Потому что тебе больно

Дверь тихо скрипит, когда человек за ней решает войти. Камила неотрывно смотрит в проём, похоже пытаясь предугадать следующие действия и обезопасить себя от влияния гости. Лицо мое озаряется улыбкой, когда Саша наконец заходит в комнату. Тепло одетая, с большим чемоданом и покрасневшими от холода щеками. Она сразу стреляет глазами в нашу сторону, но через секунду как будто перестаёт замечать Камилу и переводит всё внимание на меня. От её взгляда перехватывает дыхание, и сердце начинает биться чаще. Я, недолго думая бегу к Саше. – Привет, Аню-юта-а-а, – протягивает она, снимая кроссовки и откладывая чемодан. Снова заглядывает мне в глаза. – Посмотри на меня, – в очередной раз требует Саша, но я совсем не против: мне только в радость больше на неё смотреть и глубже проваливаться в зелёные омуты. Иногда чертовски тяжело удерживать зрительный контакт, но ради Саши я готова постараться. – Привет, – наконец отвечаю я, пытаясь не отвести взгляд. Стою, не двигаясь, и неотрывно смотрю на Сашу. – Может уже хватит её гипнотизировать? – подаёт голос Камила. Она звучит зло и раздражительно. Саша закатывает глаза и переводит взгляд за мою спину. Но я не буду смотреть на Камилу. Саша сейчас важнее. – Валиева, тебе жить надоело? – едко произносит Саша, спокойно толкая чемодан к свободной кровати. Ногти снова черные, но теперь с ослепляющим блеском на острых кончиках. – Никого я не гипнотитзирую. – а губы у Саши, как всегда, не накрашены. Она их только на выступления красит, я давно заметила. – Да ты посмотри на неё! – восклицает Валиева, подходя ко мне. – Она уже минуты две от тебя глаза не отводит. Это по-твоему нормально? – всё злее и злее звучит Камила, а Саша лишь усмехается. – Да, для неё абсолютно нормально. Она меня любит, Камил, – слух режет такое нехарактерное для Саши обращение к Камиле по имени. – Смирись, а? Я не хочу сейчас ссориться и разносить это по всему отелю. Так что заткнись пожалуйста и оставь нас в покое. – спокойно объясняет она, поправляя длинные и блестящие, словно шёлк волосы. В тусклом свете они как будто звиграли новыми красками. А Камила, слишком ошарашенная словами Саши, замирает и перестаёт отстаивать свою позицию. На секунду чувствую её взгляд у себя на спине, но не смею поворачиваться. А Саша так же нежно на меня смотрит, и больше ни слова Валиевой не говорит – знает, что нет необходимости. Спокойно так взглядом ко мне обращается и улыбается едва заметно. – Анют, подойди, – просит она, и я незамедлительно направляюсь к девушке. Камила тяжело вздыхает у меня за спиной и спешно отходит к своей кровати. Я уже стою перед Сашей, когда она крепко меня обнимает. Выбивает воздух из легких, а сама через моё плечо смотрит на Валиеву. И снова я чувствую ее взгляд на спине. Я не знаю, сколько меня буквально удерживает на ногах Саша, но включаюсь я только тогда, когда слышу характерный щелчок двери. – Куда она? – опомнившись, спрашиваю я и оборачиваюсь на дверной проём. – Скорее всего к Кондратюку. Как всегда пойдёт слезы вытирать. – говорит Саша с отвращением, фыркая в сторону двери. – А она не расскажет ему? – опасливо шепчу я, стараясь поймать Сашин взгляд снова. Он пугает, как будто высасывает силы, но одновременно так успокаивает, что, кажется, без него уже не смогу. – Валиева? – усмехается, – Издеваешься? Она ж слабая. Ничего она не расскажет, испугается публичности конфликта. – я уже открываю рот, чтобы сказать про то, что Марк никому не расскажет. – а рассказать что-то Кондратюку - как песок в решето сыпать. Ему ж ничего доверить нельзя. – начинает разбирать свои вещи. Я несмело киваю, отходя к своей кровати. Теперь всё будет хорошо.

~•|•~

На арене теперь не так холодно. Саша рядом, в значит всё хорошо. Это уже внедрилось в сознание, как рефлекс. Мне намного лучше, когда вижу Сашу. Сейчас она далеко, на другом конце катка, ее почти не видно: но я знаю, что она тут, и на душе спокойнее. Рядом Камила, но ко мне подъезжать не рискует. Видимо, ещё не отошла от вчерашнего. И так пришла только к двенадцати, не выспалась наверное. Сейчас же ничего не сделает. Марк тоже тут, у борта, всё время улыбается и неотрывно на Ками смотрит. А Этери Георгиевна стоит прямо напротив меня. И только сейчас внезапно замечаю, что она меня к себе подзывает, и сама на лёд похоже собирается. Я сразу подъезжаю к ней, нехотя отрывая взгляд от Сашеньки. – Да, Этери Георгиевна? – спокойно спрашиваю я, останавливаясь у входа на лед, куда она как раз и направляется. – Ань, щас с тобой четверные будем ставить, а то никак, – объясняет тренер, выходя на лёд и скользя ближе к центру. – Возьмём Камилу, хорошо? Я хочу ей лутц, у неё с запасом тройной. Квад прямо просится. – говорит как настоящий тренер. Не смотря на небольшую заминку между нами, надеюсь, что Камила захочет хотя бы попробовать. – Камила-а-а, – зовет её Тутберидзе и Валиева почти тут же подъезжает к нам. – Ставим тебе лутц, щас Аня покажет примерную технику. – Я более или менее готова, по крайней мере чувствую небольшой прилив сил из-за присутствия Саши. Как только тренер поднимает на меня глаза, призывая к действию, я сразу начинаю разгоняться и заходить на лутц. Всё идет решительнее, чем раньше. Когда отрываюсь от твердого льда неожиданно чувствую тот самый взгляд. Сашин. Напористый, твёрдый. В горле неожиданно, буквально за мгновение, застревает ком, и я теряю контроль над телом. Сашин взгляд тяжёлый, отличный от всех остальных, он ложится грузом на плечи, пугает и вселяет ужас, между тем успокаивая в нужные моменты. Сашин взгляд стреляет редко, но оттого слишком метко и неожиданно. Сашин взгляд непредсказуем, его невозможно предугадать и подготовиться: только чувствуешь его на спине и тут же падаешь. Как сейчас. Я даже двух оборотов сделать не успела, как раскрылась группировка и появилась так называемая «бабочка». И казалось бы, мне, олимпийской чемпионке, с арсеналом в несколько каскадов с лутцом, квадом и полной уверенности в самом сложном лутц+риттбергер, приземлить бабочку не составляет никакого труда, но вы, наверное, позабыли, что мне в спину уверенно давит Саша. Я резко падаю, приземляясь на левое бедро. Не успеваю подняться, как ко мне подъезжает Этери Георгиевна. – Ань, ну что это такое? – сразу начинает она. – Тебя кто вниз тянул? Там магнита нет вроде. – за ней уже стоит привыкшая Камила, которая, кажется, уловила суть дела. – Как бы мне чистый квад лутц вам показать, инвалиды мои... – на секунду задумывается тренер, пока на горизонте, отчаянно привлекая внимание, маячит красно-рыжая макушка. – Точно, – наконец проговаривает она немного тише, на этот раз совсем уезжая от нас с Камилой. Очевидно, в сторону Саши. Валиева тяжело вздыхает чуть позади: – Я же видела, почему ты упала. – твердо шепчет она, всё таки равняясь со мной. – Видела как она тебя буквально сбила в воздухе. Знаешь... – на секунду замирает, прожигая глазами лёд. – Я тоже это чувствую. – Чувствуешь что? – искренне не понимая, спрашиваю я, поворачиваясь в сторону Валиевой. Она тоже поднимает на меня глаза и обречённо шепчет: – Ее взгляд. – снова пауза. – Он тоже меня сбивает. И я чувствую тоже самое, что и ты, но я, в отличии от тебя, признаю это. – снова практически болезненно вздыхает, опуская глаза. – Ты можешь не говорить загадками? Что ты ещё чувствуешь из-за Саши? – Страх. – говорит она твёрдо и тихо, отъезжая от меня чуть дальше. А Этери Георгиевна уже едет в нашу сторону в месте с моей девушкой. От такого обращения до сих пор от радости колет сердце, и силы тут же прибивают в тело. Да и страха никакого нет, Камила как всегда приувеличивает. Раньше был, практически панический: показать Саше, что она мне нравится и быть отшитой. Но тут мне очень повезло, Саша буквально сама донесла меня до решения признаться. А дальше пошло по нарастающей, сейчас всё очень хорошо и я совсем не боюсь. – Так, девочки, – зовёт нас с Камилой Этери Георгиевна. – Я нашла вам практиканта, щас Саша прыгнет вам четверной лутц. – воодушевлённо говорит она, пока девушка неоторывно смотрит на меня, едва заметно улыбаясь. Увлекает взглядом. – Трусова, начинай. Девочки, смотрите на ноги. Особенно ты, Камил, при четверном немного меняется техника, а у Саши она похожа на ту, которая тебе нужна. И Саша заходит на прыжок. Сердце замирает, когда она взмывает высоко вверх и вкручивается в воздух, словно винт. И я вижу, что всё получится. Мои догадки подтверждает чистейшее приземление буквально через секунду. Этери Георгиевна сразу подъезжает к нам с Ками. – Вот, смотри, Камил. Когда она отталкивается, она немного вбок сгибает колено, именно такое нам и нужно. Это движение создаёт эффект пружинки, из-за которого ты можешь, – а дальше я перестаю слушать и слышать, когда Саша бережно, словно боясь сломать, приобнимает меня за плечи со спины. Дыхание вновь перехватывает, и через мгновение весь воздух выбивается из легких. Саша по-доброму усмехается, сильнее обнимая меня, пока тренер объясняет всё Камиле. А она уже заметила, и со странным выражением лица, явно не радостным и одобряющим, смотрит на нас с девушкой. Саша усмехается, отпуская меня. Холод пробегает по всему телу. Чувствовать Сашу и ее взгляд тяжело, но куда тяжелее не чувствовать вообще.

~•|•~

Вечером обстановка в комнате, на удивление, не наколилась. Саша время от времени подходила ко мне просто пообниматься или показать что-то в тик-токе или инсте, Камила спокойно сидела на своей кровати, пытаясь не обращать внимания на подобные вбросы. Я же, совершенно не обращая внимания на их злобные переглядки, которые, они, конечно, старались проводить незаметно, сидела в наушниках и слушала музыку. Песня уже подходила к концу, но он мне нравился слишком сильно. Спасибо за гирлянды между звёздочек!.. Спасибо за искры между лампочек, За тёплые перила моей ностальгии Удерживающей над этой зубастой пропастью... А взгляд на Камилу перевожу. Сидит спокойно, ничего беды не предвещает. Волосы, в хвост заплетенные поправляет и всё на Сашу зло поглядывает... Спасибо за смех, тоску и печали. За любовь спасибо и её окончание! За акации весенние, листья осенние. Спасибо за то, что всё это закат... А за окном уже совсем темно, и как-то подозрительно спокойно я себя здесь чувствую. Обычно такого нет, стены всегда давят, пейзаж за окном пугает, а тёмное будущее вселят ужас. Но здесь мне ни капли не страшно! Спасибо за вечер тёплый и сказочный... Спасибо за всё, что с тобой было связано! За вагон пустой и метро последнее. Спасибо за то, что мы не взрослеем! А песня всё играет и играет, по кругу. На Сашу взгляд вновь перевожу, и в миг на душе радость появляется. Вечно хочется тут сидеть и смотреть на неё... Но спустя около часа подобного затишья, похоже, началась буря. А начало ей положил неожиданно написавший мне Марк, как раз в тот момент, пока Сашенька смотрела смешной видеоролик с моего телефона. Радужки у неё тут же убийственно потемнели, заменяя радостный и спокойный лес практически чёрной чащей, она сразу нажимает на уведомление от Кондратюка. Марк, 22:31 Ань, привет. Выйдешь поговорить? Я не рискую начать печатать, а взгляд Саши моментально переходит на Камилу. Не такой, какой она обычно использует для издевательства, не выжидающий и терпкий, а злой, заглядывающий прямо в душу и выворачивающий наружу всё самое сокровенное. Валиева непонимающе смотрит в ответ. – Почему Кондратюк ей пишет? – тихо, но достаточно пугающе отчеканивает она, вставая с моей кровати. Камила молчит. – Мне повторить вопрос? – серьёзно говорит она, подходя ближе. – Я не знаю, – уверенно, но всё же подрагивающим голосом отвечает Ками. – Он мне про это ничего не сказал. – точно объясняет она, тоже вставая с кровати. И я буквально чувствую, как напряжение наполняет воздух. – Анют, – не поворачиваясь на меня, из последних сил спокойно говорит Саша. Я отвечаю тихим и тонким "М?" – Иди поговори с Марком, я не против. – и я понимаю, что она буквально вытаскивает меня из горящего дома. В номере от концентрации злости скоро лопнут лампочки, и тут становится правда не очень комфортно. Да и Саша сказала, значит надо. Тихо обуваюсь в домашние тапочки, причесываю волосы и выхожу с телефоном и ключ-картой. Немного дальше по коридору, на диванчиках, меня ждёт Марк. – Привет, – здороваюсь я, и парень в ответ кивает головой. – Что-то случилось? Ты так резко меня позвал, – спрашиваю я, замечая, как Марк мнётся, не решаясь начать. – Мне Камила рассказала про всё, – наконец объясняет он, а у меня перед глазами проносится весь мир. Теперь не только Лиза знает правду о штабе. Теперь и Марк станет аккуратней общаться с нами, а значит и журналисты наверняка заметят. – А про нас с Сашей?.. – начинаю прощупывать почву, стараясь понять, что он подрузамевает под "всем". – Она рассказала мне про всё, Ань. И про ненависть к Саше, и про положение в штабе, и про твою давнюю влюблённость. Про всё. – на одном дыхании проясняет Марк. – И я не буду плеваться желчью, – будто предупреждает он, поднимая на меня глаза. Я молча слушаю. – Просто.. Как бы сказать помягче... Камила же ребёнок. – мило усмехается, будто вспоминая Ками. – Она правда классная, но иногда из-за избытка ее эмоций и мнения, точная картина происходящего часто искажена. Мне надо было спросить кого-то близкого к ситуации кроме неё. На выбор пали ты и Саша, и я выбирал между вами исходя из множественных рассказов. Сашу не рискнул, если честно. – к последним предложениям голос становился тише, пока я пыталась осознать то, что Камила всё же вынесла самый большой и охраняемый секрет Марку. – Спасибо, – непонятно за что благодарю я. То ли за то, что не распространяется об этом, то ли за то, что выбрал для независимого СМИ именно меня. – Это будет довольно сложно объяснить, и не скажу, что я сильно спокойней Камилы в этом плане, но я постараюсь помочь разобраться, раз уж рассказали. – спокойно отвечаю я, немного улыбаясь. Не знаю пока, больше ли нервов я истрачу тут, чем если бы осталась в комнате. В любом случае, я могу рассказать Марку свою сторону, и взамен попытаться выяснить, почему Камиле панически страшно.