***
Молодой мужчина в песочного цвета плаще бойко перемещался по парковке принадлежащей ипподрому, упорно высматривая нужный ему автомобиль. На данной стоянке машин было не так уж и много, так как здесь могли парковаться только сотрудники, действующие спортсмены и занимающиеся по абонементам посетители. Основная же масса людей, посещающих скачки, передвигалась на метро, ибо оставить личное транспортное средство вблизи ипподрома было попросту не где. — Ага, нашёл, — ехидно ухмыляясь, протянул Дазай, и в наглую облокотился на капот чужой машины. По-хозяйски пристроив одну ногу на бампер, детектив, приготовившись к длительному ожиданию, начал наблюдать за одинокой птахой, что, перепархивая с ветки на ветку, пристально осматривала подсвеченные солнцем листья. «Наверное, пропитание ищет, мушек там всяких,» — решил Осаму, небрежным движением руки откидывая со лба непослушные всклокоченные волосы, — «ску-у-чно, почему же так ску-у-чно,» — проскулил про себя детектив дурашливым голоском и, помассировав шею двумя пальцами, завертел головой по сторонам, ища что-нибудь достойное его взора, — «а, может, стоит задуматься над новым способом самоубийства?» — карие глаза Дазая ярко вспыхнули, загораясь идеей и тут же потухли, — «ну-у не-ет, совершать самоубийство одному так же скучно, как и думать об этом, вот если бы прекрасная незнакомка согласилась разделить его со мной…» — Осаму мечтательно закатил очи, с трудом подавляя в себе желание облизнуться. — Ожидание всегда так утомительно-о-о, — с ленцой в голосе вслух проронил шатен, растягивая последнюю в слове букву громким зевком. Но на радость детектива долго ждать ему не пришлось, вдалеке показалась ожидаемая им парочка и в тот же миг хищная улыбка коварной змеёй скользнула по губам молодого мужчины, буквально через долю секунды уступив место глуповатой усмешке. Акутагава с Хигучи увлечённо о чём-то разговаривая, приближались к машине и не сразу заметили примостившегося на краю капота незваного гостя, который, скрестив на груди руки, со скучающим видом поглядывал по сторонам. Когда парочка всё же заметила его, то своеобразная реакция обоих сильно позабавила скучающего Осаму в раз, предоставив тому повод повеселиться. — Дазай-сан?! — ассистентка Акутагавы по инерции сделала шаг вперёд, словно пытаясь таким не хитрым способом защитить своего начальника. «От кого защитить? От меня? Смешно,» — Дазай молча ухмыльнулся — ах, влюблённые леди все такие пылкие, — мысленно произнёс детектив, — «готовы в огонь и в воду за объектом своего воздыхания. Кстати, и о самом объекте,» — Осаму скосил глаза на действующего мафиози и своего бывшего ученика, что стоял сейчас с непроницаемым лицом, убрав руки в карманы жилета, и не проявлял никаких видимых эмоций, но во всём облике юноши чувствовалось неимоверное внутреннее напряжение, — «Акутагава-кун вряд-ли догадывается о трепетных чувствах своей ассистентки по отношению к нему,» — последняя мысль настолько раззадорила бывшего мафиози, что он не смог отказать себе в удовольствии поразвлечься, а заодно и попытаться узнать ответ на интересующий его вопрос. — Что вы здесь делаете? — золотисто-карие глаза девушки сверкнули праведным гневом. Дазай плавно опустил стоящую на бампере ногу на асфальт и, оторвав зад от капота, картинно раскинул руки, умышленно не замечая явного раздражения в голосе блондинки. — Что я здесь делаю? Хм, если скажу, что я всего лишь наблюдаю во-он за той маленькой птичкой, ищущей чем бы ей поживиться, — Осаму вскинул голову и указал ладонью на дерево, — это будет в какой-то степени правдой, но не совсем. На самом деле, я ждал вас, радость моя. — Что-о-о??? — Ичиё дёрнулась и отступила на шаг назад, слегка опешив от всего вышесказанного, — но-о зачем я вам? — Чтобы сказать, как вы прекрасны сегодня, милая леди, — как ни в чём не бывало заливался соловьём детектив, — вам так идёт обтягивающая одежда, выглядите столь сексуально, что меня так и тянет предложить вам парное самоубийство, — пламенная речь Дазая была достойна самых высоких театральных подмостков страны, — умереть вместе с такой девушкой, как вы, было бы для меня настоящей честью и исполнением давней заветной мечты. Что скажите? — проницательные глаза с лукавым прищуром выжидательно уставились на блондинку, а губы шатена растянулись в самодовольной улыбке, когда он увидел ошарашенное выражение её лица. Щёки Хигучи покрывал пунцовый румянец, девушка покрепче вцепилась пальцами в пустую сумку свободно свисающую с плеча, чтобы таким нехитрым способом проконтролировать свои руки, которые очень сильно чесались одарить увесистой пощёчиной наглую физиономию детектива. — Дазай-сан, помнится, вы уже предлагали мне подобное, в нашу самую первую встречу в Агентстве, — выделив голосом последнее слово, промолвила Ичиё, — так стоит ли повторяться? — Ну-у-у, тогда меня грубо прервал мой слишком правильный напарник, не терпящий флирта на рабочем месте, да и вообще его не терпящий, считая данное занятие постыдным и не серьёзным, а главное не идеальным, — Осаму, издав язвительный смешок, сунул руку за пазуху, но не найдя ей там применения, вытащил обратно и, посмотрев на растопыренные пальцы, продолжил, — вот я и решил попытать счастья ещё раз, вдруг сегодня мне повезёт. — Не повезёт и не надейтесь. Я отказываюсь, — сердито нахмурившись, припечатала Хигучи ледяным тоном, в котором отчётливо слышались металлические нотки. Девушка достала из кармана ключи от машины и демонстративно щёлкнула брелоком сигнализации, явно намекая на окончание разговора. Но упрямый детектив униматься не желал, ему было весело и хотелось выжать максимум удовольствия из сложившейся ситуации. Выводить из себя людей ради своего развлечения, Дазаю было не привыкать, он считал это оригинальной забавой и ничего зазорного в этом не усматривал. Бывшему мафиози ничего не стоило огорошить ничего не подозревающего человека какой-нибудь дерзкой выходкой, которая, как правило, всегда попадала точно в цель. — Радость моя, ну зачем же так категорично, — шатен скроил расстроенную мину и наигранно жалобно вздохнул, — а может, дадите мне шанс? Я бы с превеликим удовольствием пригласил вас в мою любимую рюмочную и показал каким галантным умею быть, вот только… — Осаму элегантным движением оправил лацканы плаща, между делом бросая хитрый взгляд в сторону Рюноске. Темноволосый мафиози всё так же молча стоял на одном месте в позе застывшей мраморной статуи, глядя в упор на бывшего наставника, и то яростное сияние, мелькавшее сейчас в глазах парня, Дазаю категорически не понравилось, — вот только боюсь Акутагава-кун будет против, — закончил детектив ранее начатую фразу и дерзко подмигнул блондинке. Ичиё разозлилась всерьёз. Она искренне не понимала чего добивается бывший мафиози, ведь он здесь точно не для того, чтобы пригласить её на свидание и этот факт был абсолютно очевиден. Тогда зачем? Зачем он заявился и омрачает такой хороший день своим присутствием, что ему нужно от них? — А, знаете, Дазай-сан, — Хигучи от досады в сердцах топнула ножкой и, набрав в грудь побольше воздуха, на одном дыхании выпалила, — я бы с превеликим удовольствием пристрелила вас не дрогнувшей рукой, да только боюсь Мори-сан не одобрит моего весьма опрометчивого поступка, поэтому не стану торопить события, а любезно попрошу вас идти своей дорогой. Мы не нуждаемся в вашей компании, — сердито припечатала Ичиё, нервы блондинки были на пределе. Высказавшись, девушка подошла к машине и, открыв заднюю дверь, небрежно бросила на сиденье сумку. После чего громко хлопнула ни в чем не повинной дверцей и, вернувшись обратно, вновь встала рядом со своим семпаем. Во время всего диалога Акутагаве стоило огромных трудов сдерживать в кулаке трещащее по швам самообладание, но он мужественно терпел никчёмную болтовню Осаму, прекрасно понимая, что все эти разговоры и ужимки не более, чем пустая бравада не имеющая под собой и толики правды, но всякому терпению приходит конец. — Что тебе нужно, Дазай??? — рявкнул Рюноске, не желая больше сдерживать бьющие через край эмоции, — хочешь чтобы я опять отработал в тандеме с человеком-тигром? Для этого ты нас караулил? — аристократичное лицо юноши приобрело зловещее выражение. Острый подбородок был вздёрнут вверх, серые глаза метали молнии, не обещающие собеседнику ничего хорошего, крылья носа хищно подрагивали при каждом вздохе, а тонкие губы кривились в презрительной усмешке, — так говори, не стесняйся, я сделаю, а мою подчинённую оставь в покое. Отстань от неё! — Акутагава решительно выступил вперёд, рукой отодвигая Ичиё за себя, будто пряча её от детектива, — к чему весь этот отвратительный фарс, эта бездарная игра на публику? «Ого-о, Акутагава-Кун кажется научился ценить вверенных ему людей или это нечто другое?», — Осаму быстренько прикинул в уме варианты и пришёл к выводу, что между начальником и подчинённой происходит что-то личное, — «м-м-м, как интересненько, надо подумать об этом на досуге.». На деле же Дазай обиженно надул губки и в примирительном жесте выставил руки вперёд, ладонями прямо перед собой и, замахав ими перед лицом бывшего ученика, непринуждённо заговорил. — Эй-эй-эй, не стоит делать резких движений, Акутагава-кун уйми свою прыть, — шатен обезоруживающе улыбался во весь рот, обнажив идеально ровные зубы, — ладно, ладно признаюсь честно. Я ждал вас, чтобы вы подбросили меня до общежития агенства. Две пары глаз напряжённо впились в лицо детектива, пытаясь прочитать на нём очередной подвох. Хигучи едва заметно сощурившись, медленно и небрежно повела плечами, а Рюноске, всё ещё злясь, сверлил упрямым взглядом бывшего наставника, словно ему предстоял поединок с врагом. Осаму же, несказанно радуясь непонятно чему, затянул противным писклявым голоском. — Если-и я ва-ам скажу-у, что проигрался на скачках в пух и прах, и у меня не осталось денег даже на метро, чтобы добраться до дома, неужели вы не пожалеете бедного детектива? Не верю-ю, что вы такие бездушные. Так и не дождавшись от парочки внятного ответа, (в котором шатен собственно и не нуждался, потому что всё равно поступил бы по своему) Дазай, воспользовавшись заминкой, без спроса открыл дверь автомобиля принадлежащего Ичиё и без зазрения совести плюхнулся на заднее сиденье, аккурат рядом с уже лежащей там сумкой владелицы. Акутагава с Хигучи сначала молча переглянулись, потом одновременно кинули взгляды в сторону Осаму и синхронными жестами развели руками как бы говоря друг другу — «ну не вытаскивать же этого наглеца за шкирку из салона» — уселись по своим местам, в душе поражаясь беспардонности детектива. Вернее поражалась этому одна Ичиё, Рюноске давно и хорошо знал, какая опасная личина скрывается под этой маской вечно кривляющегося шута. Девушка хоть и читала досье на бывшего мафиози всё равно не осознавала всего в полной мере, ибо появилась в мафии спустя пару лет после его исчезновения. Как только Хигучи завела машину и вырулила со стоянки на проспект с заднего сиденья раздалось насмешливое: — Ну-у или всё совсем, наоборот, и я не проиграл, а выиграл, да столько, что теперь просто боюсь добираться до общежития общественным транспортом, — Дазай поёрзал на сиденье устраиваясь поудобнее, а, устроившись, снова заговорил, — вдруг на меня кто-нибудь нападёт и украдёт всё, что нажито непосильным трудом, — на этих словах детектив откровенно рассмеялся, — напрягайся потом, ищи воров, придётся подключать Рампо с его сверхдедукцией, — вслух разглагольствовал Осаму, энергично жестикулируя руками, — а оно мне надо? Правильно, не надо, зачем лишний раз напрягаться и кого-то искать, когда можно попросить старых знакомых, которые по доброте душевной и не без собственного удовольствия подбросят бедного детектива до его скромной обители. Акутагава недовольно цыкнул и сквозь зубы процедил: — Успокоился бы ты Дазай, хватит ломать комедию, здесь нет нужных слушателей, заглядывающих тебе в рот и верящих во все твои бредни, — высказавшись, Рюноске замолчал и, демонстративно скрестив руки на груди, уставился в окно, но решившего поболтать шатена так просто было не остановить и он, как ни в чём не бывало, продолжил трещать как сорока: — Ой, я что вспомнил, мне срочно нужно вернуть все деньги, которые я задолжал в кафе, пока они ещё при мне в целости и сохранности, — Осаму энергично похлопал себя по внутреннему карману плаща, — то-то официантка обрадуется и, может быть, после этого всё же согласиться если и не на парное самоубийство, то хотя бы на свидание со мной. Блондинка глубоко вздохнув, на миг приложила ладонь ко лбу, сильно радуясь в душе не загруженной автомобилями трассе, ведь чем свободней дорога, тем быстрее они избавятся от столь назойливого попутчика. Девушка уже поняла, что затыкать детектива старательно демонстрирующего свои актёрские способности, пустая трата времени и, отключив голову от его безостановочной болтовни, глубоко ушла в свои мысли. Привычно крутя руль, Ичиё раздумывала о превратностях судьбы. И почему всё происходит вовсе не так как хочется, почему её приглашают куда-то совсем не те люди? Хигучи не к месту вспомнила о противном кроте из архива, что звал её отдохнуть, о нахальном Хидео, что вёл себя слишком бесцеремонно, настойчиво предлагая поездку в лучший ресторан Токио и даже этот… сидящий сзади со своей дурацкой рюмочной. Блондинка едва заметно дёрнула плечиком, ей было ясно с самого начала, что детектив всего лишь дурачится, но всё же факт остаётся фактом. Зачем Ичиё все эти двусмысленные предложения от абсолютно чуждых ей людей, когда она готова принять любое, но только от одного человека, сидящего сейчас по левую руку от неё, даже если этот человек пригласит её на прогулку в преисподнюю. Хотя, кому нужна такая крайность, с их-то работой они и так в любой момент могут там оказаться и безо всякого особого приглашения. Хигучи ловко вывернула руль и автомобиль идеально вписавшийся в поворот на приличной скорости, стрелой понёсся дальше по улице. Девушке хотелось самого простого: как же было бы здорово прогуляться с Акутагавой-семпаем по парку, которых в Йокогаме было не мало, вдвоём пройтись по аллеям, вдыхая аромат весны и цветов, посидеть рядышком на лавочке, слушая молчание друг друга, которое иногда говорит намного больше, чем самые громкие слова, съесть мороженное и, может быть, даже не одно, а потом… Потом спрятаться в тени деревьев и повторить попытку поцелуя. Почувствовать руки семпая на своей талии, а его прохладное дыхание на своих губах, ощутить под ладонями ткань джемпера Акутагавы, скользя по нему вверх, чтобы добраться до его шеи и, обвивая её руками, запустить пальцы в чёрные, как смоль, волосы на затылке… От этих мыслей всё тело блондинки моментально обдало жаром, ей показалось, что вспыхнули и заалели щёки, а кончики пальцев наоборот начал пощипывать колкий холодок. «Так, стоп», — испуганно приказала себе Ичиё и, зажмурившись буквально на долю секунды, моментально взяла себя в руки, — «о чём я вообще думаю, я же за рулём. Ещё не хватало попасть в аварию и угробить себя и драгоценного Акутагаву-семпая по своей же собственной глупости.», — за сохранность жизни сидящего сзади пассажира девушка решила не беспокоиться. Хигучи сглотнула и, оттянув вниз ворот водолазки, чтобы дать горлу немного свободы, сфокусировала свой взгляд на мелькающей перед глазами дорожной полосе. Окончательно вынырнув из своих мыслей, что так некстати крутились в её голове, блондинка услышала следующее: — Эй, Акутагава, скажи, а что Мори-сан себе лошадку прикупил? — задал вопрос Дазай более серьёзным тоном, чем был до этого. Молодой мафиози встрепенулся и, нехотя оторвав свой взор от пролетающего мимо пейзажа за окном, неохотно буркнул: — Мне почём знать. — Ну как же-е, — детектив с хрустом потянулся и, закинув руки за голову, принял расслабленную позу, — Мори-сан любит делиться хорошими новостями с ближним кругом подчинённых, а покупка коня новость безусловно радостная и главное безобидная. Я же тебя не о тайной сделке спрашиваю, — на самодовольной мордочке Осаму расцвела ехидная ухмылка. — Даже если и прикупил со мной не делился, — шикнул Рюноске и, раздражённо дёрнув локтем, сердито засопел, выражая тем самым полное презрение к словам Дазая, — и вообще, тебе то что за дело до покупок нашего босса? — Да-а-а собственно никакого, — шатен пошмыгал носом и завозился на сиденье. Достав из кармана плаща клетчатый платок, он неспешно высморкался и будничным тоном прибавил, — просто я когда-то предлагал Мори-сану прикупить скаковую лошадку, а, увидев вас на трибуне для почётных гостей, решил, что он последовал моему совету и вы пришли посмотреть, как покажет себя в забеге новое приобретение вашего босса, — Осаму намеренно сделал ударение на слове «вашего». — Ты ошибся, всё не так, — кратко бросил Акутагава, вновь отвернувшись к окну. — А-а ка-ак? — проворковал шатен елейным голосочком, по обыкновению слегка растягивая слова, — Акутагава-кун, ты же никогда не интересовался скачками. Так что ты делал на ипподроме в свой выходной день, да ещё и в компании красавицы подчинённой? — детектив вернулся к своему привычному шутливому тону разговора, — я же умру от любопытства, если не узнаю, — доверительно промурлыкал Осаму, комично заламывая руки. Рюноске вдруг стремительно развернулся вполоборота и, встретившись взглядом с Дазаем, замер, точно разъяренный дикий зверь, который с обманчивой отрешённостью готовится к прыжку. И без того не маленькие глаза юноши, ставшие сейчас размером с блюдце, были полны самых разнообразных чувств, от праведного гнева до откровенного недоумения, а глубоко, глубоко внутри, на самом дне серых омутов притаилось мучительное бессилие. Акутагава некоторое время пристально разглядывал бывшего наставника, пока в голове парня мелькали яркие кадры воспоминаний. Начиная с их знакомства в лесу, последующего за этим обучения и заканчивая тем самым финальным заданием, на котором Осаму просто исчез так и не выполнив до конца свою миссию. Где-то на краю сознания Рюноске теперь уже понимал то, что делал с ним Дазай сложно назвать обучением, это была жёсткая и жестокая дрессировка, где основным методом воздействия являлся один лишь кнут, без единого намёка на пряник. Наверное, ТАК было ПРАВИЛЬНО?! — часто рассуждал про себя Акутагава. Ведь подобранный с помойки щенок вряд-ли заслуживал к себе лучшего отношения, а вся та боль и унижения, полученные от бывшего наставника достойно компенсируется сегодня высокой заработной платой, уважением и страхом коллег, равно, как и врагов, значимым статусом в криминальном мире. Так почему же тогда в одном из дальних уголков души юноши притаились и иногда давали знать о себе те далёкие слова Осаму, холодно оброненные им после очередного «урока» с применением грубой силы и унижением на глазах десятка «Черных Ящериц». Если бы ОН подобрал тебя, умирающего от голода в квартале бедняков, ОН бы наверняка прощал тебе все твои недочёты и терпеливо всему обучал. Потому что ТАК ПРАВИЛЬНО! Как же всё-таки правильно, как должно быть на самом деле? Получается, Дазай признался тогда, что воспитывал его не правильно. Вот и Нома-сан с абсолютной уверенностью говорит, что жестокость это не метод воспитания и почему-то юноша был склонен верить его словам. Рюноске окончательно запутался, он смотрел на детектива и видел всё того же человека из прошлого, не так давно возникшего в его жизни вновь. Те же тёмные волосы, падающие на глаза, та же улыбка, открытая и жестокая одновременно. Карие глаза, светящиеся хитростью, умом и коварством, но были и небольшие внешние изменения. Во время работы в мафии Осаму носил чёрную повязку на одном глазу и одевался в чёрные одежды. Теперь одежда была светлой и на мир бывший наставник смотрел двумя глазами, но кое-что оставалось неизменным, это врождённое и отточенное с годами умение манипулировать людьми и оригинальные в своей простоте личные убеждения: «Великая цель оправдывает любые средства и победителей не судят.» Акутагава четыре года ждал встречи с наставником, он был уверен, что Дазай жив, но, когда встреча всё же состоялась, кроме боли от разочарования, юноша так ничего и не получил. Рюноске хотел посмотреть в глаза предателю организации, хотел спросить, почему тот его бросил, да и много чего хотел узнать Акутагава. Вот только на все его хотелки, как в сущности и на самого парня, Осаму было глубоко наплевать. К тому моменту в мозгу Дазая уже созрел очередной гениальный план, для осуществления которого, нужно было всего лишь ещё разок унизить и оскорбить, как самого молодого мафиози, так и его способность. Разжечь в Рюноске лютую ненависть к новенькому сотруднику Агенства, ударить побольнее, брошенного когда-то ученика. И у Осаму всё получилось в лучшем виде (долго ли умеючи), словесные удары ниже пояса попали точно в цель. Акутагава тогда с лёгкостью повёлся на искусные манипуляции, собственноручно загоняя себя в ловушку, почти пережитой прошлой зависимости, ловко подстроенную хитроумным детективом. — Акутагава-кун, я жду-у-у, когда ты уже соизволишь удовлетворить моё неуёмное любопытство-о, — насмешливо затянул шатен, но острый взгляд, ставших вмиг ледяными глаз, насквозь прожигал собеседника холодом. Рюноске не боялся такого взгляда Дазая, ему было не привыкать. По правде говоря, чувство страха Акутагава испытывал лишь один-единственный раз в жизни, тогда в прошлом, когда Осаму стрелял в него. Благодаря этому внезапно возникшему страху шестнадцатилетнему юноше и удалось создать защитный барьер, которым он успешно пользуется по сей день, но всепоглощающее чувство стыда за тот инстинктивный страх, Рюноске усиленно вытеснял из своего сознания другим чувством. Он глушил его ненавистью к себе. Акутагава негромко заговорил и голос парня звучал неожиданно грубо, он больше походил на сдавленное рычание: — Послушай Дазай, я кое-в-чём завишу от тебя и мы оба знаем почему, — эспер сделал непродолжительную паузу, во время которой детектив неопределённо хмыкнул, но перебивать бывшего ученика не стал, — так вот, несмотря на это, я скажу тебе всё, что считаю нужным. Тебя не коим образом не должно волновать, где, как, а главное с кем я провожу своё свободное время. Это МОЯ частная жизнь, в которой тебе НЕТ места! — сидеть в позе вполоборота Рюноске было не очень комфортно, немного затекла шея, но юноша этого не замечал. Он глядел на вальяжно развалившегося на сиденье Осаму, что слушал его со снисходительным превосходством на лице, — хватает того, что я, как загнанный в угол своим же желанием зверёк, слепо следую твоим указаниям и если это всё происходит во благо города и не противоречит прямому приказу босса, то так тому и быть: стиснув зубы, я буду терпеть мальчишку-тигра и продолжать работать бок о бок с ним на некоторых миссиях. Но моя личная жизнь, происходящая за пределами работы, касается только меня и можешь быть уверен, тебя я туда никогда не пущу. Ни тебя, ни кого-то бы ни было другого! Ичиё сидела мрачнее тучи и нервно постукивала пальцами по рулю, в её груди опять поднялась волна злой обиды на детектива. «Вот навязался на наши головы, хмырь лохматый», — беззвучно ругалась девушка, — «едет в МОЕЙ машине и нервирует МОЕГО семпая, да и вообще ведёт себя довольно развязно, скорее бы уже отправить восвояси этого «скунса».», — Хигучи торжествующе улыбнулась, наверное, впервые за последний час, когда поняла, какое прозвище случайно придумала бывшему мафиози. — Ох-хо-хо, Акутагава-кун, твоя проблема в том, что ты никогда не понимал шуток и не умел шутить сам, — Дазай слегка прищурился, по-птичьи склонив голову к плечу, — и юмор для тебя, это нечто сверхъестественное, ну прямо, как для Куникидушки-и-и, — нараспев проговорил Осаму, весело посверкивая глазами, — а твои слова я запомнил и принял к сведению, в этом можешь не сомневаться, — по лицу шатена на секунду промелькнула едва заметная лукавая тень. Подавив в себе вспышку ярости, что вспыхнула так внезапно и заструилась кипящими потоками вулканической лавы по венам юноши, медленно заполняя его нутро, Акутагава из-за всех сил пытающийся оставаться спокойным, всё же не смог сдержаться и язвительно огрызнулся в ответ: — Ты меня не шутки шутить учил и не чувство юмора во мне развивал, — с этими словами Рюноске отвернулся от бывшего наставника и, сложив руки в замок, опустил их на колени. — Ну с правдой не поспоришь, вот тут согласен, мой косяк, — Дазай заливисто рассмеялся, а отсмеявшись, важно изрёк, ткнув указательным пальцем в потолок машины, — учиться никогда не поздно, Акутагава-кун. Можешь для начала посетить кинотеатр и посмотреть смешную комедию, — вовсю ёрничал детектив, — я на сто процентов уверен, что твоя красавица-подчинённая с удовольствием составит тебе компанию. Акутагава ничего не ответил на выпад Осаму, но Ичиё, боковым зрением видела, как слегка подрагивают сцепленные в замок пальцы рук, лежащие на коленях семпая, как бешено пульсирует артерия на его белоснежной шее, выдавая колоссальное нервное напряжение. Девушка быстро приняла единственно верное решение. «Та-ак, пора заканчивать этот дешёвый балаган», — и свернула с дороги, направив автомобиль в парковочный карман. Остановив машину, Хигучи будничным тоном произнесла: — Дазай-сан, ваша остановка, будьте добры покинуть салон. — Э-э-эй, мы же ещё не доехали, — сиреной взвыл Осаму, поглядев в окно. — Мы нет, а вы уже доехали, дальше нам не по пути, — с нажимом и металлическими нотками в голосе уточнила блондинка, даже не обернувшись. — Побойся бога, радость моя, отсюда до агенства аж целый квартал, — запричитал шатен, враз перейдя в тягуче-плаксивый тон, — я вчера-а колено-о повредил, тяжко-о топать буде-ет. — Ничего дотопаете, ходьба полезна для здоровья, а не хотите топать, так вызовете себе такси, сами сказали, деньги у вас имеются, — девушка всё же соизволила обернуться и Дазай хрюкнул, еле сдержав новый приступ хохота. Выглядела телохранительница Акутагавы сейчас похлеще рассерженной кошки, которой наступили на хвост. Даже тогда в подворотне у неё не было столь грозного вида. Глаза сощурены в узкие щёлочки, губы сжаты, скулы заострились, того и гляди накинется и фейс расцарапает. Детектив машинально прикрыл ладонями щеки, мимоходом вспоминая слова почившего друга, который на очередных посиделках в баре как-то обмолвился: «и запомни, Дазай, страшнее разгневанной женщины зверя нет». Шатен тогда только посмеялся: «да ладно тебе, Одасаку, любишь же ты преувеличивать». Смотря на блондинку теперь, Осаму понял, Ода в тот раз был прав как никогда. — И вообще, бензин нынче дорогой, чего ради мне такой крюк делать, — сердито шипела Ичиё, а её золотисто-карие глаза метали гневные искры. Взявшийся уже за ручку двери, Дазай вдруг заинтересованно спросил: — А что организация больше ценным сотрудникам бензин не оплачивает? — Оплачивает, не оплачивает, вам то какая разница или может вернуться хотите? — не упуская представившегося случая, с удовольствием съехидничала блондинка, отворачиваясь от детектива и кладя руки на руль, как бы намекая последнему, что тому пора удалиться. В ответ прилетело не менее ехидное: — Спасибо, не хочу, и-и-и счастливо оставаться, — Осаму вышел из машины и прежде чем закрыть дверь, не удержавшись, выпустил шпильку, — и всё же, радость моя, если надумаешь покончить собой звони на телефон агенства, всегда буду рад составить тебе компанию. Не дожидаясь ответа, детектив хлопнул дверью автомобиля и потопал вдоль по улице, насвистывая себе под нос знакомую мелодию, иногда напевая слова. — Акутагава-семпай… — Всё нормально, Хигучи, не стоит беспокоится, всё хорошо, — Рюноске посмотрел на подчинённую и в его взгляде Ичиё прочитала благодарность, но, возможно, девушке это только показалось. Акутагава через стекло взглянул на небольшую площадь перед парковкой и, быстро приняв решение, попросил: — Хигучи, подожди меня пять минут, я быстро. Ичиё согласно кивнула, отчего светлые шелковистые волосы взметнулись переливающимся шлейфом и опять улеглись на своё место: — Конечно, семпай, я буду ждать вас столько, сколько будет нужно. Вернулся Рюноске минут через десять и, встав около машины, со стороны, где он обычно сидел, немного растерялся, не очень понимая, как ему открыть дверь. Обе руки юноши были заняты. В одной он держал одноразовый картонный подстаканник с двумя стаканами кофе в нём, а в другой два больших блинчика. Акутагава уже хотел было использовать способность, но тут в ситуацию вмешалась Хигучи. Перегнувшись через сидение, девушка дёрнула ручку двери, пуская начальника в салон. Устроившись на своём месте, Рюноске протянул Ичиё блин со словами: — Вот, возьми, решил купить нам перекусить, — и, слегка смущаясь, добавил, — я правда не знаю, с какой начинкой ты любишь и, если честно, сам не знаю, с какой люблю я, — Акутагава непроизвольно понизил голос, до неуверенного шёпота, — потому что я, к своему стыду, ещё ни разу их не пробовал, хоть они и продаются на каждом шагу. Глупо, правда. Хигучи приняла из рук начальника угощение. — Большое спасибо вам, Акутагава-семпай, — девушка благодарно улыбалась, она была растрогана до глубины души. Сначала конфеты из командировки, теперь вот эта казалось бы малость, но как же было приятно Ичиё, что её семпай начал проявлять, пусть и маленькие, но такие трогательные и милые знаки внимания к ней, — ничего страшного, Акутагава-семпай, — Хигучи поспешила успокоить начальника, — мне нравятся с любой начинкой, они все приятные на вкус. — Знаешь, однажды перебе́жчица сказала мне, что блинчик был очень вкусным, — проговорил Рюноске в задумчивости, — и сегодня я вдруг захотел узнать, а так ли это на самом деле. Ещё я понял, что для меня почему-то важно попробовать данный десерт в компании с тобой… Акутагава умолк и в разговоре возникла случайная пауза, во время которой Ичиё, как заворожённая, смотрела на семпая. Обхватив двумя руками тёплый треугольничек и держа его, как некую драгоценность, девушка тихонько произнесла: — Я бесконечно признательна вам за эти слова, Акутагава-семпай. Рюноске взглянул в золотисто-карие глаза подчинённой, которые, поблёскивая, как два крупных драгоценных камешка, доверчиво глазели на него, и горечь обиды, стучащая навязчивыми молоточками в висках парня от встречи с бывшим наставником исчезла, растворилась в воздухе, оставив после себя лишь мутный осадок. — Та-ак, кажется, я кое-что забыл, — Акутагава поставил подстаканник на колени и, вытащив из него один стаканчик, передал его Хигучи, — держи, теперь я в курсе, что кофе твой любимый напиток, — лёгкая улыбка коснулась губ юноши и прятать её Рюноске не захотел, — но я снова не знаю, какой именно кофе ты любишь, поэтому взял обычный чёрный, — эспер неопределённо повёл рукой, всё ещё не отрывая взгляда от лица Ичиё, пушистые ресницы которой, дрогнули, как от дуновения сквозняка, а щёки девушки окрасил слабый румянец. Воспоминания о вчерашнем дне вновь окатили блондинку внезапной волной, будоража её сердце и душу. — Спасибо, Акутагава-семпай, — Хигучи посчитала нужным повторить благодарность, — такой чёрный и люблю, а если варю кофе дома сама, то иногда добавляю щепотку корицы, а ещё мне нравиться украшать его белым облаком из сливок, знаете такие, которые из баллона надо выдавливать. Поразительный контраст получается, сверху сладкая белая шапочка, а под ней горьковатый темный кофе, — девушка улыбнулась чуть застенчиво и, переведя взгляд на стаканчик, двумя пальчиками отогнула носик на крышке. Отчего по салону распространился манящий запах ароматного напитка, приятно щекочущий ноздри. — Знаю, знаю я эти сливки, Гин любит такие, куда она их добавляет, мне неведомо, я к таким вещам равнодушен, но в двери холодильника они прописались на постоянной основе, — Акутагава, следуя примеру подчинённой, тоже открыл свой стаканчик и, сглотнув слюну, выдал, — ладно, давай уже поедим, ненавижу чувство голода, — и больше ни секунды, не раздумывая, откусил блинчик, — м-м-м, и правда вкусно, — буркнул юноша, прожевав, — права была перебежчица. Теперь буду покупать их, пока не перепробую все начинки. — Я рада, что вам понравилось, Акутагава-семпай, — Ичиё откусила свой, самый вкусный в её жизни блин, запивая его не менее вкусным горячим кофе.***
Гин и её «личный телохранитель» Мичизу Тачихара вышли из большого торгового центра, в котором весело провели первую половину дня. На лицах обоих сияли лучезарные улыбки. Парочка посетила кинотеатр, покаталась на нескольких каруселях, после попрыгали на батутах, соревнуясь, кто из них выше прыгнет и даже посетили тир, исключительно в развлекательных целях. В тире, конечно, пришлось притворится и несколько раз промазать. — Нельзя же всё время попадать в яблочко, — здраво рассудил Тачихара, — такая меткость может вызвать ненужные подозрения окружающих, — но в любом случае, несколько мягких игрушек они выиграли и сразу же раздарили их гуляющим рядом детям. Правда, одного смешного лохматого медвежонка, держащего в лапках ярко-красное сердце, девушка захотела оставить себе. И сейчас Акутагава-младшая одной рукой прижимала к груди игрушку, а в другой держала маленький букетик фиалок, который подарил ей Мичизу, быстренько купив его, пока Гин ненадолго отлучилась в дамскую комнату. Теперь эти двое неспешным прогулочным шагом направлялись к стоянке такси, решая по пути, где им продолжить свидание. Тачихара что-то увлечённо вещал, энергично размахивая руками, и забавно кружил вокруг девушки, чёрные волосы которой, сегодня были распущены и красивой волной спадали по плечам вниз, полностью прикрывая изящную хрупкую спину. Гин утвердительно кивнула, соглашаясь с предложением парня, и Мичизу в порыве нежности обнял темноволосую за талию и, притянув её поближе, чмокнул в гладкую тёплую щёку. Девушка переложила букетик в руку, где был медведь и ответным движением обняла молодого человека, но её тело вдруг внезапно напряглось. Гин сжалась подобно пружине и стала похожа на готовящуюся к прыжку пантеру, а по лицу брюнетки скользнула неясная тень, нет, не испуга, а какого-то смирения с ситуацией и подсознательной готовности к тому, что рано или поздно всё равно пришлось бы объясняться. — Что случилось, Гин? — Тачихара, вмиг почувствовавший смятение спутницы, весь подобрался, готовый в любой момент отразить внезапную атаку всеми силами, на какие он был способен, чтобы защитить любимую от чего бы то ни было. — Мичизу, обрати внимание на припарковавшийся только что в неположенном месте автомобиль, тебе не кажется он знакомым? Только не резко, — шепнула Гин, не сбавляя размеренного шага. Тачихара, почти не поворачивая головы, скосил глаза в сторону трассы, по которой бурным потоком мчался разнообразный транспорт и срисовал зорким взглядом чёрную машину со знакомыми номерными знаками, одиноко прижавшуюся к обочине. Все остальные автомобили стояли на парковочных местах, а такое нарушение правил парковки грозило неизбежным штрафом водителю. — Так это же машина нашей начальницы Хигучи, — уверенно сказал Мичизу, почему-то переходя на шепот, как будто его могли услышать с такого дальнего расстояния. Видимо, парню передалось нервное напряжение Гин. — Точно? — коротко уточнила Акутагава-младшая. — Ошибки быть не может. Я хорошо помню номера её автомобиля, — Тачихара не убрал руки с талии девушки, а только ещё сильнее прижал её к себе, — милая, ну что ты так распереживалась? Вряд ли Хигучи сейчас звонит твоему братцу и докладывает о том, что видит нас вместе. Чтобы не случилось в дальнейшем, до завтра время у нас точно есть. Расслабься и дыши глубже, всё не так плохо как может показаться на первый взгляд. Губы Гин тронула слабая кривая улыбка. — Нет, Мичизу, ты ошибаешься, нет у нас времени до завтра, — с некой обречённостью в голосе проговорила темноволосая, — мой братец сейчас находится в этой машине, вместе со своей ассистенткой и хочешь верь, хочешь — нет, а я очень хорошо чувствую его прожигающий взгляд. Тачихара остолбенел на секунду, но быстро взял себя в руки, внутренне готовясь к нелёгкому разговору с «Большим Бро», но к счастью влюбленных ничего страшного не случилось, припаркованный автомобиль их начальницы завёлся с пол-оборота и рванул с места, оставив после себя небольшое облако пыли. Через минуту он уже растворился в общем потоке машин, как будто его никогда и не было.Десятью минутами ранее…
— А это что ещё такое? — Акутагава пристально уставился в окно и его умиротворённый взгляд мигом превратился во взор коршуна, готовящегося налететь на добычу, — Хигучи, притормози. Ичиё без лишних слов перестроилась в ближний к тротуару ряд и сбросила скорость до минимума. — Останови машину. Совсем, — приказным тоном бросил Рюноске, по-прежнему настойчиво пялясь куда-то вдаль, на заинтересовавший его объект. — Да, но… — девушка ещё не успела закончить предложение, а начальник уже выдал следующее: — Если тебя волнует штраф, можешь не думать об этой досадной мелочи. Отдашь квитанцию мне, я оплачу. — Акутагава-семпай, дело не в этом, я хотела уточнить причину столь срочной остановки, — спешно договорила блондинка, уверенно паркуя автомобиль у обочины дороги и на всякий случай включая аварийные огни, надеясь таким образом всё же избежать штрафа за неправильную парковку. — Сейчас узнаешь, смотри туда, — Акутагава указал рукой направление, куда именно Хигучи должна была посмотреть. Девушка упёрлась в спинку кресла, приподняла пятую точку и по-гусиному вытянула шею, так как смотреть ей нужно было в окно, со стороны сидящего рядом семпая, а сделать это, не задев начальника, было задачей не из лёгких. — Ой, там, кажется, ваша сестра, — пискнула Ичиё, балансируя в крайне неудобном положении, — а рядом с ней… Тачихара?! — Верно, Тачихара, — Рюноске буквально выплюнул из-за рта фамилию непосредственного подчинённого, — и ведёт он себя чересчур фривольно по отношению к моей сестре. Крутится вокруг неё, ручонками машет, прям как павлин в брачный период, — шипел Акутагава, в эту минуту сам напоминая рассерженного питона. Хигучи еле сдержалась, чтобы не прыснуть со смеху, она и предположить не могла, что её сэмпай может выдать подобную формулировку. Но, когда Мичизу легко и непринуждённо обнял Гин и вдобавок ко всему прочему прикоснулся губами к щеке девушки, блондинке враз расхотелось смеяться. Ичиё увидела, как уже нахмуренное лицо начальника, исказила презрительная гневная гримаса, образовав глубокую складку между бровей. — Да как он смеет касаться моей сестры? Почему Гин позволяет подобное? Что вообще происходит? — громоподобным голосом вопрошал Рюноске, яростно выпучив глаза и сверля ими медленно шедшую парочку. — По-моему у них свидание, — мечтательно протянула Хигучи присаживаясь обратно на сиденье, — и, судя по всему, далеко не первое, — Ичиё по-детски забавно наморщила носик и постучала себя пальчиком по губам. — Я сейчас ему такое свидание устрою, — хрипло рычал до ужаса рассерженный мафиози, хватаясь за ручку двери, — пойду прибью без разговоров, да так, чтобы мокрого места не осталось. Змеёныш кретиновидный, ишь какую мерзость удумал, к сестре моей приставать. — Акутагава-семпай, я вас очень прошу не ходите туда. Скандалом вы ничего не добьётесь, только с сестрой поссоритесь. Если хотите поговорить с Гин, сделайте это дома, в спокойной обстановке. Пожалуйста, поверьте мне, так будет лучше для всех, — скороговоркой выпалила Хигучи на одном дыхании, инстинктивно цапнув Рюноске за кисть в отчаянной попытке его остановить. Сама девушка даже не успела заметить своего неосознанного движения. Акутагава чуть замешкался и вместо того, чтобы выдернуть руку, как это часто бывало раньше, когда Ичиё дотрагивалась до него, поступил с точностью да наоборот. Эспер сжал маленькие пальчики девушки, чувствуя исходящие от них тепло, которое, передаваясь ему, распространялось по всему телу и почему-то успокаивало очередную смуту разгоревшуюся в душе юноши. — С чего такая уверенность, что так будет лучше? — спросил Рюноске всё ещё строгим тоном, но в его голосе уже не слышалось истерично-гневных ноток. — Акутагава-семпай, такие разговоры лучше всего вести в менее эмоциональном состоянии и уж точно не в общественном месте, где все проходящие мимо люди будут останавливаться и с любопытством пялиться, разинув рты, а ещё, чего доброго, начнут снимать происходящее на камеру телефона. Вы хотите подобного развития событий? — блондинка подняла глаза на начальника и только теперь почувствовала, как сильно Акутагава сжимает её пальцы. — Нет, не хочу. Поехали отсюда, пока я не передумал, — сквозь зубы процедил Рюноске и очень медленно разжал ладонь, освобождая пальчики Хигучи из своей цепкой хватки. Ичиё облегчённо выдохнула, внутренне радуясь тому, что семпай прислушался к её словам и, привычным жестом поправив непослушную прядь волос, выбившуюся из-за левого уха, быстро завела машину. Тронув автомобиль с места, девушка с лёгкостью подстроилась под общее движение транспорта, стараясь поскорее отъехать подальше от злополучного торгового центра. — Теперь понятно, кто дарит моей сестре эти дурацкие букетики и почему она не спешила знакомить меня со своим ухажёром, — Акутагава сердитым фырканьем выразил своё недовольство и, сдвинув брови, напряжённо уставился на приборную панель, светящуюся мягким оранжевым светом, — нет, — не выдержав и минуты молчания, вновь взвился эспер, — я, конечно, давно уже догадался, что у Гин кто-то есть, но я и подумать не мог, что этим кем-то окажется крашенный болван Тачихара с его вечным идиотским пластырем на носу. Я полагал, моя сестра сможет выбрать себе в кавалеры более достойную кандидатуру, чем этот балбес. — А по-моему очень милый букетик, — подала голос Хигучи, осторожно скосив взгляд в сторону семпая. Увидев, что ещё несколько минут назад перекошенное гневом лицо юноши приобрело нормальное выражение, девушка посмела продолжить, — Акутагава-семпай, но ведь кавалера нельзя выбрать, как товар в магазине, снять с полки и положить в корзинку. Это неконтролируемый процесс, в котором замешаны чувства и проявляются они у всех по-разному, но чаще всего осознание приходит внезапно, сбивая с ног ударной волной. «Да знаю я, как они проявляются, узнать бы теперь, что с ними делать», — отчаянно хотелось выкрикнуть Рюноске, но он во время прикусил язык. Благоразумно решив не развивать опасную тему про чувства, Акутагава переключился, как ему показалось на менее безопасную — про цветочки. — Ты серьёзно? Милый букетик? А по-моему это просто глупость и нелепица, распихивать несуразные букетики в такие же несуразные вазочки и расставлять их по комнате. Да и какой в этом смысл, они всё равно через пару дней вянут. К тому же, в нашей стране вообще не принято дарить девушкам цветы, а этот кретин зачем-то дарит, — эспер усмехнулся и по обыкновению, сложив руки на груди, откинулся на спинку сиденья. — Позвольте кое в чём не согласиться с вами, семпай, в нашей стране это было не принято раньше, а сейчас, если у кавалера есть желание и финансы, то почему бы и нет. Тем более, во всех странах мира девушки любят, когда им дарят цветы и наша теперь не является исключением, — Ичиё обогнала плетущийся сбоку от них автомобиль, включила сигнал поворота и, убедившись по зеркалам, что ей никто не мешает, резко ушла вправо, покидая оживленный поток машин. — Та-ак, погоди, я правильно понимаю, что презент в виде букета тебе бы тоже понравился? — Акутагава выпрямился, как спинка стула и невольно засмотрелся на ушко в светлом завиточке волос, как и на тонко очерченный профиль девушки. На вопрос начальника блондинка согласно кивнула и еле слышно добавила: — Конечно, но только, если он от того, от кого бы очень хотелось его получить, а не от какого-нибудь навязчивого поклонника, с которым ничего не связывает, кроме единственного желания, чтобы он поскорее отстал. — Ясно, — Рюноске неожиданно для себя вновь задумался над данным вопросом: «Это что же, получается, он серьезный мафиози должен таскать идиотские букеты своей подчинённой, только потому, что девушкам такое нравится?». Акутагава представил себя с букетом в руках и чуть не разразился громким хохотом, настолько комично это смотрелось. «Ну, уж нет, не бывать этому», — молча возмущался юноша, — «он боевая единица, командир отряда под личным руководством босса, а не какой-нибудь там мальчик- тигр. Не станет он позориться и таскать дурацкие цветки. Не буду и точка», — подвёл черту Рюноске, а вслух спросил: — Ответь, Хигучи, ты знала, что Гин встречается с этим Тачихарой? — Нет, не знала, — бодро откликнулась девушка, включая стеклоочистители. По лобовому стеклу уныло поползли первые капли дождя, которого по-утреннему прогнозу вовсе не ожидалось, — а если бы и знала, вам всё равно бы не стала рассказывать. — Это почему же? — в тоне юноши сквозило удивление напополам с любопытством, кажется, он даже забыл рассердится на слова Ичиё. — Акутагава-семпай, ну как вы не понимаете, это же не маршрут падения «Мобидика», а личная жизнь человека, в данном случае вашей сестры, — Хигучи слегка выкрутила руль и автомобиль плавно свернул во двор дома, где жил её начальник, — и вмешиваться в эту жизнь, а уж тем более сплетничать о ней, я не имею никакого права, даже с вами, — блондинка закончила свою пламенную речь и одновременно с этим, остановив машину прямо у подъезда Рюноске, повернулась к нему лицом. Акутагава почесал переносицу и посмотрел на Ичиё долгим пронзительным взглядом. — Я тебя понял. Наверное, ты права, — голос парня звучал неуверенно, в его голове воцарился настоящий сумбур. Все события сегодняшнего дня разделились на отдельные эпизоды, будто осколки разбитого зеркала, а мысли всё никак не хотели принимать определенного направления и как безумные мельтешили перед глазами. Ипподром, тренировка, победа Принца, наглая физиономия бывшего наставника с восторженно-идиотской улыбкой на губах, сестра с дурацкими цветочками в руке, которые, оказывается, так нравятся девушкам и её несносный ухажёр рядом с ней, оказавшийся его коллегой, вообщем было о чём поразмыслить, но думать обо всём случившемся сейчас не хотелось. Ответный взгляд золотисто-карих глаз будоражил кровь Рюноске, вызывая покалывание по всей коже, будто тысячи молний пробежали по венам и, собравшись где-то у сердца разгорелись в волнительное пламя. — До завтра, Хигучи, — собственный хриплый голос царапнул пересохшее горло юноши. Акутагава быстро наклонился, желая коснуться губами щеки Ичиё и, попав куда-то ближе к виску, успел вдохнуть лёгкий приятный аромат, исходящий от волос девушки. После чего, как ужаленный, выскочил из машины, опасаясь не совладать со своими вмиг нахлынувшими на него не очень понятными желаниями, с которыми он разберётся позже. Как и со всеми другими мыслями. — До завтра, Акутагава-семпай, — донёсся до Рюноске ласковый голос, когда он судорожным движением руки захлопывал дверь автомобиля. Счастливая Хигучи, сияя наивной улыбкой, приложила ладонь к месту, которого коснулись губы начальника и, бросив взгляд на часы, поняла, что оставшееся от выходного время она потратит на приготовление чего-нибудь эдакого. Ведь завтра понедельник, а по понедельникам, по ею же самой установленной традиции, она кормит Акутагаву-семпая вкусным домашним обедом. Девушка ловко завела машину, резво выехала со двора и в отличном настроении порулила в ближайший супермаркет.