Возмездие

Кикимер должен был явиться ровно в восемь. Регулус уже полчаса был абсолютно готов к появлению эльфа и короткому путешествию домой, через камин. Все утренние дела были сделаны, ничем не занятое, время тянулось мучительно медленно. Блэк в третий раз оглядел себя в зеркале, пытаясь найти хоть один изъян. Идеально белая рубашка, зеленый галстук, затянутый до самой шеи, так что дышать становилось сложно, черные брюки и парадная мантия сидели на нем, как влитые. Даже обычно взлохмаченные, кудрявые волосы сегодня были уложены, как с иголочки. Не одна волосинка не выбивалась из причёски. Регулус недовольно цыкнул языком, он остро чувствовал, что что-то не так, но не мог понять что. Стоя перед зеркалом, он уже десять раз пожалел о том, что не ходил на дурацкое прорицание. Хоть этот предмет и казался ему полной чушью, сейчас он не отказался бы от гадания на чайной гуще. Больше всего он боялся, что так и не поймет в чем проблема, пока на это не «намекнет» Вальбурга. Его мать не терпела оплошностей, ее единственный сын, должен был быть идеалом, фарфоровой куклой, заточенной на избавление магического мира от мусора. И он был таким. Какое он имел право позорить доброе имя своей семьи? Лестрейндж тихо вошел в комнату, прерывая его мысли. Он нахально облокотился о дверной косяк и стал выжидающе смотреть на друга. Тишина давила, бетонной плитой, которую медленно опускали на плечи Блэка. Также как и раньше, невозмутимо пялиться на свое отражение становилось все сложнее. Наконец, Регулус не выдержал и перевел взгляд на кудрявую голову в дверном проеме. Реакция не заставила долго ждать. — Крутишься перед зеркалом, как девственница перед свиданием, Блэк. Так боишься свою мамашу? Мало кто мог позволить себе так разговаривать с наследником чистейшего рода, но Рабастан мог. Регулус часто делал для него исключения, спуская с рук даже сильные косяки, ведь он знал, что никто во всем Хогвартсе не уважает его настолько, насколько это делает Лестрейндж. При этом, друг не пресмыкался перед ним, как Барти, надеясь попасть в высшее общество, и не пытался залезть в его кровать, как Люсинда, он видел в Регулусе равного себе и точно так же уважал себя. — На моем месте, ты бы уже штаны уделал, — холодно парировал Блэк, наконец отходя от зеркала. — На твоем месте я не окажусь, даже не надейся. Пойдем в гостиную, попрощаешься с любимым факультетом, а то вдруг обратно не вернёшься — А ты я вижу ждёшь не дождёшься, когда сможешь проводить тренировки по полетам для малолеток и бесячей грязнокровки, ведь именно это тебя ждет, если я не вернусь, — ухмыльнулся в ответ Блэк. В гостиной было почти пусто. Большинство слизеринцев предпочитало отоспаться подольше в свой законный выходной. Обычно рано встающей Люсинды нигде не было видно, последние несколько дней она вообще вела себя странно, почти не подходила к Регулусу, пропускала уроки и все время сидела в своей комнате. Может в обычный день Блэк и обратил бы на это внимание, но сегодня просто не было времени. Он сел в черное, кожаное кресло, закинул ногу на ногу и лениво потянулся, размышляя о причине приезда любимой кузины. С Андромедой они всегда прекрасно ладили, но вот его семью кузина недолюбливала, еще в школьные годы у нее была масса споров со строгой тетушкой, а все потому, что Меди слишком уж близко общалась с грязнокровкой Тедом и наотрез отказывалась разрывать дружбу. Конечно после школы она образумилась и стала серьёзнее относиться к своему аристократическому происхождению, но Вальбургу и Ориона по прежнему не любила. Потихоньку в гостиную начинали стекаться слизеринцы. Группа второгодок уселась на диван и стала тренировать базовые заклинания, которые у них еще не получались. Какие-то девчонки в коротких юбках наперебой хвалили колдографию своей подруги. Высокий нападающий из команды по квиддичу принес бутылку огневиски и уже разливал своим дружкам, которые решили напиться с утра пораньше. Кто-то читал, кто-то тихо переговаривался, в гостиной медленно просыпалась жизнь. На больших резных часах уже значилось без пяти минут восемь. С каждой секундой ожидание встречи с любимой родней становилось все тревожнее, чувство того, что что-то не так усилилось и теперь буквально залезло на шею Блэку, стуча по голове. Резкий порыв сильного ветра налетел на слизеринца сбоку, сдувая уложенные волосы на бок и превращая их в хаотичное месиво. Чей-то бокал с огневиски взлетел в воздух, и сделал красивый пируэт, а затем вылил свое содержимое на рубашку Блэка. Черт же дернул его сегодня уложить волосы без применения магии. Утром аристократ был уверен, что это поможет структурировать мысли и снять тревожность. И это помогло, но кто же знал, что именно сегодня ему потребуется стальная укладка. Все стихло. Прошла пара секунд в полной тишине, а потом Блэк понял, что произошло. Внутри стала закипать ярость. Челюсть до боли сжалась, но лицо Регулуса осталось спокойным, он медленно повернулся в ту сторону, откуда прилетел поток ветра. — Кто это сделал, черт побери? — буквально зарычал такой же лохматый Рабастан. Трое, до смерти напуганных, второгодок сливались со своими рубашками, так сильно они побледнели. Все они молчали, будто откусили себе языки. — Кто это сделал? — повторил Регулус, его голос был спокойным и ледяным, как верхушка Эвереста. Второгодки буквально затряслись от страха, начиная на перебой оправдываться и обвинять друг друга. Но взгляд Регулуса скользнул за их спины, секундная стрелка отсчитывала время, неумолимо приближаясь к двенадцати, до восьми оставалось три минуты. — Прочь, — одного слова хватило, чтобы студенты подхватились и будто тараканы, стали разбегаться по своим комнатам. Регулус раздраженно опустил руку в карман мантии, быстро нащупал палочку и замер. На ручке не было привычного затейливого узора, а сама поверхность палочки была шершавой, не отполированной. Сердце пропустило удар. Тысяча догадок пролетело в голове, пока Блэк доставал из кармана палочку. Он наконец понял, что, все это время, было не так. Палочка, чертова сосновая палочка в кармане. — Ты, — он обратился к какому-то мальчугану, который чуть замешкался и не успел слинять из гостиной, — у тебя есть две минуты, чтобы притащить сюда Лаванду Эванс с Гриффиндора, мне плевать где ты ее найдешь. Время пошло.

***

В Гриффиндорской башне было тихо. Почти все еще сладко спали в своих кроватях, все-таки теплое, неторопливое, субботнее утро задавало темп жизни. В гостиной пахло пряностями и горячим шоколадом. Каждый, кто открывал глаза в этот ранний час, сладко потягивался и крепче укутывался в одеяло, стараясь вернуться в царство Морфея. Когда в дверь усиленно застучали, Лаванда спала, свернувшись калачиком в кресле. Она уже привыкла к отсутствию удобной пижамы и весьма неплохо засыпала в длинном свитере Сириуса, доходящим ей почти до середины бедра. Красно-желтый плед закрывал ее с головой, так что определить, кто под ним находится можно было только по растрепанными рыжим кудрям, торчащим во все стороны. Громкий и настойчивый звук заставил девушку высунуть нос из-под пледа, и, не открывая бледно-серых глаз, начать что-то ворчать. Правда, ее почти сразу затрясла какая-то девочка, в полосатых гольфах. — Лаванда, вставай, пожалуйста, тебя зовут, очень срочно. Сон постепенно отступил и Эванс, недовольно морщась, села в кресле. Перед ее глазами мельтешила очень взволнованная гриффиндорка, а за открытой дверью переминался с ноги на ногу крохотный паренек в слизеринской форме, видимо он ждал ее. Не совсем понимая, что делает, Лаванда натянула на ноги шерстяные носки, взяла с пола безразмерную сумку, в которой можно было найти буквально все, в том числе и ее палочку и подошла к двери. — Что случилось? — голос немного хрипел, после сна. — Пойдемте, пожалуйста, это очень срочно — Я спрашиваю, что случилось, соберись, парень, — на губах застыло раздражение. — Вы очень нужны мистеру Блэку, прямо сейчас, пожалуйста, пойдемте, — парень схватил ее за руку, вытаскивая в коридор. — На кой чёрт я ему? — Лаванда неохотно шагнула вперёд. — Я не знаю, но он убьёт меня, если вы сейчас не придёте, поверьте он испробует на мне все непростительные, прошу вас, поторопитесь, — голос у паренька дрожал и он выглядел на самом деле жалко. Раздраженно выдохнув, Лаванда вырвала руку, которую паренек все еще держал, и быстро зашагала вниз по лестнице. За считанные минуты она оказалась у входа в слизеринскую гостиную. Парень прошептал пароль и в стене «тупикового» коридора открылся проход. Не успела Лаванда шагнуть внутрь, как перед ее глазами открылась интересная картина. В дорогом кресле сидел мокрый, взъерошенный и мятый Регулус Блэк. Вокруг него даже воздух густел, пропитанный аурой всепоглощающей ненависти. На диване рядом буквально падал со смеху вполне ухоженный Рабастан Лестрейндж, в его руках была волшебная палочка, но он даже не думал помочь другу. А поодаль, за диваном, из стороны в сторону ходил домовой эльф, который то и дело брался за голову, смотрел на часы и что-то тихо приговаривал. Взгляд Лаванды вернулся к Блэку, она даже представить не могла, что могло заставить его, позвать за ней, в такой ситуации. Весь мокрый и растрёпанными, он был похож на большую собаку, которая только что хорошенько искупалась в луже. Но еще более серьёзное, чем обычно, лицо, делало этот образ смешным. Лаванда почувствовала, как уголки ее губ ползут вверх. Даже не пытаясь подавить усмешку, она шагнула вперёд и оказалась в гостиной, так не похожей на ее родную. Тем временем перед слизеринцам тоже открывался весьма не обычный вид. Перед ними стояла невысокая девушка, ярко рыжие волосы которой пылали, как костер, отражаясь в каждом изгибе зеленого мрамора. На ней были только длинные шерстяные носки, раскрашенные в цвета факультета и такой же вязаный свитер, едва закрывающий половину бедра. В руках она держала небольшую сумку, которую она почему то приволокла с собой, хотя даже не удосужилась накинуть мантию, выходя из своей комнаты полуголой. В довершение всему, она абсолютно по идиотски улыбалась, видимо насмехаясь над видом Блэка. Кто еще должен был усмехаться? Регулус до боли сжал зубы, неосознанно снова проходясь по ней взглядом. Каша из рыжих кудряшек на голове, сонное лицо, смеющиеся глаза, по аристократически длинная шея, делающая ее похожей на гордую белую птицу, свитер не по размеру, тонкие ноги, без обуви. Видимо и вправду только проснулась, а иначе отследила бы в чем вышла из башни. — Так хотел показать мне свой новый прикид, что не дождался завтрака, Блэк? — девочка даже не скрывала издевку. — Не болтай чепуху, мне нужна только палочка, Эванс Лаванда вскинула брови и широко раскрыла глаза, вся ее поза показывала искреннее недоумение. — На кой тебе моя палочка? — она выпалила это раньше, чем успела придумать нормальное объяснение происходящему. — Вот я тоже думаю, «на кой мне твоя палочка»? — с этими словами Регулус достал из кармана волшебный кусок сосны и с громким звуком швырнул его под ноги Лаванды. Пазл наконец начал собираться. Перед глазами один за другим пролетали события. Вот они обмениваются палочками в совятне, вот она абсолютно разбитая уходит, не идет на занятия с утра, чтобы немного прийти в себя и не встречаться со слизеринским принцем на общих дисциплинах, потом Сириус сам приносит ей метлу и уговаривает провести тренировку, чтобы не навлечь на себя гнев Макгонагалл, вот она отрывается в выручай комнате, и за все это время ни разу не пользуется палочкой. Точно! Весь этот цирк устроен, потому что его палочка, сейчас лежит в боковом кармане ее сумки. Кажется, что все это глупый сон, но только теперь она окончательно просыпается. Лаванда нагнулась, чтобы поднять свою полочку. И тут же услышала издевательский голос Лестрейнджа: — Наконец решила поклониться чистокровным магам? Что-то у тебя реакция запаздывает, тупая грязнокровка! Но прежде, чем она успела отреагировать, издевку прерывали. — Закрой рот, Раб, — сухой приказ слетел с губ Блэка, — ты тратишь мое время. В груди стало теплее. Странное чувство защищенности обволакивало все тело. Раньше Лаванда была уверена, что так умеет только Сириус, только у него получалось одним, как бы случайно брошенным, словом заставить всех обидчиков проглотить языки. Но видимо это умение передавалось вместе с идеально чистой Блэковской кровью. И все же, палочку он швырнул, будто кость собаке. Такое неуважение должно было караться. — Спасибо, что вернули, мистер Блэк, — Лаванда слащаво улыбнулась и особенно медленно сняла с плеча безразмерную сумку, — она точно где-то здесь, только я подзабыла в каком кармане Регулус ясно видел, как нарочито медленно она начала поиски. Поиски? Очевидно же, что грязнокровка знала, где лежит палочка. Она издевалась над ним, упиваясь минутой власти, тихо радуясь, что наконец может отыграться на нем, чужими руками. Как подло, до отвратительного по слизерински. Губы сами сжались в белую полоску. — Дай сюда, — не выдержал Рабастан. Гриффиндорка хитро улыбнулась в ответ и протянула сумку. — Я присяду? — она бесцеремонно села напротив Регулуса, оценивающе оглядела его сверху вниз и обратно, — на тебя смотреть грустно, Блэк, дай поправлю Девушка взмахнула волшебной палочкой, приводя его в порядок. Вот же гадина, она продолжала издеваться, попробуй что-то найди в безразмерной сумке, без желания её хозяина, страшно представить сколько хлама она там носила. Из спальни тихо вынырнула Люсинда, она явно не хотела натыкаться на Блэка, но замерла как вкопанная, увидев как спокойно Лаванда сидит в компании слизеринцев. Её рот беззвучно открылся и закрылся несколько раз, глаза покраснели, но она не убежала, а с напором пошла к ним. — Шлюха грязнокровная, не прикасайся к дивану, испачкаешь, — в голосе читались лёгкие нотки истерики. — Прости, не могла отказать, когда сам слизеринский принц пригласил меня встретиться сегодня утром Люсинда буквально задохнулась от злости, она крепко сжала кулаки, её лицо побагровело. — Хватит врать, проваливай отсюда, а не то. — Люси, не истери, — прервал её Регулус своим привычным холодным тоном, — действуешь на нервы Такого унижения Люсинда вытерпеть не могла. — Я вызываю тебя на дуэль, сегодня после отбоя в заброшенном крыле, — протараторила она, хватаясь за подлокотник дивана, на котором сидела Лаванда. — Люси, — голос Блэка в минуту стал угрожающим, — не смей так унижаться, ты выглядишь посмешищем Но Люсинда уже не слушала его, она убегала прочь от компании, от унижения, от боли. Прочь из гостиной, дальше от Блэка и этой рыжей бестии. — В левом кармане посмотри, — хмыкнула вдруг Лаванда. Через секунду палочка уже была в руках Рабастана.