Белый танец

      Вы слышали когда-нибудь о таком понятии как «животное электричество»? Это естественный электрический ток в организме человека, благодаря которому сокращаются мышцы, как пример. Но при воздействии на него раздражителя извне, клетки сокращаются слишком быстро, мышцы сокращаются слишком резко, а синоптические связи нейронов попросту разрушаются. Так вот, когда Антон взял Адель за руку, ей показалось, что он ударил её током, воздействовал на неё своим электрическим током. По телу пробежала мелкая дрожь, девушка вздрогнула и тут же застыла на месте, не в силах сделать и шагу. Хотелось лишь выставить руки вперёд, спрятать голову и поджать колени, но никак не разговаривать с ним, не отвечать на его вопросы. Дзержинскую просто выворачивало наизнанку от осознания своей внутренней слабости. — Антон Андреевич… – девушка распрямила спину и попыталась отдернуть руку, – Вы переходите границы дозволенного. — Вы изначально знали, что у нас не получится выстроить отношения «врач-пациент», – Шастун слегка дернул Адель на себя, так, чтобы она была ближе к нему, но не приняла это за физическую силу и принуждение. Манипуляция. Он говорил спокойно, делая резкие движения, от которых Дзержинская наверняка была бы в шоке. Но спокойный голос, размеренный тон сбивал её с толку. И Адель прекрасно понимала, что он делает. Понимала, но поддавалась. — Я не понимаю, о чем вы, – девушка взглянула в глаза оппонента, не желая сдаваться, – Я отношусь ко всем пациентам одинаково. — Но ведь Вы сами сказали, что я не псих, а значит, я не такой, как другие пациенты. Аделия, вы проиграли, – Шастун довольно улыбнулся, однако улыбка тут же сменилась на серьезное выражение лица, – А теперь скажите, кто сделал это с вами. — Отпустите меня, Антон Андреевич. Парень осторожно отпускает её руки. Адель потирает их, натягивает халат. Отступать некуда, он победил. Возможно, в другой ситуации, девушка смогла бы противостоять ему в этой борьбе, но не сейчас, когда так сильно ноют душевные и физические раны. — Мой бывший молодой человек, – Дзержинская подошла к окну и задернула жалюзи. — Этого недостаточно. С какой целью? Из-за чего? Аделия, это важно. — Кому это важно, Антон Андреевич? Прекратите лезть не в своё дело, – сквозь зубы процедила Адель, — Я прошу вас, не лезьте туда. Вы медийная личность, зачем вам эти проблемы? — Аделия, так нельзя! А если он вас убьёт?! – Шастун сорвался на повышенный тон и тут же осекся. Девушка задрожала словно осиновый лист. — Я думаю, это будут уже мои проблемы, – Аделия глубоко вздохнула и обернулась к Антону, — Сеанс окончен. Шастун демонстративно забрал документы со стола и хлопнул дверью, а девушка сползла по стене вниз и закрыла лицо руками. Тихий, еле слышный, плач оглушил всю комнату. Если бы не возвращение Артема, она не потеряла бы сноровку. Также работала бы психиатром, возможно смогла бы помочь Антону, а что в итоге? Пациент играет с врачом в ментальную войнушку. Дзержинская тысячу раз прокляла тот день, когда согласилась впервые показаться на телевидение, прокляла день, когда пришла на «Импровизацию» и дала свою визитку. Простая неосмотрительность привела к необратимым последствиям. Хотелось просто раствориться и ничего не чувствовать. Быстро и эффективно. Был лишь один способ это реализовать.

***

— Алло, Арс? – Шастун быстро набрал номер друга, благо тот не медлил с ответом, — Помнишь ты втирал мне эту девчонку? Так вот, сейчас будешь отвечать за свои поступки! — Чувак, что ты несёшь? За что отвечать, что случилось? — У тебя десять минут, я знаю, что ты живешь рядом! Подъезжай к клинике, адрес на визитке, которую ты мне дал. И не мешкай, дело серьезное. Арсений хотел ещё что-то сказать, но Антон быстро положил трубку, не давая другу и минуты на размышления. Если уж Адель не хочет видеть его, то может быть с Поповым разговорится. Как никак, на шоу они контактировали неплохо. Идея была бредовой, даже сумасшедшей. С какой стати ей доверять почти незнакомому человеку? Но Шастун прекрасно знал, что другого выхода нет. Его она и на порог не пустит. Парень достал сигарету, поджег её, сделал тягу. С какой стати ему вообще сдалась эта девчонка? При ином раскладе, он был бы уже дома, смотрел футбол и пил горячий кофе или же пиво, в зависимости от настроения. Но увидев, как воистину гениальный человек, девушка с большой буквы, кандидат наук, сжалась в его руках, словно маленький ребёнок и, чуть ли не плача, умоляла его отпустить её и уйти, Антон понял, что сломался где-то внутри. У него не укладывалось в голове, как столь хрупкий человечек спас жизни стольких людей, но не смогла спасти саму себя. Кто этот урод, что посмел поднять на неё руку? Если бы Шастун знал о существовании Артема, то последнего явно не было бы уже в живых. Но Адель не рассказала. Ни об обстоятельствах, при которых это произошло, ни о причине, ни о личности. Антон выбросил окурок и попал им прямо под ноги Арсения, который выходил из автомобиля. — Теперь друзей так приветствуют? – Попов усмехнулся и засунул руки в карманы, — В связи с каким таким срочным делом ты оторвал меня от общения с дочкой? — Дочкой? Ты же в разводе, – удивлённо спросил Шастун, приподняв одну бровь. — Теперь мне с дочерью нельзя видеться? Алёна не запрещает, я не возражаю. Мы не как Вы с Ирой. — Не начинай Бога ради! Я вообще не по этому поводу тебе позвонил. — Что ж, я весь во внимании. — Я даже не знаю, с чего начать… – переминаясь с ноги на ногу начал Антон. Чтобы разговор начал клеиться лучше, он достал вторую сигарету и закурил её, — Аделия необычный врач. — Это я знаю, – перебил Арсений. — Дослушай сначала! – возмутился Антон и продолжил, — Это до ужаса травмированный и запуганный ребёнок. Бесспорно, она умна и талантлива, но стоило мне увидеть следы на её шее и завести диалог непосредственно о ней самой… Шастун сделал глубокую затяжку, чтобы сосредоточиться. Арсений молчал, не смея перебить друга, чувствуя, что дело пахнет керосином. — Она сжалась в комочек, была похожа на слепого котёнка. Я просто поправил браслет, а она выставила руки вперёд, словно я бить её собрался! – Шастун выбросил второй окурок и взглянул прямо в глаза коллеги, — Арс, бывший Адель душил её. И судя по огромным и ярким синякам на её шее, это было вчера. Мне она не расскажет, боится. Поговори ты с ней. — То есть, незнакомцу она доверится? Шаст, ты идиот. — Я не могу её оставить там! Арс, если бы ты видел этого человека! Она совершенно другая, я будто бы смотрел на беспомощного ребёнка, который хочет казаться взрослым и кому-то что-то доказать, – Антон глубоко вздохнул, переводя дух, — Я буду ждать здесь, в машине. Поговори с ней, обезопась, скажи, что ты от меня. У вас был неплохой коннект на шоу, может, все получится. Я в долгу не останусь, обещаю. Попов провёл рукой по волосам, зачесывая их назад и тяжело выдыхая. Понимая, что с такими вещами не шутят, мужчина лишь кивает головой в знак согласия. — Говори кабинет.

***

      Дрожащими пальцами Дзержинская шарится в нижнем ящике стола. Так страшно ей не было давно, а такой безысходности она не чувствовала никогда. Артём был прав, девушка действительно сидела на таблетках и не только. Жаль, что бывший не удосужился вспомнить о том, как подмешал впервые ей в сок фармацевтику, как угрожал разрывом отношений, если Аделия не присоединиться к его белой дорожке. Он не упомянул о том, как впервые надругался над ней, накачав наркотой. Он ничего не помнил кроме своего ареста. Им руководила жажда мести и крови. Адель знала, что Артём не оставит её в покое, прекрасно знала, что он наверняка сейчас стоит внизу клиники и ждёт, когда бывшая девушка соизволит спуститься и ответить за свои поступки. Смысла жить больше не было. Дзержинская не смогла реализовать свою главную мечту, а именно стать хорошим врачом. А разве хороший врач позволит дать себе слабину на глазах у пациента? Никак нет. Разве хороший врач позволит себе открыть душу пациенту? Никак нет. «Не навреди», а она навредила. Она разрушила свой образ перед Антоном – человеком, который должен был увидеть её в таком состоянии в самую последнюю очередь. Стыдно. Девушка снимает халат и подкатывает рукава, обнажая белоснежную кожу, через которую просвечивают вены. Найдя наконец шприц, Аделия набирает из пластикового стаканчика несколько миллилитров кокаина. В работе врачом-психиатром она усвоила для себя лишь один плюс – все доступно. Дзержинская уже собиралась ввести шприц, как вдруг раздался тихий скрип. Девушка вздрогнула и сжалась в углу комнаты. — Аделия Дмитриевна? – Арсений закрыл за собой дверь и тут же подбежал к девушке, заприметив её в углу кабинета, — Аделия, что с вами? — Я узнаю этот голос… Арсений Попов? — Да, это я. Аделия, вы меня слышите?! Прошу вас, пройдемте со мной, Антон извёлся весь. — Уходите. Просто уходите. Зачем он прислал вас? Почему просто не оставил меня в покое?! – сорвалась на крик Аделия, поднося шприц к вене. — Аделия, уберите это немедленно! – скомандовал Попов и открыл телефон, ища номер Шастуна. Они сидели друг напротив друга в темной комнате, освящённой тусклым светом. Она с иглой в вене и слезами на глазах, а он с номером лучшего друга на экране. — Прошу… Не звоните ему… – девушка извлекла шприц, введя неполную дозу, — Лучше убейте меня, но не рассказывайте ему… Арсений был готов лечь костьми, лишь бы не видеть этого. Антон был абсолютно прав, это маленький ребёнок с наркотической зависимостью, которой, на данный момент, он решил не уделять острого внимания, дабы не шокировать бедняжку ещё сильнее. — Аделия, я обязан ему сообщить! Вы же понимаете, что в таком состоянии вас нельзя оставлять одну? Он ценит вас, он вам поможет! – Попов слегка потряс её за плечи, приводя в сознание, — Вы меня слышите, Аделия? — Нельзя оставлять одну? – еле слышно переспросила девушка, поднимая на него уставшие глаза, зрачки которых вытеснили радужку, изменив цвет глаз с синего, на чёрный, — Просто уйдите и забудьте о нашей встрече раз и навсегда! Это были её последние слова перед обмороком. Арс тут же подскочил к ней, похлопал по щекам, пытаясь привести в чувства, но без толку. Главное, что был пульс. Схватив Адель на руки, он пулей выбежал из кабинета и спустился через чёрный ход на улицу. Ему повезло, что кроме охранников в клинике не было ни одной живой души, иначе на следующий день все газеты гудели бы о том, что Арсений Попов трупы из больницы таскает.

***

      Шастун скурил третью сигарету. Но нервы были на пределе, он разорвал звонками и сообщениями телефон Арса в надежде получить хоть какую-то информацию, но бестолку. Абонент недоступен да и только. Это в скором времени надоело Антону и он стал выполнять поручение Арсения: смотреть, нет ли кого подозрительного возле клиники. Слежка, правда, прошла просто отвратительно. Никто не выходил и не заходил в помещение, кроме, разве что, молодого парня, который стоял у входа не более двадцати минут, но Шастун не придал ему значения. Мало ли, может в туалете было занято или другие причины, при которых нужно обязательно уходить с уроков. Антон усмехнулся, придаваясь тёплым воспоминаниям о своём детстве, проведённом в Воронеже. Однако, его идиллию прервал Арсений с Аделией на руках. При виде их, Шастун чуть ли не подскочил на месте. Он хотел что-то сказать, но Попов опередил его. — Быстро на заднее с ней! – мужчина передал Дзержинскую Антону, — Я отвезу к себе домой, она под наркотой, в больницу лучше не соваться. Я потом все объясню! Шастун молча кивнул и осторожно уложил девушку на заднее сидение, после устроился сам, в то время как Арс нажал газ в пол, держа курс на свою квартиру и тысячу раз проклиная самого себя за то, что взял у неё визитку.