Юность старого шамана

      Электричка была частично заполненной, но дяде Фёдору и коту повезло найти пустой вагон. Все дачники мигрировали на участки ещё весной, а другой народ работал, так как день был будний, поэтому разговору мальчика и кота ничто не мешало, хотя конспирацию они соблюдали. Дяде Фёдору перестук колёс казался умиротворяющим. Недавняя тревога совсем улеглась, уступая место лёгкому любопытству.       — Слушай, а как тебя зовут? Моё имя ты знаешь, а я твоё нет, неправильно это.       Кот озадаченно пошевелил усами, на миг выглянув из сумки       — А нет его у меня. По-разному звали: и Барсиком, и Пушком, и Оболтусом. И даже Кис Кисычем я был. Только мне все это не нравится. А вот фамилию… — мечтательно вздохнул кот. — Фамилию очень бы хотелось получить. Надоели эти безликие имена, похожие друг на друга, как мои полоски на хвосте.       Мальчик посмотрел на упомянутую часть кота, которую кот вытащил из сумки то ли для демонстрации, то ли просто из сумки выскочил. Дяде Фёдору вчера было по секрету сказано, что хвост порой ведёт себя слишком самостоятельно. Мальчик аккуратно убрал демаскирующую часть тела кота в сумку.       — Логично. Фамилия — не имя, но тоже нужна. Какую бы ты хотел?       Голос кота приобрёл вновь мечтательные нотки, а сам пушистый пассажир аккуратно высунул из сумки морду.       — Я из морских котов. Из корабельных. У меня и бабушка с дедушкой на кораблях плавали с матросами. И меня тоже в море тянет. Очень я по океанам тоскую, только воды боюсь. Вот бы мне такую фамилию, морскую. Серьёзную.       Дядя Фёдор задумался на несколько минут, не мигающе глядя на сумку. Сумка ëрзала, с интересом и ожиданием глядя на него в ответ: кот перебирал лапками, не в силах ждать ответ друга спокойно.       — А давай мы дадим тебе фамилию Матроскин? И с котами, и с морем связано.       — Да, морское здесь есть, — согласился с некоторой задумчивостью кот, вновь ерзая в своей сумке. — А с котами как это связано?       — А не знаю! — признался ребёнок, рассеянно переводя взгляд на проплывающие мимо пейзажи. — Может потому что и коты, и матросы полосатые? У них тельняшки такие.       Кот немного помолчал, а после тихо и радостно мурлыкнул, соглашаясь:       — Мне очень нравится такая фамилия. И морская, и серьёзная, и с котами связана.       Дядя Фёдор не смог сдержать улыбки, видя, как его пушистый друг радуется. Кот закопался в сумку глубже и детский слух время от времени улавливал, как кот негромко примеряет свою фамилию.       «Позовите, пожалуйста, кота Матроскина к телефону».       «Кот Матроскин подойти к телефону не может. Он очень занят. Он на печи лежит».       И чем больше он примерял, тем больше ему нравилось. Вскоре он высунулся из сумки, широко улыбаясь.       — Очень мне нравится, что фамилия у меня не дразнительная. Не то что, например, Иванов или там Петров. Это заявление настолько удивило мальчика, что он оторвался от окна и перевёл удивлённый взгляд на своего собеседника.       — Чем это они дразнительные?       — А тем, что всегда можно сказать: Иванов без штанов, Петров без дров. А про Матроскина ничего такого не скажешь.       Дядя Фёдор тихо рассмеялся на подобное заявление. Дразнилки были истинно детские и нелепые. Но Матроскину кивнул, показывая, что согласен с ним. Действительно, ничего не придумывается.       Электричка довезла друзей до станции, стоящей на самом краю огромного леса. Дядю Фёдора словно магнитом из вагона вытянуло. Он с удовольствием вдохнул свежий воздух. Было настолько сладко, что мальчик чуть не упал от лёгкого головокружения. Благо, Матроскин, выпрыгнув из сумки, поддержал. Ему тоже очень понравились запахи, витающие в воздухе.       Скошенная трава, луговые цветы, дымок. Да и сам воздух был более влажным. В городе он совсем другой: сухой, душный, и пахнет там раскалённым асфальтом, свежей краской и выхлопами машин. И хоть до туда и не очень далеко, но здесь словно в другой мир ступаешь.       С каждым вздохом становилось легче. Дядя Фёдор будто был не человеком, а большим и лохматым псом в этот момент, жадно вдыхая новые и новые порции воздуха, отряхиваясь всем телом.       — Хорошо… Ну что, Матроскин, пойдём? Вон там вроде тропка какая виднеется.       — Где?       Мальчик тряхнул головой в сторону едва примятой травы. Она была невысокой по сравнению с той, что росла рядышком.       — Пойдём. Дымом пахнет, значит рядом деревня есть. А где деревня, там и корова. А где корова, там и молоко!       Матроскин отобрал у дяди Фёдора свою сумку, прижав её к себе. Мальчик лишь широко улыбнулся, глядя на кота. Как мало порой нужно для счастья!       — Давай, Матроскин, немного вещи переложим, раз вторая сумка свободна теперь.       — А давай. Здесь скрываться не от кого. С радостью помогу тебе, дядя Фёдор.       Кот, стоя на задних лапках, передними, совсем как человек, распахнул сумку, чтобы часть ноши перекочевала к нему. Он был очень доволен, что к нему по фамилии обратились. Друзья быстро разделили свой груз и пошли по едва видимой тропинке вперёд.       И через несколько минут неспешной прогулки сквозь полосу леса, деревня предстала перед ними, как на ладони. Мальчик и кот стояли на небольшом пригорке, а крупная деревня с хаотично настроенными домиками была в низинке. С одной стороны тихо шумели, будто переговариваясь, большой смешанный лес и поле, с другой стороны протекала широкая и, наверное, глубокая река. Немного одиноко и чуждо смотрелся большой многоэтажный дом на другой стороне реки. А совсем далеко, со стороны многоэтажки виднелся покинутый город. Или это уже другой? Дяде Фёдору это было неинтересно. Куда больше его привлекала деревня, что манила его разноцветными крышами самых разных домов.       И они пошли по едва видимой тропинке вниз, к домам. Деревня, что казалась большой и добротной при ближайшем рассмотрении оказалась безлюдной. Некоторые домики покосились и готовы были вот-вот рухнуть, другие же, наоборот, казались только вчера построенными. От некоторых даже, кажется, слегка пахло краской. Друзья несколько недоумевали, куда же это все исчезли? Неожиданно из-за поворота выбежал пёс. Лохматый, худой, взъерошенный, да ещë и весь в репейниках. Но он не проявлял агрессии, наоборот, завилял хвостом, а следом и спросил тихонько:       — Возьмите меня к себе жить, я вам дом охранять буду!       Кот насупился и ворчливо ответил, опережая дядю Фёдора.       — Нечего у нас охранять. У нас и дома-то нет. Ты к нам через год прибегай, когда мы разбогатеем. Тогда мы тебя возьмëм.       Дядя Фёдор нахмурился и негромко обратился сначала к коту, потом к собаке.       — Ты, кот, помолчи. Хорошая собака ещë никому не мешала. Ты откуда разговаривать умеешь? И не подскажешь, почему здесь людей нет?       — А у нас в деревне жил удивительный человек, он язык зверей знал, я у него дачу охранял, он и научил, как правильно. Только уехал он давно, в командировку, в Африку что ли. А со мной больше никто и разговаривать не хотел. Ушёл я от них…       — Мы, наверное, у одного человека учились, — оживился кот, кивая. — А в Африке он, наверное, язык слонов учит.       Пёс забавно вывалил язык, садясь на край дороги.       — …а с деревней всё просто. Как дом за рекой построили, так те немногие, что здесь жили почти все и переехали в тот дом, а свои дома здесь оставили, можно любой дом занять, никто и слова не скажет. Тут осталось всего несколько старожилов, но они с той стороны остались, к реке поближе. Может и они переедут скоро. Уходили все кто с чем, но в домах много разного оставалось, некоторые даже кур забыли, — на этих словах пëс поднял уши почти торчком, прислушиваясь к чему-то. — Не говоря уж про огороды.       Эта новость обрадовала парочку из кота и ребёнка, и они уже более заинтересованно осматривались. Пёс встал на лапы и сделал робкий шаг вперёд.       — Ну что? Возьмëте меня к себе жить? — спросил он чуть дрожащим голосом. — Или мне потом прибегать? Через год?       — Возьмем, — ответил дядя Федор, снова улыбнувшись. — Втроëм веселее. Как тебя зовут?       — Шарик, — улыбнулся пёс радостно, тут же вставая рядом с новыми друзьями. — Я из простых собак. Не из породистых.       — А меня дядя Федор зовут. А кота — Матроскин.       — Это фамилия такая. — вставил кот свои пять копеек.       — Очень приятно, — весело ответил Шарик и слегка поклонился. Сразу стало понятно, что он воспитанный пëс. Из хорошей семьи. Только запущенный.       Матроскин смерил пса недовольным взглядом. Но дядя Фёдор легко погладил Шарика по голове и покачал головой, глядя на Матроскина, мол, не ссорьтесь, мы же друзья, озвучивая план действий:       — Сейчас по деревне пойдём, домик будем смотреть. Давайте, чтобы быстрее было, разделимся, а потом встретимся и каждый расскажет про дом, который ему понравился.       Друзья согласились и разошлись. Побродив по деревне, они вскоре встретились в условленном месте, каждый со своим кусочком сведений.       Матроскин заговорил первым, довольно жмурясь и потирая лапки.       — Я такой дом нашел! Весь проконопаченный. И печка там теплая! На полкухни! Пошли туда жить?       Шарик рассмеялся, а после забавно чихнул.       — Что твоя печка! Чепуха! Разве это в доме главное? Вот я дом нашел, всем домам дом! Там такая будка собачья — загляденье! Никакого дома не надо. Все мы в будке поместимся!       Дядя Фёдор нахмурился, вновь становясь похожим на себя прежнего, когда ещë с родителями жил, и мрачно сказал:       — Не о том вы думали, когда дом искали. Надо чтобы у дома окна большие были, и хоть какой-нибудь телевизор, чтоб новости смотреть. Я как раз один дом приметил, там и окна большие, и огородик есть, и даже сарай пристроен. Пойдём покажу, он большой и с красной крышей.       Когда друзья пришли к дому с красной крышей, радости кота и собаки не было предела.       — Это же тот дом, про который я вам говорил! Вон та будка, большая и удобная!       Шарик подбежал и стал носиться вокруг добротой будки, что стояла недалеко от дома.       — И я про этот дом говорил. С моей печкой! — голос кота стал подобен мëду. — Всю жизнь о такой мечтал! А какой там сарай за домом прекрасный. Большой, пустой и просторный!       — Вот и хорошо. Значит этот дом теперь наш.        Дядя Фёдор по-хозяйски осмотрелся. Особенно его радовали старенький телевизор и радио на стене. При более детальном осмотре стало понятно, что в доме была не только старенькая техника, но и немного посуды, вполне нормальные кровати в двух комнатах со всем необходимым. Да что там, даже занавески на окнах были! На чердаке нашлось много старинных, почти антикварных вещей, а в подвале — небольшой уголок с соленьями.       — Идеальный дом. — Постановили все хором и засучили рукава.       Точнее дядя Фёдор засучил, а кот и пёс просто приступили к работе. Дом, хоть и выглядел очень хорошо, но имел слой грязи и пыли, а по углам висела паутина. Немного, но достаточно для пустующего дома, пусть слишком мало, чтобы точно сказать сколько он пустует.       Дядя Фёдор выбрал этот дом не только потому что здесь стояла знакомая техника. Уютно ему здесь было, в этом большом деревянном доме, с большими окнами и печкой. Мальчик словно вернулся в дом, хотя родился и рос в городе. Даже периодический звон в ушах, слабость и головная боль, не отпускающая его со вчерашнего вечера, отошли на второй план. И то сказать, руки были заняты. Всем дело нашлось.       Недалеко от дома нашëлся колодец с водой, а если пройти ещё чуть дальше, можно было даже дойти до речки, что отделяла деревню и многоэтажный дом. Общим голосованием было решено воду брать в колодце, а когда с уборкой будет закончено, можно и на речку — самим отмываться.       Матроскин очень старался при уборке дома. Хоть он воду и не любил, но грязь не любил он ещё больше. Полосатый кот не оставил грязи ни единого шанса, ловко забираясь в самые труднодоступные места: под все кровати, на все шкафы, а печку вычистил так, что и не узнать её стало, да и под потолок взлетал, ровно крылья имел, хотя просто легко балансировал на стульях, несмотря на общую упитанность.       Шарик в доме оказался не у дел. Матроскин тихо шипел на своего помощника, который от пыли постоянно чихал и суетливо путался под руками и лапами, бегая из одного угла в другой.       — Слушай, Шарик, а что ты умеешь делать? — строго спросил дядя Фёдор, когда в очередной раз подхватил ведро с водой, едва не упавшее с подоконника. Мальчик мыл окна, а после планировал выстирать все шторы и выбить пыль из постельного белья. Пëс же своим бестолковым метанием не замечал, как хвостом уже третий раз чуть не перевернул его.       — Посуду мыть, языком вылизывая, дом охранять, и… И картошку окучивать задними лапами, — испуганно стал перечислять Шарик, прижав уши. Видел он, что пользы от него мало, и стал бояться, что выгонят.       — Вот этим и займись. Там недалеко от сарая большая грядка. Картошка там среди сорняков точно проклëвывалась…       Дядя Фёдор ещë не договорил, а пёс уже радостно что-то бубня под нос, то ли песню, то ли от радости сбивался на лай, убежал во двор. Он столь рьяно принялся за грядки, что только земля во все стороны летела.       Весь день друзья трудились, приводя место, где они будут жить, в порядок. И к вечеру усталые и довольные обозревали дела рук и лап своих: дом блестел внутри, а снаружи словно и выше стал, и наряднее. В больших окнах сверкали белизной занавески, дрова лежали аккуратной башенкой, а грядки радовали неплохим урожаем картошки, капусты, горошка.       Переглянувшись, друзья широко улыбнулись и, взяв найденные при уборке кусочки мыла и захватив полотенца, отправились на речку. Все были чумазые, словно не они убирались, а ими убирали всю грязь из дома. Особенно Шарик, ведь он копался в земле, да и репьи из шерсти следовало ему вычесать.       — Я бы и рад, но мне помощь нужна, сам я никак не могу, мыло из зубов выскальзывает. А без мыла какое мытьё? Так, намокание сплошное!       Дядя Фёдор тщательно вымылся сам и выкупал Шарика, заодно и вычесав его. Матроскин лишь ходил по берегу и вздыхал. Маловата речка, не океан ведь, пускай тоже вода. Тосковал кот по океанам, да воду не любил. Но искупаться и ему пришлось, хотя из всей троицы необъяснимым образом он остался самым чистым.       Было хорошо. Ведь только-только спала удушливая жара, оставляя после себя приятное тепло. Тихо играл с травой и листьями прохладный ветерок, речка лениво текла по своим делам. И ни одного комара! Ну разве не лепота?       Довольная троица возвращалась в свой новый дом, но радостное настроение компании быстро стëрлось, стоило только им увидеть заступившего им дорогу человека.       Человек внешне выглядел необычно, но что-то иное заставило компанию напрячься. Высокий и худой, слегка сутулый, в длинном жёлтом пальто и шапке-ушанке. Длинные волосы собраны в небольшой хвостик, а усы были полностью седые. Усы были прямые, они полностью закрывали верхнюю губу. Также выделялся на лице длинный нос с небольшой горбинкой, и очень внимательные черные глаза из-под густых бровей. Настоящий возраст угадать было сложно, но явно больше пятидесяти. Меньше ну никак.       Дяде Фёдору он сразу не понравился. Знавал он таких взрослых: склочных, упрямых, излишне любопытных и наглых, первых сплетников и даже завистников. Они частенько поучали мальчика, как ему жить правильно, хотя дядя Фёдор никогда не спрашивал у них совета. Как прицепится такой, в жизни не отцепишь.       Мгновенно из весёлого ребёнка он превратился в угрюмого ворчуна. Как переключатель сработал.       — А ты, мальчик, чей? Ты откуда к нам в деревню попал? — спросил мужчина задумчиво, обводя внимательным взглядом ребёнка и компанию от макушки до пят и обратно.       Дядя Федор ответил спокойно, так же осматривая непонятного типа перед собой. И казалось ему, что не забавная шапка ушанка на голове у незнакомца, а сложный головной убор из чёрных птичьих перьев, а плащ вовсе и не плащ, а какое-то платье, расписанное узорами.       — Я ничей. Я сам по себе мальчик, свой собственный. Я из города приехал и теперь здесь жить буду.       Незнакомец в странном головном уборе поднял в удивлении широкие брови.       — Так не бывает, чтобы дети сами по себе были. Дети обязательно чьи-нибудь.       — Это почему не бывает?! — рассердился Матроскин. — Я, например, кот — сам по себе кот! Свой собственный!       — И я свой собственный! — угрожающе низко и рычаще заворчал Шарик.       Удивление так и сквозило в мимике взрослого. Он переводил взгляд с ребёнка на животных и обратно. Дядя Фёдор, чувствуя настрой друзей, и сам наступать начал.       — А вы почему спрашиваете? Вы, случайно, не из милиции?       — Нет, я не из милиции, — усмехнулся усатый тип и кивнул головой в сторону деревни— Я из почты. Я почтальон тутошний — Печкин. Поэтому я всë должен знать. Чтобы письма разносить и газеты. Вы, например, что выписываете?       Дядя Фёдор успокоился и уже более внимательно посмотрел на взрослого. Представился и сказал где работает. Значит его характер — это от работы. В городе почтальоны тоже такими были. Печкин тоже слегка улыбнулся, но вот глаза его остались такими же холодными и изучающими.       — Я буду «Мурзилку» выписывать.       — А я про охоту, что-нибудь.       После мальчика буркнул Шарик, на вопрос почтальона. А вот кот негромко фыркнул, когда взгляд взрослого коснулся его.       — А я ничего выписывать не буду. Я экономить буду.       Друзья пошли к себе, обсуждая планы на следующий день и уже не услышали, как Почтальон, который Печкин довольно потер руки, глядя им вслед, не громко сказал:       — Надо же, молодой, не обученный, а духи вокруг так и вьются. Уже два спутника. Иш как встали на его защиту, стоило только подойти поближе. Наконец хоть кто-то интересный, а то все всякая голь перекатная, которая ничего не умеет а гонору, гонору-то! Посмотрим, что этот кандидат из себя представлять будет. В этот раз ритуал сработал как надо. Отлично, просто отлично.       Мужчина довольно похихикал себе под нос и пошел в сторону своего дома.