Приди-приди, гомо-рай!

      Джирайя спешно покинул гостиницу следующим же утром. Саннин вовсе не хотел столкнуться со своими соседями за стенкой, не хватало ещё, чтобы Итачи его заметил. А очередной эротический сон с участием Орочимару, увиденный этой ночью, только придал скорости. Хотя Джирайя смутно осознавал, что бежал, скорее, не от всех этих однополых парочек, а от себя. Он шёл почти полдня, остановившись на привал у живописного озера рядом с лесом. Людей поблизости не было, и уставший саннин, искупавшись и пригревшись на солнышке, задремал. Мужчина уже даже не удивился, увидев нависшего над ним Орочимару, и пробормотал:       – Прямо на природе? А как же твои подземелья?       Змей не двигался, и внезапно Джирайя подскочил, осознав, что не спит, а бывший друг перед ним – реален.       – Орочи!.. – вскрикнул саннин и уже тихо добавил: – …Мару.       – Всегда любил, когда ты называл меня Орочи, – заметил брюнет, присаживаясь рядом. – Как дела в Конохе?       – Эээ, – Джирайя замахал руками перед собой, – явился сюда и ещё такие вопросы задаёшь, как ни в чём ни бывало? Мы с тобой враги, не забывай!       – Даже как-то обидно, – змеиные глаза сверкнули, – спокойно, жабка, я просто хотел поговорить.       – О чём мне с тобой говорить? – насторожился Джирайя.       – Ну, вот хотя бы про Коноху. Что там в последнее время происходит? – вкрадчивый голос Орочимару, как всегда, проникал в самую душу.       – Да ну тебя, – саннин потёр затылок. – Это уже не Коноха, а какая-то Порноха. Еле ноги унёс от этих извращуг.       – Чтобы сам эро-саннин называл кого-то извращугами? Интересно. А что случилось?       – Да как бы тебе сказать… Они там все с ума посходили.       – В каком смысле?       – Да трахаются они! – взмахнул руками Джирайя.       – А что тут такого? Поди начитались твоих пошлых книжек...       – Да не так, Орочимару! Я о таком не пишу!       Змей приподнял бровь:       – Таком?       Саннин уже вскочил на ноги и принялся сбивчиво объяснять:       – Да одни педики кругом! Куда ни пойду, повсюду! Сбежал из деревни, и даже тут, эти… – он осёкся, решив, что не стоит пока говорить об Акацуки. – Орочи, что происходит? Это какое-то гендзюцу, а?       – Жабка, оно всегда так было, просто у тебя наконец глаза открылись, – хохотнул Орочимару.       – Слышь, змеюка! Хватит меня жабкой называть! Что за херня творится?       Орочимару проигнорировал вопрос, задав свой:       – А больше ничего странного в последнее время не замечал? Ну, сны там…       – Сука, так и знал! – заорал Джирайя. – Это всё твои ебучие змеиные эксперименты!       – Хм, а во сне тебе вроде нравилось, – протянул Орочимару.       Рывок, взмах, мгновение – и кулак Джирайи остановился в сантиметре от наглого бледного лица. Мужчина так и не смог ударить бывшего товарища и просто осел на землю, опустившись на колени.       – Орочи, что же ты наделал… – даже не спросил, а просто грустно сказал саннин. – Зачем… Просто зачем…       – Ты хочешь ответов, жабка? Идём со мной. Да не бойся ты, – он мягко обхватил запястье Джирайи тонкими пальцами, – отпущу живым и здоровым.       Брюнет увлёк беловолосого за собой в лес, где, сложив печати, открыл проход под землю. Они оказались в какой-то пещере, судя по гладким стенам и тусклому освещению, рукотворной. Орочимару сказал:       – Это одно из моих убежищ. Сейчас мы здесь одни. Проходи сюда.       В небольшой комнате, которую Джирайя сразу узнал по своим снам, Орочимару сел на кровать и хлопнул рукой рядом, приглашая. Однако писатель стал перед ним, скрестив руки на груди:       – Никуда я не буду садиться, пока не объяснишь всё.       – Ну что ж, – вздохнул змей. – Сразу скажу, что я не собираюсь удерживать тебя силой и ты можешь уйти, если захочешь. Но если ты останешься, буду очень рад. Итак, жабка, да, это было моё новое дзюцу.       – А на ком-то другом ты это проверить никак не мог? Почему я?       – Я проверял, – развёл руками брюнет. – Больше ни на ком не сработало.       – Но почему?       – Полагаю, чтобы техника работала, нужна… Как бы сказать, отдача. Проще говоря – я тебе нравлюсь, вот и всё.       – Зачем же, Орочи… – Джирайя закрыл руками лицо.       – Потому что ты мне тоже нравишься. Нравился всегда. Ты не обращал на меня внимания, когда мы были командой… Я понимаю, это непросто, но, как я уже сказал, насильно не удерживаю. И раз я тебя уже позвал, тогда… Могу я попросить?       – Ты? Попросить? У меня?       – Жабка… Останься со мной, пожалуйста.       Джирайя убрал руки и увидел, что Орочимару сидит, опустив голову. Чёрные пряди повисли вниз.       – Эх, Орочи, – саннину стало жаль и собеседника, и себя. Он всё же присел рядом. – Ну а что дальше?       Змей поднял голову, пристально глядя в глаза, и внезапно накрыл чужие губы своими. Друг, враг, любовник. Какая разница? Опасный, гибкий, необузданный Орочимару – теперь он принадлежал Джирайе.       – Мой, только мой, – жарко шептал в перерывах между поцелуями беловолосый. – Орочи… Никому не отдам.       Фарфоровая кожа, шёлк волос, узкие зрачки, эти фиолетовые отметины – Джирайя хотел его, всего, полностью. Взять, подмять под себя, поглотить собой или быть поглощённым – уже не важно. Вознестись в рай или упасть в ад – главное, что вдвоём. Одежда быстро полетела на пол, а поцелуи становились всё горячее. Орочимару кусался, оставляя отметины своими клычками, зализывая их сразу же, от чего Джирайя прижимал к себе любовника ещё крепче. Они и сами не заметили, как приняли горизонтальное положение, и теперь брюнет находился снизу, позволяя партнёру изучать своё стройное тело всеми возможными ласками.       – Бля, Орочи, это же всё правда?.. Это не сон? – саннин тяжело дышал.       В ответ змей только усмехнулся и, приложив силу, которой в этом гибком теле было немало, поменялся местами с Джирайей. Последний хоть и был крупнее, но Орочимару никогда не уступал ему в тайдзюцу.       – Тебе нравится мой язык? – хитро спросил брюнет.       – А? Чего ты… Оооох!       Джирайе ещё никто так не отсасывал. Ни одна женщина, ни одна самая дорогая проститутка не делала это так. Всё-таки возможности длинного языка – это вам не шутки. Обычный человек не смог бы полностью обхватить языком ствол, да ещё двигать им так, что в глазах плясали звёздочки.       – Стой, стой, щас кончу! – заорал Джирайя. Конечно же, останавливаться Орочимару даже не думал, крепко вцепившись в бёдра партнёра, он проглотил всё без остатка.       После небольшой паузы ласки продолжились, и когда Джирайя понял, что готов на второй заход, он осторожно поинтересовался:       – А тебе не будет больно? Я просто, ну, видел в последние дни, но не уверен, что…       – Тсс… Я себя уже подготовил… Смотри.       – Ох, так ты меня караулил… Знал, что всё так будет… Змеёныш, чертёнок… Иди сюда…       Так же, как и во сне Джирайи, Орочимару уселся на его член сверху. Немного поморщившись, брюнет всё же приноровился и начал неторопливо ездить на своём партнёре. Бледные щёки тронул румянец. Саннин просто охренел: он даже не подозревал, что его бывший сокомандник может быть таким. Пошлым, развратным, неотразимым, принадлежащим ему одному.       – Красивый, – выдохнул Джирайя. – Но я хочу по-другому.       Они сменили позу, теперь Орочимару стоял на четвереньках, а его партнёр был сзади. Это также было очень приятно для обоих, и Джирайя замедлился, почувствовав, что скоро снова кончит. Он хотел сделать хорошо не только себе.       – Ну что ты там тормозишь? – раздалось недовольное шипение.       – Ох… Погоди, Орочи… Надо… Чуть не облажался.       – Да? – бледная шея странно удлинилась и развернула улыбающуюся голову на 180 градусов.       – Верни башку на место, у меня так вообще упадёт, – засмеялся Джирайя.       И тут он вовремя вспомнил все те сцены, которые увидел за последние дни. Мужчина взял член партнёра в ладонь и начал ласкать, после чего и сам продолжил вбиваться в задницу любовника.       – Ммм, Джирайя, ещё, – застонал Орочимару.       – Малыш мой… Ууууф… Хороший, сладкий, сейчас, ещё, ещё…       Двигая рукой в ритм своих толчков, ему не составило труда кончить одновременно с Орочимару. Сладкий крик и грубое рычание слились в один звук. Джирайя завалился на спину партнёра, что-то бормоча себе под нос. Орочимару, отдышавшись, спросил:       – Что ты там бубнишь, жабка?       – Орочи, – Джирайя приподнялся, широко улыбаясь. – Зови меня к себе почаще.       – Если ты напишешь об этом книгу, я тебя прикончу.       – Ха-ха… Приканчивай меня в любое время, Орочи…