Искажение наших сердец

      Леголас лежал на кровати, прикрыв глаза ладонью. Усталость. Нестерпимая усталость от этого мира давила на плечи, не оставляя даже во время ночных грёз. А после недавних событий он даже не мог забыться, отчётливо ощущая присутствие Анны в своём доме.              Дверь в кладовку тихонько отворилась. Надо сказать, что Анна передвигалась почти бесшумно, но Леголас всё равно понял, что она направляется на кухню. Тихое журчание воды и несколько жадных глотков — девчонка захотела пить и, наверное, вся извелась.              Леголас мысленно корил себя за невнимательность: кто знает, сколько она не пила и не ела? Нужно было предложить.              Думать о ком-то другом в ключе заботы было странно. Леголаса всегда окружали сильные духом существа, которые не нуждались в опеке и излишних беспокойствах. Анне же нужно было не просто беспокойство, её нужно было учить жить заново. Уже по-другому: если не по-эльфийски, то хотя бы по-человечески.              Хватит ли у него на это сил?              Леголас поднялся, понимая, что смысла лежать дальше нет. Он прошёл на кухню, и Анна, уловив движение, замерла, словно её поймали на месте преступления.              — Всё хорошо, — тут же поспешил успокоить её Леголас. — Ты голодна?              — Нет, господин.              По глазам было видно, что ответ продиктован не настоящим желанием, а страхом.              — Хорошо, — не стал настаивать Леголас, — но, если вдруг захочешь, можешь поесть. Еды достаточно.              — Благодарю вас, господин.              Анне стало как будто легче дышать.              — Мне нужно ненадолго уйти. Я прошу тебя оставаться в доме, договорились?              — Конечно, господин.              Леголас привёл себя в порядок и вышел из дома, решив дверь не запирать. Анна же не узница, в конце концов, да и к тому же она точно не ослушается.              В ещё прохладном воздухе пахло мятой, растущей у дома. Леголас взглянул на горы, подёрнутые розоватой дымкой, и вдохнул полной грудью — на природе он чувствовал себя гораздо лучше.              Анариэль жила далеко, но коня брать не хотелось — слишком хорошим было это летнее утро, да и спешка ни к чему. Момент, когда снова придётся как-то взаимодействовать с Анной, Леголас не планировал приближать.              Он не спешил, но ещё до того, как рассвет вошёл в полную силу, оказался у знакомого дома.              Анариэль сидела на крыльце, держа в руках вышивку. Она издалека заметила гостя и наблюдала, как он приближается.              — На мгновение мне показалось, что ты — это Он. Доброе утро, мой принц. — Синдарин ласкал слух — как же редко теперь его услышишь в Итилиэне.              Анариэль поклонилась, и Леголас ответил ей тем же.              — Доброе утро, надеюсь, что я не расстроил тебя своим появлением.              Анариэль улыбнулась. Несмотря на то, что эльфы были вечно юными, даже смертный мог догадаться, что она прожила не одну эпоху.              — Чем ты встревожен?              Леголас вздохнул, беря её за руку.              — Боюсь, что я встревожу и тебя, но мне больше не к кому обратиться. Пойдём со мной, тебе нужно взглянуть на… кое-кого.              Брови Анариэль удивлённо поползли вверх. Она кивнула, откладывая вышивку.              Леголас начал свой рассказ, когда они вышли со двора, и Анариэль слушала не перебивая. Если бы Леголас не знал её с самого детства, то наверняка подумал бы, что она не удивлена. На спокойном лице не отражалось ничего, кроме спокойствия, но вот глаза…              — Анна… — задумчиво проговорила Анариэль, пробуя имя на вкус. — Совсем по-человечески. Я глубоко потрясена тем, что ты рассказываешь.              Леголас кивнул, признавая, что и он тоже. Анариэль продолжала:              — Она родилась в таком искажении, что и представить страшно. В разгар войны, да ещё в таком месте…              — Когда я обо всём этом думаю. — Нахмурился Леголас. — То начинаю подозревать, что помутнился рассудком, и она обычная девчонка. Не бывает такого стечения обстоятельств, просто немыслимо!              Анариэль покачала головой.              — Полагаю, твой рассудок ясен, мой принц. На этой земле бывает всякое… Но что ты хочешь от меня? Подтверждения, что она полукровка?              — Для начала хотя бы это. — Они уже подходили, и Леголас остановился, очень внимательно глядя на Анариэль. — А дальше мне нужна твоя помощь во многом. Знаешь, я очень пугаю её. Она ждёт, что я ей воспользуюсь, и боится этого до дрожи в теле. Ей было бы легче с кем-то, в ком она не видит угрозы. Понимаешь?              Анариэль вздохнула, вглядываясь в просветляющееся небо.              — Ей не будет легче, если она так и продолжит бояться. Давай посмотрим, чем я могу помочь.              Остаток пути они прошли молча, погружённые каждый в свои мысли. Несколько раз Леголас порывался возобновить разговор, но останавливался, понимая, что нужно сначала дать Анариэль возможность увидеть Анну своими глазами. Теплилась слабая надежда, что он ошибается.              — Наверное, мне стоит подождать снаружи, — сказал Леголас, когда они подошли к крыльцу. — Она слишком меня боится.              Анариэль покачала головой.              — Идём со мной. Избегать её всё равно не получится, нужно только наладить связь.              Леголас спорить не стал, но насчёт необходимости налаживать связь сомневался. Больше всего ему хотелось перепоручить Анну Анариэль — это было бы хорошим решением, за которое Леголас уцепился, игнорируя предчувствие, что этот фокус не пройдёт.              Эльфы вошли бесшумно и остановились на пороге кухни — Анна кружила там, заканчивая приготовление еды. Вокруг был идеальный порядок, она явно прибиралась. Леголас мысленно воздел глаза к небу. Ему не хотелось, чтобы она прислуживала ему. Кто угодно, только не она.              На лице Анариэль отразилась целая гамма чувств от удивления до боли. Она перевела взгляд на Леголаса и кивнула.              — Дитя…              Анна вскрикнула от неожиданности, оборачиваясь на голос Анариэль. Чашка, которую она держала в руках, полетела на пол и брызнула осколками, и Анна попятилась назад, чуть не потеряв равновесие.              Анариэль от волнения заговорила на синдарине, пытаясь утешить девушку, но та лишь больше испугалась. Она отшатнулась от протянутой руки Анариэль, как от раскалённой кочерги.              — Господин не разрешал меня трогать!              От высоких нот её голоса стекла в окнах задрожали. Анна с ужасом смотрела на Анариэль, на разбитую чашку, а потом перевела взгляд на Леголаса и разрыдалась.              — Господин накажет меня. — Всхлипнула она, опускаясь на колени и начиная собирать осколки.              — Не накажет. — Анариэль наконец-то пришла в себя и опустилась рядом. — Это я виновата, что ты упустила эту посуду из рук. Прости меня.              Анна вздрогнула и подняла мокрые глаза на Леголаса.              — Всё хорошо. Ты приготовила завтрак? Полагаю, Анариэль будет не прочь разделить его с нами?              — Почту за честь, мой принц. Отдохните, мы с Анной накроем на стол.              Леголас кивнул, безмерно радуясь тому, что наконец-то может покинуть собственную кухню. На Анну было больно смотреть. На Анну не хотелось смотреть. Она была словно хлёсткая пощечина всему эльфийскому народу: смотрите, во что можно превратить плоть от вашей плоти. Лишить её воли и сделать практически вещью. Без собственных мыслей и желаний.              Леголас глубоко вздохнул, опускаясь в кресло. Из кухни доносились голоса, но Леголас специально не вслушивался, стараясь уйти в лабиринты собственных мыслей.              Валинор. Одно представление Благодати Всеэльфийского дома расслабляло его, заставляя забыть о тяготах земного мира и погрузиться в мир сладких грёз. Леголас почти слышал, как волны ласкают дальний берег, почти чувствовал свежий ветер, почти…              — Господин. — Тихий, едва слышный голос неумолимо вернул реальность. — Всё готово.              Так мало времени. Прошло так мало времени! Почему так скоро?              Анариэль почтительно поклонилась, когда он зашёл в кухню, вызывая какой-то необъяснимый приступ раздражения. Леголас был принцем и привык, что ему оказывали почести, но сейчас хотелось лишь уединения. Однако в его доме была эллет и… почти эллет, которая тоже замерла в подобострастном поклоне. Леголас опустился на стул, затем села Анариэль, и лишь одна Анна осталась стоять, не поднимая глаз.              — Поешь с нами, — зачем-то сказал Леголас, хотя изначально этого не планировал. Анна испуганно и недоверчиво покосилась на него, словно не веря своим ушам. — Присядь.              Ослушаться прямого приказа она не могла и неуверенно опустилась на самый дальний стул. Трапеза обещала быть заунывной.              К счастью, Анариэль заговорила, чем спасла ужасно неловкое положение. Она рассказывала новости города, и Леголас с радостью поддержал эту тему, однако минуя в разговоре упоминание Умбара. Несколько раз Анариэль обращалась к Анне, но та молчала, лишь испуганно поглядывая на Леголаса. Наконец, к превеликому счастью всех присутствующих, еда закончилась и пустой разговор тоже. Теперь Леголас жаждал остаться с Анариэль наедине, поэтому, пожалуй, слишком скоро и невежливо спросил:              — Гостья позволит её проводить?              Анариэль кивнула, и вскоре они остались вдвоём, шагая по залитой солнцем улице.              — Всё не так плохо, как я думала, — сказала Анариэль, на что Леголас скептически поднял бровь.              — Она же дикая. Как она сможет жить в этом мире? Ни среди эльфов, ни среди людей ей нет места. Разве только что среди умбарской швали, но она всё-таки эльфийка на какую-то часть.              Анариэль серьёзно посмотрела на него.              — Она не дикая, она хорошо воспитана, но в своём понимании. И потом, что ты хочешь от испуганной девушки? Она не может залезть тебе в голову, а то, что ты благородный эльфийский принц, на лице не написано.              — Полагаю, ты ей об этом сообщила?              Леголас не мог не признать, что Анариэль права: он и сам понимал мотивы и причины странных поступков Анны. Но вот по поводу заверений, что не всё так плохо, были большие сомнения.              — Да, я сказала, что ей очень повезло быть гостьей в твоём доме.              — Гостьей. — Усмехнулся Леголас. — Она бы рада оказаться где угодно, лишь бы не в моих гостях.              — А вот тут ты не прав. — Анариэль остановилась, не желая, чтобы Леголас сильно удалялся в сторону её жилища. — Она восхищена тобой и твоим отношением. Да, она всё ещё не верит, что оно продлится долго, но с ней ещё никто так не обращался. И когда-нибудь она поймёт, что должно быть именно так, как сейчас, а не так, как было.              — Анариэль, забери её к себе. — Леголас не стал ходить вокруг да около, решив сразу выяснить самое главное. — Ты мудра, у тебя хватит знаний воспитать её достойно и подарить шанс на нормальную жизнь. Я знаю это. И если ты выполнишь мою просьбу, клянусь, моя благодарность…              — Мой принц, что значит в твоём понимании нормальная жизнь? — Анариэль улыбнулась, и Леголас понял, что она уже всё решила.              — Возможно, она поселится среди людей и найдёт того, с кем у неё будут семья и дети. Или останется одна, но выучит какое-нибудь ремесло, и… — Леголас обессиленно замолчал. — Я не уверен, что смогу помочь ей.              — Только ты и сможешь, — Анариэль подошла к нему совсем близко и ласково положила свои руки ему на лицо. — Послушай, её не надо воспитывать, она не малое дитя. Ей нужно просто показать, кем она является на самом деле. И что она не бесправная рабыня, а существо со своими мыслями и чувствами, за которые её не будут наказывать. Ты видишь в ней больше человеческого, а я — эльфийского.              — Вот поэтому она и должна быть с тобой. Не важно, что вижу в ней я, пока она видит во мне мужчину. Насильника и тирана, ведь именно подобные окружали её всю жизнь. — Леголас отстранился с горьким вздохом.              — Да, так и есть. Но своим примером ты сможешь показать, что всё по-другому.              — Анариэль. — нахмурился Леголас. — Я не хочу с ней возиться. Как мне с ней обращаться? Как с дочерью или как с возлюбленной? Ни то, ни другое мне не нужно… Какой толк от фальши и притворства?              — Обращайся с ней как с эльфийкой, попавшей в беду, — уверенно произнесла Анариэль, ставя точку в разговоре. — Ей нужны женские вещи. Я куплю всё необходимое и отправлю к тебе.              Леголас поморщился от того, что разговор не вошёл в нужное русло.              — Я не знаю, с чего начать…              — Начни с того, с чего начинался мир.       

***

      — Что ты чувствуешь? — Леголас оторвал губы от флейты, внимательно глядя на сидящую перед ним девушку.              Видеть её не в чёрном балахоне, а в красивом голубом платье было всё ещё непривычно. Золотой пояс подчёркивал тонкую талию, а сама ткань идеально сочеталась с цветом больших, до сих пор немного испуганных глаз. Леголасу казалось, что если кто-то увидит Анну сейчас, то точно не усомнится в её эльфийском происхождении. И это было скорее плохо, чем хорошо, ведь повадки всё ещё оставались… своеобразными.              После разговора с Анариэль прошло несколько дней, и за это время Анна успела немного освоиться в доме Леголаса. Она готовила, выполняла дела по дому и старалась быть как можно более незаметной. И это бы устроило Леголаса, если бы не понимание, что нужно понемногу приучать её к жизни вне.              — Я хочу плакать… — Анна задумалась и ответила совершенно искренне, но потом спохватилась. — То есть, глупо, да, чего плакать из-за…              — Музыка не всегда играет для развлечения и танцев. Иногда она действительно вызывает печаль и даже боль.              Леголас первый раз предложил Анне послушать флейту и был немного удивлён её реакцией. Удивлён и обрадован.              — Почему тебе хочется плакать?              — Мне всегда говорили, что я очень плаксивая…              — Нет, я не об этом. — Леголас улыбнулся. — Впрочем, я зря пристал к тебе с этим вопросом — мы не всегда можем объяснить причину своих чувств. Мне тоже раньше казалось, что это грустная мелодия. Хотя она написана на песню о лете.              — Лето печальное, потому что оно быстро заканчивается и начинается осень. Мне больше нравится весна.              И снова Леголас не смог сдержать улыбки. Анна и сама была похожа на весну — такая же юная и немного странная.              — Если хочешь, я сыграю тебе ещё что-нибудь.              Глаза Анны расширились.              — Я не смею просить, господин!              — Отчего же не попросить? У нас говорят, что за просьбу не бьют.              Анна занервничала. Леголас заметил, что часто от самых простых тем она впадала в панику, и поэтому не удивился.              — Но… Но… Нельзя! Невежливо с моей стороны, неблагодарно!              Её руки терзали друг друга, выдавая крайнюю степень напряжения.              — Тише. — Он опустился в кресло напротив, откладывая флейту. — Объясни, почему ты будешь неблагодарной, если попросишь меня о чём-то?              — Потому что господин и так слишком добр ко мне. Вы дали мне свою комнату, еду… Не бьёте и не делаете больно. Купили платья!              — Анна… — Очарование музыки исчезло, и Леголас тяжело вздохнул. — Ты знаешь, кто я?              — Господин… Эльф.              Анна неуверенно смотрела снизу вверх, не понимая, к чему он ведёт, но спокойный голос её немного расслабил.              — Я не просто эльф, я наследный принц эльфийского королевства. Но даже я не имею права делать некоторые вещи. Например, обижать эллет или принуждать их к близости.              — Эллет? — Анна нахмурилась, всё ещё ничего не понимая.              — Это значит женщина, — пояснил Леголас, склонив голову набок.              Ещё никогда он не объяснял значения эльфийских слов кому-то, в ком течёт та же кровь. Странные ощущения.              — Но кто же вам запретит, если вы принц…              — Моя честь. Совесть. Воспитание. И закон. Там, где ты росла с этим было туго, но сейчас ты в другом месте. Здесь всё перечисленное мной имеет смысл.              Анна смотрела в пол, и Леголас не мог угадать, о чём она думает. Поняла ли она?              — И всё равно я благодарна вам. Только…              Она замолчала, на миг поднимая глаза, наполняющиеся слезами. Плечи начали сотрясаться от беззвучных рыданий, и Анна закрыла лицо руками.              — Анна, что на тебя нашло? — Леголас обеспокоенно смотрел на плачущую девушку, не зная, как поступить.              Этого он не ожидал и не понимал, что послужило причиной — она плакала в основном, когда боялась. Но что её испугало теперь?              Как-то неосознанно Леголас дотронулся до её плеча, и понял, что Анна не шарахается от его прикосновения.              — Что тебя так расстроило?              — Зачем я вам нужна? — Она выпрямилась так резко, что макушка едва не задела подбородок Леголаса. В мокрых глазах был вопрос, но Леголас молчал, ведь ответа у него не было даже для самого себя. — Вам не нужно, чтобы я убиралась, чтобы готовила… Я только раздражаю вас этим. Вам не нужна девушка для утех… Вам плохо от того, что я занимаю место в вашем доме. Но вы зачем-то терпите меня, покупаете платья, играете музыку… Я чувствую себя очень глупо!              Леголас, не ожидавший такой тирады, удивлённо смотрел на Анну. Наверное, Анариэль была права, когда говорила, что он предвзят к ней, считая совсем дикой.              — Мне действительно всего этого не нужно, — согласился Леголас, вздохнув. — Мы оба столкнулись с похожими чувствами — я веду себя не так, как ты ждёшь, а ты — не так, как жду я. И, согласен, это сбивает с толку.              — У меня не было выбора. Но почему вы не ушли тогда из шатра? — Впервые Анна осмелилась на такую долгую зрительную связь. Она смотрела не моргая.              — И у меня его тоже не было. — Невесело усмехнулся Леголас. — Если бы я ушёл, что бы произошло?              Анна наконец опустила глаза.              — Спиро не врал, — сказала она чуть слышно. — Он бы провёл со мной ночь и выкинул по дороге… Всё к этому шло. Лишний рот ему ни к чему, а других покупателей он не нашёл. Поэтому первое, за что я вам была благодарна, — за спасение от этой участи. Но теперь я боюсь, что это не спасение, а лишь отсрочка, и исход будет такой же. Вы выбросите меня на улицу, потому что я не нужна.              На долгие несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Леголас, и так пребывающий в состоянии удивления, изумился ещё сильнее. Он понял, что считать Анну неразумным существом было огромной ошибкой.              Промелькнула мысль, что стоит рассказать ей об эльфийской крови, но её тут же заглушило предчувствие. Сердце подсказывало: не сейчас.              — Я не выброшу тебя на улицу. Не буду лукавить, я не в восторге от твоего появления в моей жизни. — Анна вздрогнула, но Леголас продолжал: — И не только совесть не позволила мне тогда уйти из шатра. Но я позабочусь о тебе настолько, насколько смогу. У тебя будет новая жизнь.              Он не успел среагировать на то, как Анна мгновенно рухнула на колени. Однако это было ещё полбеды, она взяла его за руку и попыталась поцеловать.              — Так, я уже говорил тебе! — Леголас вложил в голос всю строгость, отдёргивая руку, но Анна лишь улыбнулась.              — Господин, я не знаю, что вами движет, но я не верю своему счастью.              — Встань, — приказал Леголас, впрочем не чувствуя сильного раздражения. — Новая жизнь невозможна со старыми привычками.              Анна поверила ему. Она даже не спросила подробностей, но уже была счастлива. И теперь Леголас не мог обмануть это доверие.              — Я буду исправляться, — сказала Анна, возвращаясь на своё место. — Может, ещё музыки?