняюсь залу и, стараясь вести себя спокойно подъезжаю к Саше. Не смотря на наши с ней отношения всегда необходимо было создавать иллюзию дружбы, а сейчас и она не нужна. Я уверена в нашей с ней дружбе, и если это – всё, что она может мне дать, то я останусь счастлива с этим. Подъезжаю, и, вставая на носочки крепко обнимаю её. Такие моменты не забываются. Я обнимала её десятки раз, и каждый отпечатывается в моей голове.~•|•~
Награждение закончилось, все фанаты получили автографы и я стою у выхода из отеля с небольшим чемоданом. Ключ от номера я оставила Саше, она и сдаст. Где-то внутри небольшой сумки гремит серебрянная медаль, и я, находясь в состоянии абсолютного счастья открываю ЯндексТакси. Неожиданно со спины мне закрывают глаза. Меня, от радости за секунду охватывает состояние полной паники, но спустя несколько мгновений я чувствую на носу длинные ногти. – Са-а-аш, – протягиваю я слегка трясущимся голосом. – ты зачем пугаешь? – Я? Пугаю? – наигранно удивляется она, убирая руки и за плечи поворачивая меня к себе. – Щербакова, ты какого обо мне мнения? Просто прекрасного, Саш, клянусь. Не смотря на смелые мысли ничего не отвечаю, всматриваясь в счастливую улыбку девушки. – Я просто предложить тебе интересную мысль хотела, – объясняется Трусова, копаясь в сумочке. – Не против, если я подвезу тебя до дома, а, Щербакова? – гремя ключами спрашивает Саша. Я опешила. От неё такой позитив исходит, что при всей моей стеснительности я просто не способна отказать. – Ну.. Давай, если не сложно, – тихо отвечаю я, пытаясь избежать зрительного контакта. – Э-эй, Ань, не волнуйся, всё хорошо, – вновь улыбается Саша. – посмотри на меня, – просит она, заглядывая мне в глаза. – пошли, машина на парковке, – бодро говорит Саша, и хватая меня за руку ведёт в правильную сторону.~•|•~
До моего дома осталось ехать считанные минуты, а я всё ещё залипаю на то, как грациозно и спокойно Саша управляет машиной. Длинные ногти прекрасно смотрятся на руле, как и изящные пальцы. Вообще, мы с Сашей болтали о чём-то буквально пару минут назад, но, в силу того, что за оставшееся время новую тему не начнёшь, мы решили закончить на этом. Саша заезжает ко мне во двор и останавливается у моего подъезда. За окном машины уже темно, и завтра уже в десять надо быть на тренировке. Трусова открывает машину и я собираюсь выходить. – Ань, постой, – в последний момент говорит Саша и блокирует дверь. Я вопросительно приподнимаю бровь. – Я знаю что ты меня любишь, – спокойно изъясняется свою мысль она и снова жмёт на кнопку на своей двери. – можешь идти, Щербакова, до завтра, – улыбается она мне, пока я, пытаясь не упасть на ровном месте стараюсь трясущимися руками открыть дверь. Она завела меня в тупик, и я совершенно не представляю, что ответить. От безысходности резко выбегаю из машины, хлопая дверью. Жизнь не дает вам людей, которых вы хотите. Она дает вам людей, в которых вы нуждаетесь. Она причинит мне боль. Первый, второй, третий, десятый раз. Но нуждаюсь в ней, как ни в ком другом. И от неё я уже не смогу отказаться.