Возмездие

Осенние дни бежали один за другим, оставляя после себя промозглые вечера, голые ветки, некогда прекрасных деревьев, пасмурное небо и бесконечную сырость. Под завязку забитые тренировками и учебой, дни казались одинаковым серым месивом, лишь изредка разбавляемым выходками Мародеров. Несмотря на все сопротивления Марлин, Нэсти Паркинсон удивительным образом прижилась к компании. И хоть её и не посвящали в накопившиеся за долгие годы секреты, ей хватало просто общения. Особенно трудным выдался конец ноября, когда в один из особенно холодных дней Макгонагалл собрала в гостиной факультета всю квиддичную команду, чтобы сделать объявление. — Я думаю ни для кого из вас не секрет, что профессор Волатура, уволилась месяц назад и сейчас Хогвартс активно ищет кандидатуру на место преподавателя по полётам. Но пока никто не найден, первокурсники остаются без практики, а ведь они придут на смену вам, защищать честь факультета. Неодобрительный шёпот пробежал по рядам студентов. Профессор говорила очевидные вещи, но к чему она клонила, оставалось непонятным. — По этой причине директор принял решение выбрать от каждого факультета одного достойного ученика, который сможет временно проводить первокурсникам занятия. Я даю вам возможность, самостоятельно сделать выбор. — Поттер, — моментально крикнул кто-то. Макгонагалл не желая больше в этом участвовать, вышла из гостиной. Поднялась возня. Студенты стали наперебой выкрикивать имена друга, ругаться. Кто-то чуть не выдернул своему соседу клок волос в ожесточенном споре. Это было совсем не похоже на дискуссию взрослых людей. — Тишина, — гаркнула Лаванда с таким раздражением, что студенты моментально притихли, — я — капитан вашей команды, так что все сели и послушали меня, — Эванс старалась сделать голос максимально волевым, вставая с кресла и выходя в центр гостиной, — мы проведём голосование. Для начала, есть ли те, кто добровольно готов этим заниматься? Впервые за всю свою историю гостиная гриффиндора увязла в такой тишине. Только слегка потрескивающие дрова в зачарованном камине рушили незримый купол, в котором даже дышали тише обычного. Казалось комната погрузилась в вакуум. Для полной картины оставалось услышать тихое пение сверчков. Это был провал, если добровольцев не было, оставался лишь один вариант. — Что ж, тогда мы проведём голосование. Каждый из вас, по очереди, назовет имя того, кто по его мнению подходит лучше всех. Начнём с тебя, Кэм. — Очевидно же, что это Джеймс, он ловец, а значит лучше всех сидит на метле. — Сириус ничем не хуже! — выкрикнул кто-то не организованный. Комната снова наполнилась шумом. Всё как по команде начали кричать и спорить. Создавалось впечатление, что Лаванда запихнула голову в пчелиный улей в самый разгар работы и теперь пыталась договориться с его обитателями. Только вот она не учла, что пчелы не понимают человеческий язык. В ушах уже почти звенело от всего этого хаоса. Лаванда приложила пальцы к вискам, пытаясь придумать, что делать со своим личным ульем, когда до её ушей донесся голос Сириуса, который также призывал к порядку. — Да замолчите вы на конец! — голос сорвался на крик, девушка с силой ударила по столу, чтобы привлечь внимание, — вы сами предложили кандидатуру человека, а теперь не желаете его слушать? В вас есть хоть капля уважения друг к другу? Гомон стих, осталось лишь недовольное ворчание. Сириус выбрался в центр гостиной и встал рядом с Лавандой, на ходу начиная свою речь. — И так, дамы и господа, я хочу сказать, что я и Сохатый никак не можем быть профессорами, хотя бы потому, что абсолютно не умеем вести себя с детьми. А также веской причиной является то, что в этом году мы сдаём ЖАБА и нам необходимо готовиться. — Вы? Готовиться? — вполголоса уточнила Лаванда, такое заявление казалось ей максимально не правдоподобным. — Но у меня есть идея, по поводу того, кто с этим однозначно справится, — просиял Сириус, озорно подмигивая подруге, — представляю вашему вниманию — мисс Лаванда Эванс. От такой подставы Лаванда потеряла дар речи на пару секунд и пораженно захлопала глазами, казалось все были согласны с этой до ужаса глупой идеей. — Нет, послушайте, я сдаю в этом году СОВ и мне вовсе не до первокурсников, — попыталась было отмазаться Эванс, но встретила лишь дружные возгласы, о том, что никто не справится с этой задачей лучше её. Лесть была на лицо, но уже уставшая от вечного гомана Лаванда сдалась, успокаивая себя мыслями о том, что это не надолго. Гриффиндорцы стали потихоньку расходится и заниматься своими делами. Лаванда устало опустилась в кресло, откидываясь на мягкую спинку и закрывая лицо руками. В этот момент ей хотелось провалиться под землю и больше никогда не появляться на свет. Невероятная усталость навалилось на неё громадным, совершенно неподъемным валуном. За ладонями, ничего не было видно, но Лаванда почувствовала, как некто приземлился рядом и начал аккуратно перебирать её волосы. Она обессиленно вздохнула и посмотрела на сидящего рядом парня. — И тебе хватает наглости… — реплика Лаванды была прервана, когда Сириус прижал палец к её губам. — Только не дуйся, Цветик, если подумать холодным умом, ты и правда самый лучший вариант — Только не начинай, я услышала уже достаточно пустой трепни о том, какая я хорошая — Признай, если бы ты по-настоящему хотела, ты бы убедила их, что есть ещё уйма вариантов, кроме тебя Лаванде не хотелось признавать, что он абсолютно прав, но и возражать она не стала. Сдержанного кивка хватило, чтобы Сириус предложил: — Пойдём покурим? Тебе ведь легче станет Вместо ответа Лаванда встала с кресла и пошла прочь из шумной гостиной. Как же редко она чувствовала себя уютно в этой комнате. Толпы студентов, вечный гомон, беспорядок — все это раздражало, от долгого нахождения здесь начинала болеть голова. Временами она чувствовала себя такой чужой среди весёлой кутерьмы львиного факультета. Будто её не должно здесь быть. Будто она самозванец, которого вот вот разоблачат. Хотя на гриффиндорку она была похожа. Выращенная в атмосфере храбрых и ярких, эмоциональных ребят, она и сама стала похожей на них, но все же глубоко внутри осталось что-то чужое. Она много над этим думала, пыталась анализировать людей вокруг, чтобы разобраться в себе. И вот недавно она увидела это в Питере, он тоже был чужим. Таким же как и она. Тем, чья истинная сущность была на корню задушена львиной моралью, и теперь росла где-то внутри, как гнойная опухоль, поглощая его изнутри. Уже подходя к теплицам, за которыми обычно скрывается целый мир, наполненный старшекурсниками, которые курят здесь все что можно и нельзя. Лаванда к собственному удивлению поняла, что на этот раз они абсолютно одни. Со скоростью света в голове проносились разные варианты, пока не нашелся единственно верный. Сейчас на квиддичной площадке время пуффендуя. А именно эти милые ребята составляют по меньшей мере семьдесят процентов анонимного клуба курильщиков. Лаванда и Сириус уютно устроились за одной из теплиц, сделали первые затяжки и наконец прозвучал вопрос: — Твой брат, он всегда был таким? — на самом деле Эванс не сильно надеялась на ответ, так как нужно быть полным дураком, чтобы не знать о том, что Блэк не любит разговоров о семье. Но любопытство пересилило здравый смысл. — С чего такие вопросы? — Думаю над тем, насколько вы разные. — Мы всегда различались. Он с самого детства был слабо характерной марионеткой нашей матери. Старался не перечить, признавал эту чёртову манию чистой крови. Обожал родителей. Дурак дураком. — А тебя он любил? — Он же слизеринец, разве он может? — горько усмехнулся Блэк, — я его любил и защищал, а он… Я его и сейчас люблю, только вот он этого не понимает. Повисла тишина. Лаванда судорожно втянул в лёгкие расслабляющий дым. Хотелось возразить, сказать что осуждая человека за факультет, Сириус уподобляется своей матери, но имело ли это смысл? Ведь Регулус и правда был редкостным подонком, что он уже не раз продемонстрировал. — Но таким он стал, только когда я пошёл в школу. Раньше я имел на него влияние, наверное даже большее, чем родители. Он хотел быть похожим на меня. А потом уж не знаю, чем ему промыли мозги, но что имеем, то имеем, — пожал плечами Сириус. На мощеной дорожке послышались тяжёлые шаги. Блэк тут же прижал палец к губам, заставляя Лаванду сидеть тихо, а сам еле заметно выглянул из их укрытия. Низкий и коренастый мужчина, с еле видными из-под густых бровей, глазами, опираясь на палку уверенно шёл к теплице. — Это профессор Фолиум, — одними губами прошептал Сириус. — Нам крышка, — Лаванда обреченно затушила лимонную сигарету о стекло, оставляя на нем уродливые, чёрное пятнышко. — О чарах невидимости слышала? — еле слышно усмехнулся Блэк, загоняя Лаванду в краску. Конечно она слышала, более того прекрасно их знала, не зря эти чары проходились ещё на втором курсе. — В любом случае надо сматываться, от тебя табаком воняет за километр, а у Фолиума обоняние, как у собаки. Сириус расплылся в широкой улыбке и взяв Лаванду за руку, взмахнул палочкой. Их тела тут же пропали. Почувствовав, как её тянут, Эванс аккуратно сделала шаг вперёд обходят теплицу с задней стороны. Шаг за шагом друзья медленно продвигались в сторону замка и вот, когда они уже почти разминулись с профессором травологии, под ногами оглушительно громко хрустнула сухая ветка. Мистер Фолиум аж подпрыгнул от неожиданности, попутно доставая палочку, чтобы развеять заклинание. Смысла скрываться больше не было и Сириус громко засмеялся бросаясь наутек и таща за собой Лаванду. Со стороны это выглядело так, будто вихрь воздуха мчится по школьному двору хохоча в два голоса и стуча по дорожке башмаками. — Вот же негодники! — прокричал им вслед профессор, понимая, что даже если снимет заклинание, все равно не разберёт их лиц. Добравшись до замка, друзья сняли чары и остановились отдышаться. Лаванда облокотилась о холодную стену. Дыхание сбилось, все тело от кончиков пальцев до макушки, горело приятным огнём. От прилива адреналина сердце было готово выпрыгнуть из груди, так сильно оно колотилось. Её губы растянулись в удовлетворенной улыбке. Когда дверь гостиной в очередной раз открылась, впуская двух, чуть не падающих со смеху, гриффиндорцев, Марлин сидела в кресле, поджав ноги к груди и тупо смотрела в пол. Несмотря на пылающий камин, ей было жутко холодно. Внутри все ныло. Навязчивые мысли разъедали изнутри, оставляя пустоту там, где должно быть сердце. В этот момент она чувствовала себя самой одинокой во всем магическом мире. Лаванда, как вихрь, подлетела к подруге, обнимая её. Рядом тут же оказался, рассказывающий что-то, Сириус. Марлин грубо скинула с себя руки Эванс и резко встала. Её кулаки сжались. К глазам предательски подбирались слезы. — Не трогайте меня, самовлюбленные придурки! — подушка, которую она обнимала минуту назад, полетела в лицо Лаванды с такой силой, что едва не разбила ей бровь металлической кнопкой, — думаете вам все можно? Идите вы нахуй! Я вас ненавижу, ненавижу, ненавижу! — кончик её носа задергался, выдавая сильное волнение. — Марлин, ты чего? Объясни, что случилось? — тут же посерьезнела Лаванда, потирая ушибленную бровь. — Ты — жестокая, эгоистичная идиотка! Я больше не хочу даже называть тебя подругой! Проваливай к черту и забирай с собой эту вшивую псину! — голос предательски дрожал. — Марлин, скажи словами, что происходит? — Лаванда встала, направляясь к подруге, это нужно было срочно остановить, ведь если в перепалку включится Сириус, эти двое смогут орать друг на друга вечно. — Ты сама все знаешь, ты специально, специально это устроила! А я ведь доверяла тебе, я ненавижу тебя, Лаванда! — Марлин схватила первую пропавшуюся под руку книгу, запуская её в Эванс. — Марлин, успокойся сейчас же, что за скандал ты устраиваешь на пустом месте? — взревел Сириус, перехватывая учебник трансфигурации в полете. — Не забудьте на свадьбу пригласить! Из огромных синих глаз брызнули слезы. Марлин закрыла лицо руками и бросилась в комнату. Лаванда лишь устало опустилась в кресло и потерла глаза тыльной стороной ладони. Взгляд поднялся на Сириуса. Руки напряжены, челюсти плотно сжаты, брови сведены к переносице — все в нём говорило о не лучшем расположении духа. — Хоть ты мне объяснишь, что происходит? — требовательный голос Сириуса, говорит о том, что он тоже на взводе. — Ты думаешь я знаю? — Ну не зря же Марлин тут распиналась, о том, какая ты мразь, и о то, что ты знаешь, о своих грехах. — Понятия не имею, чего она завелась. На самом деле у Лаванды были предположения на этот счёт, последняя фраза добавила ясности. Вероятнее всего причина крылась в давней влюбленности Марлин в Сириуса и в том, что в ее картине мира, Лаванда уводила у неё парня. Только вот никого Лаванда не уводила, с Блэком она дружила больше четырёх лет и не собиралась прекращать общение, только для того, чтобы не давать подруге лишних поводов для ревности. Во-первых, Сириус и Марлин не встречались, а во-вторых, Блэк и без помощи Лаванды спал с доброй половиной хогвартса, так что адекватных причин для скандала девушка не видела. — Я должна подняться и поговорить с ней, — это было утверждение, но интонация спрашивающая, Лаванда искала поддержки в грозном взгляде друга. — Она не захочет тебя слушать, она уже придумала себе слишком красивую легенду. — О, ты тоже таким часто грешишь, — Лаванда вызывающе вскинула одну бровь, намекая на последнюю ссору. А затем встала и направилась в сторону женских комнат. Не прошло и минуты, как она вернулась в гостиную. Хмурый вид говорил сам за себя. Стоит ли упоминать, что запирающие чары даже не пустили Лаванду в её комнату? Наверное нет. Раздражение так и лилось через край, сейчас было бы очень кстати выкурить пару сигарет, но часы на стене, раздражающе тикая, напоминали о её новых обязанностях. Через какие-то пять минут старосты школы начнут рассказывать «юным профессорам» о том, как будут проходить уроки первогодок. Влетев в лекционный зал и моментально сев за первую попавшуюся парту, Лаванда боковым зрением увидела недовольную сестру и её бывшего дружка. В целом Северус никогда не вызывал в Лаванде тёплых чувств, не зря же он все детство смотрел на неё свысока и обзывал маглой. — Мисс Эванс, вы опоздали, — строго начала Лили, сейчас она выглядела точь-в-точь, как молодая Макгонагалл, тот же стиль речи, та же прямая осанка, тот же пронизывающий взгляд. — Потому что не хотела приходить, но раз уж пришлось, давайте начнём без лишней болтовни. — Не смейте хамить, — процедил Северус — Начинайте скорее, а то мы просидим здесь до полуночи, — требовательный голос пронзил сознание гриффиндорки. Ещё минуту назад казалось, что этот день уже не может стать хуже. Но он мог. И он стал. Лаванда чуть не застонала, от разочарования в своей жизни. Она медленно повернулась и встретилась с кристально чистыми серо-зелёными глазами. Они опасно блеснули, будто кончик шпаги перед началом поединка. Их нахальный взгляд прошелся по её взволнованной фигурке и абсолютно равнодушно вернулся к старостам. На секунду показалось, что все нормально, ведь не прозвучало обидных шуток, Блэк не напомнил ей о статусе крови, не стал провоцировать на агрессию. Но что-то было не так, не такой реакции она ожидала. Сама Лаванда кипятилась от злости и разочарования, кто-то играл с ней злую шутку, это не могло быть совпадением. Кто в самом деле решит, что Блэк хорошая нянька для первокурсников? Да и сам он чертовски спокоен, он вообще знает куда пришёл? Мысли пронеслись как ураган, с силой выбивая из головы все старое, ещё не разложенное по полочкам, дерьмо. Хотелось сейчас же встать и уйти. Какая-то крохотная надежда на то, что сейчас дверь откроется, оттуда выскочат мародеры с серпантином и хлопушками и закричат сюрприз, улетучилась в тот момент, когда Лили снова заговорила. Нет это не было розыгрышем, только абсурдной реальностью. — Думаю не все из вас знают, зачем вас собрали, по приказу директора вы будете проводить занятия по полётам первокурсникам, пока профессор по этой дисциплине отсутствует. Сзади заскрипел стул. Регулус с самым невозмутимым видом встал из-за стола, собрал вещи и уже выходя из кабинета небрежно бросил: — Я не буду этим заниматься, ищите кого-то другого. Дверь гулко хлопнула. Столь самонадеянный поступок вызывал смешанные чувства. С одной стороны это было жутко неуважительно по отношению к старостам школы, безответственно и слишком уж горделиво, чтобы просто принять очередную выходу Блэка. С другой стороны Лаванда была даже благодарна придурку за то, что ей больше не придётся теперь его общество. Тем более он осуществил то, что так хотелось сделать ей, с самого начала этой клоунады. — Списки уже утверждены, так что вы не можете отказаться. Попрошу вас запомнить всю сказанную сегодня информацию, чтобы впоследствии передать мистеру Блэку. И так, вы будете работать в постоянно меняющихся парах, это сделано для того, чтобы расписание было максимально удобным для вас. Уроки начнутся завтра в двенадцать пятнадцать, вот расписание, — Лили положила на стол какой-то листок, — можете подойти и ознакомиться. Глаза быстро пробежали по строчкам: три дежурства в неделю, послезавтра с Блэком, пуффендуй и слизерин, в пятницу с Крисом Брауном, когтевран и гриффиндор, и в понедельник с пуффендуйкой Джин Смит, снова когтевран и гриффиндор. В целом не так плохо, если не считать злополучного Блэка, который даже не знает, что все ещё ответственен за это. Закончили довольно быстро. Лили догнала её уже в коридоре. — Лава, я знаю, что ты не будешь рада, но у тебя у первой занятие с Блэком, так что передай ему расписание, если не хочешь батрачить с двумя классами одна. — Может и хочу, — буркнула Эванс себе под нос, принимая из рук сестры бумажку, — знала бы ты, как сильно я хочу просто по-человечески выспаться, вместо всего этого День подходил к концу и Лаванда уже грезила тёплой и мягкой кроваткой, но у женских спален её ожидало ещё одно разочарование. Дверь не открывалась, а значит Марлин наотрез отказывалась впускать её в их общую комнату. Какие-то сложные запирающие чары не поддавались ни алахоморе, ни другими базовыми заклинаниями, отпирающими замки. Конечно можно было пойти в деканат или хотя бы пожаловаться старосте факультета, но сил на это не было. Сил уже ни на что не было. Поэтому в качестве кровати на эту ночь было выбрано кресло у камина.