***
— Мои соболезнования, Валиде Хафса султан отошла в мир иной. — произнесла лекарша и вышла из покоев султана. Падишах осел на тахту держась руками за голову. Махидевран присела рядом с мужем и смахнув фальшивые слезы, положила руку ему на плечо, пытаясь найти слова поддержки. — Мне жаль, сейчас настало ужасное время. Нам нужно его пережить, думаю Валиде хотела бы, чтобы ты отпустил ее и жил дальше. Наша госпожа была очень великодушной, я рада, что она всегда была рядом, несмотря на наши разногласия. — Хасеки на минуту остановилась, внимательно изучая эмоции на лице султана. — Ты ведь хочешь остаться один, я верно понимаю? Сулейман коротко кивнул, после чего весенняя роза взяла его ладонь в свою и поцеловала ее. Женщина плавно встала с тахты и поклонившись, покинула главные покои, оставляя супруга одного переживать свое горе. Как только она вышла в коридор, то увидела Фидан-хатун, нервно ждущую ее около дверей. — Госпожа, там пришла Хатидже султан, она была в ярости и практически разгромила вам пол комнаты, но пришла Хюррем султан и кое-как вместе со стражей увела ее в лазарет. Но сама Хюррем осталась, она хочет с вами поговорить. — О, Аллах. — Махидевран тяжело вздохнула и отправилась в свои покои. Войдя внутрь комнаты черкешенка сразу же встретилась взглядом с рыжеволосой. — Место свое не забывай, что нужно делать, когда видишь Хасеки? — грозно произнесла Махидевран. Русинка что-то недовольно прошипела, но спрятав свою гордость подальше все же присела в поклоне. — Так то лучше, зачем пожаловала? — Я знаю, что ты была последней, кто навещал Валиде до ее смерти. Открой секрет, что же ты такого сказала, что эта змеюка сразу же померла? — С чего бы? — Да просто интересно, все же я тоже ее ненавидела после того нападения. Можно сказать, я пришла поблагодарить тебя за то, что ты наконец-то прикончила ее. — Хм, я скажу тебе, если и ты расскажешь мне что-нибудь интересное. — Например? — рыжеволосая насторожилась. От Махидевран можно было ждать чего угодно. — Ты сейчас все время около Хатидже крутишься, ответь мне, она уже вызвала Шах султан в столицу? — Да...— на эти слова весенняя роза, лишь раздражённо хмыкнула. — Ладно, слушай, я сказала Валиде, что шехзаде Мурад не ребенок повелителя. Хюррем с округленными от шока глазами посмотрела на Хасеки, которая в это время оглядывала свои покои и подсчитывала убытки. Все же Хатидже султан неплохо постаралась. — Это правда? — Лишь мои предположения. К сожалению сроки зачатия ребенка не сходятся, поэтому я решила проверить это. Пока что расследование не дало результатов, но как видишь, эта теория стала неплохим поводом для кончины Хафсы. — В любом случае, я рада что ты от нее избавилась. Как жаль, что мы находимся по разные стороны, так бы из нас вышел неплохой союз. — Возможно. А теперь, прошу тебя оставить меня, как видишь покои нужно привести в порядок. Это был их первый разговор без угроз, насмешек и криков. Но скорее всего, он являлся таким последним.***
Как только Афифе вошла в гарем, то среди его обитательниц прошелся пугающий ее шепот. Кто-то завидовал, кто-то ненавидел, кто-то просто молча слушал и следил за всем происходящем, и лишь двое девушек смотрели по другому, с некой добротой и радостью за нее. — Ну что, поздравляю, ты теперь фаворитка шехзаде. — к русинке подошла Айлин-калфа. — Спасибо, насколько я знаю, мне ведь нужно выбрать двух девушек к себе во служение и мне полагаются новые покои, так ведь? — Все ты у нас знаешь. — калфа с лисьим прищуром посмотрела на девушку. — Кого ты из них выбираешь? — женщина кивком головы показала на наложниц, столпившихся вокруг новой фаворитки. — Фюлане-хатун и...— Агафья кинула взгляд на свою знакомую и увидела на лице той задорную улыбку. — Лале-хатун. — Прекрасно, теперь пошли, покажу тебе твою комнату. А вы чего встали, бездельницы? Живо за работу! — прикрикнула на рабынь Айлин-калфа, после чего девушки сразу же разбрелись по своим делам. Войдя в свои новые покои, Афифе любопытным взглядом оглядела все вокруг и обнаружила по середине комнаты несколько больших сундуков. — Это подарки от шехзаде. Сильно ты ему понравилась, целых три сундука прислал. Дай угадаю, сегодня ты снова к нему пойдешь? — спросила калфа. — Ты очень проницательна. — Вполне ожидаемо после стольких подарков. — Айлин подошла вплотную к Агафье и прошептала, — Эфсун-хатун он только один сундук и небольшую шкатулку прислал после их первого хальвета. — она отодвинулась от фаворитки и посмотрела на ее новых служанок. — Разберите вещи Афифе-хатун, а я пойду, если что обращайся. Вечером я зайду за тобой. Как только дверь за калфой закрылась, фаворитка плюхнулась на тахту напротив огромных сундуков. Ее служанки присели на пол и принялись разгребать дары шехзаде. — Фюлане, можешь сходить на кухню и принести чая из ромашки? — попросила русинка, на что ее подруга мило кивнула и ушла из комнаты. — Да уж, мы все эти драгоценности до вечера разбирать будем. — тяжело выдохнув, сказала светволосая девушка. — Лале, ты ведь не обиделась, что я взяла тебя к себе в служанки? — Почему ты так решила? — Просто я думала, что ты сама хочешь стать фавориткой. — Открою тебе один секрет. — Лале подошла к Агафье. — Я бесплодна. — нагнувшись, прошептала француженка на ухо своей новой подруге. Афифе ошарашенно взглянула на хатун. — Но как ты можешь знать это наверняка? — Лекарша мне об этом сразу сказала, как только меня в гарем брали. Но женщина, у которой я служила, заплатила той карге за молчание. Слишком Мелек-хатун меня любила. Она любила всех своих воспитанниц. — девушка резко погрустнела, как только вспомнила о своей бывшей наставнице. — А больше нас и не проверяли. Конечно хотели перед отъездом в Манису, но как-то пронесло. — А ты бы хотела иметь детей? — Очень. — Мне жаль. — Афифе неловко отвела взгляд в сторону камина. — Я уже смирилась, так что буду нянчить твоих ребятишек. — Ты так уверенна, что они у меня будут? — Да, я вижу, что ты на вершине будешь. Кто знает, вдруг ты уже беременна? — Хах, все возможно. — Вот твой чай. — в комнату вошла Фюлане с небольшим серебрянным подносом.***
Айсун сидела в беседке, наслаждаясь последними летними деньками, как вдруг к ней прибежала служанка. — Что случилось Бирсен? — спросила султанша и сделала глоток щербета. — Валиде султан скончалась. — Вот же... — гречанка со всей силы сжала стеклянный стакан, от чего тот лопнул. Острые осколки больно впились в нежную плоть девушки, но та даже не поморщилась, полностью погрузившись в собственные мысли. — Госпожа! Нужно промыть рану. — Отстань! — гаркнула на служанку Айсун. — Лучше принеси мне бумагу и перо с чернилами. У меня нет иного выхода, кроме как вымолить прощение у падишаха. — Как прикажете. Султанша откинулась на спинку тахты и попыталась помассировать виски, но делать это больной рукой было не очень приятно. Женщина не была сумасшедшей, как думали все обитатели старого дворца, да и Топкапы в том числе. Ее рассудок слегка подкосился, но она не сошла с ума. Лишь иногда, у нее бывали припадки агрессии, которые несли за собой не самые лучшие последствия. — Вот. — служанка поставила на небольшой столик чернила с пером и положила перед матерью наследника несколько пустых листов. — Молодец, а теперь оставь меня. Айсун несколько часов корячилась над этим чертовым письмом для султана, дабы вымолить шанс вернуться в столицу хотя-бы на время. Она расписала о своей любви к нему, к своему сыну и к покойной Валиде. Написала, как хочет попрощаться с Великой Хафсой, которая сделалась ей, чуть-ли не родной матерью. Девушка писала о своей тоске по единственному сыну, и просила дать ей возможность вновь его увидеть. Наконец-то закончив, гречанка позвала к себе Бирсен и велела передать письмо гонцу. Оставалось лишь ждать ответа от султана.***
Через неделю в столицу прибыла Шах-и-Хубан, вместе с мужем и любимой дочерью Эсмахан. Госпожу вышли встречать все, за исключением, как не странно, ее родной сестры. — Добро пожаловать вновь в Топкапы, госпожа. — поприветствовала женщину весенняя роза, и все, кроме нее, присели в поклоне. Шах странно посмотрела на черкешенку, но каких-либо притензий не предъявила. — Благодарю, давно я здесь не была. Жаль только, что приехала не из-за благих новостей. — Да, все мы расстроены кончиной Валиде, Аллах да упокоит ее душу. — вставила свое слово Хюррем. — Иншаллах. — в унисон проговорили все присутствующие. — Я так рада видеть своих племянников. Ты ведь Гюлай, а ты Михримах, так ведь? — Да, госпожа, нам очень приятно с вами познакомиться. — сказала старшая из сестёр, и выдавила из себя подобие улыбки. — Такие чудесные, настоящие красавицы! А ты Кёсем? — обратилась она к девочке, стоящей в стороне от других. — Да. — смущённо произнесла средняя дочь падишаха. — Прелестная. — сказала Шах, сразу заметив схожесть племянницы и своего брата-падишаха. Перед ней стояла женская версия Сулеймана. Султанша не была близка с повелителем, поэтому и такой связи с этим ребенком не почувствовала, в отличии от Хатидже, которая в первую же встречу до безумия полюбила Кёсем. — Жалко, что Мустафа сейчас в санджаке, так хотела с ним повидаться. В последний раз я его видела совсем крохой, а сейчас он уже взрослый мужчина. — Время быстро летит, через несколько месяцев у него родится первый наследник. — произнесла Махидевран, мечтая уже наконец-то взять на руки внука, но сделать она это сможет еще не скоро. — Я хочу отдохнуть, слишком устала с дороги. — Конечно, госпожа, Афифе-хатун покажет вам ваши покои. — Хасеки жестом указала на пожилую женщину, которая все это время стояла позади госпожей. — Афифе-хатун! Неужели это ты? — Ха-ха, конечно же я, госпожа. — Я рада тебя видеть вновь. — Шах слегка приобняла старушку. После небольшого разговора, хазнедар отвела сестру падишаха в ее новые покои. Другие султанши тоже разошлись по своим делам. Остаток дня в гареме, к счастью, прошел без проишествий.