***
– Сестра, а ты не боишься Хибари-сана? – Почему я должна его бояться? – У него такая улыбка странная, как у хищника. Я боюсь, он тебя съест. – Не бойся, все будет хорошо, – заверяю я брата. А сама думаю: «Если б кто-то знал. Он меня уже ест».***
Откровенно говоря, несмотря на то, что мне всегда казалось, что мне нравятся парни другого типа, я часто не могла отвести от Хибари глаз. Меня поражала его внешность. Я даже иногда начинала комплексовать. Разве можно быть таким красивым, Хибари Кёя, ты же не девушка?! – Что? – холодно спросил он. Я вздрогнула, почувствовав себя крайне глупо, и тут же отвернулась. – Ничего. – Что? – удивленно воскликнул Фран, размахивая фломастером которым вырисовывал что-то в альбоме. – Как ничего, сестра? Ты так смотрела на Хибари-сана! Такими круглыми глазами! – он попытался изобразить мой влюбленный взгляд, и я поняла, что когда-нибудь его точно прибью.***
Почти все время Кёя молчал. Но молчаливым Хибари казался только со стороны. Когда мы уже достаточно сблизились, чтобы любой нормальный человек мог сказать что мы друзья, хотя это бы точно не понравилось Главе Дисциплинарного комитета, мы начали болтать вечерами. О всякой чепухе. Тогда я поняла, насколько это мнение было обманчивым. Иногда его заносило, и он мог часами разглагольствовать на самые идиотские темы: про животных, школьную форму, погоду и т.д. Как оказалось – у меня нет своего мнения ни по одному из этих вопросов, поэтому я только молча выслушивала его, иногда кивая головой в знак согласия или хихикая, когда Кёя сильно расходился и начинал эмоционально махать руками. В ответ на его длинные монологи я рассказывала дурацкие истории, что происходили со мной, а их хватало через край. Вот с одного такого глупого повествования все и началось: – В общем, иду я домой из магазина. Уже довольно поздно. А на улице фонари через один горят, пусто и ни одной живой души. Прям как в фильме ужасов. Думаю, как бы быстрее пройти: Фран просто на ходу засыпает. И тут вижу – парень лет двадцати мне навстречу идет. Остановился прямо напротив меня и начинает знакомиться: мол, как зовут, куда иду. Я пытаюсь обойти его, а он мне путь преграждает. Я ему говорю – "отвали", а он как повис на мне и давай кричать, что он влюбился в меня с первого взгляда, что жить без меня не может, все для меня сделает. И трезвый вроде. А тут еще Фран говорит: «А вы хорошо вместе смотритесь». В итоге пришлось парню пару зубов выбить, – с печальным вздохом закончила я. Хибари перестал смеяться и с хитрой улыбкой сказал: – Глупое травоядное. Но его можно понять. Я поперхнулась чаем. Настороженно посмотрела на Кёю: он продолжал так же спокойно улыбаться. Я постаралась взять себя в руки. Я больше не сопливая девчонка, и таять от милых намеков не должна. И вообще, ты не так уж сильно мне нравишься, чтобы так нервничать. Стараясь придать себе как можно более независимый вид, я сделала небольшую паузу. – Что ты имеешь ввиду? – глядя в чашку с чаем и недовольно хмурясь, спросила я. – То, что очевидно, Хроме, – прямо ответил он. – Нет ничего удивительного, в том, что к тебе пристают. Любой нормальный парень хотел бы с тобой переспать. Ты очень красивая девушка, Хроме. «Ничего себе», – немного ошарашенно подумала я. И что мне теперь делать? Лучше бросится на шею или бежать? Ладно, Хибари, раз так – я тебе не уступлю: – Ну, ты тоже очень красивый, – ровно произнесла я в ответ. – Уверена, половина девочек нашей школы умирают по тебе, – со звоном опустила чашку на стол и, сложив руки на груди, открыто посмотрела ему в глаза. – Только боятся. Хибари окинул меня оценивающим взглядом и встал. – Но ты не боишься, Хроме Докуро, – с улыбкой констатировал Кёя. Я тоже поднялась на ноги. Мы стояли друг напротив друга, так словно собирались драться. – Нет, – гордо подтвердила я, – я не боюсь тебя, Хибари Кёя. – Это хорошо, – в его глазах блеснули озорные огоньки, и он пошел прямо на меня. «Нет, не хорошо!» – испугано пронеслось в моей голове. И хотя я и старалась сохранить каменное лицо, но попятилась назад, пока не наткнулась на совсем некстати стоящую позади стену. Он почти вплотную прижался ко мне. Мое тело поочередно обдавало то теплом, то холодом. Сердце стучало не так уж часто, но, к сожалению, прямо в ушах. – Ну, раз ты мне нравишься, а я нравлюсь тебе, – тихо сказал Хибари, своим горячим дыханием касаясь моего лица и гипнотизируя глубокими темными глазами. – Мы могли бы хорошо провести время вместе, Хроме. Он нежно погладил меня по щеке, облизнулся и прижался к моим губам. Как я испугалась! Внутри все перевернулось, меня дико затрясло. Я сжала губы, и вообще вся сжалась. Кёя удивленно отстранился. – Ты не хочешь? – с нотками обиды в голосе спросил он. – Хочешь, – тяжело дыша, не задумываясь, ответила я, чувствуя как пылают щеки. И опомнившись с улыбкой, поправила себя. – То есть хочу. Конечно, хочу. И в подтверждении своих слов, я обвила его шею руками и сама притянула к себе, неумело водя своими губами. Хорошо, что Кёя перенял инициативу и уверенно проник в мой послушно открывшийся рот глубоким поцелуем. Мне пришлось запрокинуть голову, не обращая внимания на боль в шеи, которая не привыкла, чтобы с ней так обращались. Сейчас не до неё. Так хорошо мне никогда не было. В груди сладко ныло. Хибари разорвал поцелуй, прошелся губами по щеке, и прижался к шее, облизывая ее и слегка покусывая. Он приподнял меня за талию, отчего мне пришлось стать на носочки. «Одними поцелуями не обойдется», – неожиданно дошло до меня. А я дурочка думала только о романтической чепухе и ни разу до этого о сексе. – Хроме, – прошептал Кёя возвращаясь к моим губам. В его голосе слышалось возбуждение, и даже некоторая требовательность. Не разрывая поцелуй, правая рука по-хозяйски задрала мою кофту, за ней лифчик, и стала массировать грудь, которая хорошо легла в ладонь. От неожиданности я укусила его, но видимо не до крови, поскольку привкуса не почувствовала. Хибари на это никак не отреагировал, не отрываясь от своего небезынтересного занятия. Голова крушилась, воздух, казалось, был наполнен чем-то ядовитым, потому что жег легкие, потому что дышать совсем не хотелось. И вот этот полный неожиданностей парень снова разрывает поцелуй, и я ненавижу его сейчас за это. – Хроме, – снова шепчет он, и занимает место своей руки, покрывая засосами мою грудь, обводя языком затвердевший сосок, больно прикусывая чувствительную кожу. Не зная куда деть руки, я бездумно вожу ими по его плечам, шее, черным шелковым волосам. Его горячая ладонь плавно гладит меня по бедру, забираясь под юбку. На меня нахлынула странная слабость, руки и ноги больше не слушались меня, внизу живота стало очень горячо, и жар оттуда поднимался вверх до самых кончиков волос, заставляя щеки краснеть, а губы – дрожать. Не выдержав этого ноющего чувства, из меня против собственной воли вырвался жалобный писк. Хибари посмеиваясь, задрал голову. – Ты пищишь? – на всякий случай я прокашлялась и раздосадовано ответила. – Конечно, нет! Тебе послышалось. – Ладно, – хитро улыбаясь и с азартом глядя мне в глаза, Кёя с двух сторон подцепил за резинку мои трусики и плавно опустил их вниз на самые щиколотки. Наблюдая сверху эту картину, я не удержалась и страстно вздохнула: – Ох, – от чего его улыбка стала еще шире, когда я поочередно поднимала ноги, помогая окончательно снять с меня бельё и ненужной тряпкой отбросить в сторону. Когда он выпрямился и снова прижался ко мне, я уже не могла ни дышать, ни стоять, и вообще с меня было довольно. Мы и так далеко зашли. В конце концов, мне только пятнадцать лет. В конце концов, мне просто страшно! Но Хибари не собирался останавливаться на этом, а я не собиралась его останавливать. Потому что еще больше боялась, что если отвергну его сейчас, то второго шанса у меня может и не быть. Раздвигая коленкой мои ноги он заставил меня расставить их пошире. Забрался под юбку, лаская пальцами то место, которого я сама касалась как можно реже, только когда мылась. Я почувствовала себя такой грязной, развратной, стоя тут с обнаженной грудью, раздвинув ноги, без трусов, ласкаемая парнем, который мне даже в любви не признавался. Стараясь на этот раз не привлекать внимания, я тихонько всхлипнула и прижалась щекой к его груди. Такой теплый и сердце стучит так быстро, прямо как мое. Кёя двигал там ладонью, гладил, и я чувствовала, что там непривычно мокро. Наконец Хибари убрал руку. Послышался звук расстёгивающейся молнии. Я испугано вздернула голову, что бы увидеть его лицо, но он заткнул все мои сомнения одним жадным поцелуем. Пока мы целовались, положил мои руки себе на плечи, заставил обвить себя за шею, а ногами вокруг талии, подняв меня повыше и держа за бедра. Вопросительно пострел на меня. А я так устала. Слишком устала. Я молча поцеловала его куда-то возле виска и крепко обняла. Он прижал меня сильнее к стене и плавно вошел. Когда эта горячая штука толкнулась в меня, я зажмурилась и громко засопела прямо ему в ухо. Черт, это было больно, почти не выносимо. У меня на глаза выступили слезы. Хибари замер ненадолго, а потом начал двигаться, при этом боль увеличилась. Мне захотелось прекратить это срочно, что бы он остановился. Довольно! Я не хочу больше! Нужно было его оттолкнуть, но я не стала. И как ни странно снова почувствовала возбуждение. И оно носило не физический характер. Мне до сих пор было ужасно больно, так что даже зубы ныли. Просто вся эта ситуация – я такая развратная, полуобнаженная, прижатая к стене. Тепло его тела, то, как он тяжело дышит... В конце концов, я влюблена в этого человека. Я запустила пальцы в черные волосы, глубоко вздохнула и двинулась навстречу. Так было гораздо лучше. Видимо воодушевленный тем, что я все-таки подала признаки жизни, Хибари начал двигаться резче, входя на всю длину. – Кёя, – вырвалось у меня через полу-стон полу-всхлип, – Кёя, пожалуйста, Кёя, – умоляла я о чем-то. Он успокаивающе погладил меня по голове, но я все равно без устали повторяла его имя, выводя кончиком носа узоры на его шее, покусывая мочку уха. По телу начала блуждать назойливая дрожь, а когда она ушла, остались усталость и опустошенность. Он продолжал двигаться. Я печально проглотила скопившуюся во рту слюну, и безразлично сверля взглядом стену напротив, считала толчки. Раз, два, три… Неожиданно его движения стали более резкими, рваными. Потом Кёя замер и не знаю, показалось ли мне – тихо застонал. «Все закончилось», – поняла я. Он плавно вышел и опустил меня на землю. Ноги меня держали, но колени ходили ходуном. Тело ныло. После всех эмоций только что пережитых мне не было ни радостно, ни грустно. Это словно был бой, который надо было выстоять. «Все выжили, – с облегчением и улыбкой подумала я, натягивая обратно лифчик, кофту и поднятое с пола нижнее белье. – Надеюсь, я не залетела, в следующий раз надо будет предохраняться». Я повернулась к Хибари и открыла рот: он снимал с себя использованный презерватив. И когда только успел? Мне стало очень неловко: я впервые в жизни видела мужской член, если, конечно, не считать пятилетнего Франа, который, к моему счастью, продолжал спокойно спать на диване. Что же я наделала?! А если бы он проснулся? Стараясь спрятать свое раскрасневшееся от стыда лицо, я схватила полотенце и направляясь к двери, бросила через плече. – Я в душ. – Это был твой первый раз? – я удивленно обернулась, благо он уже оделся, и я могла спокойно на него смотреть. – Да, – я безразлично пожала плечами. Что в этом удивительного? Все-таки мне было всего пятнадцать. Если бы ты только знал: я и не целовалась никогда до этого момента. – Ну и что? – Просто странно, – он внимательно смотрел мне в глаза, словно пытался там что-то увидеть, – что ты ничего не сказала. Обычно девочки очень дорожат своим первым разом, пытаются его сделать поромантичнее. – Хибари-сан, а я – не обычная девушка, – пафосно заметила я, закрывая за собой дверь.***
Я снимаю так раздражающую сейчас одежду и ныряю под горячие струи, срывающиеся с дырчатой насадки душа. Вода кутает меня бережным теплом. Снимает усталость с тела и дрожь с коленок, уносит их с собой в сток в углу. Я провожу ее прощальным взглядом. Прощай моя девственность, я никогда о тебе и ни думала, а теперь, когда тебя вдруг не стало, совсем не скучаю. Но разница, наверно, все же есть. Ладонью стираю пар на стекле зеркала и вижу свои большие синие глаза. В них все тоже. Та же стойкость, то же безумное отчаянье, тот же блеск. Только моя главная гордость шикарные длинные волосы сбились колтунами от того что тогда терлись об стену и душ их не до конца расправил, теперь местами в них прятались большие узлы. Я старательно распутала их и только тогда оделась. Когда я вернулась, Хибари в комнате уже не было. Ну, правильно: справился и ушел. Отлично! В груди растеклась едкая обида. Дверная ручка щелкнула, заставив меня обернуться. – По какому поводу улыбаешься? – холодно поинтересовался Кёя вытирая полотенцем мокрые волосы. – Да так, – я безразлично пожала плечами, – душ был удивительно хорош.