***
Время шло, как всегда, довольно скоротечно. Наступила весна, поэтому Махидевран вернулась обратно в столицу. Мустафа поообещал матери приехать через несколько дней на свадьбу сестер и тетушки. Организацией торжества занималась Хатидже султан вместе с Шах. Им была выделена определенная сумма и благодаря разумности младшей из сестер султана, деньги были израсходованы нужным образом. Праздник устраивался на две недели. В городе раздавали еду и для развлечения простого люда сделали парад. Крестьян вполне устроило представление. В главный день в покоях Махидевран собрались все ее дети, дабы пожелать сестре счастливого брака, только вот, по Гюлай не было видно, что она очень счастлива, но и печальной ее не назвать. Как обычно девушке было всё безразлично. — Моя прелестная Гюлай. — Махидевран нежно погладила дочь по щеке. — В этот день я хочу подарить тебе особенный подарок. Его привезут в твой дворец и вскоре ты сможешь прокатиться на нем. — Неужели новая лошадь? — глаза девушки блеснули несвойственными для нее огоньками. — Я так давно не каталась, благодарю вас, матушка. — девочка поцеловала руку своей валиде и крепко обняла ее. — Гюлай. — обратился к сестре старший брат. — Это мой подарок тебе. — шехзаде протянул массивную шкатулку султанше. Девушка взяла ее в руки и аккуратно, легкими движениями, открыла ее. Внутри лежало поистине прекрасное и дорогое колье. По середине украшения была сделана луна, в виде полумесяца, из розовых драгоценных каменей. Впервые старшую дочь султана заинтересовала драгоценность. До этого момента она не питала особой любви к различным побрякушкам, которые так нравились всем султаншам. — Это колье было сделано специально на заказ. Оно олицетворяет твое имя, твою сущность. Такую холодную снаружи и изящную внутри. Мустафа помог сестре застегнуть украшение на ее шеи. Девушка до сих пор с восхищением любовалась подарком. — Спасибо, брат. Никогда прежде я не видела такой красоты. — султанша искренне улыбнулась Мустафе, от чего тот был безумно счастлив. За всю жизнь он видел улыбку сестры всего несколько раз. И ведь каждая из них была такой прекрасной и живой. — Я рад, что тебе понравился мой подарок. — брат и сестра крепко обнялись, но их неожиданно прервал Арслан. — Если Рустем-паша будет тебя обижать, то ты расскакажи об этом мне! Я сразу его проучу. — грозно произнес мальчик, отчего все засмеялись, и маленький шехзаде вместе с ними. — Ну конечно, ты ведь мой защитник. Если паша сделает что-то не так, то я сразу нажалуюсь тебе. Ко дню свадьбы Рустема уже успели перевести на службу в столицу и благодаря Ибрагиму-паше, который так нахваливал перед султаном заслуги будущего зятя династии, бывший конюх смог по приезде сразу же попасть в совет Дивана. Такая ирония. В прошлом эти двое были заклятыми врагами, а в настоящем являются соратниками. — Падишах выделил вам с Рустемом- пашой прекрасный дворец. Ремонт в нем был сделан недавно, но если ты захочешь, то прикажешь все переделать. Но самое лучшее это то, что он находится недалеко от Топкапы. Ты сможешь в любое время нас навещать, как и мы тебя. — Спасибо, матушка. Недалеко от всей семьи, в полном одиночестве стояла Кесем султан. Девушка всегда была для них чужой. Будто, она им никто, ни сестра, ни дочь, а совершенно незнакомый человек. Впрочем, так примерно и было. Султанша всегда чувствовала холод матери и такое отношение от всех ее детей. Старшему брату, как и старшей сестре, девочка была безразлична. А младшие и вовсе ее недолюбливали. Особенно малышка Айшель, которая сейчас со сверкающей улыбкой сидела на руках брата Мустафы, пока все остальные нахваливали ее. Кёсем всегда ей завидовала. Девушка с раннего детства очень походила на отца, поэтому особой красотой не отличалась, в отличии от Гюлай и Айшель, которым достались гены матери. Хоть средняя дочь черкешенки и была любимым ребенком султана, особое отношение матери она не получила. Поэтому девочка нашла себе мать в лице Хатидже султан, которая в ней души не чаяла. Только от нее она получала ту материнскую любовь, которой пыталась добиться от родной валиде. — Думаю, нам пора выдвигаться. Скоро начнется праздник. — произнесла Махидевран и все направились на выход из покоев, совершенно забыв, что вместе с ними была еще и Кёсем. Никто не вспомнил о ее присутствии.***
Сам праздник проходил в нескольких минутах езды от дворца. Поляна была разделена на две части — мужскую и женскую. В первой происходило всё самое интересное: бои янычар, стрельба из лука, сражения на саблях. В общем, захватывающие зрелища. На женской же части было все предельно скучно. Обычные пустые разговоры, редко из них некоторые касались интресных сплетен, игры с детьми и восточные танцы. На празднике было большое количество гостей, из которых Хасеки узнавала множество жен важных государственных чинов. Черкешенка с многими из них поболтала, пытаясь наладить отношения. И у нее получалось. Михримах расположилась рядом со старшей сестрой Гюлай. Обе девушки о чем-то беседовали, пока за ними пристально наблюдала хмурая Хюррем. Ее категорически не устраивал будущий муж единственной дочери, но пойти против приказа повелителя она не могла. Хатидже султан светилась от счастья. Она наконец-то добилась брака, о котором мечтала еще будучи юной девушкой. Рядом с ней сидела дочь Ибрагима — Хуриджихан, которая на удивление сразу же полюбила мачеху. Знала бы только эта девочка, что именно старшая из сестер султана является убийцей ее матери, то сомневаюсь, что так мило улыбалась бы ей. Но сейчас это не волновало Махидевран. Женщина в этот день решила полностью расслабиться, забыть обо всех проблемах и дать себе отдохнуть хотя-бы раз в жизни. Но зря. Наступил вечер и гости стали потихоньку разъежаться. Женщины династии тоже засобирались в путь, но неожиданно на мужской части поляны раздались крики. Нарушая все обычаи они мигом оказались на другой половине и застали ужасную картину: Ибрагим-паша лежал безсознания, а трава под ним окрасилась в алый цвет. Из спины мужчины торчал конец стрелы. — Ибрагим! — Хатидже кинулась к мужу, и начала судорожно кричать, пытаясь таким образом привести любимого в чувства. Началась паника. Всех женщин сразу же затолкали в кареты и отправили во дворец. Мужчины же остались ждать приезда лекаря, ибо везти раненого Великого визиря было, ведь его жизнь и так была на волоске от смерти.***
Последующие дни были словно в тумане. Ибрагим все еще не приходил в себя, и лишь изредка что-то бурчал в лихорадке. Оказалось, что стрела была отравлена и предназначена была не для Великого визиря, а для падишаха. Махидевран сразу стало ясно, кто собирался убить Сулеймана, но опять же доказательств не удалось найти. Хюмейра провернула все чисто, без единой улики. Хотя, скорее всего, за всем этим стоял шах Тахмасп, а она лишь доложила ему нужную информацию. В любом случае ее участия в покушении это не отменяло. Но женщина поплатилась за свои козни. Вскоре, маленький шехзаде Джихангир начал плакать сутками напролёт. Лекари разводили руками, совершенно не понимая, почему наследник не может успокоиться. Неведенье продолжалось до тех пор, пока не приехал лекарь самого Сулеймана. Мужчина осмотрел мальчика и пришел к выводу, что у того неизлечимый недуг. Младший сын падишаха всю свою жизнь будет мучиться от горба на спине. Эта новость потрясла империю. Впервые такое горе произошло в семье правившей династии. Переживания Фирузе невозможно было описать. Все ее надежды на будущее в миг разрушились, когда лекарь подтвердил диагноз шехзаде. Шах Тахмасп уже несколько недель не присылает писем, видимо, информация о болезни Джихангира дошла и до него. Как-бы то ни было, но женщина все равно любила сына. Хюмейре было сложно принять тот факт, что ее ребенок всю свою жизнь будет мучиться от общественного отвращения и ужаснейших болей. Но поделать с этим она ничего не могла. Девушка, лишь делала маленькому шехзаде специальные отвары и массажы, дабы уменьшить боль своему малышу. Сулейман тоже долго не мог прийти в нормальное состояние из-за стольких потрясений. Сначала чуть не умер лучший друг, а затем выяснилось, что его шехзаде болен. Все это изрядно помотало султана, да так, что он и сам слег. В это же время во внешней политике государства наростал конфликт с Австрией, который вот-вот мог перейти в военные действия. Империя давно не переживала столько проблем в одно время. Махидевран пыталась хоть как-то привести Сулеймана в чувства, но тот никак не мог выйти из лихорадочного состояния. Выяснилось, что падишах заболел не только по причине сильных душевных переживаний, но и из-за того, что его травили на протяжении нескольких месяцев. Данный факт очень удивил черкешенку. Женщина в порыве эмоций вторглась в покои Фирузе, дабы решить проблему раз и навсегда. Благо, была ночь и никто не заметил, как Махидевран вместе со стражей вошла в покои Хюмейры. Попав в комнаты молодой султанши, черкешенка застала ту у кровати маленького шехзаде. Девушка сидела у его колыбели и легкими движениями покачивала ее. — Дрянь. — Хасеки быстро оказалась рядом с персидской шпионкой и ударила ту по лицу. — Мало того, что из-за тебя Великий визирь болен, так ты еще и посмела травить Османского падишаха! На обвинения Махидевран, девушка лишь пугающе рассмеялась. — Да, посмела. Но теперь разницы никакой нет, хоть убейте меня, мне все равно. Думаю, вы и сами знаете, что Шах отказался от меня. — Именно за этим я и пришла. Во дворце и империи в целом сейчас полный бардак. Не думаю, что кому-то будет дело до матери больного шехзаде. — сказав это, черкешенка жестом дала своей страже знак. Двое мужчин схватили девушку и накинули на ее шею веревку. — Когда я умру, вы будете довольны, Махидевран султан? — Фирузе ехидно улыбнулась, даже не пытаясь сопротивляться. — Да. — Хасеки окинула персидскую змею взглядом полным отвращения, после чего приблизилась к ней. — Кстати, а знаешь, почему твой Шах тебе перестал слать указания? Думаешь все из-за сына? О, нет, это просто мы с Хюррем практически всех ваших шпион из дворца и столицы убрали. Как видишь у нас есть много верных людей. — Будьте вы прокляты! — Я и так уже проклята. — усмехнулась женщина, после чего приказала мужчинам приступить к тому, зачем они здесь. В эту же секунду маленький шехзаде Джихангир начал плакать. Видимо, ребенок чувствовал, что происходило с его матерью. — Пожалуйста, умоляю, не убивайте моего сына, он все равно не имеет права на трон, мой мальчик чист и невинен! — на одном дыхании произнесла Хюмейра, после чего на ее шее затянулась веревка, и девушка не смогла больше произнести и слова. Через пару мгновений безжизненнное тело свалилось на пол. Мужчины сделав петлю, повесили мертвую султаншу на деревянную балку под потолком. Прежде чем покинуть комнату Фирузе, Махидевран подошла к кроватке шехзаде. Мальчик все еще плакал. Черкешенка с жалостью посмотрела на младенеца, после чего вышла из покоев.***
На следующее утро служанка Фирузе обнаружила ее труп. По гарему эта новость разлетелась моментально. Многие строили догадки и распускали различные сплетни по поводу смерти султанши, но слишком болтливых невольниц Афифе-хатун сразу же заткнула, призывая всех молится, в такое тяжелое время для империи, а не заниматься ерундой. Сулейман по-немногу шел на поправку. Через месяц его состояние стабилизировалось и он смог прийти в сознание. Все это время Махидевран находилась подле него, разговаривала, докладывала последние новости и просто была рядом. Она понимала, что султану не время умирать, ведь Мустафа все еще недостаточно опытен для того, чтобы занять место отца. Повелитель все это время, пока был без сознания, чувствовал ее присутствие. Как только он проснулся, то сказал своей весенней розе о том, как благодарен ей за то, что она все это тяжелое время была рядом с ним. Этот поступок Махидевран еще больше расположил ее к султану. Хотя казалось, куда еще больше, она итак является законной женой Сулеймана. Но видимо, у повелителя своя особая система ценностей. На новость о смерти Фирузе падишах отреагировал не слишком эмоционально. Будто он знал, что так случится. Для всех причиной смерти девушки стал недуг своего ребенка, бремя которого было невыносимо для нее. Хасеки забрала шехзаде Джихангира себе, дабы воспитать, как родного. Это меньшее, что она могла сделать для этого дитя. Вскоре пришла новость о том, что Ибрагим пошел на поправку. Медленно, но верно он восстанавливал свои силы и здоровье на протяжении трех месяцев. Хатидже наконец-то успокоилась, она полностью погрузилась в заботу о муже, которому была противна. Великий визирь никогда не простит старшей из сестер султана смерть своей жены и их нерожденного ребенка. Спустя еще несколько месяцев в государстве наступила некая стабильность, которую нарушила новость о новом походе Сулеймана. Он должен был состояться еще полгода тому назад, но из-за его болезни смог случится только сейчас.