В прятки со временем

Миха заливался смехом, буквально катаясь по жёсткой траве, измоченной дождём, и Андрей тут же передумал что-либо рассказывать. Хрен с два ему Горшок поверит, ну и зачем тогда распинаться. Лучше построить жизнь так, чтоб она изменилась сама. — Ты Нострадамус типа, да? — тем временем продолжал смеяться и прикалываться Миха. — В будущем он был. Герберта Уэллса, что ли, прочитал, и узнал о машине времени? Это для тебя реальный подвиг, Андрюх. Андрей не отреагировал на этот высокомерный выпад, но подумал, что пришло время заняться собой и своим образованием. Подростком он сдуру кичился тем, что закончил школу с кучей двоек, положил большой хуй на всю образовательную систему и продолжал гнуть эту линию в училище, но теперь-то понял, каким был дураком. Обязательно он начнёт читать, чтоб Горшок потом, в будущем, не попрекал его этим при каждом удобном случае: «Андрюха у нас книг не читает, бла-бла-бла». И ещё нужно заняться вокалом, чтоб сразу петь нормально, не портить связки, смыкая их морскими узлами. Грамотного педагога, конечно, не найти, откуда в Советском Союзе уроки по современному эстрадному пению, поэтому придётся заниматься самому, благо упражнения с занятий он помнил. Андрей погрузился в эти мысли и не заметил, что время снова мотнулось и уже наступил вечер. Настырный Мишка, вылакавший под шумок бутылку пива, опять хохотал и выпытывал у Андрюхи, что ж такого видел он в будущем. — Слышь, Андрей, а на Марс-то слетали хоть там космонавты, а? — Да какой Марс, Миха. Отвянь, я пошутил просто. — Нет! — вдруг упёрся Миша. — Расскажи! Сам начал, так и выдумывай теперь дальше. Ну классная же игра, да? Давай поиграем, будто ты и правда был в будущем! Кстати, в каком году? — В 2014-м, — вздохнул Андрей. — У-у, а чё так недалеко? — слегка разочарованно протянул Миша. — Ну да ладно. Рассказывай, как там? Роботы правят миром? — Мм… — Андрюха устал сопротивляться и решил-таки поговорить. — Пока нет, но отдалённо похоже. Телефоны там интересные, без проводов, без кнопок. Маленькие такие. Фоткать можно с телефона, представляешь? И видео записывать. А ещё передавать разные данные. — Фигасе, — удивился Мишка и плутовато улыбнулся. — Князь, а я не знал, что ты и научную фантастику можешь сочинять. — Да пошёл ты нахрен. Не буду ничего рассказывать, — резко ответил Андрей и всей силой мысли устремился вперёд, чтоб свернуть с ненужной темы. События замелькали метеорами, и спохватился Князь только когда услышал в разговоре с Мишей фразу про уход из дома. Они стояли в одной из подворотен, кажется, ждали кого-то из друзей, и Мишка процедил сквозь зубы, зло прикусывая сигарету: — Нет, ни за что я больше туда не вернусь. Всё, хватит. Я не Буратино, чтоб меня строгать. Буду делать только то, что хочу. Сам по себе! — А где же ты жить будешь? — быстренько подключился к разговору Князь, засовывая своё подростковое эго подальше в глубины сознания. — Да так, где придётся. Это ерунда, на самом деле. «Вот так и началась эта история. Нельзя его снова пустить одного на улицу, пока панки совсем не промыли ему мозги», — вспыхнула у Андрея дельная мысль, и он предложил: — Нет, это не ерунда. Это очень серьёзно, Мишка. У тебя отличная семья. Куда ты собрался? — Отличная семья? — переспросил Миха и удивлённо покосился на Андрея. — Ты не понимаешь, Князь. Отец считает, что я занимаюсь хуйней. Проёбываю свою жизнь. И всё время пытается меня загнать в эти свои деревянные рамки. Как одеваться, что делать, о чём думать. Мне надоело это. Я докажу ему, что могу сам всего добиться даже если буду жить так, как хочу, а не так, как надо. Понимаешь, да? Андрей кивнул, по-дурацки любуясь блеском в Мишкиных глазах, которые так и сияли во время этой пламенной речи, и предложил: — Живи тогда у меня. Не будешь же ты, в самом деле, по улицам болтаться или под мостами ночевать. — У тебя? Нет, твои родаки вряд ли мне будут рады, — усмехнулся Мишка, докурил сигарету и отрицательно помотал головой, а потом вдруг схватил Андрея за плечи. — А давай вместе уйдём? Будем с тобой бродячими артистами, как в «Бременских музыкантах»! Андрюха вздрогнул и растерялся. В своё время на такое предложение он ответил отказом, потому что не хотел менять творчество и свой уютный мирок в родительской квартире на полную как бы свободу на грани выживания, а вот Миха лихо окунулся во всю эту тему, жил в прямом смысле на улице, полупьяный, полуобдолбанный, вечно голодный и… И бесконечно счастливый. Он ведь тогда правда был счастлив. И не раз говорил об этом. Андрей схватился за голову и прислонился к стене. В который раз уже он подумал, что ведёт себя как чёртов эгоист. Для чего, если говорить по-честному, он хочет всё изменить? Для того, чтоб Горшок жил. Долго и… И вряд ли счастливо. Кем они оба станут, если всё изменить? Кем будет Миха, если из его жизни уйдёт пора эрмитажного братства, эпоха Тамтамовской юности, сумасбродные идеи а-ля «жить ярко, умереть молодым»? Станет ли Миха тем самым Горшком, которого в итоге полюбили миллионы? Андрей не был уверен, что ответ на этот вопрос будет положительным. Чёрт бы задрал этого Джокера и его дурацкую игру… Андрюха помотал головой, взял Миху, который непонимающе смотрел на его метания, за руку и сказал: — Миша… Я больше так не могу. Один я со всем этим не разберусь. Помоги мне, а? — Чё за фигня? — нахмурился Горшок. — Андрей, ты о чём вообще? — Пойдём ко мне? Выслушай меня. Это ведь твоя жизнь. С чего я вообще решил, что могу ей распоряжаться? Миша ничего не понял и, весьма обеспокоенно глядя на Андрея, пошёл за ним. В комнате Князь усадил Миху в кресло и взволнованно стал мерять паркет шагами. — Миш… Слушай, помнишь, я говорил тебе, что видел будущее? Я клянусь тебе, это правда! Он остановился прямо напротив Горшка и взял его лицо в ладони, стремясь заглянуть в самую глубину глаз. — Веришь? — Объясни толком, — тряхнул головой Миша и постарался вспомнить, не попадало ли Андрею в одной из недавних драк по голове. Найти другое объяснение той чуши, что он нёс, Миха не мог. — Только скажи сначала, Андрюх, ты последнее время ничего с головой не делал? Не падал, не разбивал себе ничего? — Да ты дубина стоеросовая… Материалист хренов! — нервно вспыхнул Андрей, не зная, как держать себя в руках. — Просто выслушай меня, понял? Сиди и молча слушай! — Ладно, ладно. Не будь таким агрессивным, а то ещё больше на психа похож становишься, ё-моё, — чуть улыбнулся Миша и приготовился слушать. — Короче, Мих… Скажу тебе сразу — «Король и Шут» будет легендой. Наш мир, который мы с тобой сейчас творим, будет затягивать людей ещё долгие годы. Даже тогда, когда группы уже не станет. — Почему не станет? — немного напрягся Миша, которому очень странно было слышать всё это сейчас, в начале девяностых. — Ну… — Андрюха смотрел-смотрел на Горшка, такого взъерошенного, подохуевшего, живого, и выпалил: — Знаешь, произойдёт то же, что с «Кино», «Nirvana», «The Doors». Догадываешься? — Не совсем… — Ты исполнишь свою самую идиотскую мечту, придурок! — Подохнуть до тридцати? — не с первого раза, но всё же догадался Мишка, а по спине его пробежал целый табун мурашек. — Почти. До сорока. Тридцать мы с тобой с горем пополам перешагнём, — вздохнул Андрей и сел на пол рядом с диваном. — Я не шучу и не придумываю. Чистая правда, Мих. — Ну-ка, рассказывай по порядку, — Мишка тоже съехал с дивана на пол, умостил руку на плече Андрея и приготовился слушать. Князь кое-как собрал все мысли в кучу и, как мог коротко и ясно, объяснил Мишке, что сейчас происходит, опустив подробности. — М-да… — после пятиминутной паузы выдал Миша, который почти поверил Князю. — Дела… Слышь, Дюх, хрен с ним с Уэллсом, но Брэдбери ты тоже не читал. А зря. Очень зря. «И грянул гром» нахуй… Ты понимаешь, чё ты вообще делаешь? Мог бы наделать? Или уже наделал. Вдруг ты уже раздавил эту бабочку? Вернёшься туда к себе, а там… Вообще всё по-другому. Ну, понимаешь, да? — Примерно представляю. Поэтому я в край запутался, Миха. Вообще в край. И решил тебе рассказать. Потому что… — Андрюха придвинулся к Мишке совсем уж неприлично близко и вздохнул. — Кроме моей жизни, есть ещё и твоя. А ты вряд ли захочешь что-то менять. Даже если выпал такой шанс. Мих… Миха молчал, чесал кончик носа и абсолютно не знал, что ему делать. — Андрей… Уже всё изменилось. Уже, ты понимаешь? С твоей лёгкой руки я знаю своё будущее! Как мне теперь с этим жить-то, а? — Да я ведь толком тебе ничего не сказал. — Ты сказал мне, как и когда я умру. Весело, а? Слушай, короче… У меня сейчас мозг взорвётся. Я пойду, прогуляюсь, — Миха встал и ушёл на улицу, а Андрей так и остался сидеть на полу и даже не удивился, когда услышал хихиканье Джокера. — Я больше ничего не хочу, — устало и искренне сказал Князь. — Можно вернуть всё как было? Не дождавшись ответа, он вздохнул, оделся и пошёл искать Мишку. На счастье, тот оказался на скамейке во дворе. Сидел и курил, бездумно глядя на серые тучи, слоёным пирогом лежащие на крышах. — Миха… Я… — Слышь, Андрей Сергеич, — с прищуром ответил Горшок, сообразивший, что к чему. — Выпни сюда ко мне того Андрюху, что я видел сегодня утром, а сам сиди там в роли внутреннего голоса и не лезь в нашу жизнь. Понял? — Не понял. Миша, какого хуя? — возмутился поражённый Андрей и даже обиделся. — Я — это я, какая разница, сколько мне лет? — Большая. Ты дохуя много возомнил о себе. Хочешь изменить мир, судьбы людей, да? А сам нихера не знаешь. — Мишка… Я думал, ты поможешь мне. — Сам заварил кашу, сам и расхлёбывай, — Миха встал, пнул пивную бутылку и ушёл в ночь, а Князь опустился на скамейку в полной растерянности.