Я счастлив на несколько часов. Впереди у меня сон. Надо мною луна и на ней венец. Ничто не страшно после уколов.
(С) М.А. Булгаков «Морфий»
— Адель, почему у тебя открыта дверь? – Токарева заходит в квартиру девушки и проходит в гостиную. — Вот так похитят тебя и продадут в рабство, потом ищи свищи тебя!
Адель приподнимается на локтях, укладывает голову на изголовье дивана и пытается воссоздать картинку происходящего. Она только что видела последние картинки этого мира, видела Артёма и шприц, чувствовала сильное давление в венах. Теперь же перед ней стоит воодушевленная Даша, которая раскладывает продукты на столе и в деталях описывает какую-то сплетню. Дзержинская поднимает руки и разглядывает их на предмет каких-то отметин или синяков. Но кожа бела и чиста, будто снег Алтайских гор. Она смотрит одежду: черная футболка, то же белье. Волосы также распущены и слегка запутаны; они также пахнут одеколоном Антона. Значит, это не сон. Неужели, Артём проиграл? Да, Артём проиграл.
— У нас с Андреем годовщина свадьбы совсем скоро! — воскликнула Дарья и подбежала к подруге, хватая её за руки и слегка покачивая их из стороны в сторону. — Ты просто обязана прийти! И Антона бери с собой! Вы же вместе, как я поняла?
Дзержинская улыбается и кивает в знак согласия, сама не веря в происходящее. Впервые за её короткую жизнь, она чувствует себя по-настоящему счастливой. Не хватает только родных и Антона, которого, к сожалению, вызывали на съемки, но Адель простила ему этот отъезд. Было бы на что обижаться. Издержки профессии.
— Я позвала ещё твоих родных! Они сказали, что приедут! Для меня это очень важно, так что не подведи, хорошо? — вновь перебила раздумья психиатра Токарева.
— Разумеется не подведу, ты же меня знаешь! — несколько раз хлопнув в ладоши отвечает Адель и раздаётся стук в дверь. — Я открою!
Подойдя к двери, девушка решила соблюсти все меры предосторожности и спросила, кто стучит. Услышав в ответ знакомый голос, ставший родным, она впускает в квартиру Антона.
— Представляешь, я смог отпроситься у Стаса! Объяснил ему всю ситуацию, сказал, что семейные обстоятельства не ждут, — Шастун крепко обнимает возлюбленную, поглаживая по спине. — Я очень соскучился за тот период, что был на съемках. Не хочу больше оставлять тебя. Я не хочу терять тебя.
На глазах у обоих подступают слезы. Адель отпускает Шастуна, расправляет плечи, чтобы стоять ровно и утыкается носом в его грудь, срываясь на слезы счастья, о которых так давно грезила. В спокойной обстановке, где только самые близкие люди, где никто им не помешает и никто их не осудит. Где нет назойливых папарацци с камерами, где нет забот и где нет фармацевтики. Она плачет с искренней улыбкой, она плачет, потому что знает, что больше ей плакать не придется.
Антон целует Адель в макушку, перебирая кончиками пальцев светлые густые волосы. Теперь она с ним, теперь она его. Их больше никто не потревожит и никто не разлучит. После расставания с Ирой, он был уверен в том, что не найдет девушку, способную заменить её и заглушить душевную боль, закрыть пустоту в сердце. Случайное столкновение в «Главкино», программа, эта несчастная визитка, передававшаяся из рук в руки, и наконец сами сеансы психотерапии. Антон благодарил абсолютно все события, сошедшиеся так, что сейчас он стоит с той, кого искренне любит.
— Адель, давай пройдём к столу? — Антон нежно сжимает ладонь возлюбленной в своей и усаживает на новый белый стул с кожаной обивкой. Странно, что Адель не помнит такого в своей квартире. И не помнит, чтобы Шастун был в костюме. Наверное, не придала этому значения.
— Сейчас ещё подойдут гости! — сказала Дарья, раскладывая приборы. — Надеюсь, ты не против, что мы отмечаем у тебя? Я собрала всех гостей!
— Не против, конечно! — ответила Адель и оглядела подругу. — Черное платье? Решила вернуться в свой готический стиль?
Токарева не ответила. Она отвлеклась на дверной звонок. Стоило только распахнуть дверь, как внутрь вошло множество гостей. Команда импровизаторов в полном составе, включая даже Павла Волю, Стаса и Оксану, родственники Аделии, муж Токаревой — Андрей, студенческие друзья и подруги. Дарья провела всех в гостиную и рассадила за стол. Дзержинская была готова подпрыгнуть от счастья. Конечно, её смущало, что все в красивых черных платьях и смокингах, в то время как она стоит перед ними в длиной футболке, которая едва прикрывает пах.
— Ну что, все в сборе? – спросила Даша, раскладывая приборы. — Адель, садись в центр! Я хочу поднять тост!
Дзержинская резко встала со стула. У неё закружилась голова, в глазах появилась темнота, а из носа фонтаном хлынула кровь. Тело сковала настолько сильная и нестерпимая боль, что Аделии казалось, будто сосуды её не выдержат такого напряжения и лопнут прямо сейчас. Глаза налились кровью, ноги сковало судорогой. Она упала на колени и схватилась за голову.
— Господи…
К ней подошел Артём. Он вальяжно расставил ноги на ширине плеч, руки его были спрятаны в карманы. Наклонившись к бывшей девушке, Гончаров несколько раз хлопнул её по щеке.
— Ты даже свои похороны не можешь нормально отметить? Шастун, вон, даже скрипку принёс, сыграть хотел! А ты опять все портишь!
Адель подняла на него синие глаза, цвет которых затмевали красные белки. Она с искренним удивлением и не пониманием смотрела на него, чем вызывала у последнего ехидную ухмылку.
— Так я же не умерла… — бормочет девушка, на что получает лишь смех товарищей.
— Предлагаю тост! — Артём обернулся к собравшимся гостям. — Давайте выпьем за оптимизм! Ура!
Все присутствующие чокнулись бокалами с шампанским, а Дзержинская вновь оглядела себя. На коже множество страшных гематом и следов от шприца, волосы запутаны в один большой колтун. Из носа медленно капает кровь, пачкая и без того грязную черную футболку.
— Адель.
Девушка оборачивается на голос и видит Дарью. Та медленно подходит к ней, берет за руки. Вновь слегка покачивает их, но уже без того былого задора. На её глазах капельки чистых слез, но она даже не пытается смахнуть их. Просто смотрит на подругу. Смотрит и куда-то ведет. Шли недолго, но Аделии показалось, будто она обогнула земной шар.
— Недолго мы шли, правда? — спросила Даша, остановившись у большой белой двери. — А знаешь, почему недолго? Потому что жизнь у тебя была короткой, Адель. Очень короткой. Как думаешь, кто в этом виноват?
***
Месть — блюдо, которое подается холодным. Артём наконец-то свершил свою месть. Стоя над бездыханным телом бывшей девушки, он почувствовал то, чего не чувствовал никогда.
Свободу.Его перестала преследовать галлюцинация в виде ненормальной мамаши, которую он видел в Аделии.
— Ну что, — Гончаров скинул тело Аделии на пол, пнул его и запрыгал вокруг трупа, будто заведенный. — Кто теперь гений?! Кто теперь лучший врач современности?! Кого теперь мама похвалит?! Я победил, слышишь меня?! Ты слышишь меня?!
Гончаров намеренно пинал девушку в жизненно слабозащищенные и жизненноважные органы: сердце, почки, брюшная полость. Ему нужна была гарантированная смерть Дзержинской: не от наркотиков, так от телесных повреждений. Не трогал лишь голову, из личных соображений. Лицо было похоже на лицо родной матери. Он наслаждался каждым ударом, а от хруста костей девушки, кровь стыла в жилах.
— Когда твой ёбырь придет и увидит мертвое тело своей девушки, что же он сделает?! А?! Как думаешь?! — Артём поднял голову Аделии за волосы. Пусть глаза её были закрыты — ему плевать. — Он не ударит пальцем о палец за наркоманку. Знай это… Пусть последняя клетка твоего мозга сдохнет с этой мыслью! А знаешь что? Это я позвонил ему… Я изменил голос на голос Стаса с помощью приложения… А он так легко поверил, правда?!
Его преступление было почти что идеальным, если бы не одно «но» — Антон быстро почувствовал что-то неладное. Не мог Шеминов так поздно сорвать его в выходной день. Уже выходя на парковку, Шастун решил вернуться, чтобы перезвонить на этот же номер, но с другого телефона и проверить, кто возьмет трубку. Поднявшись на этаж возлюбленной, Антона сильно насторожил включенный свет в подъезде и открытая дверь проема. Он вытащил из кармана нож-бабочку, что купил когда-то забавы ради. Медленно и без резких движений подходил к квартире, параллельно набрав сообщение Токаревой о пригоне патруля.
«Когда твой ёбырь придет и увидит мертвое тело своей девушки, что же он сделает?! А?! Как думаешь?!»
В ту же секунду Антон, словно голодный зверь, сорвавшийся с цепи, подскочил к Артему и врезал ему кулаком под челюсть. От неожиданности, последний не смог дать отпор и отлетел к стене. Время на соображение и оценку ситуации никто ему не дал. Шастун стоит перед ним.
— Ты убил её?
Фраза эхом прошлась по окровавленной гостиной. Гончаров не ответил. Шастун подошел к нему.
— Ты убил её.
Вновь молчание. Артём пытается прийти в себя после мощного и оглушительного удара. Шастун наклонился к нему.
— ТЫ УБИЛ ЕЁ!
***
Токарева приехала на место преступления так быстро, как только могла и ужаснулась от увиденного. Белоснежная гостиная окрасилась кровью, мебель разбросана и сломана: диван отъехал в сторону, гардина свалилась на пол, люстра разбита. Но все это меркло на фоне Антона, который словно обезумел от подступившего гнева, боли и отчаяния. Он без остановки бил Гончарова по лицу, кричал что-то невнятное и рыдал навзрыд.
— Быстро, разнимите их! — приказала Дарья и устремила взор на диван, накрытый белым пледом. Медленно подойдя к нему, девушка откидывает плед в сторону и закрывает рот рукой, видя бездыханное тело лучшей подруги.
Полицейские скручивают Артёма, который уже признал поражение и умер вместе с Аделью, но морально, а не физически. Он не вышел сухим из воды, он пойман с поличным, унижен и оскорблен. У него сломан нос, выбиты зубы, разбито лицо. Он уже и не сопротивляется полиции. Антон же вырвался из рук правоохранительных органов и подбежал к трупу любимой. Упал перед ней на колени, взял тонкое запястье, сжал в своей ладони и поднес к губам.
— Прошу тебя… Прошу… Очнись… Очнись! Ты слышишь меня, Адель?!
Токарева садится рядом и вновь накрывает труп пледом, словно скрывая весь ужас, что произошел в ее, некогда, белоснежной квартире.
***
— Простите, я нахамил гостье?
— А вы делали бомбочки из марганцовки?
— Не лгите мне, Антон Андреевич.
— Останьтесь моим лечащим врачом.
— Сегодня ты научила меня химии.
