Разлучи нас, смерть!

      Из дневника Джейсона Коллинза       18 октября 2005       Прежде чем начал писать это, стёр несколько предыдущих записей. В основном, ерунда: ходил туда, говорил с теми-то. А про работу, наоборот, написал слишком подробно. На всякий случай, лучше такого не делать.       Скажу кратко, что в отделе М работать намного интереснее. Первые недели было тяжело: всё новое, информация ограниченная, а требуют сразу многого. Потом освоился. Мне по-прежнему дают не все данные, но больше, чем в первые недели, и их обычно хватает, чтобы я мог выполнять свою часть работы.       Я дважды помогал в подготовке операций, обе связаны с Виктором-4. Меня до них допустили только потому, что опять не хватало людей и времени.       Самое интересное, этот Виктор сам на нас вышел. Вернее, на Финлэя, когда тот ещё работал в Штатах. Потом Финлэя перевели сюда, но Виктора не получилось передать другому агенту. Он отнесся к перемене контакта с недоверием, потому что прошла буквально пара месяцев… О нём абсолютно ничего не было известно, он не получал никакого вознаграждения, то есть, мог просто исчезнуть – и всё. Поэтому его решили оставить при Финлэе. Тем более, Виктор-4 связан не только с американскими, но и с европейскими банками. Возможно, он до сих пор не знает, что теперь Финлэй работает с ним из другого города и даже другой страны. Правда, теперь он общается и с другим сотрудниками тоже.       Цель первой операции была в том, чтобы не дать некой группе лиц в нужные сроки закупить товар (я подозреваю, что под товаром в документах проходили оружие или взрывчатые вещества) у одной организации. Они ранее пытались протащить этот товар в страну самостоятельно, но перевозчиков задержали на границе – благодаря Виктору. Теперь стало известно, что эти парни решили во второй раз не рисковать на границе и закупиться «на месте».       Вот это и есть суть работы центра: пришли данные из разных источников по одному региону, от Виктора поступила информация о планирующейся крупной закупке, и где-то всё это сложилось в единую картину.       Надо было задержать перевод денег на один-два дня, чтобы дать нашим сотрудникам время вычислить исполнителей до передачи товара. Непонятно, почему важно было поймать их именно до, а не после – если оперативники знали, у кого именно будут покупать оружие, то после встречи отследить преступников было бы гораздо проще. Наверняка есть причины, но мне лишь сказали, что нужно сорвать сделку именно таким способом. Возможно, у нас есть «свой» человек среди продавцов, и поэтому они не должны попасть под подозрение.       Была разработана целая операция, чтобы деньги не были получены в срок по – на вид – ни от кого не зависящим причинам и так, чтобы это не вызвало подозрений. Просто стечение обстоятельств, винить некого. Виктор-4 помогал всё это сделать, и планы операции передавались ему на согласование. Чтобы выполнить ту часть работы, которая досталась ему, надо обладать огромными возможностями. Я не верю, что мы до сих пор не вычислили, где он работает. Таких людей должно быть не так и много. Но больше похоже на то, что он представитель группы лиц.       Вторая операция была проще: выявить источник финансирования двух террористических групп. Деньги поступали потихоньку и очень осторожно, через многочисленных посредников, и надо было понять, откуда.       Я даже лично общался с Виктором-4. Во время первой операции Финлэй попросил меня ответить на несколько вопросов по сценариям, а пока готовили вторую, я с ним разговаривал дважды.       Во время первого разговора меня почти трясло. Настоящий информатор... Я, конечно старался изображать серьёзного и опытного сотрудника спецслужб. На месте Виктора я бы перестал иметь какие бы то ни было дела с нашим центром, если бы узнал, что там работают аналитики, которым едва исполнилось двадцать. Разумеется, он не знает. Мы разговаривали по нашей стандартной шифрованной видеосвязи с тем лишь отличием, что изображение не передавалось, а на звук накладывались фильтры, чтобы голос было не узнать. Виктор делает то же самое. Только Финлэй иногда оставляет картинку включённой – Виктор должен его видеть.       Второй проект завершился неделю назад. Сейчас работа не такая интересная. Говорят, подобных операций мы проводим от силы четыре в год, а тут вдруг по одной в месяц. Теперь будет затишье.       Финлэй после второй операции даже процедил что-то насчёт того, что я внёс свой вклад. Я ему не очень-то нравлюсь. Он мне тоже.       Есть одна вещь, о которой я часто думаю: мы ведь ничего не сделали с теми ребятами… Просто сорвали их планы и задержали несколько исполнителей. И всё. Но те данные, которые у нас есть, позволяют выйти на настоящих руководителей. Почему никто ничего не предпринимает?       Я понимаю, не так-то просто действовать вне своей юрисдикции – мы не можем послать спецназ в любую страну мира. Но ведь есть и другие способы. Что-то кроме наблюдения. Или же лучше враг, которого ты знаешь и при необходимости можешь остановить, чем враг неизвестный? Уничтожь эти группы, и через пару месяцев уцелевшие члены организуют новые ячейки, непредсказуемые и неконтролируемые.       19 октября 2005       Вчера я написал только про работу. Сегодня исправляюсь. Не то чтобы у меня увлекательная личная жизнь, но всё же кое-что происходит. Хожу на занятия в музыкальную школу Пирса. Не всегда удаётся записаться на удобное время, так как преимущество у постоянных учеников, но, тем не менее, время от времени практикуюсь. Пальцы всё равно каждый раз как деревянные.       Дважды ходил с Эмили и её друзьями на концерты. Особенно понравился последний, играла «Академия святого Мартина в полях». Раньше я считал барочную музыку скучной и однообразной, но последние три-четыре года, наоборот, очень её люблю. В ней есть внутренний свет. Мне сложно описать свои ощущения другими, более понятными словами, но двое из компании Эмили со мной согласились. Я вообще редко говорю, больше молчу и слушаю. Мы собираемся в кафе «Миндаль» неподалёку от школы Пирса – все они когда-то там занимались, а некоторые до сих пор ходят. Собственно говоря, так их компания и сложилась. Второе место для сборищ – квартира одного парня, Джейка, на Риджентс. Это квартира родителей, огромная и практически пустая. Они предпочитают жить где-то на юге, то ли в Греции, то ли в Италии.       Я был у Джейка два раза, и после второго стоит подумать, приходить ли снова. Джейк попросил меня помочь ему принести из кухни стаканы, я пошёл туда вслед за ним, а когда мы оказались вдвоём, он попытался то ли обнять меня, то ли поцеловать – я не успел понять, что он хотел сделать. Я вырвался и потом – идиот! – не нашёл ничего умнее, кроме как сказать ему: «Извини». Он начал меня лапать, а я ещё и извинился! За что, господи?!       Он отошёл на два шага, поднял руки и сказал: «Я всё понял». Думаю, когда мы вернулись назад, все догадались, что что-то между нами произошло. Я не видел себя в зеркале, но чувствовал, что щёки горят. Хотя, я редко краснею. Джейк вёл себя как ни в чём не бывало.       Не ходить к нему будет глупо – мы всё равно будем встречаться в кафе. Или мне туда тоже теперь не ходить? К тому же, я не чувствую себя особо оскорблённым. Наоборот, у меня было такое ощущение, что это я Джейка чем-то обидел. Видимо, я на самом деле больной на всю голову. У меня определенно есть проблемы, если я готов винить себя в чём угодно. Пока я жил с отцом, я всё время чувствовал, что он умнее и опытнее меня, что он знает, что для меня лучше и чего я могу достичь, и, что что бы ни произошло, прав он, а не я.       Но было бы несправедливо винить отца во всех своих проблемах…       Иногда захожу к Эмили, и миссис Гибсон часто уговаривает меня остаться на ужин. У Тома начался учебный год, и он уехал в Оксфорд, возможно, они просят меня остаться, потому что без него одиноко.       30 октября 2005       Вчера вернулся домой уже ближе к полуночи – надо подготовить кучу аналитики. Всё срочно. Поставил будильник на час позже, чтобы выспаться, но всё равно проснулся в обычное время. И такое ощущение, что вообще не спал, голова не отдохнула.       Мне не нравится последнее дело. Я, наверное, не дорос до такой работы.