Серая кровь

      Шкатулки остались под защитой в его квартире. Таскать вечно их с собой не было никакого желания, а сдавать в офис — опасно. Такие вещи абы кому не доверяются. Пригладив слегка всклокоченные волосы после общественного транспорта, Эрен затушил сигарету ровно таким же способом, как и в свой первый приход — в клумбе. Горло запершило, и он начал кашлять, привлекая к себе внимание одинокого садовника вдалеке. Ждать было невыносимо. Слишком давящая тишина; дом, кричащий «Тебе здесь не место!». Эрен толкнул дверь рукой, и она приоткрылась. Поэтому, чтобы не торчать на улице, Йегер вошел внутрь, ожидая прислугу. Про себя он отметил, что, если никто не появится через минуту, направится в библиотеку сам — маршрут был уже ему знаком.       — Заходишь, как к себе домой. — Из стеклянного входа напротив появился высокий мужчина в форме для верховой езды. Его светлые волосы были влажными, а некогда белые штаны изрядно запачканы травой. Шлем отправился на небольшой столик. Его ноздри заметно втянули воздух, а сам он тут же напрягся, сощурился и застыл. Мужчина долго всматривался в его лицо, словно оценивая. В какой-то момент Эрену даже показалось, что его глаза изменились, но это была лишь доля секунды. После этого Йегер в холле остался один.       — Другого я и не ожидал. Я тоже вас приветствую, — произнес он громче, после чего фыркнул и недовольно сжал челюсти. Дурная была идея — отправлять его к темным. Еще дурнее — приходить сюда второй раз, а не попытаться проесть плешь Пиксису.       Идти снова в библиотеку чертовски не хотелось, но делать было нечего. Эрен неторопливо поплелся по коридорам, чтобы опуститься на стул и закурить по привычке. Он не сразу опомнился, из-за чего пришлось в срочном порядке затушить магией сигарету и рассеять дым, помахав рукой. В этот раз он вспомнил одно заклинание, которое использовал во время обучения и, направив его на несколько книг, продолжил сидеть, закинув ногу на ногу. Это было похоже на какое-то наказание. Так дело точно никогда не сдвинется с мертвой точки. Дать доступ к знаниям — не значит помочь усвоить их верно.       Оставив поисковые заклинания еще на нескольких полках, Эрен вышел из библиотеки, рассчитывая найти хотя бы служанку. Она бы уж точно подсказала, где миссис Аккерман. Ему определенно нужно было больше помощи.       — Что такое, светлый? Не можешь разобраться? — Айса ухмыльнулась, проходя в библиотеку мимо него. Щелкнула пальцами, вытаскивая несколько книг с самых верхних полок. — Признаюсь, позлорадствовала и хватит.       — Не думал, что Вам просто настолько нравится мое присутствие в этом доме. — Он усмехнулся, занимая стул и снимая свои заклинания, возвращая книги по местам. Теперь уже было ясно, что этот выбор был неверен. — Курить-то хоть здесь можно?       — Можно. — Айса сморщилась, закатывая глаза. — Начни с той, что в черной обложке. Так будет понятнее.       — Как скажете. — Эрен сжал губами сигарету и достал нужную книгу. — Приму к сведению Ваш прекрасный совет. Жаль, я не получил его раньше. Он бы мне помог.       Это был самый странный момент в их беседе вообще. Йегеру даже показалось, что его просто напросто прочли, как одну из этих книг.       — Надеюсь, ты понимаешь, что ничего хорошего не выйдет из вашей связи, — хмыкнула она, поднимаясь. — Моя дочь тебе не по зубам, я это знаю точно.       Она вышла из библиотеки, громко хлопая дверью.       — Знаете, миссис Аккерман. — Дым направился в сторону, чтобы лишний раз не провоцировать ведьму, когда Йегер вышел вслед за ней и прижался плечом к стене. — Пока что я не вижу ничего плохого. Так что, раз все тут такие проницательные. Просто ставлю в известность. Видимо, я тот самый светлый, который не побоялся.       Он сдерживался, чтобы не вывалить все, что накипело за эти дни. Вместе с тем, что ему до поздней ночи придется торчать здесь. А потом пытаться вызвать такси, лишь бы не пользоваться дурацким телепортом.       — Когда твоя мать двадцать девять лет назад решила оставить мне на ноге шрам, я ей это простила. Но не ожидала, что она мстительная до такой степени, что ее сынок совратит мою дочь, — вдруг выпалила она, пригрозив ему пальцем. — Я не хочу ничего об этом слышать. Занимайся своим делом, а потом проваливай. Не хочу видеть тебя больше в этом доме. Я доверила тебе ребенка по уму, но женщину по телу. И ты воспользовался этим. Тебе должно быть стыдно.       Услышанное пронзило все тело и ввело Эрена в некий ступор. Ведьма — она и есть ведьма. Наплетет лжи, чтобы запутать, а потом уйдет довольная своей пакостью.       — Не смей упоминать мою мать, — прошипел он, не сумев совладать с порывом. Четки жгли кожу через ткань, а на кончиках пальцев готово было сосредоточиться нужное заклинание. — Она была лучшей матерью. И лучшим человеком. Да и насколько я знаю, вам должно быть совершенно похрен, с кем и кто встречается. Это только наше дело.       — Ах, ну да. Тебе никто не удосужился сказать… — Айса фыркнула. — Откуда у твоих бабушки и дедушки контакты особого уровня обучения академии света, если они обычные люди?       Аккерман ухмыльнулась и шепнула:       — Неужели тебе не ломал голову этот вопрос?       — Это случайность. Маги меня сами нашли, когда я дом этим ущербным спалить хотел. А в первый раз нашли… — Эрен скривился, вспоминая, как вопили его новые на тот момент родственники, согласившиеся забрать его — подростка — к себе, когда дед все-таки отправился в психиатрическую лечебницу. Он ненавидел их всем детским сердцем. Они ведь не могли не знать все те года, что он провел с дедом, о существовании внука. И пока Эрен был вынужден экономить каждый цент, они жировали в каком-то особняке. Таком же или больше — он уже не помнил. Да это и не имело никакого значения. Они перестали быть ему родными в тот день. — Мне достаточно, что я способен обеспечить и себя, и Микасу. Странно, что она выразила желание продолжить жить со мной, и даже не заикнулась, что хотела бы вернуться. Наша с вами разница, что я говорю правду. А вы — темные — только и делаете, что лжете и обманываете ради собственной выгоды. Так что, уж примите факт, что она находится в отношениях со мной, мама.       Он криво улыбнулся, силой заставляя себя не применять никаких заклинаний. Микасе бы точно не понравилось, узнай она, что он напал на ее мать.       — Если бы не я, ее бы уже десять раз убили в младенчестве. Я была вынуждена держать ее насильно на одной стороне, — вскипела тут же Айса, резко дернула рукой, и одна из книг с силой ударилась об его голову, сразу же раскрываясь на семейном древе. — Ты даже представить себе не можешь, что это такое. Понимать, что твоего ребенка убьют из-за чертового одного процента и рецессивных генов. Так что, будь добр, молчи, пока не выйдешь из этого дома. А потом даже не смотри в мою сторону, иначе тебе не поздоровится.       Аккерман хлопнула в ладоши, и его рот склеился, без возможности снятия заклятия. Она же вышла, бормоча что-то о том, какой он невоспитанный.       Глубокий вдох, выдох через нос. Накопленные слова рвались наружу, чтобы в этот уж раз высказать ей все, но ничего не получалось, как бы Эрен ни старался. Он потратил достаточно времени на то, чтобы снять заклятие, но безрезультатно. Стукнув от обиды кулаками по столу, он швырнул книгу в сторону, но успел поймать ее магией в последний момент. Неприятная женщина. Как с ней вообще кто-то дело имел? Сжав пачку сигарет, которые тут же треснули, Йегер мысленно выругался. Столько негодования давно не травило его.       Что она вообще себе позволяла?! Он точно доложит обо всем Пиксису. Пусть сам разбирается с этой психованной. Ведьмы… Раздражали. Не зря ведь светлых по головке не гладили даже за дружбу с ними. Поисковые заклинания взвили книги в воздух. Эрен злился, расхаживая из стороны в сторону. Что он вообще забыл в отношениях с Микасой?! А если она привязала его? Мысли зашли не туда. Да и смысла это делать у Аккерман не было. Ей от таких отношений тоже мало выгоды.       Плюхнувшись на стул, Эрен накрыл голову руками и взлохматил волосы. Какой же бред. Он сам не знал, как вытерпел это вынужденное заточение среди неприятных книг, которые лишь немного проясняли ситуацию. На улице уже точно стемнело, если судить по времени на наручных часах. И он уже собирался уходить ни с чем, как одна книга подсветилась, открывшись на нужной странице. Заклинание сработало. Йегер даже не стал вникать, верно ли. Только бы свалить поскорее из этого чертового дома. Скопировав все подходящим заклинанием, он вернул книги на места. Йегер бы не удивился, оторви ему на пороге голову отец Микасы. Но никто его не смел задерживать.       Оказавшись на улице, он едва сошел с крыльца, как жадно вдохнул воздух ртом. Это точно было настоящим облегчением.       — Чертова семейка, — бросил Йегер, сплюнув в сторону. — Ненормальные.       Зарекшись возвращаться сюда, Эрен поспешил на последний автобус. С пересадками он добрался до дома и ощутил настоящее умиротворение, заметив в окнах своей квартиры свет. Правда, на короткие секунды. В следующий миг он нахмурился, вспоминая, через что ему пришлось пройти за эти дни.       В квартиру он вошел всклокоченный и недовольный, сразу направившись в ванную, чтобы освежиться.       — День не задался. — В ванную вошла Микаса, с ухмылкой глядя на Йегера, валяющегося в теплой ванне. — Пока тебя не было, заявили об еще одном трупе. И еще одной шкатулке.       — Прекрасно, — огрызнулся он и вывел светящийся оттиск скопированных страниц книги в воздух, поворачивая к Микасе. — Сами заберут эти шкатулки. Мама… твоя… Сказала, что бесполезно пытаться их остановить. Пусть умирают люди, а мы подождем. Закажем еды, включим фильм… И будем ждать, пока всех не переубивают, и можно будет закрыть дело.       — Не всегда можно спасти всех. Иногда стоит жертвовать пятью, взамен на сотню. — Мика присела на край ванны. — Кому, как не вам, светлым, это понимать.       — Дела мне нет до того, как там что у светлых, темных… Осточертело уже. Один отправил к ведьме, даже не дав возможности подготовиться и уточнить, хочу ли я этого. Сам наверняка просто не хотел. А мать твоя — та еще заноза. Вот гадом буду, я ведь молчать не стану. Все доложу о том, что мне пришлось самому в этих книгах возиться почти впустую. Полчаса лекции слушал о Лимбе, наставления о том, как важно прочесть книгу о полукровках… Ах, да. Они знают, что мы переспали. И, кажется, оба не будут ждать меня на ужин.       Поджав ноги, Йегер ушел под воду, насколько это позволяла ванна, и вынырнул через несколько секунд. На Микасу тут же полетели капли от щелчка по воде.       — Весело. Но то, что ты туда отправился — не означает, что она обязана тебе помогать. — Она тут же нахмурилась. — За пять лет, видимо, ничего не меняется. И ты меня намочил. Спасибо. Теперь буду ходить сырой из-за тебя…       — Если что, это все твой отец и какие-то там ваши феромоны. Так что, я рта раскрыть не успел. А он, наверное, сразу к ней пошел… — Изловчившись, Йегер притянул Микасу за руку на себя. Вода всколыхнулась, выливаясь на пол, вытесняемая их телами. — Мне еще и не курить пришлось слишком долго. Потому что твоя мать решила, видимо, что ее слишком раздражает мой голос. Нет, я к ней ни под каким предлогом не сунусь. Даже на Рождество и Хэллоуин.       — Эрен! — возмущенно протянула она, поднимаясь. Мокрая футболка прилипла к телу. — Ощущаю себя той самой кошкой, которую толкнули в воду…       — Ты и есть кошка, которая упала в воду. Мне было грустно без тебя… В этой ванной. — Эрен улыбнулся, помог ей избавиться от ненужной футболки и сел удобнее, разместив должным образом ноги Микасы. Прижавшись щекой к ее груди, он протяжно выдохнул, прикрыв глаза. — Так, значит, теперь любой оборотень поймет, что я с тобой? Или это не так работает?       Получилось расслабиться, отпустив проблемы этих дней. Нежные касания подушечками пальцев гладкой и такой гибкой спины Микасы действовали как настоящий антистресс. Вспоминая слова Айсы насчет их связи, Эрен только убеждался, что плохого из этого не могло ничего случиться. Даже несмотря на всплески эмоций. А у кого такого не бывает? Они ведь разные. Просто нужно узнать друг друга… Собственные недавние мысли о невозможности их союза, как такового, теперь казались эмоциональным казусом, который получилось удачно перешагнуть.       — Ну… Мы просто пахнем схоже, не трудно догадаться почему. — Микаса пожала плечами. — Тебя это смущает?       — Нет, нисколько. Просто не думал, что это настолько заметно, я ведь не чую так остро запахи. Разве что не переношу запах горелого масла на сковороде. Это так мерзко! И когда сжигают волосы. — Не отлипая от Аккерман, он почесал бровь и вернул руки обратно. — Просто задумался, смогут ли меня обнаружить оборотни на задании. Насколько близко я могу незаметно к ним подойти? Только не говори, что это глупый вопрос. У меня, знаешь ли, не было такого опыта, и спросить у кого? Не у твоих же родителей.       — Они чувствуют тебя, но слабо. Тяжело уловить запах незнакомого человека на большом расстоянии. — Микаса нахмурилась. — В любом случае, нужно быть особенно внимательным. Низшие не могут так четко чувствовать запахи.       — Я чертовски устал за эти два дня. Не до этих всех низших больше. Ощущение, будто мать твоя из меня все соки выпила. Еще она сказала, что ты знаешь, кого там эти придурки воскресить собираются. Мне нужно все доложить Пиксису… — Устало поднявшись, Эрен вытащил пробку из ванной. Вода зашумела, устремляясь в трубу. Обернув полотенце вокруг бедер, он протянул руку Микасе, чтобы помочь ей выбраться.       — Знаю? — Микаса замешкалась, немного смущенно сжала губы и приняла его руку. — Я не знаю, просто мне кажется, что возможно… Не важно. Я не уверена, и это звучит глупо.       — Не говори, прошу, что у вас это семейное — вынуждать меня догадываться самому. — На Аккерман тут же опустилось мягкое полотенце, но взгляд Эрена оставался тяжелым, хоть и с граммом усталости. — Давай хоть ты выделишься, расскажешь мне свои домыслы.       — Мне кажется, что они хотят оживить Хель, — неуверенно прошептала Микаса и сразу же отмахнулась. — Но это лишь мои мысли. Не думаю, что я вообще понимаю, что здесь происходит.       Эрен уставился на нее, перестав перемещать полотенце по нежному телу. Казалось, он даже потерял к этому действу имеющийся интерес. Шутить Микаса так не могла, это как-то не вписывалось в ее характер. Да и зачем? Слова Айсы о слишком старой ведьме, которая должна вернуться живой, уже не звучали таким бредом, который можно было оставить в прошлом и не вспоминать.       — Хель, говоришь, — протянул Йегер, необдуманно хлопая Микасу по плечу. — Любопытная теория… И сможешь точно сказать, права или нет, когда все необходимые жертвы будут принесены? То есть, твоя мама права, и предотвратить ничего на этой стадии мы не можем?       — Мы действительно не можем остановить убийства. Невозможно отследить кто, что и где это делает. Когда они будут… Нам нужно просто ждать, как бы ужасно это не звучало. — Микаса поймала соскальзывающий край полотенца и сразу же крепко обернула его вокруг тела. — Это единственное, что я поняла из книг, которые мне предоставили по этой теме…       — Понял… Ну, можно попытаться найти здесь плюсы: не придется носиться с тонной отчетов, срываться с места посреди ночи… Хватит сбора информации, прибыв на место, и фиксирования факта смерти. Не повезло, конечно, этим бедолагам, но, раз мы их спасти никак не можем, то будем им благодарны за полученную выгоду. — Хмыкнув, Эрен оттянул край ткани, заглядывая сразу и без лишних эмоций, будто чтобы только убедиться в чем-то. — А твой отец… Он ведь не бросится искать тебя? Связь с ребенком, которого давно не видел, все дела…       Тема убийств, расследований, ритуалов за все это время порядком потрепала нервы. Да и если всякий раз начинать проявлять озабоченность жизнями других и их смертями, можно ведь и вовсе ума лишиться. Эрен за время своей работы понял, что нужно уметь отключать эмоции в случаях, когда это необходимо.       — Я не знаю. Может, он будет искать встречи. Но я надеюсь, что он сдержится. — Микаса вышла из комнаты и подошла к комоду. — Знаешь. Все это — нереальных размеров жопа, в которую мы почему-то угодили.       — Я умею притягивать к себе приключения. — По какой-то причине он в этом даже и не думал сомневаться. Вся его жизнь была чередой запутанных проблем, от которых по дикой случайности удалось хоть немного спрятаться только сейчас. Рядом с ведьмой. Впрочем, какая уже разница, кем там была Микаса? Скинув полотенце, Эрен уютно забрался под одеяло, закладывая сразу руки за голову. — Выбора у нас нет, кошка, касаемо того, что происходит на работе. А вот что вне ее — очень даже вполне. Только пообещай мне кое-что…       — Что? — не поворачиваясь, спросила она. Аккерман стояла напротив небольшого зеркала и расчесывала волосы.       — Ты никогда не будешь заставлять меня молчать. Неприятные ощущения, признаюсь. И даже не угрожай, что сделаешь это. — Поворот головы, и Йегер мог наблюдать за ее неторопливыми, даже грациозными действиями. Они завораживали, притягивали и не позволяли оторваться от этого гипнотического действия.       Не сдержавшись, он повел пальцами в воздухе. Расческа выскользнула из ее рук, а пряди послушно начали заплетаться в густую косу любопытным узором.       — Эрен, не играйся с моими волосами магией. — Засмеялась Микаса, взмахом руки развеивая его заклинание, и сразу же ловя падающую расческу. — Обещаю, что не буду затыкать тебе рот.       — Мне нравится, они красивые… Или ты не любишь, когда они убраны? Меня вот в любом виде устроит. — Закусив губу, он склонил голову, пытаясь вспомнить хоть что-то толковое. Еще несколько взмахов, и волосы Аккерман собрались в витиеватую, воздушную копну, схожую с теми, что были изображены на картинах прошлых веков. — Видел как-то такую, кажется, у Пиксиса. Вернон, вроде…       — Я не люблю, когда их касаются магией. Я так сестре клок волос выдрала случайно. — Она рассмотрела свои волосы и улыбнулась. Такая прическа выглядела немного нелепо. Через несколько секунд волосы снова опали вниз, и Микаса наконец повернулась к нему. — Она так орала и рыдала. А потом ходила месяц наполовину лысая, пока мама не приехала из командировки.       Рассмеявшись, Йегер поправил одеяло и откинул его со стороны для Микасы, предлагая забраться уже к нему поближе. В детстве он разве что нарочно пытался несколько раз дернуть парочку девчонок-заучек за волосы. Но быстро перерос эти интересы.       — Мне приходилось вязать довольно замысловатые узлы леской для рыбалки. И без магии. Так что, я умею быть аккуратным. Тем более с тем, что мне нравится. Они и так уже выглядят у тебя безупречно.       — Ты прямо ходячий талант. — Аккерман скинула полотенце и залезла под одеяло, сразу же прижимаясь к нему. — Что еще ты умеешь?       — Да я вообще способный, если так поглядеть. — Его пальцы прошлись по ее волосам, подцепили вновь несколько прядей, и они свободно опустились на плечи Микасы. — Если меня хвалить, то могу вот, например, вкусно готовить. Или даже телевизор поменять. Хотя этот мне нравится. Есть в нем что-то такое… Как называется? Ретро. Любишь такой стиль?       — Ты еще умный и красивый. — Микаса довольно улыбнулась, ложась на его грудь. — А еще ты сильный.       — Вот как? И что, прям вот самый красивый? — Он сощурился, изо всех сил пряча довольную улыбку. На деле же он готов был расплыться уже сейчас от каждого ее слова. Казалось, что даже если она будет явно лгать, он поверит. Да и почему вдруг врать? Она не станет ничего выдумывать. — Потому что пока что это будет небольшой такой… С парочкой каналов. Я вот футбол люблю смотреть.       — У всех есть минусы. — Она царапнула ногтем его грудь. — Но да. Ты красивый. У тебя ровный, аккуратный нос. Редкого цвета глаза, сильные руки…       — Уверен, что все это перекрывает мои минусы сполна, если так посмотреть. — Больше скрывать свою слишком довольную улыбку уже не получалось. Перекинув волосы Микасы на одну сторону, Эрен сконцентрировал покалывающее тепло на подушечке указательного пальца. Он плавно провел по ее коже от виска до ямочки на шее и немного ниже. — Может, ты уже даже решила, что будем смотреть на новом телевизоре, если я подключу его как-нибудь случайно ко всем возможным здесь каналам?       Говорить получалось неторопливо, даже в какой-то степени вальяжно. Сам себе Йегер напоминал чересчур разомлевшего кота, получившего свежую порцию любимого лакомства.       — Это так смешно! Мне приходится тебя хвалить, чтобы получить несчастный телевизор с чем-то, что не спортивный канал. — Вдруг засмеялась она, утыкаясь носом в его грудь. — Это твой минус. Ты привык жить плохо.       — Я не заставлял тебя делать это — хвалить меня. Все добровольно. Что я сделаю, если мне нравятся твои слова, а иначе их и не вытащить? — Эрен закатил глаза, но, вздохнув, все же не вспылил. Устроив удобно руки на пояснице Микасы, он попеременно постукивал по ней пальцами. — И куплю я этот телевизор. Хоть завтра. Только все равно не считаю, что это мой минус. Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть оставить в себе побольше человеческого. Насколько это возможно.       В самом деле. Иногда все-таки Йегеру казалось, что все это — недозволительная блажь. Обладая магией, никогда не стать человеком, как бы ни хотелось. Но проблема была в другом — магии лишаться он тоже не горел уже желанием. Он сросся с ней, свыкся. За все прожитое время Эрен мог только сильнее убедиться, что магия могла спасти жизнь. Как ему, так и другим. Так, может, ничего страшного и не произойдет, если он позволит себе пользоваться этими благами чуточку больше? Соглашаться с этим очень уж не хотелось.       — Эрен, ты ведь не человек. — Микаса начала гладить его по лицу. — Ты был бы им, если бы у тебя не было сил. Но они у тебя есть. Ты выше их, не сковывай себя лишний раз.       — Да знаю я, боже, — проворчал он, сжимая ее ладонь чуть сильнее необходимого. Однако сразу смягчился и поцеловал внутреннюю ее сторону. Блуждая взглядом по каждой черточке на лице Микасы, он цеплялся за ее эмоции, улавливая их совершенно случайно. И не находил там ничего, что могло бы заставить его остановиться и передумать говорить, замолчав и сменив тему. — Хочешь честно? Иногда завидую вам. Тем, кто сразу знал, что вас ждет, чем вы будете обладать. Вас готовили, а не бросили в это болото, как слепого котенка. Забавное сравнение… А в целом… Человеком мне жилось… счастливее что ли? С тобой вот тоже хорошо, но иначе как-то — магию вот пользую в свое удовольствие. Это не в обиду, я не сравниваю в худшую сторону, если что.       Хмыкнув, Эрен прижался губами к уголку губ Микасы, задержавшись дольше обычного. Рассказывать о себе он не любил. Обычно ведь такие откровения ничем хорошим не заканчивались.       — Да, я изначально знала. Но я не была счастлива. Ни одного дня. Мои бабушки сражались между собой, честно, они до сих пор друг друга ненавидят. Моя мать была слишком жестока по отношению ко мне, а мой отец пытался хоть как-то меня от этого всего уберечь. — Микаса улыбнулась, спокойно выдыхая. — Чем богаче и сильнее род, тем несчастнее жизнь будет у наследников.       — Да твоя мать — настоящая… ведьма. И не обижайся, я ведь правду сказал, даже не приукрасил. Госпожа то… Госпожа сё… Приказывает отужинать… Мне. Приказывает. — Эрен фыркнул недовольно, сжимая пальцы на ягодицах Микасы, будто это могло остудить его возмущение. И не ошибся, это действительно помогало расслабиться. — Если у меня будет ребенок, доживу до этого момента, я бы хотел ему другой жизни. Не такой, как у тебя, или у меня. Хорошей.       — Я слышала, недавно у сестры родился первенец. Мальчик. — Микаса хмыкнула. — Это так странно. Для меня. Я не видела ее пять лет, и по ощущениям ей все еще шестнадцать…       — Своим могу пожелать только всего худшего. Чтоб дом их рассыпался в пепел. И повезет брату, если мы с ним никогда не увидимся. Напыщенные предатели. — Он чуть нахмурился, представив на секунду, что неплохие отношения с родственниками вообще возможны. Если с родителями еще он знал, что могло быть хорошо, то остальным Йегер отказался доверять. Никакого желания связаться, попытаться найти… Разве что только ради того, чтобы разрушить жизнь. — Хочешь к своим? Насколько знаю, у вас принято поздравлять с детьми. Матушка, небось, рада наследнику.       — Она, должно быть, разочарована. — Микаса ухмыльнулась. — Ведь у нас род наследуется по женской линии. Первая внучка — наследница. Я была первой внучкой своей бабушки. Моя мать первой внучкой своей. Как ты понимаешь… Мальчикам у нас не очень рады. В принципе, у большинства так. Наследуется по женской линии потому что: «Натура женщины ближе всего к магическому естеству. И по сему колдуют, и выносят трудности жизни лучше, чем мужчины».       — Глупые правила. Не находишь в этом некое ущемление мужского рода в целом? Вот чем я бы не подошел на такую роль? Тем, что между ног у меня член? Даже звучит по-идиотски. И кому так не угодил член, что вдруг решил делать такие разграничения… Наверняка какой-нибудь страшной и одинокой ведьме, на которую никто и не смотрел, вот она такое и придумала. Не этой, случайно, которую воскресить решили? Тогда она мне еще больше не нравится. — Рассмеявшись, Йегер поцеловал Микасу в висок.       — Это месть за то, что именно женщин убивали больше всего во время истерии людей по поводу магии. От части. А с другой стороны — девочки всегда получают свои силы раньше. И могут взять над ними контроль раньше. Моя сестра уже в четыре года могла себя контролировать, а четвероюродный брат того же возраста, что и она, в этот момент ел свои козявки. — Микаса хмыкнула. — А что, ты так хочешь быть наследником? Ты ведь даже зарплатой своей не пользуешься толком.       — Наследником чего? Консервной банки и крысы на втором этаже? — Смеясь, Эрен заложил вновь руки за голову и уставился в потолок. — Мои дед и бабка заработали за свою жизнь приличные суммы. Склоняюсь, что не совсем честным путем. Жили, как во дворце, даже не спрашивали, как дела у моей матери. Твари, как они есть. А она им, видимо, отправляла все же зачем-то фотографии. Кстати, да. Раз уж мы настолько сблизились, что тремся сейчас друг о друга органами и болтаем о предках…       Несколько взмахов пальцами в воздухе, и ящик комода выдвинулся. Из скрытого второго дна Эрен выудил несколько старых снимков. Они сразу перекочевали в руку Микасы. Края одной чуть обгорели. На ней была изображена счастливая, но немного уставшая молодая женщина, держащая младенца. Йегер не взглянул на нее в этот момент, переключив внимание на окно. За плотными шторами разливался лунный свет, наверняка посеребрив всегда мутную воду, придав ей хоть немного красоты.       — Красивая, — протянула Микаса, всматриваясь в фотографию. — Она похожа на одну мамину подругу молодости. Только у той были немного другие волосы. И нос.       — Это вряд ли, — усмехнулся Эрен, поглаживая Микасу по голове. — Такая, как твоя мать, не дружила бы с человеком. Она была доброй и хорошей. Слишком хорошей. Это все, что нужно знать. Но даже этого хватит, чтобы исключить возможность. Да и мало ли вообще в мире похожих людей? Ну, ладно. Похожих на тебя вот не встречал.       Подмигнув, Йегер вернул снимки на место и крепко обнял Аккерман, шепча ей на ухо:       — Ты вообще одна такая. Кошка, у которой получилось добиться моего внимания. Пушистый хвост, длинные ресницы, мягкая кожа и способность мурчать… Еще у тебя самые глубокие и ясные глаза, как вот сейчас Луна. Если чуточку приубавить яркость. Я бы показал, но, боюсь, сразу преступность подскочит при темноте.       — Ты решил добить меня комплиментами? Я телевизор купить не смогу. Сейчас. — Она улыбнулась. — Что еще скажешь? Например, про мой голос? Или ногти? А может… Ладно. Сам придумаешь.       — Я уже пообещал купить его. Значит, выполню. — Вздохнув, Йегер задумался. Прежде от него никто не ждал ничего подобного. Ильза сразу знала, с кем начинала отношения. А другим это и не требовалось. Видимо, все когда-либо случается при наступлении должного часа. — Острые у тебя ногти. И впиваются. Я не знаю, что еще про них сказать. Но могу сделать комплимент твоей груди и ягодицам. Успокаивают, что вот даже пока закурить подзабыл. Ты чудная, но в хорошем смысле. Или хочешь, чтобы сделал комплимент тому, как ты выгибаешься? Ну, да. Мне это тоже понравилось. Убил бы любого, кто посмел бы сейчас тебя у меня забрать.       — Ты бы мог сказать, что они аккуратные. Красивой формы. Что у меня красивый голос, или что пахну вкусно… — Микаса больше не улыбалась, лишь тяжело выдохнула и легла на подушку. — Но я не обижаюсь. Наверняка за всю свою жизнь ты сказал три с половиной комплимента.       — Считать за комплимент фразу о верном выборе партнера на танцах? — Эрен небрежно взъерошил волосы. Не отпускало ощущение, что он сказал что-то не то. И получить бы сейчас по шее за ошибку, но… Микаса просто поняла его? Это плохо укладывалось в голове. — Думаю, что не особо. Тогда, получается, ни одного. Хотя, говорят, что светлые — мастера в этом деле. Может, мне просто нужна была та, на ком можно оттачивать это мастерство?       — Думаю, ты сам можешь ответить на этот вопрос. — Микаса пожала плечами и встала с кровати. Так как Эрен почти не пользовался магией, в квартире было достаточно прохладно даже для нее. Аккерман провела пальцами по корочке одной из древних книг, которую она взяла из библиотеки совета. — Ты никогда не задумывался, почему есть люди, а почему есть мы? Почему есть оборотни, вампиры? Но не существует фей, джинов, или всяких демонов.       — Я чаще задавался более личными вопросами. Другие меня не особо волновали, знаешь ли. И дел до учебы не было. Но, если подумать… — Он замолчал, перевернувшись на бок.       Йегер прошелся взглядом по правильным линиям обнаженного тела Аккерман. Такие плавные, словно созданные для того, чтобы повторять их самыми кончиками пальцев, любоваться. Любоваться, как сейчас, когда в полутьме все прелестное подчеркивалось холодным светом. Он словно растворялся, едва коснувшись бледной кожи, впитывался. Эрен даже мог бы поспорить, что лунный свет именно проникал внутрь Микасы, и она светилась изнутри. Завораживающее зрелище. Может, действительно правда о том, что женщины ближе к магическому естеству?       И ведь сейчас он мог отметить, что совсем не только тело привлекало его. То, как Аккерман реагировала, каждый ее жест, улыбка, взгляд… В этом хотелось раствориться навечно, но каждый раз приходилось одергивать себя. Одергиваться от ее заботы, утонченности манер, отзывчивости… Да, она была безумно красива. Но это внешне. А внутри? Что творилось внутри? Что она любила, что не могла терпеть? Что бы предпочла: зиму или лето? Хотела бы навсегда остаться с ним? Глупые вопросы. Йегер вздрогнул, будто выходя из оцепенения. Вопросы. Она ведь спрашивала его.       — Люди не видят нас, не все о нас знают. Но это ведь не значит, что нас не существует. — Кашлянув, Эрен поднялся и, прихватив приобретенный недавно плед, накинул его на плечи Микасы, сразу обнимая сзади. Устроив подбородок на ее плече, он протяжно выдохнул.       — Я не об этом. — Сильнее закутавшись, Микаса повернулась к нему лицом. — Я о том, почему мы такие разные. Чем мы лучше людей? Почему мы имеем силу и власть? Почему я могу обернуться в кошку, затем в львицу? Эти вопросы мучают меня всю мою жизнь, и я знаю, ответ где-то есть. Где-то здесь, и в похожих книжках. Хочу вернуться в библиотеку совета, и утонуть в знаниях. Хочу читать без остановки и впитывать в себя все. Я чувствовала себя там, словно дикарка. И это при том, какая большая библиотека была дома.       Она постучала ногтями по корочке четвертого тома с достаточно обидным для некоторых названием «Генетика магов и прочих ныне живущих тварей», изданного в тысяча семьсот пятом году.       — Может… Потому что… — Проследив за ее действиями, Эрен несколько раз медленно моргнул. Вопросы из его головы никуда не исчезли, но на первый план стали вылезать те, которые слышать бы не хотелось. Он не понимал, почему его — прожившего всяко дольше — не беспокоило подобное, он даже не приближался к мысли, чтобы спросить себя об этом… Когда-то в детстве он закрыл, запретил для себя эти рассуждения и не вспоминал больше. А вот Микаса — маленькая и хрупкая, но такая способная и бойкая — интересовалась подобным так долго. Ему нечего было ответить. И это даже злило, находя выражение в сведенным бровях, сжатых кулаках и стиснутых зубах. Ощущать себя некомпетентным в чем-то было крайне неприятно. — Может, мы просто подходим на эти роли? Я был создан для того, чтобы уничтожать тех, кто нарушает закон. Молча и без сожалений. Окажись на моем месте другой, может, он не смог бы действовать так хладнокровно в подобных ситуациях. Или ты… Ты — как две стороны чего-то. Выражаешь двойственность. Так ведь говорят, вроде. Ты рядом со мной сейчас — открытая и безумно нежная. А потребуется твоя другая сторона — ты покажешь и ее. Это как… Гармония. В самом красивом ее проявлении.       Он знал, что сморозил очередную ерунду, которую любой здравомыслящий маг поднял бы на смех. Его учили, что маги всегда стоят выше обычных людей, потому что они достойны. Но никогда не уточняли, кто так определил. Никогда не объясняли, почему тогда приходилось убивать тех же магов, которые совершали преступления. Чем тогда этот маг был лучше человека, трудившегося честно всю свою жизнь, обеспечивающего свою семью? Йегер отвел взгляд, насупившись, готовясь к какой-либо насмешке.       — Красиво звучит. — Она обняла его, тем самым тоже закутывая в плед, и начала водить рукой по его спине. — Это правда очень красивый комплимент для меня. Никто еще так лестно не отзывался о моей позиции.       Его брови медленно поползли вверх от совершенно не скрываемого удивления. Пришлось проморгаться, подыскивая нужную реакцию на ее слова. Надо было оспорить их, сказать, что ничего красивого в этом и нет — очередная несвязная фигня, которую и всерьез-то воспринимать не стоило. А ей понравилось. Сглотнув, Эрен сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, свыкаясь с происходящим уже в который раз. Обняв Микасу за талию, он смотрел на нее, не находя ни одного подходящего слова. Это было так глупо. Нужно ведь было что-то сказать, как-то ответить, но он не мог. Только ощущал ее тепло, слышал дыхание и биение сердца. Чувствовал, что она не обманывала его. Он слышал ее искренность. И все это находилось сейчас в его руках. Стало даже страшно. Одно неловкое движение — все разлетится на куски, ничего не останется.       — Просто я… — Слово вертелось на языке, просилось, требовало выхода, но никак не могло выбраться наружу. Его тело напряглось, даже в груди застучало чаще. — Я говорил то, что думаю.       Получилось не совсем то, что было нужно.       Микаса потянулась к нему за поцелуем, но резко остановилась. Ее зрачки вдруг вытянулись, она глубоко вдохнула и опасливо повернулась к окну.       На улице стоял силуэт неизвестного мужчины, который внимательно смотрел именно на их окно. Конечно, ему не было видно то, в каком они виде. Но он точно знал, что она стоит там.       — Это не закончится хорошо…       Эрен поежился, сразу беря себя в руки, выбираясь из этого непривычного для него состояния. Привыкать к такому не стоило. Как и расслабляться. Защитные заклинания не были сняты, это он чувствовал. Отстранив Микасу от окна за свою спину, Йегер выглянул, испытывая некий дискомфорт.       — Ты ощущаешь кого-то. Смутно знакомая мне энергетика. Мне разобраться? — Будь он животным, точно вздыбилась бы шерсть на загривке.       — Нет! Нет, господи, не нужно. Это мой отец, — зашептала она, отстраняя его от окна. — Я спущусь вниз.       Микаса быстро подошла к комоду и достала из него нижнее белье, свитер и штаны, сразу же начиная одеваться.       — У вас не принято ведь выкрадывать дочерей, чтобы вернуть домой? В смысле, он ведь не для этого пришел? — Эрен не спешил успокаиваться, но, отбросив плед на кровать, все же надел домашние штаны. На всякий случай. Приход отца Микасы ну уж совсем не входил в его планы. Да и общение с ним как-то не особо задалось… — Скрывающее не забудь. Хотя, погоди.       Притянув четки, Йегер быстро обернул Аккерман в защиту от лишних глаз, чтобы она, стоя на улице, не привлекала к себе внимание.       — Он наверняка просто хочет убедиться, что я в порядке. И что меня тут не обижают. — Микаса ухмыльнулась, сразу же переводя взгляд на Эрена. — Ты ведь не обижаешь меня тут?       — Каждый день издеваюсь, принуждая есть завтраки и запирая для насильного секса в спальне. — Эрен закатил глаза, но тут же напрягся, вспомнив полученную недавно информацию. — А, может, просто из окна ему скажешь, что все хорошо? Он же все учует… Мне казалось, что оборотни не особо жалуют подобное. Нет, я-то не за себя волнуюсь. Тебе не влетит?       — Слушай, я не видела его пять лет. Мне плевать, влетит мне или нет, — сказала она, спешно накидывая на себя пальто.       — Ладно-ладно. Если что, я тут… — Не найдя, что еще добавить, Эрен закатил глаза и, чмокнув в висок, выпустил из квартиры.       Вероятно, это было не особо обдуманное решение, но что он должен был сделать? Преградить путь и не позволить увидеться с отцом? Сам-то он, небось, точно не отказался бы от такой возможности. Однако нужно было оставаться наготове.       Микаса едва успевала правильно ставить ноги, пока бежала по лестнице. Казалось, что стоит ей хоть чуть-чуть замедлиться — отец уйдет. Аккерман выбежала на улицу, но вдруг остановилась у края бордюра, немного неловко ударяясь лбом об едва заметный барьер.       — Что это? — громко спросила она, прикасаясь к невидимой стене.       — Думаю, это даже к лучшему, хоть и очень жаль — не смогу подойти ближе. — Кай выглядел напряженно, явно переживая ничуть не меньше дочери. Расхаживая из стороны в сторону вдоль бордюра, он остановился не сразу. Пригладил светлые волосы и выпрямился. Теперь уже Аккерман вновь походил на себя самого, каким Микаса его всегда помнила. — Не очень много времени у нас, чтобы не навредить тебе. Поэтому ответь честно: как ты? Как себя чувствуешь, как устроилась? Никто не донимает тебя?       — Со мной все хорошо. Меня не обижают. Пиксис хорошо позаботился обо всем, он очень добр ко мне. — Микаса приложила ладонь к стене, улыбаясь. — Папа, я… Мне жаль, что меня не было рядом все это время. Мне стыдно, что я попала в такую ситуацию и оставила тебя. Если бы я могла все исправить…       — Твоей вины тут нет, Микаса, и жалеть, извиняться тебе не за что. Ты у меня сильная, поэтому не раскисай только. — Он улыбался в ответ, заметно расслабляясь с каждым ее словом. — Это я должен был быть рядом, защитить тебя, как-то обезопасить… Нам не оставили выбора в тот день. Мы готовились к худшему, и это действительно случилось. Видимо, не настолько хорош оказался в своих обязанностях, поэтому и не смог сейчас сдержаться, решил лично удостовериться, что с тобой все в порядке. Они точно выдали тебе лучшие условия? Может, ты в чем-то нуждаешься?       Он говорил немного быстрее обычного, явно волнуясь, что мог что-то упустить и не задать очень важный вопрос.       — У меня все есть. — Микаса наконец отступила назад. — Но тебе пора. Ты и сам понимаешь…       — Я тебя очень сильно люблю, Мика, просто помни это. — Теперь уже он сам коснулся плотной прозрачной преграды в попытке хоть немного приблизиться, но тяжело и шумно вздохнул, сразу делая несколько шагов назад. — Обязательно буду приглядывать за тобой, но уверен, что ты, как моя дочь, сумеешь за себя постоять при необходимости. И не забывай, что, если тебя кто посмеет обидеть, я лично откручу ему все, что только может крутиться. Мы с мамой скучаем и любим тебя. И ждем, когда ты сможешь вернуться к нам.       Отец отступал в темноту нехотя, крайне медленно, растворяясь в ней. Но до последнего смотрел на Микасу, улыбаясь ей.       Микаса молча наблюдала за тем, как он уходит в портал. Конечно, его кольцо было достаточно мощным, чтобы перенести его ближе к дому. Но легкое волнение, все же, не отпускало ее. Холодный влажный воздух заставил съежиться, и всхлипнуть. В этот момент она слишком четко осознала, насколько ей не хотелось терять эти годы.