В прятки со временем

Андрей подождал, пока Миша почти скроется из виду и пошёл в ту же сторону в надежде, что судьба (или кто там этим всем управляет, кроме Джокера?) подаст очередной знак. На троллейбусной остановке Миха сунул руку в карман, чтоб достать деньги, и выронил сигареты. Андрей заметил это и ускорил шаг, но красно-белый троллейбус уже закрыл двери и уехал вместе с Мишкой. Князь подобрал почти полную пачку «Космоса» и улыбнулся. Насколько он помнил, эти сигареты были весьма дорогими, кажется, 70 копеек за пачку, а значит, появлялся законный повод наведаться на Ржевку и вернуть ценную запретную вещь, сделав вид, что оказался на проспекте Косыгина совершенно случайно. Предвкушая новую встречу, Князь вернулся во двор, погонял с пацанами мяч, а к вечеру пошёл домой ужинать. Он вёл себя как обычно, но родители чутким взглядом заметили в сыне странные перемены и отправили пораньше спать, опасаясь за здоровье. Андрюха лёг, вдохнул знакомый запах свежего постельного белья, возвращающий в детство, и очень глубоко задумался. Гоняя туда-сюда в голове мысли, он вдруг понял, что может отстраниться, стать внутренним голосом, а на передовую выпустить себя-подростка. Такого, каким и привыкли видеть его друзья и родные. Андрей расслабленно отдалился и вернул на место мировосприятие и ощущения пятнадцатилетнего Князя. Тот думал о лете, которое всегда быстро заканчивается, вспоминал деревню, переживал, как примут его в техникуме, а потом всё внимание переключил на парня, что встретился сегодня в подворотне. «Странное ощущение, будто я его уже знаю… — думал Андрей-младший, а нынешний Князь беззвучно смеялся. — Зачем я подобрал эти сигареты? Если папа их найдёт, в этот раз уж точно выпорет меня». — Так быстрее отдай их. Например, завтра вечерком, — Андрей решил поработать тем самым внутренним голосом. — Легко сказать. А куда идти-то? Я знать не знаю, где он живёт. — А ты погуляй по Ржевке, может, найдёшь. — Почему по Ржевке? — Потому что там новостройки, дубина. А этот парень похож на сына военного. Рубашка застёгнута на все пуговицы, брюки отглажены. А взгляд ершистый, непокорный. Такой по доброй воле подчиняться не будет. Отец им командует. Наверняка они недавно переехали, — придумать более правдоподобного объяснения дядя Андрей не смог. — Логично. Блин, вот не повезло чуваку. Шаг вправо, шаг влево — расстрел? Ладно, схожу, пошатаюсь там. Чем чёрт не шутит. Чё-то в нём есть, в этом пацане. Взгляд вот этот, что ли?.. У него же карие глаза, да? — Карие, — вздохнул дядя Андрей. — Как крепкий чай или горький шоколад. И глубокие, как омуты. А сколько там чертей… И не сосчитать. Юный Андрюша совершенно не удивлялся диалогу с самим собой, и Князю это понравилось. Обозвав себя шизофреником с раздвоением личности, он, балуясь, вновь завладел всем телом. — Блин, круто. Я уникальный человек! И стар, и млад, всё в одном флаконе. Зажигательная смесь, — он рассмеялся, включил настольную лампу и начал рисовать, но резко отдёрнул руку от карандаша и бумаги. — Так… Время повернулось вспять, это факт. Я снова в прошлом. Значит, если я изменю что-то здесь, оно автоматически изменит будущее, вместе с моими воспоминаниями. Но… — тут Андрей встал и пересёк туда-сюда комнату, — пока я всё помню таким, каким оно и было. Училище, встречу, болтовню за одной партой. Почему?.. Князь остановился у окна, загляделся на мерцающие звезды, и его вдруг осенило. — Моя жизнь, видимо, поставлена на паузу, — решил Андрюха, — вот поэтому там, в будущем, ничего пока и не меняется. Джокер ведь говорил, что после игры я вернусь в тот же момент, откуда и пропал. Это хорошо, но надо спешить. Андрей отступил в тень своего подросткового эго и сделал ещё одно открытие: без контроля над сознанием он мог ускорять время, как на быстрой перемотке в игре «Симс». — Чёрт, да я просто голова профессора Доуэля, — удивлённо бормотнул Андрей и быстро домотал реальность до вечера следующего дня. Не имея ни малейшего плана действий, Князь просто всем сердцем стремился увидеть Мишку, живого, классного, ещё немного наивного, скромного, не утомленного жизнью и всякими нехорошими страстями. Андрей добежал до метро, потом пересел на трамвай, вышел на Передовиков и углубился во дворы между проспектами Косыгина и Энтузиастов. Андрей отлично помнил адрес Горшка, который жил в длинном-предлинном изогнутом доме, поэтому устроился на качелях напротив нужных дверей и стал поджидать появления Мишки. Настырного Князя пытались согнать с насиженного места играющие на площадке детишки, но он упёрся и качели не освободил. Обиженные дошкольники решили устроить диверсию и закидать Андрюху песочными бомбочками, но не успели: он вскочил как ошпаренный и быстро спрятался в кустах неподалёку. Причиной такого поспешного бегства стали вовсе не дети, а вынырнувший из парадной Миха. Андрей во все глаза уставился на него и неожиданно растерялся. Будто и не было этих двадцати пяти с лишним лет. Весь опыт и мудрость враз улетучились, и Андрей чувствовал лишь беспорядочное биение сердца. «Как мне подойти-то к нему? Что делать, блин…» — Андрей не смог ничего придумать и просто вышел наперерез, присел и стал будто бы завязывать шнурок, а потом резко поднял голову и встретился взглядом с Мишей. — Кхм… Это же ты? Вчера, короче, виделись. Помнишь, в Купчино. — Чё? — Горшок витал где-то в своих мыслях и не сразу заметил Князя. — А, ну да. Тебя сюда каким ветром занесло? — В гости, — быстро соврал Князь и протянул пачку, невзначай коснувшись Мишкиной руки. — Кстати, твои сиги. Ты вчера обронил. — Ух ты ж ё-моё. Спасибо, — удивился Миха и замолчал. Думал, наверное, каким вежливым вдруг оказался гопник из Купчино, ведь Андрей что при первом, что при десятом поверхностном взгляде производил именно такое впечатление. Очень короткие волосы, стриженные после деревни, слегка потрёпанная одежда, крепкие кулаки, нагловатый взгляд и напускная уверенность, натренированная за восемь неспокойных школьных лет. — Ну, я побежал. Мне пора, — Андрей свернул за угол и увидел Шурика Балунова, которого сразу же узнал. Он замедлился и поэтому услышал, как позади Миха шумно приветствует друга и делится с ним очень ценной информацией, что будет учиться в реставрационном училище, которое находится на улице Морской пехоты. «Он поступил, — пронеслось в голове Князя. — Значит, я тоже должен. В этой точке ничего не изменилось. Никуда нам друг от друга не деться». Он уломал маму, которая долго ругалась и недоумевала над переменчивым поведением сына, у которого семь пятниц на неделе, помочь ему поступить в ту самую реставрационку, а потом позволил себе-подростку жить, как он и жил, не меняя мелочей вроде ненужных пьянок с дворовыми товарищами и шумных драк с пацанами из соседнего района. Время моталось на быстрой перемотке, как кассета в видике, с помехами и прерываниями, но остановить его Андрей не решался. И не только потому, что в самом начале их с Мишкой дружбы и без его вмешательства всё шло гладко, а потому, что он разглядел наконец ситуацию изнутри. И кое-что понял. Нет, даже не понял, а всеми фибрами души ощутил такое!.. Такое, что и сказать было страшно. Особенно ярко он почувствовал это в один из светлых октябрьских дней, когда они пошли с Мишкой в парк, которых в Питере дофига и больше. Заняли там твёрдую лавку и, сталкиваясь головами и плечами, активно обсуждали содержимое заветной Андреевой тетради. Что-то вычеркивали, переписывали, меняли, а потом развеселились, плюнули на всё и устроили прятки в зарослях пожелтевших кустарников, играя то ли в Робин Гудов, то ли ещё в кого, совершенно не заботясь, что ведут себя как сущие дети, а не пятнадцатилетние юноши. Князь смотрел на всё это будто со стороны и медленно осознавал, что именно тогда и появилось между ними Нечто. Не просто дружба, а вроде как любовь. Но не вот эта вот пошло-продажная тварь, которой сейчас обзывают всё подряд, а чистая, незамутненная, абсолютно платоническая. Андрюха искренне, от всей души восхищался музыкальным талантом Горшка, тем, с какой лёгкостью выцеплял он из воздуха мелодии, как красиво с помощью обалденного голоса, пока ещё чистого, мощного и почти не хриплого, не испорченного героином, он оживлял его стихи. Ему нравилось открывать друга с новой стороны, видеть не оболочку, а то, что спрятано в его голове, и делиться своими сокровенными тайнами. Никогда ещё за всю жизнь у Андрея не было такого близкого друга. Хорошенько подумав, Андрюха понял, что в какой-то момент он просто-напросто в Миху влюбился. Опять же, в самом высокопарном смысле. Нет, ему, честно говоря нравился и физический контакт, в виде крепких рукопожатий, хлопков по спине, игривых толчков во время дурашливой борьбы, но за ним не стояло никакого влечения. Взрослый умудренный Андрей видел как-то фанатские картинки, на которых его и Миху изображали то целующимися, то ещё в каких непотребных позах, и каждый раз недоумевал, откуда всё это берётся в головах у подрастающей молодёжи. А теперь догадался, что, интуитивно улавливая необъяснимую непонятную связь, которая на самом деле была между ним и Горшком, авторы этих картинок не могли выразить её по-другому, чем через растиражированные понятия, сравнявшие любовь с похотью. Андрюха и сам не мог описать словами то, что происходило и то, что он видел сейчас, и лишь чувствовал, что в те ранние годы был безгранично, от всей души счастлив. Откуда-то с залива наползли серые тучи и вылились на парк мелким дождем. Парни успокоились, встали рядом с заросшим кувшинками прудом, долго смотрели, как капли оставляют на воде круги, и Миша в первый раз довольно определённо заговорил о том, что хорошо бы было никогда не взрослеть и навсегда остаться молодым. — Как это? — спросил, немного опешив, Андрюха, и Миша пустился в философские размышления о смысле жизни, которые сводились к тому, что помереть надо годам к тридцати, и никак не позже. — Миха, — нынешний Андрей решительно вмешался в разговор, зная, что вот здесь мелкий Князь бессилен, — ты не поверишь, но после тридцати тоже можно нормально ярко жить. И даже после сорока. Дело-то не в возрасте, дело в том, каким ты остаёшься внутри. Князь понимал, что этими правильными, но пустыми словами никак не повлияет на позицию Горшка, но все-таки попытался что-то сделать. Миха предсказуемо фыркнул и покрутил у виска пальцем. — Откуда тебе это знать? — А вот представь, что я был в будущем, — совершенно внезапно вырвалось у Андрея, — и знаю наверняка, что ждёт нас впереди. Хочешь, расскажу?