Плакса

В больнице мы практически не разговаривали. Хибари смотрел в окно, на потолок, в стену, куда угодно, только не на меня. Я же напротив непрестанно сверлила его взглядом. Когда его выписали, я стала избегать его. В приемную он практически не заходил, наверно тоже не хотел об этом говорить. Ну, и черт с ним! Мне оправдываться не за что. Я так, конечно, твердо решила, но… Кея с закрытыми глазами лежал на крыше, но я знала, что он не спит. – Ничего не было, – тихо сказала я. – Между мной и этим психом ничего не было и не будет. – Мне все равно, – голосом без каких-либо эмоций, отозвался глава Дисциплинарного комитета. – Уйди, ты мне мешаешь спать. – А ты мне жить мешаешь! – в бешенстве выпалила я, как всегда делая, прежде чем подумать. К моему удивлению на его лице мелькнула странная улыбка. – И не думал, – сообщил Хибари, томно зевнув. – И как же это я тебе мешаю? – А вот так!.. – против собственной воли я густо покраснела, не зная куда деться. – Ну и ладно, спи себе – я ухожу! – Стоять! – приказал Кея, так резко, что я невольно вздрогнула и остановилась. – Ты наверно сильно смелая, если думаешь, что можешь так разговаривать с Дисциплинарным комитетом! Придется тебя наказать. Оцепенев от такой неожиданной перемены в его настроении, я даже не заметила, как он подошел сзади и запустил руку мне под юбку. Мне сразу стало, как то жарко. – Мм… Хибари-сан, мы же на крыше, – не решаясь обернуться, заметила я, – вдруг нас кто-то увидит. – Ну и что? Это моя школа, – твердо заявил Кёя, старательно целуя мою шею, от чего у меня задрожали коленки, – я делаю что хочу. Он расстелил на полу пиджак и уложил меня сверху. Ой-ой! Сейчас что-то будет. Оказавшись в его объятиях и вдыхая его запах, я поняла, что ужасно соскучилась за эту пару недель самобичевания. Горячее дыхание на моей коже, жаркие прикосновения. Хибари задрал мой лифчик, дразня языком затвердевшие соски, никогда не снимал его, если я сама этого не сделаю, а так мне было очень неудобно. Но я не обращала внимания на это. Темно-серые, как грозовое небо глаза, так близко, и сердце начинает колотиться, словно в истерике. Такое чувство, будто все в первый раз. Даже страшно. Он проникает медленно и меня накрывает: я жадно целую в ответ, едва не кусая его губу, а глаза слезятся от ветра, теребящего волосы и остатки одежды. Нет, никто не заменит мне его. Ни с кем я не смогу себя так чувствовать. Мы никогда не расстанемся. Обещаю.

***

Ничего не изменилось. В наших отношениях даже намека на романтику не появилось. Но мне было все равно. Все забылось, как страшный сон, и я была счастлива, как идиотка. Мы занимались этим каждый день, как сумасшедшие. Как дикие звери. Столько ласки, выраженной в прикосновениях, и ни капли в словах. – Куда это ты собралась? – недовольно спросил Фран, после произошедшего в Какуе-ленд он вообще вел себя очень странно. – По магазинам, – излучая счастье, пропела я. – Хочу приготовить что-нибудь вкусненькое. Ты чего-то хочешь? – Ничего не закончилось, – как-то мрачно сообщил малыш. – Это только начало. – Ты о чем? – удивленно обернулась я. – Аре? – округлил глаза братик. – Говорю, хочу такояки. День был в самом разгаре. Улицы наполнены спешащими куда-то людьми разного возраста и пола. Я усиленно вертела головой, пытаясь найти подходящий магазин, как мне под ноги бросилась черная кошка и, яростно зашипев, убежала в толпу. С трудом устояв на ногах, я увидела как мой маленький братик с криком: «Кися!», – рванул вслед за ней. Я бежала, расталкивая возмущавшихся такому поведению людей, в безнадежной попытке отыскать маленькие ножки и смешную шапку, которую он так любил. Вот этот цветастый рюкзачок, вот розовые щечки. Еще шаг и я поймаю негодника за шкирку. Дальнейшее было похоже на фильм, состоящий из стоп-кадров. Кошка, выскочившая на дорогу. Фран бросившийся за ней. Я с криком отталкивающая его в сторону. Визг тормозов. Серый шершавый асфальт, который был таким тяжелым и, кажется, упал на меня сверху, а вовсе не на оборот. А потом темнота.

***

Зеленый луг, речка, дерево. Постель с белоснежными простынями, с которой я поднялась. Он стоял передо мной в белоснежной, как свет, льющий с неба в этом неестественно ярком и чистом мире, рубашке. Рокудо Мукуро. Я абсолютно голая, но это совсем не смущало, так как тела я совсем не чувствовала, а вокруг все было таким не реальным. – Милая Хроме, – лучезарно улыбаясь, поприветствовал меня он. – Очень рад тебя видеть. – Что ты здесь делаешь? – сухо отозвалась я. – Что тебе нужно? – Все то же, – делая шаг навстречу, сообщил Мукуро. – Ты умираешь, – я приняла эту новость как должное, словно знала это с самого начала, потому никак не ответила. – Я могу спасти тебя. Поделись со мной своим телом, и я помогу тебе. – Нет, – я яростно замотала головой, на глаза выступили слезы. – Лучше умереть! – Хроме, – растерянно вздохнул он, прежде чем я открыла глаза. Передо мной был белый потолок и капельница. Какие-то противно пищащие приборы и дыхательный аппарат. В коридоре громко разговаривали: – Зачем ты вызвала меня? – недовольно проворчал отцовский голос. – У меня работа в разгаре. – Эта девчонка, – раздраженно ответила мать. – Бросилась под машину. От нее одни проблемы. Сбежала из дома вместе с Франом. Если бы со школы не позвонили и не сказали, что с ними все нормально, пришлось бы объявить обоих в розыск. Врачи говорят, она не выживет. Наконец заберем ребенка домой. – Говорил тебе, – с укором отозвался отец, – не надо было брать девочку из детдома, все равно потом сама родила. От этих сирот столько проблем. – Ничего, Фран ее быстро забудет. Дальше я не слушала, мне было противно. Я была удивлена? Нет. Мне было все равно родные они мне или нет, я уже давно перестала считать этих людей своими родителями. – Сестра, – жалобно протянул Фран, сжимая мою руку, – не умирай. Хибари-сан приходил. – Хибари? – слабым голосом отозвалась я. – Где он? – На улице, – сообщил малыш. – Он уже второй день возле больницы на лавочке сидит. Я устало закрыла глаза. От меня столько проблем. Прости меня, Кёя, за то, что заставила тебя волноваться. – Как ты? – спросила я у брата. – Что-нибудь ел? – Меня медсестра в столовую водила, – грустно отвечает брат. – Молодец! – я вымученно улыбнулась. – Фран. – Что? – Я не умру, – говорю тихо, через пластиковую маску, но знаю, что он слышит меня. – Помнишь, я обещала, что никогда не оставлю тебя? Я сдержу свое обещание. Я закрыла глаза и снова потеряла сознание. На той же самой зеленой полянке Мукуро стоял ко мне спиной. Он обернулся, когда почувствовал мое присутствие. – Я согласна, – решительно заявила я. Ненавистный мне человек обворожительно улыбнулся и протянул руку.