Черный принц

Хигучи приземлила пятую точку на сидение автомобиля и, откинув голову на подголовник, позволила себе немного расслабиться, буквально пару минут, чтобы перевести дух. — Уф-ф, — шумно выдохнула девушка и потянулась рукой к бардачку, открывая его. Достав оттуда упаковку влажных салфеток и две небольшие бутылочки с минеральной водой без газа, Ичиё, со словами: — возьмите, семпай, — вложила одну из бутылок в руки сидящего рядом начальника. Отказываться Акутагава не стал, пить хотелось неимоверно, так что язык прилипал к нёбу, а горло, невидимым обручем, перехватил знакомый спазм. «Нет. Только не сейчас», — успел подумать Рюноске, по-быстрому отвинчивая крышку и припадая к горлышку, как потерявший надежду путник, бредущий по пустыне и случайно наткнувшийся на оазис. Хигучи, уронившая салфетки на колени, последовала примеру семпая. Какое-то время оба жадно пили. Опустошив тару до дна Акутагава понял, отпустило, организм наполнился живительной влагой, дышать стало легче. — Спасибо, — кратко, на выдохе, произнёс юноша, крутя пустую бутылку в руках. — Пожалуйста, семпай, — откликнулась Ичиё, доставая из пачки несколько салфеток. Протирая ими лицо, девушка ругала себя последними словами, не вслух разумеется: «Акутагава-семпай молча и терпеливо страдал от жажды, а я за всё время так и не вспомнила, что в моей сумке лежит литровая бутылка воды. Семпай прав, я растяпа», — сделала неутешительный для себя вывод Хигучи и, протянув Акутагаве пачку с салфетками, девушка, чуть нахмурив бровки, скосила глаза на лежащую на заднем сиденье сумку. Она попыталась оправдать свою непростительную забывчивость незаурядными событиями сегодняшнего дня. Между тем Рюноске вытер руки и, закинув пачку обратно в бардачок, решился задать Ичиё вопросы, которые всю обратную до машины дорогу, крутились завязывающимися в узелки мыслями и спутывались в единый клубок в его голове. Акутагава хоть и согласился на предложенную подчинённой поездку в магазин, но мозг парня требовал внести ясность в происходящие, хотя бы немного разрешить неоднозначность ситуации, дабы выстроить свою сюжетную линию и логическую цепочку, как ему действовать дальше. Поговорить по пути у них не получилось. Стоило только отойти недалеко от конюшни, как послышался рёв с трибун ипподрома. Шум, гам, улюлюканье болельщиков, всё смешалось в единый, восторженно стоящий в ушах, гул. Скачки были в самом разгаре. В машине же было тихо, спокойно, даже музыка не играла. Ичиё ещё не успела включить магнитолу и Рюноске решился. — Хигучи, ответь мне, только честно, — обратился эспер к девушке, импульсивными движениями пальцев заталкивая использованные салфетки в горлышко пустой бутылки. Блондинка, развернувшись в кресле вполоборота, обеспокоено взглянула в лицо Акутагавы и, столкнувшись с твёрдым пронзительным взглядом серых глаз, в котором читалось сдержанное достоинство, торопливо произнесла: — Я всегда честна с вами, семпай. Что вы хотите знать? — в голосе Ичиё прозвучала чистосердечная готовность ответить на все вопросы начальника. — Зачем ты это делаешь? — сердито выдал эспер, сжимая в ладонях ни в чём не повинную бутылку. От этих действий раздался противный звук мнущегося пластика, отчего Рюноске вмиг скривился. — Делаю — что? — На лице девушки красноречиво отразилось искренние непонимание. — То, что ты делать совсем не обязана. Например, тратить на меня своё свободное время, — отчеканил Акутагава, выразительно щурясь, но продолжая говорить, — почему предложила отвезти меня в магазин? Зачем тебе это понадобилось? Вместо того, чтобы провести выходной с пользой для себя, ты возишься со мной. Гин по выходным дома не застать, бегает всё куда-то, наряжается, а ты… — Рюноске так и подмывало сказать про свидание, но вместо этого юноша насупился и ненадолго замолчал, позволяя себе небольшую передышку. — Так и я вроде не дома, — резонно вставила Хигучи в монолог начальника, пока тот собирался с мыслями. — Да я не об этом, — фыркнул Акутагава, слегка повышая голос, — тебе моё присутствие на работе ещё не осточертело? — пустая бутылка в руках парня вновь издала мерзкий звук и Рюноске, недовольно цыкнув, затолкал её в карман на двери. Ичиё, не отводя уверенного взгляда от лица начальника, двумя пальцами потёрла переносицу, на манер людей постоянно носящих очки. Внутренний голос девушки надрывно нашёптывал предупреждая об опасности. Эй, будь осторожна, ты ступаешь на тонкий лёд, на очень тонкий, на тончайший. Каждое сказанное тобой слово должно быть выверено с чрезвычайной точностью как траектория полёта пули выпущенная из твоего коротко ствольного автомата. У тебя нет права на ошибку… Хигучи набрала в лёгкие побольше воздуха и заговорила: — Акутагава-семпай, простите, конечно, но раз уж вы упомянули Гин, хотелось бы узнать ваше мнение: как вы считаете, ваша сестра совершает прогулки и проводит свой досуг с интересными для неё людьми? — после произнесённых ею слов, девушка буквально услышала звон в своей голове, словно невидимый тонкий лёд, о котором предупреждал внутренний голос, треснул и с оглушительным хрустом разлетелся на тысячу мельчайших осколков. Акутагава удивился вопросу. — При чём тут моя сестра? — прямолинейно спросил он, уперевшись сверлящим взглядом в подчинённую. — Ни при чём. Просто ответьте. Пожалуйста, — Ичиё улыбалась чуть смущённо, сложив нежные кисти рук на коленях. Маленькие пальчики девушки были сцеплены в замок. — Я не знаю. Наверное. Я не задумывался об этом, — сверлящий взгляд парня стал растерянным, — могу только предположить, что раз Гин общается с ними, значит, эти люди привлекают её внимание, они ей небезразличны и интересны, а иначе зачем моей сестре тратить столько времени на ненужное ей общение, — как показалось Рюноске всё прозвучало довольно убедительно, — с тобой вот по торговым центрам ходит, оказывается, — в продолжение буркнул юноша, с нарочито равнодушным видом пожимая острыми плечами. Хигучи на секунду зажмурилась, как перед прыжком в бездну, а потом резко распахнула глаза. Ресницы девушки слегка подрагивали, сердце учащённо стучало, отбивая ритмичные удары, но вот же странность, мысли не путались, они были кристально ясными, а слова вылетали изо рта, словно выпущенные из клеток на волю птицы. — Акутагава-семпай, а почему тогда вы решили, что я буду тратить своё личное время на человека, который… — Ичиё запнулась о слово осточертел и, не желая его произносить, молча сглотнула образовавшийся в горле комок и, сделав глоток воды, закончила предложение, — на человека, общение с которым мне неприятно и не доставляет никакого удовольствия. Неужели вы думаете, что я общаюсь с вами только потому, что вы мой начальник и ваш статус меня к чему-то обязывает? Да, на работе вы безусловно начальник, но мне нравится общаться с вами и вне работы и даже больше, ваше присутствие рядом со мной мне приятно. Оно вносит в мой ненадёжный, шаткий мир радость и дарит ощущение моего собственного мимолётного счастья, так похожего на горячий кофе в холодное утро, — на этих словах губы девушки тронула слабо-заметная кратковременная улыбка. Акутагава не пытался перебить подчинённую, нет, совсем наоборот, он очень внимательно вслушивался в то, что она говорила и не менее внимательно смотрел на неё. Полуоткрытые тонкие губы парня едва заметно шевелились на его застывшем бледном лице, словно он пытался разобрать по буквам, а потом связать воедино такие простые по своей сути слова, как, приятно, удовольствие, радость, счастье в контексте с самим собой и не мог, у него не получалось поверить в то, что такое вообще возможно. Хигучи, ничуть не сбиваясь с заданного ритма речи и держа под контролем рвущееся наружу эмоции вещала дальше, наблюдая затем, как в любимых ею, стального оттенка глазах Рюноске, в самой их глубине, яркими искрами попеременно вспыхивают то вопрос, то упрёк, то удивление, то недоверие, то улыбка, то мрачная решимость, то подозрение, то надежда. В настоящее время «Бешеный пёс» Портовой Мафии, наводящий ужас на всю Йокогаму и далеко за её пределами, выглядел будто потерянный в мире взрослых ребёнок, на лице которого отображались испытываемые им чувства смятения и замешательства. Грудная клетка парня вздымалась в такт его частому дыханию, которого он, кажется, даже не замечал, также не замечая и гулкого отдающегося в ушах стука собственного сердца. — Я не вожусь с вами Акутагава-семпай, — слышал Рюноске, как сквозь вату, которой сейчас была набита его голова, — а поездку в магазин я предложила от чистого сердца, потому что… — Ичиё хотела сказать — потому что хочу подольше находится рядом с вами, семпай — но передумала, решив, что это будет уже слишком и начальник может не совсем правильно истолковать её слова. Говорить фразу, что она желает помочь, в планы девушки так же не входило. Ведь она прекрасно знала, что Акутагава-семпай очень не любит, когда ему предлагают помощь. Вместо этого Хигучи, с неизменной искренней улыбкой на симпатичном личике, довольно спокойно произнесла, — потому что я очень хочу посмотреть, на чём вы остановите свой выбор. Эспер был крайне удивлён и озадачен таким поворотом сюжета, об этом вовсю кричала его изогнувшаяся в немом и откровенном недоумении бровь. — Акутагава-семпай, возможно вы не в курсе того, но мы, то есть девушки, очень любопытны в таких вопросах, — поспешила успокоить Ичиё начальника, её глаза озорно блестели, — и очень любим в свободное от работы время посещать разного рода магазины и магазинчики, делая иногда необдуманные и бесполезные на первый взгляд покупки. — Знаю, — коротко обронил Рюноске, вспоминая свою сестру, с её колечками, браслетами, заколками и прочей дребеденью, в виде косметики, лежащей не только на столе в её комнате, но и частенько поподающейся ему под руку в ванной, а иной раз даже на кухне. Спортивный костюм, жилет и кроссовки надетые сейчас на нём, тоже были куплены по настоянию Гин, в плюс к новым шторам, за которыми собственно говоря, они и поехали тогда в торговый центр. — Мне, помнится, — продолжала Хигучи в неизменном тоне, — я уже говорила вам семпай, что вне работы, я обычная девушка, ничем особо не отличающаяся от других себе подобных, а потому… — Так стоп. Я всё понял, — прервал Акутагава словесный поток Хигучи, решительно махнув рукой, — раз ты так хочешь поехали, но только сначала… — плоский живот парня недовольно заурчал, не дав тому договорить, он явно требовал к себе должного внимания. — Но только сначала мы должны будем где-нибудь пообедать, — закончила за него Ичиё, запуская двигатель автомобиля и кладя руки на руль. — Да, — выдал эспер совсем уж кратко, комфортно устраиваясь на сиденье, откинув голову на подголовник и по обыкновению ненадолго прикрыв глаза. Он вдруг подумал, как же ловко его подчинённая обошла слово «помощь» в диалоге с ним, а ведь она совершенно точно собирается помогать ему своими советами в выборе необходимой вещи. «Ну и ладно и пусть поможет. Ничего страшного не произойдёт», — решил для себя Рюноске, вспоминая слова, которые говорил ему в командировке Хироцу и тех людей, что не задумываясь, помогали им. Интересно, а принимать помощь от девушки, которая тебе очень нравится не стыдно? А вообще ездить в магазин с кем-то, кроме сестры… Наверное, это будет выглядеть занимательно? Но какой смысл было думать об этом, если скоро он всё узнает сам. Подобным образом эспер прервал свои размышления, улыбнувшись им. Акутагаве снова вспомнился беспардонный Хидео, что без зазрения совести предлагал Хигучи, его Хигучи, помощь в покупке вещей. Наверное, этот противный парень не раз проделывал подобное с разными девушками. Рюноске стало мерзко до колик в животе, от одной только мысли о том, что его подчинённая могла согласиться на такую авантюру. Акутагава совсем чуть-чуть приподнял веки и засмотрелся на маленькие аккуратные руки Ичиё, уверенно крутящие руль, возвращаясь мыслями к её нежному касанию его лба и к словам произнесённым девушкой, буквально десять минут назад. Такие волшебные слова, которые априори не могли относится к его персоне, но как бы нелепо оно не звучало, всё же относились. Рюноске понял, Хигучи была честна с ним. Он слышал искренность в её голосе и почему-то в сознательной памяти юноши всплыли и замерцали перед глазами кадры их совместной миссии на острове. Те фрагменты, когда девушка звала его погулять по набережной после выполнения задания, делая акцент на том, что они будут только вдвоём. В тот раз Акутагава отказался. Все его мысли были заняты только работой, он не мог думать ни о чём другом, кроме успешного завершения операции и уж тем более не жаждал никаких прогулок по острову, хоть тот и значился знаменитым на весь мир курортом. Бесцельное хождение парень считал бессмысленным. Но так было тогда, а сейчас? Задавал себе Рюноске вполне резонный вопрос, ответ, на который был для него очевиден. Сейчас они вместе едут в магазин, только вдвоём и, чёрт возьми, такой вариант развития событий его более, чем устраивает. Ичиё по всей видимости тоже, ведь после сказанного ею, разве может остаться повод для сомнений. Акутагава поднял руки и, закинув их назад за сиденье, предался размышлениям, пытаясь сложить разрозненные элементы пазла в своей голове в целостную картину. Хигучи хотела совместной прогулки по острову, желая остаться с ним наедине, и эта прогулка, если бы она состоялась, могла стать чем-то вроде… Свидания? Сцепленные за креслом пальцы рук юноши дрогнули, от того, как непривычно, непонятно прозвучало слово «свидание», пусть даже и коснулась его лично. Воспоминания вновь перебросили Рюноске во вчерашний вечер, возвращая парня к вопросу: ПОЧЕМУ подчинённая не оттолкнула его рук? И если вчера он допускал версию того, что девушка была шокирована его поведением и просто-напросто побоялась отталкивать от себя начальника, дабы не показаться грубой, то сегодня, сейчас, после произнесённых ею искренних слов, после её наполненных теплотой чувственных взглядов в его сторону, где-то на краю сознания Акутагавы мелькнуло вполне закономерное… А может Хигучи и вовсе не хотела его отталкивать? Возможно ли такое, что ей были приятны его прикосновения, так же как и ему на мгновение стало сладостно и волнующе от дразнящего, мимолётного касания, нежных пальчиков, порхнувших незаметным глазу взмахом крыла бабочки, по его прохладному лбу. В душу Рюноске, независимо от него самого, закрались тонкие робкие лучики надежды. А что если тот человек, о котором так проникновенно обмолвилась девушка выскочке Хидео, этот единственный мужчина, что так нужен ей, это… «Нет, нет, нет», — стиснул зубы Акутагава, исключительно силой характера, остановив нескончаемый бурный поток мыслей, чтобы тот окончательно не сбил его с толку. Отказывать себе и подавлять свои желания и эмоции юноше было не привыкать, — «рано ещё думать о чувствах Хигучи ко мне, хоть и очень заманчиво, но не стоит… Не нужно предаваться беспокойным мечтам, строить призрачные иллюзии и бередить себе ими душу. Ведь в случае неверных выводов, потом будет мучительно больно. Я стану отвратителен сам себе, как уже было однажды, с моим бывшим наставником, с предателем Осаму…» После исчезновения которого, собственные мысли Рюноске стали слишком разрушительны. Они сжирали изнутри, выжигая адским пламенем внутренности парня, и медленно убивали его день за днём, мучая и терзая хуже, чем самый коварный и жестокий враг. Акутагава почувствовал, как машина плавно остановилась, но открывать глаза эспер не спешил, дав себе немного времени перестроиться на позитивный лад, а мозгу отвлечься от лихорадочных размышлений и давних, но по-прежнему мрачных и болезненных воспоминаний. А ещё юноша внезапно захотел узнать, что будет делать его подчинённая, если решит, что начальник уснул. Желание было настолько спонтанным и неожиданным, а главное очень необычным, для всегда прямого, как палка, нрава Рюноске, что он чуть не прыснул в голос, от своей детской, наивной хитрости, тем самым едва не выдав себя. Через пару минут после остановки Ичиё заглушила двигатель и хотела окликнуть начальника, но, повернувшись к нему, увидела, что глаза Акутагавы закрыты, а сам он тихонько посапывает. — Ой, — неслышно пискнула девушка. «Как хорошо, что я не позвала семпая во весь голос», — подумала она, полубоком садясь в кресле и лаская взглядом каждую чёрточку на любимом лице, притворяющегося спящим парня. Хигучи знала, что рассматривать спящего человека по меньшей мере неэтично, но Рюноске был таким тихим и безмятежным сейчас, что Ичиё была не в силах отвести от него своих наполненных щемящей нежностью и задумчивой грустью золотисто-карих глаз. Акутагава ощутил на себе взгляд подчинённой, от которого по всему телу распространилось приятное тепло. Словно мягкое облако, состоящие из положительной энергии девушки, трепетно окутывало его сознание покровом покоя, распускаясь в нём диковинным цветком, расправляло трепещущие лепестки и селило внутри хрупкое чувство надежды на лучшее. Теперь было важно не спугнуть его, не разрушить, удержать во чтобы то не стало, а иначе, если надежда рухнет, то вряд-ли уже восстановится заново, а это может значить только одно, Рюноске вновь станет холодно… Голодный живот юноши опять предательски заурчал, уже не прося, а настойчиво требуя, чтобы его накормили. Акутагава хотел что-то произнести, но в горле пересохло, говорить было тяжело, он судорожно сглотнул, в отчаянии ощущая, как трещит по швам стена его отстранённости, его спасительного безразличия, от невесомого, напоминающего щекотку, прикосновения к торчащему в сторону острому локтю парня и тихого, но настойчивого, похожего на интимный шёпота: — Акутагава-семпай, просыпаетесь, мы приехали. Пойдёмте обедать. Хигучи позволяла себе только эти лёгкие касания, что вчера в кабинете, когда будила начальника перед совещанием у босса, что сегодня, но Рюноске хватило и их, чтобы почувствовать лёгкое, пьянящие головокружение. Эспер уже не скрывал от себя — ему хотелось большего, очень хотелось. Хотелось взять руку девушки в свою и прильнуть щекой к её ладони, хотелось пропустить через пальцы золото её волос, хотелось объятий, хотелось всего того, что представлялось ему в командировке. Но больше всего на данный момент Акутагава желал одного — он желал знать, хочет ли чего-то подобного Ичиё? И хочет ли с ним, ведь пока Рюноске не уверен в желаниях девушки, он будет сдерживать своё влечение внутри себя, противостоять ему и прятать от Хигучи столько сколько сможет. Вот только как надолго хватит его сил, Акутагава старался не думать. Юноша также старался не вспоминать как когда-то, в самом начале их совместной работы, он всегда грубо отталкивал от себя девушку и даже мог залепить ей пощёчину, невольно копируя поведение бывшего наставника. В те времена чужие прикосновения были ему омерзительны и противны, так же как и чужие пристальные взгляды, от которых эспер никогда не получал ничего, кроме презрения. Но то осталось далеко в прошлом, а в настоящем Рюноске прекрасно осознавал, что подчинённая не сможет позволить себе проявить излишнюю вольность по отношению к нему, а, значит, инициативу должен проявить он сам и только он своими жестами может дать понять Хигучи, что она небезразлична ему и побудить её на ответные действия. Но как же сложно и непонятно это всё, легче, наверное, вступить в бой с невидимым врагом, чем разобраться в чувствах другого человека. В собственных он уже разобрался и признал их, а вот есть ли у девушки чувства к нему, ещё предстояло понять. Но он справится с этим, преодолеет свою неуверенность и если будет нужно даже поборется за Хигучи, за свою Хигучи, и уж точно мерзкому хлыщу с ипподрома ни за что не отдаст. «Никому не отдам, потому что она МОЯ!», — так думал Акутагава, медленно открывая глаза. Серые омуты были слегка затуманены призрачной дымкой. — Акутагава-семпай, — шепнула Ичиё, — вы проснулись? Рюноске моргнул и, глядя на девушку, честно признался: — А я и не спал. Я притворялся. Хигучи ахнула и, всплеснув руками, спросила: — Семпай, но зачем? — Не знаю. Захотелось, — дал Акутагава исчерпывающий ответ, открывая дверь машины, — пойдём уже скорее, а то я прямо сейчас умру с голоду и тебе придётся доставить в штаб организации мой хладный труп и объяснять боссу причину потери одного из сильнейших сотрудников, — сострил юноша, выковыривая из кармана на двери смятую пустую бутылку, чтобы выбросить ту в ближайшую урну. — Никогда так больше не говорите, Акутагава-семпай, слышите меня, никогда! — надрывно выдыхая, воскликнула девушка за его спиной. — Хорошо. Не буду, — согласился с просьбой Рюноске, приподняв уголки губ в подобии улыбки, — а теперь давай выходи. Я жду. Обедать в компании Хигучи было привычным делом, но почему-то в этот раз, сидя за столиком в кафе и смотря на девушку, Акутагава вспомнил, что подчинённая уже достаточно давно начала баловать его домашними обедами, которые приносила на работу в отдельных контейнерах, для него и для себя. Зачастую это случалось после выходных, по понедельникам. Видимо, вечерние часы воскресенья, девушка выделяла для приготовления еды. В первый раз, когда Хигучи поставила на стол, перед ним, разогретый в микроволновке, железный горшочек с сукияки, Рюноске фыркал и шипел, как дикий в джунглях тигр, и только что не царапаясь, культурно предложил подчинённой, несколько, на выбор вариантов пути, куда та могла бы отправится вместе со своей, абсолютно ненужной ему заботой. Ичиё, понуро опустив голову, молча выслушала гневный монолог начальника, а после довольно просто объяснила: — Акутагава-семпай, я редко готовлю, но, когда такое случается у меня не получается приготовить мало, вот я и решилась разделить трапезу с вами, но если вы не хотите есть приготовленное мной, то можете выбросить и я закажу для вас обед из кафе. — Что-о-о??? Что ты сейчас сказала, — взвился Акутагава пуще прежнего, — ты предлагаешь мне выбросить еду? — возмущению парня не было предела и он не понимал от чего злился больше. От того, что подчинённая проявила непрошенную инициативу или же от того, что глупая девчонка предложила ему, выросшему в трущобах человеку, сделать с едой. А меж тем, стоящее перед ним блюдо, источало такой умопомрачительный аромат, что Рюноске, бешено вращая глазами и негодующе фыркая, сам не понял, как съел всё до последней крошки. В итоге Акутагава поблагодарил Хигучи и, похвалив кулинарные способности девушки, всё же попросил, чтобы впредь такого больше не повторялось, на что подчинённая молча кивнула в ответ, а в следующий понедельник притащила окономияки. Рюноске в своей излюбленной саркастичной манере поинтересовался тогда, в кого девушка такая упрямая, но обед съел с видимым удовольствием, вызвав тем самым счастливую лучезарную улыбку на лице Ичиё, которую та даже не пыталась скрыть. Потом было такояки и молчаливый укоризненный взгляд начальника, а затем Акутагава так привык к подобному в своей жизни, что перестал возмущаться, понимая, что это бесполезно. И если уж быть до конца откровенным с самим собой, то ему стала приятна такая забота, он начал её ценить. А недавно нечто похожее случилось среди недели. Рюноске вернулся с одиночного задания и застал подчинённую, спящей на диванчике в кабинете. Спала девушка сидя, держа в руках коробочку с бенто, которое было приготовлено специально для него, о чём Акутагаве не преминул доверительно сообщить, встреченный в коридоре Хироцу. На вопросительный взгляд начальника, мужчина пояснил, что об этом ему сказала сама Хигучи в случайной беседе. Когда рассказывала, как по пути на работу на неё напали гангстеры из вражеской организации и девушка была очень расстроена тем, что в перестрелке с ними, приготовленное специально для Акутагавы-семпая бенто, потеряло надлежащий вид. Услышав слова Рьюро, юноша в бешенстве скрипнул зубами, готовый растерзать, посмевших напасть на его подчинённую гангстеров всех вместе и каждого в отдельности, походя задаваясь вопросом, почему в то утро Хигучи отказалась от автомобиля и добиралась до офиса пешим ходом. Как выяснилось позже, в машине девушки вышла из строя какая-то деталь и её пришлось на сутки отогнать автосервис. Зайдя в кабинет, Рюноске аккуратно вытащил коробку из рук Ичиё и в считанные минуты, слопав содержимое, зачем-то вернул пустой бокс обратно, в руки девушки. Объяснив себе сей бессмысленный поступок тем, что хотел посмотреть проснется ли Хигучи от его манипуляций или нет. Покончив с нынешнем обедом, оба принялись за десерт и сейчас Акутагава наблюдал за тем, с каким наслаждением, сидящая напротив него Хигучи, поедает низкокалорийный кекс огура и запивает его ароматным чёрным кофе. Себе Рюноске заказал порцию традиционного мармелада ëкан с добавлением инжира и зелёный чай. Сделав глоток горячего напитка, Ичиё забавно сморщила нос и, подняв светлый лучистый взгляд на начальника, спросила: — Акутагава-семпай, а чем вы обычно занимаетесь в выходные? Ну я имею ввиду, какие места любите посещать, какие книги читаете, какие фильмы вам интересны? И если раньше Рюноске обязательно рявкнул бы в ответ, что-то типо, много будешь знать, плохо будешь спать, то в настоящее время, немного подумав, он заговорил: — Мои увлечения скорее похожи на интересы людей преклонного возраста. Меня интересует история в целом, но не только с помощью художественной литературы и кинематографии. Большое удовольствие я получаю, изучая её наглядно в лице старинных предметов, таких как реликвии и антиквариат. Я посетил все исторические музеи и музеи искусств в нашем городе, включая парк реликвий Оцука — Сайкатидо. И даже умудрился побывать в Эрмитаже Петербурга, — по губам юноши скользнула рассеянная улыбка, — об этом музее я уже рассказывал тебе вчера, — Хигучи, затаив дыхание, с неподдельным интересом слушала начальника и, видя это, Акутагава продолжил, — у меня есть несколько альбомов по искусству разных стран, так что, свои выходные, я провожу за их изучением. А ещё, — Рюноске заметно смутился, он никогда и ни с кем не обсуждал свои интересы и увлечения. Сделав пару глотков чая, юноша решился договорить до конца, — ещё я увлекаюсь каллиграфией. Каллиграфия позволяет мне расслабиться и на время отключиться от действительности, это, своего рода отдых, ощущения, схожие с медитацией. Акутагава замолчал и, допивая чай, пронзительно взглянул на подчинённую, в голове пронеслись опасения о том, что не зря ли он рассказал о себе так много. Хотя, ничего необычного, а тем более плохого, в его увлечениях не было, но Рюноске почему-то испытывал странное чувство неловкости. — Акутагава-семпай, вы удивительный человек, — звенящим от волнения голосом выдала Ичиё, тем самым ещё больше смутив начальника. Открытый взгляд девушки был полон трепетного восхищения, глубинного понимания и восторженного одобрения, — расскажите мне про Оцука — Сайкатидо, прошу вас, Акутагава-семпай, пожалуйста — Хигучи, в молитвенном жесте, сложила ладошки перед собой, — к своему стыду, я ещё не посещала этот музей-парк, а вы, семпай, такой интересный рассказчик. Я заслушалась вас вчера и теперь понимаю почему ваша подпись под документами такая красивая, — торопливо вещала девушка и от её слов, на бледных щеках Акутагавы, всё больше и больше проступал предательский румянец. Рюноске был очарователен в своей застенчивости. — Нет во мне ничего удивительного, ну кроме способности, конечно, — буркнул юноша, старательно отводя глаза, — хорошо, я расскажу, но будет честно, если сначала и ты поведаешь мне о своих развлечениях на досуге. Про ипподром я уже знаю, а что ещё? — высказался Акутагава и вновь перевёл взгляд на подчинённую. Внешне он был спокоен, но серые глаза парня смотрели тревожно, выдавая его внутреннее волнение. Рюноске очень не хотелось услышать, что в оставшееся свободное время Ичиё с кем-то встречается, им хорошо вместе и… — А ещё я… — звенящий голосок Хигучи перебил мысли эспера, девушка подняла маленькую чашку с остатками кофе на уровень лица, в провальной попытке спрятаться за ней, теперь настала её очередь для смущения, — вообщем я, иногда, под настроение пишу коротенькие рассказы, чаще всего романтично-грустные, не отличающиеся захватывающим сюжетом и сентиментальные стихи, — Ичиё одним глотком допила остывший напиток и слегка дрогнувшей рукой вернула чашку на место. Чашка издала мелодичный тихий звон, царапаясь о керамическое блюдце. От этого звука девушка поморщилась и, неспеша промокнув губы салфеткой, подняла глаза. Она была уверена, что Акутагава будет смеяться над её глупым, как она считала, увлечением и внутренне была к этому готова, но начальник был сама серьёзность. — Пойдём, нам пора, — задумчиво произнёс Акутагава, отодвигая стул и вставая. — Да, пойдёмте, семпай, — Хигучи поспешила последовать примеру Рюноске и, по-быстрому вскочив, засеменила на выход, чуть впереди него. Замешкавшись у двери, Ичиё спиной почувствовала непосредственную близость начальника. Виска коснулась его тёплое дыхание и тихий внятный голос, нежно лаская слух, прошелестел над самым ухом: — Дашь почитать своё творчество? Замершие до поры до времени, внутри девушки мурашки, снова ожили и резво проскакали по зажатому от напряжения многострадальному позвоночнику, заставив блондинку приложить максимум усилий, чтобы не вздрогнуть. Хигучи хотелось обернуться и обнять стоящего за ней Акутагаву, хотелось уткнуться носом тому в грудь и глубоко вдохнуть его запах, хотелось прошептать, что она готова подарить ему все рукописи мира, очень хотелось, но разве могла Ичиё позволить себе подобное? Однозначно, нет, а потому оборачиваться девушка всё же не рискнула и, замерев на месте, недрогнувшим голосом произнесла: — Конечно, семпай, но только если вы покажите мне свои каллиграфические рисунки. — Хм, — за спиной Хигучи раздался короткий смешок, а после опять тихий голос, — ну, хорошо, мне надо подумать, но позже, мы вернёмся к этому разговору, — Рюноске явно не шутил, — а теперь давай поспешим, у нас же по плану ещё магазин. Ичиё кивнула, а эспер, протянув вперёд руку, открыл перед ней дверь и аккуратно подтолкнул подчинённую к выходу. Остаток пути пролетел незаметно, до места назначения парочка добралась буквально за каких-то десять минут, но даже за столь короткое время девушка, как и обещала, успела рассказать начальнику пару историй о лошадях и их понимании человеческого языка. Акутагава был заметно удивлён и даже попытался объяснить это тем, что лошади скорее всего просто чувствуют интонацию голоса хозяина. — Я как-то смотрел передачу про животных, — бодро говорил юноша и сквозь маску невозмутимости на его лице прорвались обычные человеческие эмоции, — так вот в ней рассказывали о таком. — Ни в коем случае не буду спорить с вами, Акутагава-семпай, — легко согласилась Хигучи с начальником, — возможно, всё так и есть, как вы и говорите, но мне, кажется, что во всех животных кроется загадка, разгадать которую человечеству неподвластно, — бойко говорила девушка, ловко паркуя машину на стоянке небольшого торгового центра, в коем располагался нужный им магазин. Помещение, где продавалось всё для лошадей и наездников оказалось на минус первом этаже четырех этажного здания, оно было светлым и уютным. Акутагава никогда и не думал, что в Йокогаме есть подобное место, а вот Хигучи была здесь далеко не в первый раз. Стоило только паре зайти в стеклянные двери и оказаться в зале магазина, как в зоне их видимости тут же материализовался продавец-консультант, он вежливо поздоровался и предложил посетителям помочь с выбором необходимого товара. Ичиё так же вежливо отклонила предложение молодого человека и повела начальника к нужному им стеллажу. После недолгих раздумий, от сапог Рюноске отказался и остановил свой выбор на крагах, мотивировав своё решение тем, что краги проще одевать. Его спортивные брюки, хоть и узкие, но запихивать их в сапоги всё равно не очень удобно, а раз Нома-сан ничего не сказал про смену обуви, значит, он останется в кроссовках. — Как вам будет угодно, Акутагава-семпай, — Хигучи утвердительно качнула головой, ласково смотря на сосредоточенного юношу, ставившего на место сапоги. Неужели это всё же случилось и они с Акутагавой вместе проводят время вне работы? Девушке верилось и не верилось, хотелось даже ущипнуть себя за руку, чтобы удостовериться, что всё это не сон и не плод её больного воображения. Но щипать себя Ичиё не пришлось, голос начальника был более, чем реален. — Хигучи, пойдём на кассу, — позвал её Рюноске, зажав подмышкой краги. Парочка двинулась в сторону касс и, проходя мимо стеллажа со шлемами, Акутагава вдруг остановился, — Хигучи, — снова позвал он девушку, — а может мне стоит приобрести свой собственный шлем, раз уж эта дурацкая вещица столь необходима для тренировок. Как думаешь? — деловито поинтересовался юноша и выжидающе уставился на подчинённую. «Акутагава-семпай что советуется со мной?», — от удивления сердце Хигучи сделало кульбит остановилось и застучало с удвоенной силой. — Я думаю, такое решение было бы оптимальным, — Ичиё бегло взглянула на выставленные на стеллаже шлемы, моделей было поразительное множество, впрочем, как и фирм. Девушка уверенно подошла к стеллажу и, сняв с него черного цвета шлем, вернулась к начальнику, говоря на ходу, — Акутагава-семпай, я уверена вот этот вам подойдёт, он сделан из отличного пластика, очень лёгкий и дышащий, ремешки из натуральной кожи. Эта фирма лучшая на рынке по изготовлению защитной экипировки для всадника. У меня точно такой же, только мой украшают стразы… — Вот только стразов мне не хватало, — фыркнул Рюноске и рассмеялся. Странное дело, но болтовня подчинённой его не раздражала, а наоборот забавляла, — знаешь, Хигучи, если бы ты не работала со мной пять дней в неделю, я мог бы подумать, что ты подрабатываешь в этом магазине промоутером данной фирмы, — выдал эспер, машинально наклоняясь к вытянутым вверх рукам девушки, что, смеясь со слов начальника, водрузила шлем на его голову. Акутагава и сам не понял, как он смог допустить подобную помощь, но думать об этом ему сейчас не хотелось. Перед глазами юноши мелькали изящные кисти рук Ичиё, застёгивающие под его подбородком ремешки шлема. Рюноске, затаив дыхание, наблюдал, как маленькие пальчики с аккуратными ноготками, суетливо пытаются справится с пряжкой, чуть задевая и щекоча его шею, слышал её равномерное тихое сопение, отдающие эхом где-то в районе солнечного сплетения, видел узкие запястья девушки с тонкими голубоватыми венками под полупрозрачной кожей и всё это, в совокупности, побудило Акутагаву к действиям. Эспер, словно в кадрах замедленного кино, приподнял руки, стараясь не выронить зажатые подмышкой краги и осторожно обхватил запястья Хигучи, сразу же почувствовав под большими пальцами ритмичные удары её пульса, что гулким стуком, будто капли дождя по крыше, отдавались у него в ушах, и вместе с этим по телу парня разлилась уже знакомая ему тёплая волна. Их глаза встретились и мыслей в голове Рюноске совсем не осталось, все они испарились, как капельки морской воды на коже под лучами палящего солнца. Что случилось в тот случайный момент, когда его взгляд упал на её губы — не знает никто. Между парнем и девушкой, будто пробежал разряд электрического тока, заставляя их сердца забиться быстрее, в едином ритме. Акутагава, ни о чём не думая, поддавшись внутренним инстинктам, осторожно привлек Ичиё к себе и, склоняясь к ней ближе, почувствовал, как с едва слышным вздохом потянулась она к нему навстречу. Лёгкое смущение, затопившее щёки блондинки, не могло прогнать искрящуюся радость, от действий начальника, что так и пела в её душе мелодией о любви. Одно желание на двоих… Губы девушки податливо дрогнули, приоткрываясь в немедленном порыве подарить ему пылкий и чувственный отклик в ответ на его поцелуй, и Рюноске был совсем не против этого. Одно дыхание на двоих… — Уважаемые посетители, вы выбрали необходимый вам товар? — продавец-консультант внезапно вынырнул из-за угла стеллажа и неспешной походкой направился к стоявшей в предельной близости друг к другу паре, — или вам всё-таки нужна моя помощь? — на лице молодого человека сияла дежурная улыбка, от него так и веяло напускной любезностью. Отреагировав на голос, Акутагава и Хигучи разом встрепенулись и отпрянули друг от друга, но мимолётное касание прохладных губ Рюноске всё же успело оставить обжигающий след на тёплых губах Ичиё, след так похожий на одиночный мазок кисти художника, выделяющийся ярким огненным пятном на белом листе бумаги. Акутагава резко разжал руки, отпуская запястья девушки, зажатые подмышкой парня краги с глухим звуком шлёпнулись на пол. Рюноске, чертыхнувшись про себя на назойливого продавца, что появился так не вовремя и разрушил суровой действительностью очарование момента, поднял с пола товар и растерянно взглянул на стоящую чуть в стороне от него Хигучи. К парню вернулась непонятно откуда взявшаяся смутная тревога, мелькнувшая на краю сознания назойливым ощущением, что он сделал что-то не так. Но Ичиё смотрела на него с нежностью, лаская и успокаивая взглядом, будто-то бы говорила — Акутагава-семпай, всё хорошо — и тревога отступила, уползла прочь, уступив место чему-то новому и светлому. Уверившись в том, что Акутагава относительно спокоен, блондинка повернулась и обратила свой красноречивый взор на консультанта. — Мы уже выбрали всё необходимое нам сами, — мило ответила девушка, — а вам, молодой человек, не стоило так беспокоится, — Ичиё задержала взгляд на парне, — вы недавно здесь работаете, я вас раньше не видела, — она не спрашивала, скорее утверждала. — Вы правы, госпожа, я устроился сюда не очень давно, — молодой человек подтвердил свои слова быстрым кивком головы, — мне нужно работать, чтобы оплачивать учёбу. — Хорошее дело, — похвалила блондинка юношу и с улыбкой продолжила, — хотите совет? — Буду признателен, — молодой человек склонился в глубоком поклоне. — Не будьте столь назойливым, когда предлагаете свои услуги консультанта. Это не прилично, не все клиенты любят навязчивый сервис, а тем более постоянные клиенты, — нарочито подчеркнула девушка свой статус. «Интересно, а целоваться между стеллажами прилично?» — подумал юноша, а вслух пролепетал: — Госпожа, простите великодушно, подобное больше не повторится, — молодой человек хотел добавить что-то ещё, но столкнувшись со стальными глазами парня, стоящего рядом с блондинкой, счёл, что лучшим для него вариантом будет промолчать. — Надеюсь, — светловолосая одарила консультанта лучезарной улыбкой, давая понять, что инцидент исчерпан и отвернулась от него к своему спутнику. Парочка подошла к кассе. Акутагава положил на прилавок краги, кассир щёлкнул сканером и внимательно воззрился на покупателя, раздумывая, как бы повежливее сообщить последнему про шлем на его голове. Через минуту игры в гляделки с клиентом, мужчина, стоящий по ту сторону прилавка всё же нашёлся и тщательно подбирая слова заговорил. — Господин, вы так впечатлены нашей продукцией, что готовы носить её не снимая. Я право польщён, наш товар, действительно, хорош, но будьте добры, снимите его на время, пожалуйста, мне нужно отсканировать, а потом можете снова надеть. Акутагава непонимающе зыркнул на мужчину, мыслями он был всё ещё в зале и держал запястья Хигучи в своих руках, а потому и не смог сразу сообразить, что от него требуется. — Акутагава-семпай, шлем, — тихий голос подчинённой выдернул Рюноске обратно в явность бытия. Эспер развернулся к Ичиё и, по-детски наивно хлопнув длинными ресницами, спросил: — Что шлем? — Он всё ещё надет на вас, — серьезно ответила Хигучи без намёка на ехидство. И тут случилось невероятное. Всегда культурный, не позволяющий себе на людях крепких выражений, любитель устаревших слов Акутагава, стаскивая со своей головы дурацкий головной убор, что на его счастье Ичиё так и не успела застегнуть, с чувством собственного достоинства выдал: — Твою ж мать! И всё-таки я идиот. Эти шлемы, наверное, моё наказание на сегодня, — опустив шлем на прилавок, Рюноске оглядел присутствующих, явно ожидая от них какой-то реакции. Все трое недолгое время недоуменно пялились друг на дружку, а потом, не выдержав напряжения, прыснули звонким смехом, причём тем человеком, кто рассмеялся первым, был никто иной, как сам Акутагава. Отсмеявшись, Рюноске задумчиво наблюдал, как кассир складывает его покупки в пакет, чётко понимая, чего-то не хватает. «Точно, рюкзак, не буду же я носить всё это в целлофановом пакете.», — Акутагава досадливо повёл плечом и обратился к мужчине за прилавком: — Минуточку, пожалуйста, я кое-что забыл. Подскажите, где тут у вас рюкзаки? — Конечно подскажу, с большим удовольствием, — мужчина указал на стеллаж, что находился по правую руку от него и был в двух шагах от кассы, — хотите я вас проконсультирую? — и не успев получить утвердительный ответ покупателя, затораторил, как сорока, настолько ему хотелось применить свои знания на практике, искренне помогая клиенту определиться с выбором, —современный рынок предлагает такой огромный ассортимент, что в нём легко запутаться. В выборе рюкзака, прежде всего, нужно обращать внимание на самый важный момент — это комфорт вашей спины, поэтому лучше всего брать изделие с жёсткой ортопедической спинкой… Рюноске элегантно выставил вперёд руку, жестом призывая мужчину к молчанию, после чего не хуже какого-нибудь знаменитого актёра, картинно приложил ладонь ко лбу и заговорил сам: — Я правда, очень благодарен вам за желание помочь, но право слово, не стоит. Мне нужен самый обычный бюджетный вариант рюкзака, чтобы я мог донести эти вещи от ворот ипподрома до конюшни. Я не собираюсь ходить с ним в походы, — на этих словах Акутагава выдавил из себя улыбку и метнулся к стеллажу с рюкзаками. Быстренько пробежавшись глазами по ценникам, эспер схватил с полки чёрный вместительный рюкзак из средней ценовой категории и вернулся обратно к кассе. — Отличный выбор, — провозгласил кассир, сканируя товар и называя общую сумму покупки. Блондинка подала мужчине дисконтную карту вип-клиента, которая предоставляла максимальную тридцатипроцентную скидку. Рюноске расплатился и сразу же засунул пакет с крагами и шлемом в рюкзак, после чего закинул одну лямку себе на плечо, тестируя только что купленное изделие прямо на месте. По ощущениям было удобно. Попрощавшись с кассиром и пожелав тому хороших продаж, услышав ответное пожелание хорошего вечера, Акутагава и Хигучи направилась к выходу из магазина. Подойдя к машине, Ичиё открыла багажный отсек: — Акутагава-семпай, кладите свои покупки, — Рюноске сунул рюкзак в багажник, захлопнул крышку и, привычным жестом распахнув дверцу со стороны переднего сиденья, уселся, прикрывая ту за собой. Хигучи тем временем села за руль и, сунув ключ в замок зажигания, внесла дельное предложение, — Акутагава-семпай, можете оставить покупки прям в багажнике. Выбор, конечно, за вами, но не вижу смысла таскать рюкзак туда-обратно, если мы всё равно ездим вместе. — Резонно, — согласился Рюноске с предложением девушки, — пусть он там и останется, а завтра организую себе шкафчик. Ичиё кивнула начальнику и, посматривая по сторонам, вырулила со стоянки торгового центра. — Не передумала послушать про Оцука — Сайкатидо? — осведомился Акутагава, когда Хигучи выехала на дорогу. — Что вы, Акутагава-семпай, разумеется нет, — девушка провела рукой по волосам и снова опустила кисть на руль, — я с удовольствием послушаю ваш рассказ, мне очень интересно узнать, как можно больше об этом национальном историческом памятнике, когда-нибудь я тоже там обязательно побываю И Рюноске начал своё повествование, стараясь вспомнить все детали экскурсии и постепенно увлекаясь былыми воспоминаниями. Юноша вдохновенно говорил, в некоторых местах помогая себе жестикуляцией рук. Ичиё внимательно слушала, не забывая сосредоточенно следить за дорогой сквозь переднее ветровое стекло, и только изредка что-нибудь уточняла. О не случившемся поцелуе они не заговаривали, но каждый из них бесспорно думал о нём, и оба понимали теперь, что этот поцелуй обязательно должен случиться, не может не солучиться, вот только когда? За непринуждённым разговором время в пути пронеслось незаметно, и вот уже блондинка припарковала машину возле подъезда начальника. Акутагава попрощался с девушкой до завтра, открыл дверцу и, поставив одну ногу на асфальт, чтобы выбраться из машины, вдруг стремительно развернулся. — Ответь мне, Хигучи, — начал он торопливо, — почему твоё мимолётное счастье ассоциируется (со мной) с кофе? — серые омуты смотрели в упор, не мигая в золотисто-карие глаза напротив. — Потому что я очень люблю (вас) кофе, Акутагава-семпай, — в глубине золотисто-карих глаз притаилось странное выражение, в них отражалась лёгкая тревожность и движение трепетной души, словно спряталась какая-то тайна, которую Рюноске ещё только предстояло разгадать.

***

Акутагава открыл дверь квартиры и к его великому удивлению Гин была дома. Сестра вышла из своей комнаты, в коридор, будучи в домашней одежде, а это означало, что девушка никуда не собиралась. — Привет, братик, а ты чего так долго? — между делом поинтересовалась Гин, доставая из ящика резинку для волос и перетягивая ею свои длинные чёрные локоны, наспех собранные руками в высокий хвост на затылке. — Привет, сестрёнка, — Рюноске снял жилет и, вешая его на крючок, параллельно отвечал, — мы вместе с Хигучи ездили в магазин. Мне нужно было купить кое-что для занятий. «О-у, мы с Хигучи, это уже кое-что, это хорошо, это просто здорово», — про себя воскликнула девушка, мысленно аплодируя блондинке-начальнице, а вслух произнесла всего два слова: — И где? — Что где? — ответил Акутагава вопросом на вопрос нога об ногу, снимая кроссовки. — Покупки где, Рю? — Гин уставилась на брата и только тут заметила непривычное мерцающие сияние в его серых глазах. — А-а-а, покупки, — протянул эспер странно улыбаясь, — так они остались в багажнике автомобиля Хигучи. Мы же завтра снова едем вместе на ипподром. — Ясно, — коротко изрекла девушка, всё пристальнее вглядываясь в сияющее лицо брата, — я нахожу тебя каким-то загадочным, Рю. Случилось что-то хорошее? — Да. Нет. Не знаю. Наверное, — выдал Рюноске хаотичный набор слов и, стаскивая с себя толстовку, перевёл тему, — Гин, а ты же сейчас никуда не уходишь? — Нет, брат. Сегодня я остаюсь дома. Устала, захотелось отдохнуть, — девушка демонстративно зевнула, тыльной стороной ладони прикрывая рот. На самом же деле в эту субботу Тачихара уехал навестить родителей и вернутся парень должен был только завтра утром, но брату знать об этом не следовало. — Тогда, может быть, сделаешь чай, а я пока приму душ, — предложил Рюноске сестре, между делом вытаскивая белую футболку из-за пояса спортивных брюк. Гин согласно кивнула и, увидев её кивок, Акутагава-старший по-быстрому скрылся за дверью ванной комнаты, пытаясь таким нехитрым способом, хотя бы на время избежать расспросов сестры. Юноше хотелось сейчас немного побыть одному, в его голове всё ещё звучала невинная фраза, сказанная его подчинённой, буквально пять минут назад. Потому что я очень люблю кофе, Акутагава-семпай