Раньше они выкрикивали наше имя, теперь они произносят его шёпотом / They used to shout our name, now they whisper it

Если они заставят его остаться в этой больнице хотя бы ещё на один день, Пит кого-нибудь убьёт и сбросит его тело с крыши. Доктора не разрешали ему ничего делать. Нельзя было курить, выходить на улицу, даже есть любимые блюда. Отвратительная больничная еда только ухудшала его и так незавидное положение. — Вам нужно нацелиться на выздоровление. Вы действительно находились в очень тяжёлом состоянии. Вы нас напугали, — постоянно твердил ему доктор с редеющими волосами и в очках в толстой оправе. У Пита не было возможности сказать: «Я собираюсь нацелиться на тебя из пистолета, если ты в скором времени не выпустишь меня отсюда». Бабушка воспитывала его быть выше этого. Поэтому он только одаривал преследующих его повсюду докторов и медсестёр одной из своих фальшивых улыбок и кивал. Каждую ночь он норовил улизнуть, но кхун Танкхун очень быстро заметил все его попытки сбежать и поставил у двери двух телохранителей для защиты. По большей части от себя самого. Поэтому теперь они каждый раз вовремя ловили Пита, тащили его по коридорам в палату и укладывали на смехотворно огромную кровать, оставляя ещё на одну ночь в полном одиночестве страдать от душевной боли. Боли, которая приносила ему гораздо больше мучений, чем все полученные раны, вместе взятые. Потому что дело было не в сигаретах, не в еде и даже не в докторах с их бесконечными указаниями. Дело было в Вегасе, который так и не потрудился его навестить. Конечно, ему сказали, что Вегас дни напролёт находился в больнице, когда Пит вышел из критического состояния, а потом ещё несколько суток, когда узнал, что он очнулся. Но потом Вегас, чёрт возьми, ушёл — до того, как Пит смог увидеться с ним, передав короткое сообщение через Пола: «Прости. У меня есть кое-какие дела. Я вернусь». Пит ещё покажет этому засранцу дела, когда они снова останутся вдвоём в одной комнате. Но хуже всего было то, что никто не знал, где находился Вегас. Пит только слышал рассказы о том, что некоторые люди, работавшие раньше на побочную семью, пропадали ночью; что нанимались новые сотрудники, заключались новые сделки. Единственный человек, у которого был доступ к Вегасу, — это кхун Кинн. А Пит не мог просто взять, оттащить его от постели Порша и попросить передать Вегасу слово в слово всё, что он о нём думал. «Я испугал тебя своим признанием, бедный-бедный мальчик, который не может справиться с тем, что его кто-то любит? Не переживай. Я, чёрт возьми, забираю свои слова обратно. Всё равно я думал, что умираю, когда их говорил». А может быть, и мог, но Пит действительно считал, что нельзя забрать назад однажды сказанную правду. Тем более он уже разыграл свою счастливую карту, когда безбожно превысил рабочие полномочия. Тогда он усадил кхун Кинна рядом и объяснил, что на свадьбу нужно приглашать только тех, кто будет счастлив за молодожёнов и что туда не нужно звать своих бывших любовников, иначе жених будет чувствовать себя некомфортно из-за сплетен, распускаемых этими люди. — Я имею в виду, сэр, как бы вы себя чувствовали, если бы все те девушки, с которыми Порш спал в баре Йок, явились на свадебный приём? — продолжал Пит, уверенный, что если его слова не подействуют, то эта картинка, представшая перед глазами Кинна, точно склонит чашу весов в его пользу. Кхун Кинн откашлялся и, уверив Пита, что всё понял, вышел из палаты На следующий день Порш предложил заказать любимые блюда Пита в лапшичной в центре, но и эту вечеринку им обломали врачи.

***

Пит продумывал ночной маршрут. Может, стоило попытаться выйти через задний коридор и ускользнуть через пожарный выход? В это время зашёл медбрат и попытался убедить его принять вечернюю ванну. — Нет, спасибо, — Пит в миллионный раз добродушно улыбнулся и постарался не закатить глаза, когда парень скромно захихикал. — Поверьте, там нет ничего, чего бы я раньше не видел, — продолжил настаивать он. — Но мои ранения… — попытался Пит придумать достоверный аргумент, но медбрат только отмахнулся. — О нет. Шрамы делают мужчину ещё сексуальнее, разве вы не согласны? — Что ж, я точно согласен, — раздался знакомый голос сзади. Видение в узорчатой рубашке и узких джинсах. Пит выпустил облегчённый вздох, который сдерживал неделями. — Но, думаю, я сам этим займусь, — добавил Вегас, облокотившись на стенку слева. Его взгляд был прикован к Питу. — Сэр, это противоречит протоколу, — начал настаивать медработник. — Я сказал, что сам этим займусь, — повторил Вегас таким ледяным тоном, что бедный парень тут же ретировался из палаты. — Пит. — Вегас практически прыгнул на кровать, стоило двери захлопнуться. Но тот отвернулся. — Пит, перестань. — Рука потянулась к его волосам, но Пит в ярости оттолкнул её. Волосы, кстати, не мешало бы помыть, но раздеваться перед незнакомцем тогда не захотелось. — Где, чёрт возьми, ты был? Они сломали каждый сантиметр моего тела, но твоё отсутствие было ещё больнее, чем это. По крайней мере, в той комнате я мог держаться за тебя, — закричал Пит, бросив Вегасу в лицо носовой платок, который хранил под подушкой. Они уже прошли период молчаливых обвинений, и сейчас Пит жаждал крови. Он почувствовал, что Вегас подполз ближе. — Мне жаль. Я просто… Как я мог прийти к тебе, когда по моей вине тебя чуть не убили? Как мог смотреть в твои глаза, когда по этой земле всё ещё ходили люди, которые были преданы отцу и могли навредить тебе? — произнёс Вегас с болью в голосе. Когда Пит повернулся к нему, в глазах Вегаса стояли слёзы. — А как ты можешь делать это сейчас? — холодно ответил Пит. Он был убеждён не сдаваться так просто. Вегас наклонил голову, рукой ероша волосы. — Это Макао. Он назвал меня трусом и сказал, что если я не наберусь мужества, то я тебя не заслуживаю. — Умный ребёнок, — голос Пита смягчился. — Как он справляется? — Честно, думаю, он по большей части чувствует облегчение. В последнее время он часто тусовался с братом Порша, — улыбнулся Вегас. Ему нравилось, что Пит проявил заботу о его брате. Но как мог Пит устоять. Макао был замечательным, если узнать его получше. Пит зарычал в ответ. — О нет, только не ещё один любовный треугольник Тирпанякунов. Эти истории хорошо не заканчиваются. — Всё не так, — засмеялся Вегас, но на его лице быстро появилось мрачное выражение. — Знаешь, нам никогда не разрешали заводить друзей. Пит начал жевать губу. Руки гудели от желания прикоснуться к Вегасу. Он попытался отогнать это ощущение, но безуспешно. Он не отстранился, когда Вегас положил свою ладонь ему на колено. — Мне жаль. Правда. Скажи, что мне сделать, чтобы всё исправить, — серьёзным тоном произнёс Вегас. Пит сделал вид, что обдумывает варианты. — Можешь начать с этой ванны. А там посмотрим. Вегас воспринял его слова слишком серьёзно. Он тут же отослал телохранителей за специальным мылом, которое не будет щипать шрамы Пита, и травами, предназначенными для ускорения заживления. Сам он тем временем заставил Пита сесть, чтобы снять с него бинты и обернуть гипс на левой руке целлофановым пакетом, украденным из больничной кладовки. — Так какие дела у тебя были? — спросил Пит, пока Вегас проверял, не пропускает ли воду медицинская клейкая лента. — Я занимаюсь восстановлением побочной семьи. Хотя сейчас мы больше не используем таких понятий, как главная или побочная. Просто семья, только другая ветвь, — в голосе Вегаса звучала гордость, но Пит уловил в его словах тень обиды. — И у меня ещё есть небольшой параллельный проект. Наконец принесли всё необходимое, и Вегас пошёл набирать ванну, маниакально проверяя температуру. Пропустив мимо ушей все возражения Пита в духе «Вегас, я умею ходить», он взял любимого на руки и аккуратно усадил его в воду. — Как тебе? Не слишком горячая? Может, холодная? — десять раз спросил он, сидя на бортике и поливая сверху голову Пита. Убедившись, что всё в порядке, Вегас вылил на руки немного шампуня и начал намыливать его волосы. От нежности прикосновений сердце Пита наполнилось любовью. — Я слышал, что случилось с твоим отцом. Мне жаль, — повернулся он к Вегасу, когда тот наклонился, чтобы аккуратно смыть грязь с его спины. — Не стоит. Он получил по заслугам. Этого человека сложно было назвать настоящим отцом. Даже если не брать в расчёт меня, Макао он тоже так и не смог полюбить, — ответил Вегас, не отрывая взгляда от кожи Пита. Сделав паузу, он тяжело сглотнул и продолжил: — Кстати, я должен тебе кое-что сказать. — Вегас посмотрел Питу в глаза. Пит так долго ждал этого момента. Но сейчас близость исполнения его самого заветного желания пугала до чёртиков. Ведь если он, наконец, получит то, чего хочет, это будет означать, что однажды он может это потерять. — Не нужно. Тебе не нужно говорить это просто потому, что я признался первым. Правда. Всё в порядке. — Но всё не так. Я должен был давно тебе это сказать. Но я так долго использовал эти слова для обмана и манипуляций. То, что я чувствую к тебе…. — Вегас нахмурился, мышцы на его шее напряглись, делая линию подбородка ещё более привлекательной, — это настолько реально и значит так много. Я не знаю, как правильно это выразить. Но я действительно любил… люблю… я люблю тебя. Пит громко втянул в себя воздух. В горле запершило. Они просто смотрели друг на друга. Казалось, целую вечность. Вегас встал и шагнул в ванную. Намочив одежду, которая стоила больше, чем месячная зарплата Пита, он потянулся к рукам любимого. — Я хочу быть с тобой. Всегда. Засыпать и просыпаться с тобой. Хочу готовить твои любимые блюда и смотреть, как ты их ешь. Хочу быть чем-то большим, чем бремя . Хочу быть твоей радостью. Я обещаю, что ты будешь волен делать всё, что тебе вздумается. Видеться с друзьями так часто, как только пожелаешь. Перевези свою бабушку на виллу, если хочешь. К чёрту. Пусть переезжает вся твоя семья. Просто пусть мы будем называть домом одно и то же место. Пита начало трясти от переполнявших его эмоций. В груди зарождались рыдания. Он посмотрел вниз на их сцепленные под водой руки. — Когда ты был далеко в тех городах, я просыпался посреди ночи и искал тебя. Я до сих пор иногда так делаю. Просыпаюсь в три или четыре утра и хожу по комнате, пытаясь найти тебя в каком-нибудь укромном уголке. Будет действительно очень здорово, если я открою глаза и увижу тебя на другой стороне кровати. Слёзы, бегущие по его лицу, падали на неподвижную воду, образовывая мелкую рябь. Когда Пит всё-таки поднял голову, то увидел, что Вегас смотрит на него с такой преданностью, что это почти убило все сомнения. — Но ничего не получится, если ты будешь выступать против главной семьи, Вегас. Я люблю тебя каждой клеточкой своего тела, но я не смогу быть рядом, если ты пойдёшь по стопам своего отца и продолжишь путь ненависти теперь, когда у вас с кхун Кинном нет общей цели. — Это было самым трудным, что Питу когда-либо приходилось говорить. Вегас ему улыбнулся. — Я ненавидел не Кинна, а себя за то, что не мог стать таким же, как он. Я понял это благодаря тебе. Но мне больше не нужно то, что принадлежит ему. Я хочу создать что-то, что сделает меня счастливым. Что-то, что заставит тебя гордиться мной. И хочу, чтобы ты был рядом, — сказал Вегас, дотронувшись рукой до щеки Пита, чтобы смахнуть дорожку из слёз. — Хотя я всё ещё считаю его высокомерным мудаком. И ему не идёт эта дурацкая подростковая стрижка. Но я теперь член семьи, так что имею право высказаться, — добавил он, потянувшись за полотенцем. После того, как они вылезли из ванной, Вегас принялся тщательно вытирать Пита, своими прикосновениями невольно разжигая в нём невероятный огонь. Пит предложил Вегасу раздеться, утверждая, что из-за мокрой одежды тот может заболеть. Но хитрый ублюдок вёл себя так, словно не понял намёка, и остался в боксерах. Когда Вегас снова сделал ему перевязку, Пит неловко поёрзал на кровати. Его полуэрегированный член признавал то, с чем не мог согласиться сам Пит. — Кто-то проснулся, — прокомментировал ситуацию Вегас, и ухмылка на его губах стала ещё шире. Пит, наконец, решил, что с него хватит. Схватив Вегаса за серебряную цепочку, он потянул парня на себя. Но внезапно тот остановился, находясь на волосок от страстного поцелуя. Вегас просто слегка мазнул по губам Пита и потёрся носом о его нос. Они на миг застыли в таком положении, обмениваясь тёплым дыханием. — Ты ранен, — попытался объяснить Вегас хриплым от желания голосом. Но это только ещё больше раззадорило Пита. Он заскользил губами вниз, целуя шею Вегаса. — Не настолько ранен, — прошептал Пит, кусая Вегаса за кадык и на вкус пробуя вырвавшийся из его горла стон. — Пит, — ещё раз попробовал возразить Вегас, проявляя благородство. Но Пит вынужден признать, что ему никогда не был нужен благородный рыцарь в сияющих доспехах. Пит хотел вернуть того дьявола с окровавленными костяшками, которого он боготворил. Он взял мочку уха Вегаса и поласкал её губами и языком. — Ты сказал, что загладишь свою вину передо мной. Смысл слов Пита, наконец, дошёл до Вегаса, и, сглотнув, он слегка кивнул. — Окей, окей. Приляг для меня, детка. Когда Пит спиной упал на постель, Вегас вытащил одну из подушек и, положив её под спину любимому, чтобы приподнять бёдра, уселся между его раздвинутых ног. С такого ракурса Пит не мог видеть, что делал Вегас, поэтому громко застонал, внезапно почувствовав его язык у своего входа. Оставалось надеяться, что этот звук не услышала вся больница. — Вегас, — от шока, но больше от наслаждения выкрикнул Пит, попытавшись ухватиться за Вегаса. Но ему было не дотянуться, поэтому пришлось сжать в ладонях простыни. — Хмм, — промурлыкал Вегас, и от вибрации его голоса ударная волна удовольствия прошлась вверх, вдоль позвоночника Пита, вынуждая его невольно выгнуть спину. Воспользовавшись этим коротким перерывом, Вегас ещё шире раздвинул чужие ягодицы и, сплюнув на дырочку, продолжил своё занятие, каждым движением всё больше разрушая парня под собой. Пита смутило, как быстро он раскрылся перед Вегасом. Прозрачная смазка капала с его члена на живот, голова моталась из стороны в сторону, но желание ещё больше возросло, когда язык Вегаса проник через преграду нежного колечка и стал ласкать его изнутри. Пит прикрыл ладонью рот, чтобы заглушить свои стоны, но Вегас быстро шлёпнул его по плечу и, отведя руку в сторону, переплёл их пальцы. Пит как будто прочитал его мысли: «Будь хорошим мальчиком и позволь мне услышать тебя». Когда Пит начал вскидывать бёдра, тщетно пытаясь хоть как-то надавить на член, Вегас обхватил рукой его стояк. Понадобилось всего пара лёгких поглаживаний, чтобы Пит со стоном кончил. Не успел он прийти в себя, как Вегас встал на колени, продемонстрировав своё до боли твёрдое достоинство. Пит, не задумываясь, тут же потянулся здоровой рукой вперёд, и Вегас позволил ему коснуться себя. Но левой рукой неудобно было задавать нужный ритм, тем более он всё ещё находился под кайфом от оргазма, поэтому Вегас положил сверху на его пальцы свою ещё липкую от спермы ладонь и стал направлять его движения. Вегас так неотрывно и смотрел на Пита, пока заливал его живот и мягкий член своей белёсой спермой. Позже Вегас вернулся из ванны с влажной тряпкой. — Вот тебе и помылись, — пошутил он с такой красивой улыбкой на лице, что Пит опять был готов начать плакать. Вегас уже собрался было снова его поцеловать, как его прервал стук в дверь, и голос того же медбрата оповестил их, что пора принимать лекарства. Вегас укутал Пита в одеяло, а сам обернул бёдра полотенцем. Причём сделал это настолько низко, что Пит уже хотел сказать, что можно было бы и остаться голым. Вегас открыл медработнику, дал бегло себя осмотреть, всем видом демонстрируя, что тот прервал их в неподходящий момент, и, забрав поднос, громко захлопнул перед парнем дверь. Пит наблюдал, как Вегас развешивает пакеты с физраствором, обматывает верхнюю часть его руки одним из тех узких ремешков и ваткой стерилизует внутреннюю часть локтя, прежде чем вытащить из упаковки шприц. — Кто бы знал, что твои навыки пыток могут потребоваться где-то ещё, — решил поиздеваться Пит, хотя он был действительно впечатлен, с какой заботой Вегас за ним ухаживал. — I'm a man of many talents , — ответил он на английском, вводя иглу в вену. И у него получилось это сделать намного мягче и безболезненней, чем всем остальным до этого. Пит не отрывал от Вегаса взгляда, пока тот подсоединял пакеты к трубке у него в руке, и послушно проглотил все необходимые таблетки, когда Вегас положил их ему в рот. Лекарства подействовали быстро, и он начал зевать. Вегас укрыл его, подоткнув края одеяла, и сам улёгся рядом, похлопав себя по груди, предлагая использовать себя вместо подушки. — Этот медбрат флиртует с тобой, — произнёс Вегас, играя с волосами Пита. — Правда? Я не заметил. Он продолжал говорить мне в левое ухо, — сейчас настала очередь Пита прикинуться дурачком. — Но если я всё-таки услышу его приставания, я отвечу: «Эй, у меня есть парень, и он убьёт тебя, если увидит, что ты со мной разговариваешь», — с юмором сказал Пит, смотря вверх на Вегаса и упиваясь удовлетворённым выражением его лица. Пит лёг щекой на грудь Вегаса, а руку в гипсе положил ему на живот. — Знаешь, мне уже гораздо лучше. Мы могли тогда уже и сексом заняться, — пробормотал он, проваливаясь в сон. Вегас положил ладонь на его руку и поцеловал в макушку. — Мы займёмся им позже. Когда вернёмся домой.