Черный принц

Субботним утром Хигучи проснулась от звонка будильника. Первые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь плотные шторы на окнах, ласково играли с улыбкой на её губах. Девушка потянулась и, пожелав себе доброго утра, улыбнулась ещё шире. Настроение было оптимистическое и совсем немного романтическое, а потому улыбка на лице Ичиё выглядела бодрой и жизнерадостной. Она легко соскочила с кровати, подбежала к окну и, распахнув его, впустила в комнату свежее дыхание весеннего ветерка, подставляя горячие со сна щёки под дующие струи слегка прохладного утреннего воздуха. Сделав пятиминутную разминку, девушка направилась в душ, снова возвращаясь мыслями к событиям минувшего вечера. Вчера, стоило только Хигучи коснуться головой подушки, как она тут же погрузилась в глубокий безмятежный сон, хотя сама Ичиё сомневалась в том, что вообще сможет уснуть, но видимо нервы и недельная усталость сделали своё дело. А сегодня услужливая память вновь вернула её ко вчерашним событиям, за что девушка была ей безмерно благодарна. Стоя под упругими струями горячей воды, Хигучи прокручивала в голове прошлый вечер в самых мельчайших подробностях и, когда в своих воспоминаниях девушка дошла до того, как крепко Акутагава-семпай сжимал её запястье, утыкаясь носом в волосы, и каким лёгким и нежным прикосновением он проводил ладонью по руке, Ичиё вдруг почувствовала трепетную волнующую дрожь, пробежавшую тёплой волной от затылка до кончиков пальцев на ногах, а по коже словно прокатились миллиарды острых иголочек, пронзая каждую клеточку её тела. Пульс девушки участился вместе с сердцебиением и она прибавила холодной воды, дабы охладить свой пыл и настроить себя на реальность сегодняшнего утра должным образом. Выйдя из душа, Хигучи по-быстрому позавтракала, выпила кофе и начала одеваться, думая о скорой встрече с семпаем, а ещё обо всём произошедшем за последние пару суток, начиная со звонка Акутагавы-семпая из командировки и заканчивая всем тем, что случилось с ними вчера. Она думала об этом всё время, с того самого момента, как за начальником захлопнулась дверь. Пока наводила порядок в кабинете после их совместного чаепития, пока ходила в дамскую комнату мыть кружки и заварочный чайник, когда спускалась на стоянку и заводила автомобиль, пока ехала по дороге домой и уже дома по прибытию. Ичиё пришла к такому выводу, что чтобы не сказал ей семпай, его действия не могли солгать, жесты были правдивы и естественны. Ведь за всё то время, что они работали вместе, она неплохо изучила начальника. Хигучи и раньше замечала, что Акутагава-семпай стал принимать её заботу о нём, постепенно привыкая к поступкам девушки и переставая воспринимать всё в штыки. Он даже съел бенто, которое Ичиё, встав рано утром, приготовила специально для него. И не отругал за то, что она заснула, сидя на диванчике в кабинете, а только сказал по её пробуждению, что независимо от того, как глубоко Хигучи спит, она должна просыпаться, как только чувствует кого-то поблизости. Тогда Ичиё подумала о том, что, наверное, начальник просто смирился с этой ненавязчивой заботой, в душе понимая, что его подчинённая всё равно продолжит её проявлять и отпраздновала свою, пусть и маленькую, но всё же победу. Одевшись, девушка повесила на плечо сумку, захлопнула дверь и спустилась на лифте прямо в подземный паркинг. Щёлкнув брелоком сигнализации, Хигучи поздоровалась с машиной, как бы глупо это не звучало, но она всегда так делала по утрам, а по вечерам говорила «пока». Автомобиль в ответ приветливо мигнул хозяйке фарами. Ичиё закинула сумку в багажник, села в машину, захлопнула дверцу и в следующую секунду «легковушка» уже рванула с места, скрываясь в конце переулка. Хигучи припарковалась у близлежащего маленького продуктового магазинчика, в котором постоянно делала покупки и, войдя, поприветствовала владельца стоящего за кассой: — Доброе утро, Нисимура-сан, — добродушно поздоровалась Ичиё и почтительно поклонилась. Весь немногочисленный персонал, работающий здесь с незапамятных времён, давно и хорошо знал приветливую белокурую девушку, а потому то, что она покупала всегда по утрам в выходные уже заботливо готовили заранее. — Здравствуйте, Хигучи-кун, — благожелательно ответил на приветствие владелец магазина, как обычно доставая и кладя на прилавок пакет свежей вымытой моркови и ставя литровую бутылку воды без газа. Расплатившись, Ичиё по обыкновению перекинулась с мужчиной парочкой дежурных фраз, не забыв спросить о семье, после чего забрала покупки и, попрощавшись до завтра, выскочила из магазинчика. Запихнув пакет с морковью и воду в сумку, стоящую в багажнике, девушка с лёгкостью запрыгнула в автомобиль. Усевшись поудобнее, она поймала любимую радиостанцию, завела мотор и, негромко подпевая голосу певицы, льющемуся из динамиков, вырулила на дорогу, быстро и уверенно покатив в сторону дома Акутагавы-семпая. Рюноске вышел из подъезда за пять минут до назначенного времени и, вдохнув полной грудью свежий утренний воздух, слегка закашлялся. Юноша по давно сложившейся привычке приложил ладонь ко рту и, повернув голову влево, увидел машину Хигучи, поворачивающую из-за угла и въезжающую во двор. Сегодня, с самого утра Акутагава прибывал в приподнятом настроении, чему он сам был несказанно удивлён. В груди парня, выброшенной на берег рыбкой, всё ещё трепыхалась некая неловкость, а душу грызли сомнения, в правильности его вчерашних действий, да и вообще всего происходящего с ним за последнее время. Но, увидев яркую сияющую улыбку, играющую на губах Ичиё, и её приподнятую в приветствии руку, машущую ему из окна автомобиля, неловкость тут же развеялась, как дым, а внутреннее замешательство испарились случайным облачком в знойном небе. Хигучи притормозила около начальника и, следя за тем, как Акутагава огибает капот машины, чтобы сесть на переднее сиденье рядом с ней, убавила громкость магнитолы. Музыка заиграла очень тихо. Рюноске открыл дверцу и, садясь, сдержанно поздоровался с девушкой, окинув её отстранённым, но в то же время заинтересованным взглядом. Ичиё открыто смотрела в ответ и внутри юноши вновь всколыхнулось что-то трепетное, волнующее, разливающееся теплом по всему телу. Если бы Акутагава знал выражение про бабочек в животе, то всё, что он чувствовал в данный момент, юноша охарактеризовал бы именно так. Таится перед собой смысла не было и Рюноске открыто признался себе в том, что он ждал поездки на ипподром и предвкушал сегодняшнюю встречу с Хигучи в нерабочей обстановке. «Что-то слишком часто я стал себе в чём-то признаваться», — саркастично думал юноша, уверенно зная одно — пути назад для него теперь нет. Чувства достаточно глубоко проникли внутрь, пустили корни, цепляясь ими за душу и сердце, и со знанием дела обживались в сознании на правах полноправных хозяев. Акутагава не боялся их, нет. Он не умел бояться и не привык отступать от намеченной цели, но ему ужасно не хотелось снова испытать горечь разочарования, боль поражения и унижения, но теперь уже на другом поприще. Рюноске не желал быть отвергнутым, преданным и растоптанным, хватит с него, а потому бросаться в омут с головой юноша не спешил, хотя и очень хотелось, учитывая все противоречивости его характера. Акутагава должен быть уверен, что его чувства нужны Хигучи и она готова ответить на них, и тогда и только тогда он откроется ей. Вот о чём размышлял Рюноске весь вчерашний вечер по приходу домой. — Доброе утро, Акутагава-семпай, — с задорной улыбкой на лице ответила Ичиё на сдержанное приветствие начальника, своим звонким голоском, перебивая его мысли, — ну что, едем? — спросила она, чтобы хоть что-нибудь спросить. — Конечно, поехали, — Акутагава кивнул головой, нехотя отрывая взгляд от золотисто-карих глаз девушки, искрящихся счастливым блеском и, переводя его на тротуар, — лошадей же нам сюда не доставят, — съязвил он в своей излюбленной манере. Хигучи тихо хохотнула, совсем не боясь нарваться на сарказм своего начальника. Она завела автомобиль и на небольшой скорости вырулила со двора. Рюноске промолчал на смешок подчинённой, он просто пропустил его мимо ушей. Язвить дальше желания не было и пока девушка выезжала на дорогу, ловко крутя руль «легковушки» плавными движениями рук, парень думал о том, как же много всего изменилось в его мыслях за прошедшую неделю. С того самого момента, когда Хигучи прошлым субботним вечером подвезла его до дома. — Хигучи-и, — обратился Акутагава к девушке через какое-то время, садясь в кресле вполоборота. — Да, семпай, — отозвалась Ичиё, сбавляя скорость перед светофором, — я вас слушаю. Ехать в молчании не хотелось, но это была не главная причина, по которой Рюноске задал последующий вопрос: — А ты сама выбрала того коня, на котором сейчас занимаешься? — ему было действительно интересно услышать ответ, ведь на обратном пути из командировки, в самолёте, Акутагава прочитал достаточное количество информации о конном спорте и его видах. Хигучи не знала, зачем это семпаю, но спрашивать не стала, чтобы опять не выглядеть глупо в его глазах. Раз Акутагава-семпай интересуется, значит, хочет узнать, сделала девушка логичный вывод, а рассказать ему она будет только рада: — Не совсем, — ответила Ичиё, мельком взглянув на начальника и видя явный интерес в его глазах, продолжила говорить, — увидев мой уровень подготовки, мне предложили на выбор нескольких лошадей из тех, что сдаются в аренду, а Нома-сан сказал, что Росинант подойдёт лучше всего. Я сделала выбор в пользу этого коня и ни разу не пожалела об этом. Мы хорошо сработались с ним, — Хигучи ласково улыбнулась, вспоминая своё первое занятие на Росинанте. — То есть, когда ты попала на ипподром, у тебя уже был уровень подготовки? — недоверчиво осведомился Рюноске. Удивлению парня не было предела. Хотя чему он удивляется, мысленно одёрнул себя юноша. Что он вообще знает о своей подчинённой, кроме того, что её наняли и записей в личном деле. Гин права, он никогда не задавался вопросом, как живёт Хигучи вне работы, чем занимается, какие места любит посещать. Рюноске даже не думал об этом, не считал нужным думать. И, наверное, настал момент это исправить. Так справедливо рассудил для себя Акутагава и, коротко вздохнув, сказал: — Мне бы хотелось узнать поподробнее, как и когда ты научилась ездить верхом. Может, расскажешь? В глазах девушки промелькнуло неподдельное изумление и она на несколько секунд, оторвав взгляд от дороги, снова взглянула на начальника. — Акутагава-семпай, вы и в самом деле хотите это знать? — переспросила Ичиё, всё же решив уточнить данный факт. Рюноске досадливо нахмурился и укоризненно покачал головой. — Рассказывай — бросил он девушке, дёрнув в нетерпении рукой. — Конечно, семпай, — последовал короткий ответ, сопровождающийся сдержанным кивком и пожиманием плеч. Хигучи собралась с мыслями и начала свой рассказ, — мне с детства нравились лошади, с самого маленького возраста. Как рассказывала мама, — на слове мама, Ичиё не сдержала глубокого вздоха, — первое животное, которое я запомнила на картинке был конь. Я тыкала в него пальчиком и кричала «иго-го», — девушка сдержано усмехнулась, — ну, а дальше… Дальше больше, я росла и вместе со мной росли мои потребности в общении с этими прекрасными животными. Родители долго спорили между собой стоит ли рисковать моим здоровьем и отдавать в один из травмоопасных видов спорта. Мама вбила себе в голову, что со мной может произойти что-то страшное, как в её любимом романе американской писательницы, в котором дочь главной героини погибает в пять лет, упав с собственного пони и сломав себе шею, — Хигучи опустила солнцезащитный козырек — так вот, — продолжила девушка, — мы с папой день за днём приводили всевозможные доводы, что любой спорт по своей сути опасен, подсовывали маме статьи о полезности занятий верхом и, в конце концов, она сдалась. Скрепя сердцем, соглашаясь на эту авантюру. Вообщем у нас получилось настоять на своём и когда мне исполнилось восемь лет; моя мечта наконец-то сбылась. Отец привёз меня на ипподром и, крепко держа за руку, ввёл в ворота, — Ичиё мило улыбалась, прокручивая в голове воспоминания, — а в двенадцать лет я уже получила КМС в категории конкур. Вот собственно и всё, — Хигучи шустро вывернула руль вправо, в последний момент уходя в поворот. Акутагава слушал с живейшим интересом. — А дальше? — вопросительно произнёс он, не отрывая пристального взгляда от профиля подчинённой.Ичиё на несколько секунд замолчала, о чём-то задумавшись. — А нет никакого дальше, — полушёпотом выговорила на выдохе девушка, — дальше родителей не стало и нам с сестрой пришлось оттачивать навыки выживания в этом несовершенном мире, — Хигучи не жаловалась. Она всего лишь изложила прошедшие события, как того хотел семпай и сама не зная зачем добавила, — мой отец был полицейским чиновником. Это он научил меня достойному обращению с оружием. Перед глазами Рюноске незамедлительно пронеслось досье его подчинённой и да, в графе «родственники» была указана только младшая сестра. — Вот как, полицейский значит, а дочь по воле судьбы мафиози. Ну что ж, бывает — невозмутимо проронил Акутагава и счёл нужным полюбопытствовать, — а где сейчас твоя сестра? — Кунико учится в закрытой школе и приезжает домой только на каникулы, да и то не всегда. Вы только не подумайте ничего плохого, Акутагава-семпай. У нас с сестрой очень хорошие отношения, но ей всё ещё трудно смириться с потерей родителей. По словам Кунико, школьный коллектив дарит ей ощущение большой, дружной семьи, поэтому она и не рвется домой. Сестра говорит, какой в этом смысл, если я всё время нахожусь на работе, а она опять в полном одиночестве, — Ичиё тяжело вздохнула, заправляя за ухо прядь волос, — наверное сестрёнка права. Сегодня Хигучи была без привычного пучка и солнечные лучи, попадающие в салон через окна автомобиля, зажигали искорки в её светлых, едва достающих до плеч волосах, играя на лице девушки причудливыми бликами. Рюноске засмотрелся, невольно любуясь этим зрелищем, он думал об услышанном, а Ичиё меж тем снова заговорила: — Я давно смирилась с тем, что родителей нет и привыкла к их отсутствию. От той жизни осталась только сестра и любовь к лошадям, поэтому, когда у меня появилась возможность, я возобновила занятия, но не ради побед и наград, а ради собственного удовольствия, — девушка заканчивала свою речь, умело паркуясь на стоянке ипподрома. Припарковавшись, Хигучи заглушила машину и, вытаскивая ключи, поймала наполненный необъяснимыми чувствами и эмоциями взгляд Акутагавы, устремлённый на неё. В расширенных зрачках начальника плескалась ярость вперемешку с болью и страданием. Ичиё уже однажды видела у него такой взгляд, пару лет назад, когда они только начинали работать вместе. Тогда Акутагава устроил взрыв в одном из высотных зданий Йокогамы и кричал что-то о человеке, который молча ушёл так и не познав его истинной силы. В тот момент Хигучи ещё многого не знала и не понимала, но то, с каким исступлением в голосе кричал её семпай, в ярости сверкая, полными бессильного гнева и невыносимых страданий, глазами, девушка запомнила навсегда. Сегодня Ичиё знает больше, намного больше и даже знает, кто тот человек, что до сих пор играет в жизни Акутагавы-семпая ведущую роль, дёргающий его за ниточки как умелый кукловод, управляя им, находясь при этом в совсем другой организации. Только от этих знаний Хигучи легче не становилось, ведь к огромному сожалению девушки, повлиять на ситуацию она не могла, совсем не могла, и это полное бессилие её ужасно раздражало, оставляя привкус грусти и обиды в душе. Нынешний взгляд начальника был почти таким же, как в тот раз. Он неподвижно сидел, пристально уставившись на подчинённую, но неожиданно тихо и с надрывными нотками в голосе заговорил, усилием воли гася никому сейчас ненужные эмоции, что клокотали внутри: — Послушай, Хигучи. С этим невозможно смириться и привыкнуть к этому — так же невозможно, — Рюноске с силой сцепил в замок бледные пальцы, до этого лежащих на коленях рук, — можно лишь научиться жить дальше, продолжать выживать во тьме, но смерть близких тебе людей навсегда остаётся с тобой, навечно сжимая в тиски израненное болью сердце. Ничто и никто не способен его исцелить. Поверь, я знаю, о чём говорю. Уверен, ты тоже знаешь, — Акутагава внезапно замолчал, по-прежнему сверля девушку пристальным, немигающим взглядом. Ичиё слушала речь начальника затаив дыхание, не моргая, глядя в его серые пронизывающие глаза и, когда голос Акутагавы смолк, она позволила себе ответить: — Вы правы, семпай, во всём правы, но близких нам людей уже не вернуть, как бы мы этого не хотели. И чтобы мы не делали, нам ничего не изменить, а потому не нужно жить одной только болью и скорбью о прошедшем. Жизнь одна и такая короткая, а раз уж мы выжили и научились жить заново, так может стоит попробовать увидеть мир в более светлых тонах? — обратилась к нему девушка, смотря на сидящего напротив неё Акутагаву, с приятной ноткой тепла в золотисто-карих глазах. Рюноске задумчиво выдохнул и, кивнув каким-то своим мыслям, поспешно отвернулся от Хигучи. Стремительно открыв дверцу машины, эспер проворно выскочил на асфальт и, захлопнув её за собой, сунул сжатые в кулаки руки в карманы жилета. Акутагава решил подумать над словами подчинённой дома, в одиночестве, раскрыть для себя весь смысл сказанного ею и сделать выводы. Юноша ещё никогда не задумывался над тем, достоин ли он светлых тонов этого мира. Не до того ему было, приходилось выживать. Ичиё покинула салон автомобиля вслед за начальником. Девушка была уверена, её щёки сейчас пылают от смущения. За всё время работы вместе, так откровенно они говорили в первый раз. Хигучи в задумчивости открыла багажник, всё ещё находясь под впечатлением от услышанного. «Акутагава-семпай, что, приоткрыл мне свою душу, подпустил чуть ближе дозволенного?» — думала Ичиё, сжав в ладони ручку сумки, но достать её она не успела. Рядом, слегка коснувшись изящных пальчиков девушки, опустилась прохладная рука начальника: — Отпусти — коротко прошелестел над ухом Хигучи тихий требовательный голос. Тёплое, лёгкое дыхание мимолётным дуновением ветерка коснулось виска. Он снова был слишком близко к ней, не долго, буквально минуту, но этой самой минуты было достаточно, чтоб стайка приятных мурашек трусцой пробежалась между лопатками и скрылась где-то в районе поясницы. Ичиё медленно разжала руку и Акутагава, как и в прошлый раз, закинул сумку себе не плечо. Девушка захлопнула крышку багажника и парочка двинулась к воротам, а после по уже знакомой Рюноске дорожке в сторону нужной им конюшни. По территории ипподрома и тут, и там сновали жокеи на лошадях. У каждой лошади под седлом находился полотняный вальтрап со стартовым номером. — Сегодня и завтра дни скачек, — охотно пояснила Хигучи, хотя Рюноске ничего не спрашивал. — Я уже понял, — мирно отозвался юноша, — судя по количеству лошадей и сидящих на них людей в полной жокейской экипировке, с номерными знаками ошибиться невозможно. — Акутагава-семпай, а знаете, что творится сейчас на трибунах, — девушка округлила глаза и широко развела руки в стороны, жестом показывая, какое колличество людей уже собралось около скакового поля, — а будет ещё больше. — Догадываюсь, — без особых эмоций в голосе, односложно произнёс Рюноске, не к месту вспоминая, что его бывший наставник любил развлекаться подобным образом, — тьфу ты, ещё тебя не хватало — буркнул себе под нос Акутагава, гневно сверкнув глазами, когда перед ними внезапно пронеслась мелькающая тень Дазая. «Не стоит портить такой хороший день, воспоминаниями об этом человеке», — пришёл к выводу юноша и быстро моргнул, отгоняя от себя ненужное ему видение. — Акутагава-семпай, вы что-то сказали? — негромко спросила Хигучи, взволнованно смотря на начальника, — простите, я дальше не расслышала. — И не надо, — как-то слишком резко откликнулся Рюноске, машинально поправляя ремешок сумки, так и норовящий сползти с плеча. Потом он вдруг снисходительно взглянул на девушку и, улыбнувшись ей мимолётной, но такой естественной улыбкой, укоризненно проговорил, — ты опять за своё да? Уже забыла наш вчерашний разговор про пустые извинения? — взгляд Акутагавы хоть и был серьёзен, но острые черты его лица смягчились, а в глубине серых глаз зажёгся озорной огонёк. Ичиё ойкнула, легонько шлёпнув себя пальчиками по губам, а с языка чуть опять не сорвалось такое привычное «простите, семпай» и девушка на секунду зажала себе ладонью рот, а потом мелодично рассмеялась. — Акутагава-семпай, я помню, но поймите меня правильно. Мне сложно так быстро избавиться от сложившийся за несколько лет работы с вами привычки, — ответила Хигучи сквозь смех, — я могу с уверенностью пообещать вам, что постараюсь исправиться в кратчайшие сроки, — дополнила Ичиё и, подняв голову, взглянула ввысь. Весеннее солнце стремительно набирало обороты и светило всё ярче, а небо было чудесного голубого оттенка, ни одно облачко не омрачало его. Девушка перевела, наполненные солнечным светом, глаза на лицо своего семпая, ожидая дальнейших слов от него, что не заставили себя долго ждать. — Да, ты уж постарайся, хорошо постарайся, — поучительно высказался Рюноске, противным, скрипучим голосом как какой-нибудь старый зануда. «Осталось только пальчиком погрозить», — подумал юноша и, представив в красках, как он это делает, Акутагава не выдержал. Он издал громкий, отрывистый смешок и выразительно посмотрел на свою подчинённую, вышагивающую рядом с ним по узкой пешеходной дорожке. Их взгляды внезапно пересеклись и широко распахнутые глаза обоих на мгновение застыли в одной точке, твёрдо и пронзительно смотря друг на друга. Во взгляде каждого читалась растерянность вперемешку со смущением. Оба невольно и одновременно вспомнили весь минувший день, вплоть до вечера. Напряжение росло с каждой секундой, становилось трудно дышать, но ни он, ни она не могли двинуться дальше, не могли разорвать нить, возникшего между ними притяжения, не могли нарушить ход своих мыслей, а, может, и просто не хотели. Ичиё пришла в себя первая и всё же моргнула, запоздало понимая, что осталось совсем немного и она бы утонула в этой пучине, растворяясь полностью в глубине его глаз, серые омуты гипнотизировали, затягивали, очаровывали, не давая вздохнуть полной грудью. Девушка приложила максимум усилий, чтобы заставить себя отвести взгляд. А пока Хигучи тонула, Рюноске плавился, смотря в её золотисто-карие глаза, в которых, как показалось юноше отражались язычки всепоглощающего адского пламени. Натянутый, как струна, воздух вибрировал между ними. Пульс парня участился, чувства обострились до предела, посылая дрожь сквозь его нервы, а на своих губах Акутагава ярко ощутил, теперь уже ни с чем несравнимый и незабываемый вкус вчерашнего шоколада. Поблизости раздалось громкое лошадиное ржание и цокот копыт, мимо пронеслась качалка, запряжённая рысаком. Рюноске резко дёрнулся и обернулся. Хигучи же давно привыкшая к этим звукам, никак не отреагировала. Она всего лишь глубоко вдохнула, запуская максимум кислорода в лёгкие, и незаметно махнула рукой, отгоняя очередное минутное наваждение, что быстро рассеялось как зыбкий дым и исчезло за редкими деревьями. Парочка, не сговариваясь, продолжила движение вперёд, сохраняя нейтральное выражение на лицах, и только порозовевшие щёки и искрящиеся глаза каждого выдавали их недавнее волнение. Погружённые в свои мысли, парень и девушка сами не заметили, как дошли до места назначения. Хигучи услышала тихое знакомое ржание и взглянула в ту сторону, откуда оно доносилось. В ближней леваде, находящейся рядом с воротами конюшни, прогуливался никто иной, как Чёрный Принц собственной персоной. Солнце поблёскивало на гладких лоснящихся боках коня, лёгкий ветерок шевелил белую гриву, которая под теми же яркими лучами отливала серебром. Его ноги были тонкие и стройные, как веретено, а во всём теле чувствовалась неукротимая первобытная мощь. Принц был слишком великолепен, особенно в своей индивидуальности. Он притягивал к себе, как магнит, его облик был совершенен, на него хотелось смотреть и смотреть, не отрывая взгляда. Ичиё и Рюноске подошли ближе к леваде и девушка негромко позвала коня: — Принцуля, мальчик, привет. Иди сюда, ну иди же, — конь отреагировал на голос Хигучи. Он вздёрнул голову и с присущей ему грацией, размашистым шагом приблизился к девушке. Ичиё первым делом прочесала коня под чёлкой, потом чмокнула в мягкий бархатный нос и стала гладить по длинной узкой морде, приговаривая, — хороший мальчик, милый мальчик, лучший мальчик, — шептала Хигучи ласковым голосом, продолжая поглаживать Принца, теперь уже по изящной мощной шее. По всей видимости, жеребцу всё это нравилось. Он тихо стоял, позволяя девушке проявлять ласку по отношению к себе, изредка шевеля ушами и тыкаясь носом ей в ладонь, — вкусняшку хочешь? Да, малыш? — поняла Ичиё желание Принца. Она достала из кармана кусочек сахара и протянула коню, тот быстрым и ловким движением верхней губы взял лакомство и в один момент схрумкал его, совершенно не обращая внимания на стоящего поблизости от них Акутагаву, облакотившегося на пластиковое ограждение и молча наблюдавшего за этой идиллией из-под полуопущенных ресниц, что бросали тени на его вновь побледневшие щёки. Хигучи оторвалась от созерцания Принца, понимая, что если не сделает этого, то совершенно точно опоздает на тренировку. Девушке нужно было успеть переодеться и поседлать Росинанта. Конюхи чистили лошадей к приезду тренирующихся, но сбором коня Ичиё всегда занималась собственноручно. Хигучи приблизилась к начальнику: — Акутагава-семпай, вы пойдёте в конюшню или будете ожидать Габи здесь? — услышав кличку Габи из уст девушки, Принц ощутимо заволновался. Он навострил уши, повернул голову к воротам конюшни, уставившись на них большими, как сливы глазами, и вытянув шею из-за ограждения, призывно заржал, — ой, прости, малыш, — Ичиё всплеснула руками, спохватившись, что произнесла вслух кличку любимой Принцем кобылы, — прости, мой хороший, не стоит так волноваться. Вы обязательно увидитесь, — Хигучи успокаивающим жестом провела ладонью по шее коня. — Я побуду здесь, — ответил ошеломлённый происходящим Рюноске. Он никак не мог взять в толк, кто из двоих присутствующих в этом месте людей и одного животного, поссорился с головой. Передавая подчинённой сумку, Акутагава всё же тихо спросил, — скажи, Хигучи, а он точно не эспер? — Кто? — не сразу поняла девушка, о ком говорит её начальник и оглянулась по сторонам. — Да он же, — Рюноске вытянул руку, показывая ею на Принца. Ичиё немного удивилась странному вопросу, но вида не показала. Если семпай сделал такие выводы, значит его что-то смутило. Надо выяснить, что конкретно и дать начальнику разумный ответ. — Акутагава-семпай, уверяю вас, Принц обычный конь. Нет, не совсем так, он, конечно, необычный. Породистые скакуны с отличной родословной обычными не бывают, хотя бы потому, что их стоимость исчисляется порой не тысячами, а миллионами долларов, но он самый настоящий конь, без всяких подводных камней, — утвердительно проговорила Хигучи, забирая у Рюноске свою сумку. Девушка уже развернулась вполоборота, собираясь бежать переодеваться, как вдруг услышала: — Хм, — Акутагава скептически хмыкнул и решился на второй странный вопрос, — тогда объясни мне, как он понял всё, что ты ему сказала? Животные не понимают человеческую речь и это неоспоримый факт, а он, — юноша указал подбородком на стоящего за оградой жеребца, — он несомненно понял. Я своими глазами видел его реакцию на твои слова, — во взгляде Рюноске сквозило неподдельное удивление и уверенность в собственной правоте, — и вообще, ведь есть же мерзкий тигр, так почему не может быть коня, — выдал Акутагава с ехидством в голосе, пытаясь хоть как-то оправдать свои сомнения в личности Принца. Ичиё остановилась. Сколько бы не оставалось у неё времени, а вопрос начальника требовал разъяснений. — Понимаете, Акутагава-семпай, лошади усваивают не только жесты наездника, но и движения его рук и ног, и голосовые команды. Некоторым достаточно сказать и посыл шенкелем будет не нужен. Всё зависит от того, кто и как обучал лошадь. В основном, они запоминают интонацию и тембр голоса берейтора, но на самом деле всё гораздо сложнее и удивительнее. Хотите верьте, хотите нет, а по-моему, лошади улавливают смысл сказанного. Точнее, напрямую, понимают его. Возможно, они ощущают что-то ещё, не доступное нам. Как, например, экстрасенсы «считывают» информацию с человека, а по факту, это просто более глубокие знания психологии. А лошади — они же одни из лучших психологов для людей. Если вы захотите продолжить разговор на данную тему, то на обратном пути я могу рассказать вам несколько интересных историй из повседневной жизни конников, как раз о понимании лошадьми разговорной речи людей. А сейчас, Акутагава-семпай, мне нужно срочно бежать, прос… Ой, — Хигучи смутилась, извиняюще улыбнулась и, больше не глядя на начальника, бегом бросилась в конюшню. — Ну сейчас мы проверим, что ты там понимаешь, — Рюноске вновь облокотился на изгородь и уставился на Принца сверлящим взглядом, настороженных глаз, будто желал чтобы конь прочитал его мысли. Но жеребец не обращал абсолютно никакого внимания на стоящего около левады парня, он мирно пощипывал и тщательно пережёвывал заложенное в рептух сено. Тогда Акутагава позвал его, — эй, иди сюда, ну давай уже подойди, — звучало грубовато. Принц никак не отреагировал на слова юноши. Продолжая усердно жевать, он изредка обмахивался хвостом и прядал ушами, ему было совершено всё равно, что какой-то там человек проявляет к его знатной персоне излишне назойливое внимание, пытаясь добиться от него благосклонности. Рюноске двинулся вдоль изгороди и со словами: — Да ни черта ты не понимаешь, — остановился прямо напротив коня. Жеребец вздёрнул голову, всё же отвлекаясь от поедания сена, он недовольно всхрапнул, топнул ногой и, играя рельефными мускулами, приблизился к парню. Усмехнуться над юношей, поменяв выражение морды, Принц не мог, так как всё-таки являлся животным и человеческая мимика у него отсутствовала, но показать своё полное пренебрежение действиями, он вполне себе умел и ещё как. В больших лиловых глазах смотрящих на Акутагаву так и читалось: «А сам-то ты много чего понимаешь в этой жизни мелкий человечишка?». Рюноске молча смотрел на коня, думая, что вопрос, который он прочёл в глазах жеребца является плодом его больного воображения. Тем временем Принц, так и не дождавшись от человека ответа, выставил вперёд левую переднюю ногу и стал почёсывать ухо об колено. И тут Акутагава кое-что припомнил: — Эй, послушай, а чего это ты в прошлый раз пытался защитить мою подчинённую от меня же самого? — поинтересовался Рюноске у коня, — думаешь, я не догадался или думаешь я плохой руководитель? Так зачем ты это сделал тогда, ну давай, признавайся, — эспер уже торжествовал молчаливую победу, будучи уверенным в том, что жеребец уж точно ничего не понял, из его вдохновенного монолога, но Акутагава явно ошибался. Принц перестал чесаться, задрал кверху голову и, потянувшись мордой к солнцу, оттопырил верхнюю губу, вытягивая её трубочкой, будто хотел кого-то поцеловать, а потом встал бочком к изгороди и с чувством, ласкательными движениями потёрся об неё головой. Рюноске в немом удивлении глядел на коня, пытаясь разгадать его телодвижения. «Нет, это определенно что-то значит», — думал юноша, в задумчивости потирая подбородок, но через минуту разозлился сам на себя. — Вот же чёрт, — в сердцах шикнул парень, — да что за глупости я вытворяю? Стою тут, как последний дурак, с конём разговариваю, увидит кто, решит: ну точно псих, — праведно гневался Акутагава, имея сильное желание треснуть себя по лбу, но если бы эспер знал, какое колличество таких «психов» находится на территории ипподрома, он бы определённо перестал беспокоиться за своё душевное состояние. — Ладно, попробую узнать, что этот конь имел ввиду, может и получится, — пробурчал про себя юноша, идя на поводу у разгоревшегося азарта, — Хигучи хорошая, да? Тебе нравится, как по-доброму она к тебе относится? Как дарит тебе свою ласку и заботу? — спросил Рюноске внимательно, наблюдая за реакцией Принца. Конь встрепенулся и, как будто бы утвердительно кивнул, отчего его пышная грива взметнулась вверх и переливающимся на солнце шлейфом улеглась обратно, на своё место на шее. — Ясно, значит, нравится. Я так и думал. А я по-твоему плохой и могу её обидеть, поэтому ты считаешь, что должен защищать Хигучи от меня? Так ты мыслишь? — Акутагава слегка прищурился, отчего его глаза на время превратились в узкие щёлочки. В понимании Рюноске, Принц повёл себя достаточно необычно. Он из стороны в сторону помотал головой, а потом качнул ею вперёд, как будто-то бы отрицая слова незнакомого ему человека, но в то же время и в чём-то соглашаясь с ним. Акутагава попытался выстроить логическую цепочку и, кажется, догадался верно: — А-а-а, — протянул юноша, — ты совсем меня не знаешь, а значит не можешь знать какой я, но свою давнюю знакомую, в лице моей подчинённой, всё равно будешь защищать. Я правильно тебя понял? — Рюноске таращился на Принца, ожидая от него очередных действий. Конь переступил с ноги на ногу, громко вздохнул и, подойдя к парню, не больно, но ощутимо ткнул его носом в левое плечо. Акутагава решил, что понял всё же правильно, а Принц, своей выходкой, показал ему, как именно он будет защищать от него Ичиё. — Странный ты, — вздёрнув брови, произнёс Рюноске, — Хигучи моя подчинённая, мы работаем вместе уже несколько лет. Я сам всегда готов её защитить и защищаю, когда того требуют обстоятельства. Если честно, я не совсем понимаю, чем ты недоволен? — Акутагава поднял руку и почесал коня где-то за ухом. Принц не отпрянул. Он горячо задышал парню в лицо, а затем провёл мордой от виска к щеке юноши и обратно, — ага-а, кажется, ты хочешь сказать, что я недостаточно ласков с девушкой. А знаешь что, — Рюноске задумчиво нахмурился, продолжая водить по шее Принца пальцами, проговаривая, — вот тут ты прав, буду откровенен с тобой. Я, действительно, обижал её и часто незаслуженно. Сейчас я это понимаю и стараюсь так больше не делать, очень стараюсь, а буду стараться ещё лучше. Знаешь, я даже извинялся перед ней, после одного случая, — доверчиво сообщил юноша, виновато улыбаясь уголками рта, — вот увидишь, Хигучи обязательно будет моей, — выдал Акутагава последнюю фразу и, утвердительно кивая, погладил коня по длинной узкой морде, — веришь мне? — Рюноске положил обе руки на большие щёки Принца с двух сторон и прижался своим лбом ко лбу жеребца. Почувствовав чужое тепло, Акутагава тут же отпрянул, сильно смущаясь своих же действий и таких незнакомых ему ощущений, стесняясь того, что так легко смог открыть коню свою душу и так по-детски, наивно рассказал ему о своём потаённом желании. — Ладно, хватит глупых сантиментов, — тут же пошёл ва-банк Рюноске, — наш доверительный разговор никак не повлияет на моё решение сесть на тебя и удержаться в седле. Я смогу это сделать слышишь и ничто не заставит меня отказаться от намеченной цели. Я одолею тебя, Чёрный Принц! — припечатал Акутагава с такой уверенностью в голосе, что этой самой уверенности, мог бы, наверное, позавидовать сам бывший глава гильдии — Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Услышав такие речи, Принц несогласно фыркнул, бесшумно переступил копытами, бодро взмахнул хвостом и грациозно поскакал вдоль изгороди, сначала размашистой рысью, а потом и вовсе перешёл на галоп. Чёрное лоснящиеся тело коня сверкало на солнце, будто алмаз, а великолепная белая грива развивалась по ветру. Пышный, одно цвета с гривой, хвост стелился следом. Создавалось впечатление, что Принц не скачет, а парит над землёй. Этот прекрасный, грациозный конь проскакал до конца большущего загона, стремительно развернулся и направился обратно, но на середине левады остановился и, предупредительно взглянув на Акутагаву, встал на дыбы, принимая привычное для жеребцов положение в противостоянии друг с другом. Принц перебирал в воздухе стройными передними ногами, всем своим видом показывая своё превосходство, свою истинную силу и великолепие. Давая понять стоящему напротив него человеку, что он готов и принимает вызов! Акутагава почувствовал на себе взгляд и, обернувшись, увидел своего тренера, выходящего из ворот конюшни с недоуздком в руках. Направляясь к леваде, Нома, из-под густых, сросшихся над переносицей бровей, сосредоточенно наблюдал за поведением Принца и своим новым учеником, который, завидев его, оторвался от пластикового ограждения и направился к мужчине на встречу. — Добрый день, Нома-сан, -слегка поклонившись, поздоровался Акутагава, подойдя ближе. — И вам добрый день, Акутагава-кун, — благожелательно ответил мужчина, притормаживая шаг, — я так вижу, вы уже успели поздороваться с Принцем, — Хироси метнул взгляд на коня, — и даже попытались наладить контакт с ним, — на лице Номы появился хитрый прищур, он лукаво смотрел на парня, ожидая, что же тот скажет в ответ. Выражение лица юноши, напротив было очень серьёзным. Парень согласно кивнул и тут же спросил: — Нома-сан, это правда, что лошади понимают человеческую речь? — Хм, — мужчина задумчиво почесал затылок, — а это, молодой человек, смотря как посмотреть, но мне почему-то кажется, что вы уже знаете ответ. Я прав? — осведомился Хироси, продолжая двигаться ко входу в леваду. — Отчасти, — откликнулся Акутагава, уверенно идя вслед за тренером, — но я всё равно не понимаю как такое возможно. — Акутагава-кун, не стоит пытаться понять то, что нам людям понять не дано, — мужчины остановились около изгороди, — я практически всю жизнь работаю с лошадьми и давно оставил эту пустую затею, — Нома усмехаясь открывал надёжную задвижку на калитке левады, — хотите ломать голову, ломайте, но мой вам совет: просто воспринимайте это как данность. В нашем мире есть загадки и посложнее. Теперь уже усмехнулся Рюноске. «Да уж», — мельком подумал юноша, — «Нома-сан даже не представляет, как он недалёк от истины. Я и сам та ещё загадка природы, да и не я один, но», — Акутагава поднял глаза к солнцу и зажмурился на пару секунд, — «сейчас не время и не место размышлять об этом.» Рюноске открыл глаза и стал заинтересованно наблюдать, как Нома-сан, едва заметным хлопком ладони по передней части бедра, подозвал коня к себе. Принц мгновенно отреагировал на незначительный жест мужчины. Он вытянул вперёд шею и, как верный пёс, широким шагом приблизился к зовущему его хозяину. Жеребец спокойно встал возле Нома, без проблем позволяя надеть и застегнуть на себе недоуздок. Браво, потрясающе, (как сказал бы какой нибудь заядлый театрал) безупречно отыгранная сцена абсолютного послушания, идеальное подчинение. Но что-то в этой совершенной картинке задело Рюноске за живое, болью пройдясь по тонким натянутым струнам его измученной души. В груди парня появилось неприятное, щемящее, так и не забытое со временем оглушающее чувство обиды, а в голове раздался хлёсткий, как пощёчина шлепок. Акутагава понял, что его так зацепило: он уловил в поведении Принца поразительное сходство с самим собой, а Нома сейчас напомнил ему бывшего наставника Дазая. Рюноске изменился в лице, до крови закусив губу. Его словно окатили ледяной водой из шланга. «Вот и я, так же, как этот конь, бегу к нему по первому зову», — вдруг подумал юноша, — «по одному щелчку пальцев Осаму предстаю перед ним», — и сейчас, в первый раз за всё время, Акутагава ощутил, как глупо выглядит со стороны его слепая верность этому предателю, его яростное желание показать Дазаю, как многого он достиг, его нелепые потуги доказать этому человеку, что он достойный ученик своего учителя. Всё до кромешной боли бесполезно, ибо Осаму всегда было плевать на него и все его унижения. Он использует силу Расемона в своих целях и забывает о существовании Акутагавы до следующего раза, даря пустую надежду на признание. Рюноске стало противно, он ощутил металлический привкус крови из прикушенной губы, зрачки юноши расширились и в них промелькнули свирепые искры. Акутагава отдавал себе отчёт в том, что конь здесь совершенно ни при чём, (он всего лишь прекрасное животное) и тренер тоже, (Нома-сан достойный человек) дело в нём самом, в его искажённом восприятии картины мира, которую безусловно следовало менять, если он хочет выбраться из этой отвратительной трясины. «Я не животное, я человек, во мне оживают и раскрываются новые чувства, даря надежду на что-то большее, на что-то лучшее в моём тёмном и жестоком мире» Рюноске до боли сжал кулаки, так, что ногти впились в ладони. «Я наконец-то понял, что мне нужно. Я ХОЧУ побороть свою зависимость от Осаму Дазая. Отделаться от неё, как от гадкой пиявки, переступить эту черту, как грязную лужу на сером асфальте.». «Я должен, обязан избавиться от этого груза прошлого, от его тени за своей спиной, если хочу просто жить, ведь я имею на это право. Право на свою собственную жизнь. Я не знаю, как скоро смогу это сделать, но попытаться во всяком случае стоит. Я уверен, у меня получится, не сразу, но получится, должно получится.». Мысли Акутагавы неслись со скоростью горного водопада, почти как тогда, в номере гостиницы, только сейчас они были немного о другом. «Я ХОЧУ познать то чувство, что называется любовью. Я всё же хочу попробовать научиться любить. Прочувствовать, какого это быть нужным, быть любимым. Стать немного счастливее, если это, конечно, возможно в моей бесконечной тьме…». — Акутагава-кун, подержите, пожалуйста, — совсем рядом раздался зычный голос Хироси, в миг возвращая юношу в реальность сегодняшнего солнечного дня. Мужчина, улыбаясь, вручил Рюноске чомбур пристёгнутый к недоуздку Принца, пока сам закрывал калитку левады. Нома, конечно, справился бы и без помощи третьих лиц, в первый раз что-ли, но почему-то Хироси был уверен, что юноша будет совсем не против, оказанного ему доверия. Акутагава с желанием отнёсся к просьбе тренера, застывший взгляд парня сразу стал живым, а глаза загорелись духом соперничества. Эспер крепко сжал чомбур в руках, в глубине души понимая, что от Принца можно ожидать всё, что угодно, ведь он не Нома, а всего лишь незнакомый коню новичок, который ещё и упорно норовит устроить с ним состязание, отлично понимая, что в этом противостоянии силы явно не равны. За исключением способности конечно, но применять её к коню Рюноске не будет. Принц не враг и «поединок» между ними должен быть максимально честным. Жеребец спокойно стоял, наблюдая за парнем и выждав, как он думал подходящий момент, резко дёрнул головой, пытаясь вырваться из рук Акутагавы. Бегать по ипподрому Принц, конечно, не собирался, он не какой-то там маленький пугливый жеребёнок, а вот показать новичку, кто здесь главный конь — явно желал. Но не тут-то было, Рюноске был начеку, он удержал натянувшийся в руках чомбур и, перехватив его одной рукой поближе к недоуздку, встал рядом с мордой коня. — Думал, сможешь так легко и просто сбежать от меня, да? — тихо поинтересовался Акутагава, ловя своё отражение в глазу Принца, — но вот, что я тебе скажу: не стоит недооценивать противника, я не так прост, как могло показаться. Во взгляде коня можно было прочесть почти что человеческое ехидство и обещание, из серии «подожди я только начал». Стоявший рядом и наблюдавший за их общением Нома, позволил себе негромко рассмеяться. — Э-э-эх, «соперники», — произнёс он сквозь смех. С лица тренера не сходила добродушная ухмылка, — пойдёмте, Акутагава-кун, я покажу вам, как правильно заводить коня в денник, если это вас, конечно, интересует. — Да, Нома-сан, интересует, а ещё я бы хотел научиться всему, — Хироси вопросительно взглянул на юношу, — ну, одевать уздечку, седлать, вообщем уметь всё то, что, наверное, умеет каждый человек, занимающийся здесь, — Акутагава замолчал, по-прежнему не теряя бдительности и боковым зрением наблюдая за поведением коня. Нома же невольно отметил любознательность парня. «Да-а-а, интересный коктейль у нас получается», — подумал про себя мужчина, — «упрямство, внешняя холодность и отстранённость от мира, но совершенно точно внутренняя горячность. Он ведь бесстрашен, а такие люди не бывают холодные внутри. Упорство в достижении цели, прямолинейность и честность. Говорит только то, что думает. Серьёзность и в то же время трогательная наивность, не глупость, а именно наивность, которую этот юноша так упорно пытается скрыть. Интересно, как ещё Акутагава-кун проявит себя.». В слух же Хироси сказал: — Ваши стремления похвальны молодой человек, мне будет совсем нетрудно показать вам, что к чему. — Спасибо, — проронил Акутагава, напряжённо вглядываясь в лицо тренера, словно желая убедиться в искренности его слов. — Можем начать уже сегодня, после занятий. А теперь давайте поспешим, нам не стоит пересекаться с лошадью, на которой вы будете заниматься, — Нома наморщил лоб, — надеюсь, вы помните почему? — Я помню, Нома-сан, — прямо ответил юноша, — а ещё я заметил, что вы даже не назвали кличку лошади и я понимаю почему. Он, — Рюноске кивнул на Принца, — очень эмоционально реагирует, когда слышит её. — Вы совершенно правы, Акутагава-кун. — Хироси поправил воротник лёгкой куртки и мужчины двинулись к воротам конюшни. А вот Принц остался стоять, не желая идти вслед за Рюноске. Акутагава потянул за чомбур. — Пойдём, ну же. Давай, иди, тебе говорю, — эспер дёрнул сильнее, но конь всего лишь мотнул головой. Тогда Нома достал из кармана морковку и передал её Рюноске. — Попробуйте так. Акутагава взял корнеплод и удивлённо взглянул на тренера. — Нома-сан, простите, но разве можно давать ему угощение сейчас, он ведь меня не послушался? Это, что же получается, я должен его за это поощрить, а не применить силу? — Что-о? Силу-у? — брови Хироси взлетели вверх, — о какой силе вы говорите, Акутагава-кун? Взгляд Рюноске стал растерянным и он тихо спросил, где-то в глубине души уже понимая, что вопрос прозвучит глупо: — Разве за непослушание я не должен его ударить? «Та-а-к, а вот и ещё одно характерное проявление не заставило себя долго ждать,» — Нома тяжело вздохнул и запустил пальцы себе в волосы, проведя ими по голове на манер расчёски. — Послушайте, Акутагава-кун, я сейчас не буду спрашивать вас о том, почему вы так уверены, что желаемого результата можно добиться только путём применения физической силы и кто внушил вам эту стойкую уверенность. Я всего лишь скажу, что это не так, совершенно не так. Более того это абсолютно неправильно и негуманно по отношению к любому живому существу. Вот ответьте мне на простой вопрос: когда у вас родятся дети, вы тоже будете их бить за любую провинность и шалости или всё же попробуете найти к ним иной подход? — Хироси участливо смотрел на парня, не торопя его с ответом. Акутагава вскинулся, его глаза засветились холодным металлическим блеском, что не укрылось от взора тренера. Нома только успел в очередной раз подумать, какой же сложный ученик ему достался, как сталь в глазах парня погасла. Рюноске к месту вспомнил, что здесь не его поле игры и не он устанавливает правила. Щёки юноши покрылись лёгким румянцем. — Я не знаю, — ответил он, — я никогда в жизни не думал о детях, в смысле, о своих, — Акутагава в смущение потупил взгляд и зачем-то спросил, — Нома-сан, а у вас есть дети? — Конечно же, есть, у меня две взрослые дочери и четверо внуков, — лицо мужчины озарилось искренним счастьем, — и ещё вот он, — Хироси похлопал Принца по изящному крупу, — этот конь мне, как сын, ведь сына у нас с женой, к сожалению, не случилось. И я никогда и никому не позволю проявить жесткость по отношению к нему и не только к нему одному. Надеюсь, молодой человек, вы меня услышали и поняли правильно, — со стороны тренера, это был не вопрос, а скорее утверждение, не требующее ответа, но убеждающее сделать однозначные выводы, ведь взгляд мужчины был красноречивее его слов. — Я вас понял, Нома-сан, — Акутагава согласно кивнул и, качнувшись с пятки на носок, спросил, — может, скажите тогда, что я должен сделать в данный момент? Тренер растянул губы в улыбке, радуясь в душе окончанию сложного для обоих разговора и возникшему взаимопониманию с учеником, пока ещё слишком тонкому, как лёд на весенней реке. «Ничего, ничего», — думал мужчина, — «вода камень точит, сладим и с этим сложным экземпляром, если он, конечно, не бросит занятия.». — Ну, для начала дайте ему хотя бы морковь, — Хироси насмешливо указал на Принца, который уже давно косил взглядом на корнеплод в руках парня, но больше никак себя не проявлял. Только изредка, прядал ушами, будто бы прислушиваясь к разговору мужчин. Рюноске протянул коню морковь, на раскрытой ладони, как учила Хигучи, и Принц, к удивлению, юноши не отказался, как в прошлый раз от сахара. Он неспешно вытянул изящную шею, мягкими губами осторожно взял угощение с руки Акутагавы, после чего вернулся в исходное положение и с видимым удовольствием захрустел. — Ну, а теперь пойдёшь со мной? — поинтересовался Рюноске, слегка проведя прохладными пальцами по бархатистому тёплому носу коня. Принц звучно фыркнул, переступил с ноги на ногу и повернул голову к Нома. Хироси на секунду прикрыл глаза, делая еле заметный постороннему глазу кивок, как бы говоря, что ничего плохого не случится, если конь согласиться с предложением юноши. Акутагава, заметивший их молчаливый диалог, уже зайдя в ворота конюшни вместе с Принцем в поводу, всё же задал мучивший его вопрос: — Нома-сан, а как вы воспитываете лошадей без применения силы, как добиваетесь такого взаимопонимания? Мужчины подошли к деннику. — Я отвечу вам чуть позже, Акутагава-кун, когда пойдём до манежа, а сейчас смотрите внимательно, — Нома открыл дверцу денника, забирая из рук Рюноске чомбур. Он вошёл первым, держась чуть впереди коня, проговаривая вслух свои действия, специально для Акутагавы, — при заводе лошади в денник в первую очередь зайдите сами, повод при этом крепко держите в руках. Затем пройдите по периметру денника и разверните лошадь лицом к двери, только после этого можно снять уздечку или недоуздок и выйти. Помните! Травмоопасно стоять в дверях денника, когда лошадь заходит внутрь! Животное может больно прижать вас к дверному косяку. Не оставляйте лошадь крупом к выходу. Не подставляйтесь. Даже ваша собственная лошадь, которую вы знаете много лет, может именно в этот момент чего-то испугаться и лягнуть вас, когда вы будете выходить. При входе действуют те же правила. Обязательно позовите коня, если он стоит задом, нужно, чтобы он развернулся и увидел вас, только тогда можно будет войти, — Хироси перевёл дух, — вам всё ясно, Акутагава-кун? — Да, ясно, — отрапортовал юноша, на его губах мелькнула короткая улыбка, — можно я сниму недоуздок? — Снимите, конечно, но следите за движением головы коня, имейте ввиду, что некоторые особи могут кусаться. К Принцу это не относится, но с вашим с ним духом соперничества, всякое может случиться, — проговорил Хироси с лёгкой иронией, — просто будьте начеку. Кусание, весьма неприятная привычка, скажу я вам, даже если за ней не стоит агрессия. Особенно часто такое поведение наблюдается у молодых лошадей и жеребцов. — И как с этим бороться? — спросил Рюноске, расстёгивая и снимая с Принца недоуздок, не забывая наблюдать за действиями последнего. — Выход один: работать над устранением причины «кусалок», а причин может быть множество и самая первая — это нехватка общения. Кусание может быть частью игрового поведения лошади. Укусом конь приглашает вас поиграть. Ведь их игры в природе — это укусы и удары. Поэтому шлёпать коня по морде в ответ нельзя, ударив, вы как будто принимаете его игру. Конь воспримет это, как ваше согласие, поиграть с ним, даже если вы ударите весьма ощутимо. Акутагава сосредоточено слушал, а потом выдал: — Как же всё сложно и непонятно в вашем конном мире. Ну да ладно, разберусь со временем, — и уже тише, — знать бы сколько его у меня осталось… Нома, сделал вид, что не расслышал последние слова юноши, но в голове мужчины пронеслась непрошенная беспокойная мысль. «Да что же не так с этим своеобразным парнишкой?» В отдалении раздались голоса и цоканье подков по бетонному полу прохода. Из-за поворота показалась Хигучи, ведя в поводу Росинанта, а вслед за ней тот, кого Рюноске хотел видеть меньше всего и о чьём существовании, кажется, даже временно подзабыл. Хидео Сугияма, вспомнил Акутагава, морщась, как от запаха мандаринов, наглый парень, занимающийся в одной группе с Ичиё и тот, кого в своём сне, он чуть не задушил способностью. Хидео шёл уверенной походкой, крепко держа своего коня под уздцы и резким громким голосом, что-то вещал специально для Хигучи, привлекая к себе внимание девушки. Ичиё односложно отвечала, не особо стараясь поддерживать разговор. Увидев вышедшего из денника Принца и задвигающего за собой задвижку Акутагаву и стоящего рядом с ним Нома, девушка притормозила. — Добрый день, Нома-сан, — обрадовано воскликнула Хигучи, — мы ещё не виделись с вами сегодня. — Привет, хотару, — добродушно ответил мужчина и по-отечески ласково приобнял девушку за плечо. — Нома-сан, а почему Принц не участвует в сегодняшних скачках? — полюбопытствовала Ичиё, поправляя на голове шлем. — Потому что, он участвует в завтрашних, — Хироси лукаво улыбнулся и с усмешкой в глазах, шутя, погрозил девушке пальцем, — угощала его сегодня, признавайся? Хигучи попыталась изобразить на лице виноватый вид и кивнула. — Каюсь, было дело, но я всего один кусочек, Нома-сан, честное слово, — Ичиё для верности подняла вверх указательный пальчик, затянутый в тонкую чёрную перчатку, подтверждая этим движением, что кусочек действительно был один. — Ладно, ладно, верю. Ругать не буду, — тихо смеясь, успокоил Нома девушку, — но больше не давай, лучше морковь. — Конечно, Нома-сан, как скажете, — Ичиё чуть склонила голову, демонстрируя полное раскаяние в содеянном. Весь разговор Хигучи с тренером имел шуточный подтекст. Конечно, Хироси не стал бы всерьёз отчитывать девушку и она это прекрасно знала, поэтому совсем не расстроилась, а просто приняла к сведению просьбу мужчины, переключая своё внимание на Акутагаву-семпая, который явно хотел ей что-то сказать. А вот Принц, услышав, что сахара сегодня больше не предвидится совершенно точно огорчился. Он недовольно всхрапнул, поскрёб копытом по полу денника и так тяжело вздохнул, выпустив из ноздрей пар, что все присутствующие рядом люди не смогли сдержать улыбок на лицах. Процессия двинулась к выходу из конюшни. Первым шёл Нома, за ним Акутагава, так и держащий в руках снятый с Принца недоуздок с пристёгнутым к нему чомбуром, следом Ичиё с Росинантом, старающаяся держаться поближе к своему семпаю, и замыкали небольшое шествие Хидео и его крупный конь. — Акутагава-семпай, — позвала девушка начальника, — вы хотели у меня что-то спросить. Рюноске обернулся в полоборота. — А-а, да, я собирался узнать, есть ли у тебя с собой морковь? Ичиё улыбнулась, нежно проговорив: — Ну, конечно же есть. Минутку, семпай. Хигучи полезла в карман и передала Акутагаве несколько морковок, к большому неудовольствию Росинанта. Конь зыркнул сначала на карман, потом сосредоточил своё внимание на Рюноске, повернув уши в его сторону и напряг мышцы шеи, показывая девушке, как сильно он расстроен и несчастен от того, что лишился нескольких корнеплодов. — Да ладно тебе, не жадничай, — слегка пожурила его Ичиё, — у меня в раздевалке ещё много, всем хватит, — Росинант сразу же расслабился и бодренько пошагал рядом с девушкой, не сводя жадного взгляда с кармана её жилета. У ворот конюшни уже стоял тот же конюх, что и на прошлой неделе. Не узнать его забавную клетчатую кепку было невозможно. Картинка не изменилась ни на йоту, в одной руке парнишки был повод Габи, а в другой нелюбимый Рюноске шлем. «Дежавю», — подумал Акутагава, обмениваясь с парнем приветственным кивком. Скрипнув зубами, эспер забрал у конюха шлем и, понимая, что недоуздок Принца всё ещё находится в его руках обернулся. Найдя глазами тренера, Рюноске обратился с вопросом: — Нома-сан, а куда я должен положить недоуздок? — Отдайте Такэо, — махнул рукой Хироси с зажатой в пальцах сигаретой, — он отнесёт в амуничник. А сами давайте по-быстрому в седло, сегодня вас ожидает учебная рысь. Рядом стоящая Хигучи застенчиво хихикнула. Акутагава, передавая конюху недоуздок, взглянул на девушку. — Чего смеёшься, что-то не так? — Нет, нет, Акутагава-семпай, всё нормально, всё в порядке, — Ичиё закинула повод на шею Росинанта, — просто я вспомнила свою первую учебную рысь. И тут в их диалог беспардонно влез Сугияма: — Хигу-учи-кун, — насмешливо протянул юноша — что же ты не рассказала своему многоуважаемому начальнику, — на слове «многоуважаемый» Хидео презрительно усмехнулся, — что такое учебная рысь, — девушка заметно смутилась не успевая ничего ответить, как Сугияма переключился на Рюноске, — эй, новичок, — обратился он к Акутагаве, в это время застёгивающему под подбородком шлем, — учебная рысь, это езда рысью без стремян. Справишься, новичок, или свалишься на первом же кругу? — Хидео гаденько захихикал над своей неуместной шуткой. Акутагава молча уставился на парня, лишь усилием воли сохраняя самообладание и только ледяной, полный ярости взгляд, с почерневшими зрачками и играющие на скулах желваки, выдавали в нём сильное желание напасть. Вокруг явственно распространилась аура опасности, в воздухе сгустилось невыносимое напряжение, кажется, на улице даже стало темнее. Кони занервничали, прижимая к голове уши и раздувая ноздри. Они начали топтаться на месте, в любой момент готовые к побегу, а мозговые шестерёнки Рюноске закрутились с утроенной скоростью. «Если нападу сейчас, ничем хорошим это не кончится. Я подставлю Хигучи, ведь это она привела меня сюда. Испорчу репутацию тренеру, чего я категорически не хочу. Я уважаю этого человека, я зауважал его с первого знакомства с ним. Он поверил в меня и подарил надежду, а значит нельзя нападать. Нельзя не при каких обстоятельствах.». Перед мысленным взором Акутагавы возникло лицо бывшего наставника. Юноша тотчас вспомнил о том, как жёстко он огребал от Осаму, за необдуманные действия и поступки. Рюноске стиснул кулаки, перевёл дыхание и, глядя в упор на Хидео, относительно спокойно проговорил: — Вы, видимо, запамятовали Сугияма-кун, так я напомню, для вас я — Акутагава. Хигучи представляла нас друг другу и вы посчитали наше знакомство приятным, чего нельзя сказать обо мне. Слово «новичок» из ваших уст звучит, как оскорбление, а я не терплю оскорблений в свой адрес. Ещё раз назовёте меня так, то несомненно пожалеете о содеянном. Сохраняйте дальнюю дистанцию, Сугияма-кун, если конечно осознаёте ценность собственной жизни. И, кстати, любой из здесь присутствующих когда-то был в своём деле новичком, чего нельзя сказать о нынешнем положении вещей, — высказавшись, Акутагава демонстративно отвернулся от парня, считая инцидент исчерпанным, и взглянул на растерянную Ичиё. Девушка стояла сбоку от него, крепко удерживая за повод испуганного Росинанта, но в глазах Хигучи горела решимость. Она была готова в любой момент броситься на защиту начальника. «Глупая», — вдруг подумал эспер и в его сердце шевельнулось что-то похожее на нежность, — «мы же не на работе, а если понадобится защититься от этого слизняка я смогу справиться сам, без применения способности, хоть он выше и шире в плечах. Это ещё ничего не значит. Я даже Расёмон одолел, благодаря верно выбранной тактике и смекалке.». Акутагава, одним коротким касанием дотронулся до кисти Хигучи, переключая её внимание на себя. Ичиё подняла голову и вгляделась в глаза начальника, взгляд Рюноске был успокаивающим, зрачки приобрели привычный серый цвет. Ну что ты, всё хорошо, ничего не случилось. Я же обещал тебе не размахивать способностью, — можно было прочесть во взгляде юноши. Спасибо вам, что смогли справиться с эмоциями, Акутагава-семпай, — возвратился к нему молчаливый ответ. Мрак вокруг рассеялся. Акутагава взял за повод Габи и пока Такэо подтягивал подпругу, Рюноске здоровался с лошадью, гладя ту по светлой утончённой морде и скармливая ей морковь, выданную Ичиё, предусмотрительно оставив одну в кармане напоследок. Сугияма хотел было ответить новичку что-то едкое, колкое, даже уже открыл было рот, чтобы выдать заготовленную фразу, но вовремя почувствовал и перехватил направленный на него гневный взгляд Нома. Старший тренер неплохо знал заносчивого парня, какой-то период времени он наблюдал за ним, но решил, что Хидео ему не подходит и тренировать его отказался. Нома был тем человеком, кто сам выбирал себе учеников и шкала ценностей у мужчины была своя собственная. Парень знал, лучшим решением сейчас будет промолчать, спорить с Номой себе дороже, его авторитет на ипподроме непререкаем и безграничен. Сугияма только никак не мог взять в толк, почему Нома взялся тренировать этого новичка, вернее, даже не тренировать, а обучать верховой езде с нуля, он ведь вообще не спортсмен, что за глупое решение. Зачем это тренеру такого уровня, для чего Нома нужна эта мышиная возня? — Пустая блажь, — прошипел тихо Хидео и, сплюнув сквозь зубы себе под ноги, ловко вскочил на коня, но сразу не ускакал, — Хигучи-кун, — крикнул он, — давай быстрее, ты же знаешь, как Канэко-сан не любит опоздания. Штрафное очко хочешь от неё заработать? Хигучи немного замешкалась и почему-то посмотрела на Нома, словно ища у него поддержки и совета, что ей делать. Хироси подошёл ближе, взял Росинанта под уздцы и безмятежно сказал: — Давай, давай, запрыгивай, не стоит нарушать правила, а тем более раздражать тренера. Она у нас дама серьёзная, уж тебе ли не знать, — мужчина усмехнулся в усы и подмигнул Ичиё, — а мы тут сами справимся, можешь не переживать. Справимся же, Акутагава-кун? Уже сидящий в седле, Рюноске утвердительно кивнул. Хигучи невольно залюбовалась семпаем, но нашла в себе силы и легко запрыгнула в седло, едва коснувшись ногой стремени. Девушка развернула коня и рысью поскакала в сторону тренировочного плаца, игнорируя ожидавшего её парня. Сугияма дал посыл коню и рванул вслед за Ичиё. Акутагава собственноручно отрегулировал стремена под свой рост, так как его учил на прошлом занятии тренер. Пару раз приподнялся в седле, было удобно. Правильно взял поводья и положил руки на холку лошади. — Нома-сан, я готов приступить к занятию, — кратко сообщил Рюноске. — Отлично, Акутагава-кун. — Нома подошёл ближе, — сегодня работаем без корды. Помните, как останавливать лошадь в экстренных случаях? Из меня бегун никакой, сами видите, так что вся ответственность будет на вас. Габи спокойная кобыла, но на ипподроме много других, неспокойных лошадей. Мужчина говорил расслабленным голосом, а сам в это время, одним быстрым жестом достал из кармана какую-то вещицу и резко бросил её Рюноске. Реакция юноши была отменная, без лишних суетливых движений, только глазами Акутагава проследил за предметом и поймал его в ладонь. Разжав руку, Рюноске увидел обычный теннисный мячик для пинг-понга. — Браво, Акутагава-кун, — похвалил парня тренер, забирая мячик, — с такой реакцией, думаю мои сомнения напрасны. — Нома-сан, можете быть уверены, если что-то пойдёт не так, то я остановлю Габи, чего бы мне это не стоило, — лицо Акутагавы выражало решимость. Юноша был польщён, возложенной на него ответственностью и оказанным доверием. — Тогда наберите повод до такой степени, чтобы чувствовать постоянный контакт с губами лошади. Чтобы для торможения вам достаточно было сделать легкое движение пальцами, — Хироси внимательно наблюдал за действиями Рюноске, — чуть-чуть ослабьте, не стоит перетягивать. Акутагава постарался сделать всё максимально точно и дал Габи аккуратный посыл пятками. Лошадь спокойно зашагала, а шедший, чуть прихрамывая, рядом Нома отвечал Рюноске на заданный им ранее вопрос: — Чтобы достигнуть идеального понимания с лошадью, в первую очередь, вы должны завоевать её доверие. Доверие любого животного можно завоевать только лаской, заботой и обязательно похвалой голосом — эта самая важная часть воспитательного процесса. Лошади достаточно чувствительные натуры и не потерпят злости и агрессии по отношению к себе. — Но я видел в руках многих наездников хлысты, — резонно заметил Акутагава. Нома пожевал губами. — Понимаете, молодой человек, хлыст не всегда служит для ударов. Часто он всего лишь продолжение руки всадника или стоящего на земле человека, если работа с конём происходит на корде. Не буду спорить, многие прибегают к использованию хлыста, но в любом случае не стоит применять силу. Лошадь итак, достаточно пугливое животное, хватит и легкого шлепка, а ещё лучше вообще обходиться без этого предмета и щадить своего скакуна. Хорошо воспитанный конь чаще всего прекрасно работает от шенкеля либо повода. Частое применение хлыста может негативно настроить лошадь против всадника. За неспешным разговором они дошли до манежа. Слушавший тренера Рюноске, не забывал посматривать по сторонам, проявляя бдительность. Как и в прошлый раз всё началось с разминки, следующей была рысь с разведёнными в сторону руками и прямой спиной, но при этом нужно было следить, чтобы лежащий в свободном положении повод не слетел с шеи Габи. И, конечно же, правильное положение ног, не отводить колени от седла, а шенкеля — от боков лошади, делая на стремя только легкий упор ноги, «чувствуя» его. И не забывать главное правило — пятка вниз, носок вверх. В этот раз Акутагаве было некогда посматривать на соседний манеж и наблюдать за своей подчинённой, ему нужно было внимательно контролировать все свои движения, одновременно следя за правильной посадкой. Ведь Нома сказал ему, что только доведя все эти действия до автоматизма и принимая правильное положение бессознательно, на уровне рефлекса, можно добиться успехов в верховой езде. — Сокращаем повод. Переходим на шаг, — последовала чёткая команда тренера, — очень хорошо, Акутагава-кун. Вы молодец, — похвалил Нома парня и заметил, как воодушивилось его лицо, — скажу вам, как есть, самое сложное умение, это умение правильно воздействовать на лошадь поводом. Оно приходит последним, если, конечно, вообще приходит. Но усердно занимаясь и работая над собой, можно добиться достаточного уровня. У вас неплохо получается, что удивительно и совсем нехарактерно для второй тренировки уж точно, — Хироси качнул головой на свои слова, продолжив говорить дальше, — повторюсь, вы молодец, а теперь бросайте стремена, свободно опускайте ноги вниз, не напрягая икры и не цепляясь пятками за бока лошади. В пояснице лёгкий, естественный прогиб. Плечи отклонены назад. Запомните то, что я сейчас скажу, езда учебной рысью не требует от всадника практически никаких специальных движений. Задача — просто сидеть на лошади, максимально расслабившись и немного откинувшись назад. Если посадка правильна, ваша поясница будет «работать» в такт движениям лошади. Будете сидеть слишком зажато, заваливать плечи вперёд, а ногами цепляться за лошадь — животное тоже не сможет расслабиться. В таком случае начнёте плюхаться задом по седлу и терять равновесие. Сидите в учебной посадке пять-десять шагов, как почувствовали, что зажимаете спину и начинаете плюхаться по седлу переходите на шаг, передохните и потом снова поднимайте Габи в рысь буквально на несколько шагов. Всё уяснили? Готовы к работе? — Нома замолчал и со всей серьёзностью посмотрел на ученика. — Я готов, — снова кратко и по делу ответил Рюноске, одновременно подтверждая свои слова кивком головы. — Начали, — Хироси звонко хлопнул в ладоши. Акутагава поднял Габи в рысь, сильно стараясь в точности выполнять указания тренера, а Нома про себя считал шаги. Десять, пятнадцать, двадцать. — Переходим на шаг. Расслабляемся, — эспер слегка натянул повод и перевёл лошадь на шаг, — Нома-сан, я могу ещё, — уверенно проговорил юноша. — Не стоит, отдохните. Запомните, в любом деле нужен правильный подход, отдыхать вовремя тоже важно, так у вас будет накапливаться положительный опыт посадки, а не вынужденные зажимы и напряги. — Как скажете, Нома-сан, — согласился Акутагава со словами мужчины и прошагал целый круг по манежу, полностью расслабившись. Далее процесс потёк плавно, чередуя рысь с шагом, правильную работу поводом, уверенную посадку и к концу тренировки Рюноске всё же подустал. Нома знатно его погонял, юноша даже не заметил, в какой момент соседняя группа покинула манеж. На обратном пути Акутагава был сосредоточен на дороге и позволил себе расслабиться только тогда, когда соскочил с лошади у ворот конюшни. Конюх хотел забрать Габи, но Нома остановил его жестом. — Оставьте Такэо, сегодня мы сами её расседлаем. Акутагава-кун желает научиться процессу, — парнишка, молча кивнув, удалился, а мужчина присел на лавочку и закурил, — а знаете что, Акутагава-кун, — обратился Хироси к ученику державшему в поводу Габи, — всё, что сегодня вы делали, мы должны были отрабатывать на корде, потому что невозможно на втором занятии ездить учебной рысью и работать поводом одновременно, но у вас получилось. Как, не знаю, — Хироси развёл руки в стороны, выпуская изо рта дым колечками, — но ваша работа достойна восхищения. Рюноске пристально взглянул на тренера. — Спасибо за похвалу, Нома-сан, — негромко вымолвил он и его слова шли от чистого сердца. В это время Хигучи завела Росинанта в денник и занялась рассёдлываением коня, через один денник от девушки тем же самым занимался Хидео. — Эй, Хигучи-кун, а что это твой начальник возле Принца отирается? — посмеиваясь, задал вопрос Сугияма с ярко-выраженной язвительной ноткой в голосе. — А вам зачем это знать? — прилетело в ответ любопытствующему молодому человеку. — Да та-ак, — задумчиво протянул Хидео, снимая уздечку со своего коня, — просто интересуюсь. Неужели задумал сесть на него, — шутя высказался парень, явно не ожидая прямого попадания в цель. — А если и задумал, то что с того? — сердито ответила девушка, увлечённо скармливая Росинанту морковь. Возникла непродолжительная пауза, которую в скором времени нарушил возглас Хидео: — Что-о? — эмоционально выкрикнул Сугияма через минуту, переварив услышанное в своей голове, — а рожа у него не треснет? Да, что этот бледный сморчок о себе возомнил, собрался покорить вершину айсберга. Ну ты меня и насмешила, Хигучи-кун. Такому тщедушному, как он, впору на Найто заниматься, вместе с малышнёй, а он на Принца замахнулся. Нет, ну правда смешно. Образумила бы ты своего начальника, девочка, чтобы не тешил себя пустыми надеждами, — ядовито выдал Хидео и злорадно рассмеялся. Ичиё, разозлившись всерьёз, непроизвольно сжала маленькие кулачки, возмущённая бесцеремонностью, бестактностью и наглостью парня. В золотисто-карих глазах девушки сверкнул нехороший огонёк, её тон стал очень резким: — Сугияма-кун, что вы себе позволяете? Как вы смеете говорить такие вещи про Акутагаву-семпая, тем более в его отсутствие. Вы совсем его не знаете, тогда почему так гадко отзываетесь о нём? Акутагава-семпай сильный, очень сильный, ясно вам? И он из тех людей, кто всегда добивается поставленной цели, — гневно припечатала Хигучи и, не дожидаясь ответных слов собеседника, сняла с Росинанта седло, на котором уже лежала заранее снятая с коня уздечка, закрыла денник и потопала в амуничник. Повесив седло на место, девушка взяла в руки уздечку и хотела выйти, нужно было помыть трензель прежде, чем повесить уздечку на нужный крючок, но в дверном проёме показался Хидео с седлом в руках. Ичиё посторонилась, давая парню пройти. — Хигучи-кун, подожди, — обратился Сугияма к девушке, — я хотел сказать… Думая о возможных извинениях со стороны парня, Хигучи приостановилась, но Хидео и не думал извиняться, он повесил седло и шагнул к Ичиё, приперая её вплотную к стене, тем самым отгораживая от выхода. — Хигучи-кун, ты такая красивая, — шепнул парень на выдохе, приблизившись к девушке почти вплотную, — а, когда злишься ещё красивее, — Сугияма наклонился, его жаркое дыхание уже ощущалось каждой клеточкой, а Хигучи никак не могла пошевелиться, словно превратившись в соляной столб, — ты мне ужасно нравишься, — хрипло продолжал парень, — пойдешь со мной на свидание? — страстно шептал он, захлёбываясь собственным вздохом. И, когда Сугияма позволил себе докоснуться до волос Ичиё, девушка будто очнулась ото сна, она дёрнулась, как от удара током и со всей силы, на которую была способна её маленькая ладошка, шлёпнула Хидео по руке. — Отпусти меня, живо, а ну отпусти, кому сказала, — яростно шипела Хигучи, как разъярённая дикая кошка, готовая вцепиться в лицо стоящего напротив парня, — а не то я… — Ну что ты, хлюпика своего субтильного позовёшь, — издевательски процедил Сугияма, — так его, если что, соплёй перешибить можно… Презрительно смотря, Ичиё возмущённо перебила Хидео, не дав тому договорить: — Никого я звать не буду, сама справлюсь, мне не впервой — выплюнула она ему в лицо и треснула коленом в пах. Сугияма слегка отшатнулся, давая девушке пространство для манёвра. Хигучи вывернулась и, отскочив от стены, уже хотела было выбежать из амуничника, как вдруг горячая ладонь парня цепко ухватила её за запястье. — Хигучи-кун, прости, я не хотел, — виновато бубнил Хидео, глядя куда-то себе под ноги, — ты давно мне нравишься, очень нравишься, неужели не замечаешь? А, может, ты просто не хочешь замечать, потому что для тебя это совсем не важно? Ты мне снишься, Хигучи-кун, — Сугияма глубоко вздохнул и простительно взглянул в глаза девушки продолжая оживлённо говорить. Ичиё слушала затаив дыхание, она бы, наверное, не задумываясь, отдала половину своей жизни за такие слова, за то, чтобы услышать их, но только из уст другого мужчины. Того мужчины, которого она так давно и безответно любила всем своим пылающим девичьим сердцем. — Скажи, чего ты хочешь, Хигучи-кун, и я сделаю всë. Всё, что в моих силах, всё чтобы завоевать твоё расположение. Хочешь могу прямо сейчас, отвезти тебя в Токио, в самый дорогой ресторан? Ну или… Докурив сигарету, Нома поднялся с лавочки. — Пойдёмте, Акутагава-кун, я покажу вам, где обитает эта красавица, — мужчина выкинул окурок в стоящую рядом урну и взглянул на Габи ласковым взглядом, —сначала заправьте стремена, снимите с шеи лошади повод и ведите её вон до тех ворот, — Хироси махнул рукой в направлении второго входа и неспешной походкой направился первым. Акутагава быстро справился с поставленной задачей и повёл Габи в указанном направлении. Нома открыл ворота, пропуская Рюноске вперёд. Эспер без проблем завёл лошадь внутрь и остановился, дожидаясь пока тренер закроет за ними двери. Все трое двинулись в сторону денника Габи. В той стороне Акутагава ещё не был, поэтому с интересом вертел головой, рассматривая всё вокруг. Проходя мимо какого-то помещения, Рюноске вдруг услышал знакомый голос, несомненно принадлежащий его подчинённой. Голос был приглушённым и взволнованным, но звучал твёрдо и уверенно: — Совсем с ума сошли, да? Не нужно мне никакое Токио и никакой дорогой ресторан мне тоже не нужен. Давайте я сделаю вид, что вы ничего не говорили, а я ничего не слышала… — Да что тебе тогда нужно, глупая девчонка? — раздался проникновенный мужской голос, который Акутагава тоже узнал, — почему не даёшь мне и шанса? — голос замолчал, дожидаясь ответной реплики, что не заставила себя долго ждать. — Потому что мне нужен другой человек и этот человек не вы, Сугияма-кун, — прозвучали за стеной отрывистые, короткие фразы голосом Ичиё. Девушка резко выдернула руку из цепкой хватки Хидео, но этого Рюноске, конечно же, не увидел.