***
Афифе султан, как обычно, ужинала в привычной обстановке. Рядом с ней расположилась Фюлане, которая держала на руках шехзаде Махмуда. Мальчик уже был достаточно большим, дабы есть твердую пищу. Агафья всегда удивлялась схожести сына с его отцом. Она надеялась, что ее ребенку достанется хоть что-то и от нее, но природа решила все за девушку, именно поэтому маленький шехзаде был копией Мустафы. Была и еще одна новость, Мелек, как ей и сказала лекарка, испила травянной настой, чтобы быстрее забеременеть, и провела с шехзаде ночь. Султанше оставалось только ждать результата и надеяться на чудо. — Госпожа, это срочно! — в покои главной любимицы шехзаде, запыхавшись, забежала Лале-хатун. — Идите, уложите Махмуда. — приказала русинка двоим служанкам, которые находились в комнате. — Мама, но я не хочу спать. — жалобно промямлил мальчик, и с надеждой в глазах посмотрел на свою валиде. — Это не обсуждается. — строго ответила сыну Афифе. Спустя какое-то время, главная комната в покоях опустела. Лале и Агафья остались одни. — Серкан-ага, как вы и приказали, проследил за Фатьмой-хатун, которая отвечает за вашу пищу и напитки. Оказалось, она была подослана Эфсун султан, дабы подсыпать вам противозачаточные. — шепотом проговорила служанка, дабы их никто не услышал из смежных комнат. — Вот дрянь. — прошипела Афифе. — Ты знаешь, что нужно делать. — на эти слова султанши, Лале коротко, но уверенно кивнула. — Только не забудь отправить от меня подарочек для Эфсун. — с злой усмешкой произнесла черноволосая. Служанка не стала медлить и сразу отправилась исполнять приказ своей госпожи. За все время службы у Афифе, Лале очень привязалась к русинке. Чем-то они были похожи, возможно чертами характера, или же ярым желанием выжить любым способом в этом жестоком мире. Но было и то, что связывало их гораздо сильнее, чем остальных — Лале видела слабую и мягкую сторону Агафьи. Обычно, черноволосая преподносит себя, как сильную и яркую султаншу, которая легко может раздавить своих недоброжелателей и выйти победительницей из любой ситуации. Но ее настоящую знают лишь несколько человек: Махидевран султан, Мустафа и Лале-хатун. Только этим людям, Мелек смогла открыться по настоящему, показать свою слабость и нежность. Ее верная служанка предполагала, что к кругу этих людей в будущем добавятся еще и дети Афифе. Чтобы про нее не говорили, матерью султанша была очень любящей. Строгой и требовательной, но она никогда не скупилась на ласку для своего ребенка. Только вот, в последнее время, Агафья стала меняться, ее поведение казалось очень странным. В мотивах и действиях султанши появлялось все больше злобы и ненависти, к слугам она относилась резко, грубо, даже к Махмуду будто охладела, что уж тут говорить о ее взаимоотношениях с главным наследником. Все это очень не нравилось ее единственной подруге и одновременно верной служанке Лале. Девушка планировала поговорить об этом с султаншей, но ей все никак не удавалось найти удобный момент для этого...***
Эфсун султан вернулась с прогулки уже поздним вечером. В последнее время девушка коротала свои дни в прекрасном саду, который так приглянулся ей. Она могла часами неспеша расхаживать по каменным дорожкам, дабы полюбоваться красивейшей природой Кютахьи. Мать главного шехзаде часто брала сына с собой. Сулейман рос довольно крепким ребенком, несмотря на то, что родился очень щуплым и даже болезненным. Все судачили о том, что он не проживет и года, но никто не знал к чему прибегла Эфсун, чтобы спасти свое дитя. Женщиной она была далеко непростой, ее род с давних времен занимался черной магией. Еще будучи маленько девочкой, она изучала основы различных обрядов и училась работать с многими предметами: с зеркалом, свечками, травами. Попав в гарем, султанша долго не практиковалась, так как боялась, что ее разоблачать и сразу же казнят, но ради жизни своего чада все же рискнула. Женщина отдала свою душу, в обмен на жизнь сына. Так же Эфсун несколько раз пыталась сделать приворот на шехзаде Мустафу, но у нее ничего не получалось. Как-будто он уже был приворожен, либо на нем стояла сильная защита, которая не позволяла ведьме совершить ритуал. Султанша подозревала, что Афифе тоже имела какую-то силу. Она точно не занималась магией, ибо Эфсун сразу бы поняла и почувствовала бы это, но было в русинке что-то такое, что нельзя описать обычными словами. От этого бедной и забытой всеми наложнице шехзаде было еще страшнее. Она не могла никак подействовать на соперницу, и даже навести банальную порчу. Но девушка все же нашла способ, как можно было бы испортить жизнь Агафье. — Госпожа. — вслед за Эфсун, в покои вошла ее служанка Мирай-хатун. В руках она держала увесистую деревянную шкатулку. — Простите, что побеспокоила вас, вы наверняка устали с прогулки. — оглядев султаншу произнесла девушка. Мать шехзаде все еще стояла по середине комнаты в темном плаще. — Все в порядке, лучше скажи, что это у тебя? — жестом руки она указала на шкатулку. — Какой-то евнух передал это мне, пока я шла по коридору. Сказал, это вам подарок от Афифе султан и ушел. — Странно, она бы в жизни мне ничего просто так не подарила. — султанша насторожилась, интуиция ей подсказывала, что это точно не добрый знак. — Открой ее. — через пару минут прозвучал приказ Эфсун. Служанка медленно приоткрыла крышку ларца, и то, что они обе увидели, повергло их в неимоверный шок. На дне шкатулки лежала чья-то рука, которая крепко сжимала наполовину пустой бутылек с желтоватой жидкостью. Мирай кое-как смогла совладать с эмоциями и не закричать. Она быстро откинула от себя шкатулку, поэтому конечность оказалась на дорогом ковре, прямо у ног султанши. Эфсун сразу заметила на указательном пальце кольцо, которое дарила Фатьме-хатун в знак верной службы. Именно ей она приказала подливать противозачаточный настой в явства Афифе. — Госпожа, простите пожалуста! — шепотом произнесла служанка. — Я немедленно уберу ее! — Оставь. — она жестом приказала девушке остановится. — Я, кажется, поняла чья эта рука. — Чья же она, госпожа? — Фатьма...что с ней? Она уже неделю ко мне не приходит, обычно она всегда являлась с отчетом в четверг. — Я совсем забыла вам сказать, что ее возраст подошел. Фатьму выдали замуж за торговца из Эдирне. Она уехала несколько дней назад. — Никуда она не уехала. — странным, даже испуганным тоном, произнесла султанша. — Вот ее рука, а тело ее , наверняка, уже покоится в сырой земле. Это кольцо я подарила ей месяц назад. Мирай прижала к своему рту ладонь, а ее карие глаза округлились и стали похожи на две золотые монеты. — Афифе обо всем узнала. — тело Эфсун невольно затряслось, то ли от холода в покоях, так как камин до сих пор не разожгли, хотя был уже вечер, то ли от страха за свою жизнь, ведь она прекрасно понимала, что месть от любимицы шехзаде будет страшной. Султанше докладывали слухи про некую пассию Мустафы, с которой Агафья очень жестоко расправилась. Говорили, что она заживо сожгла бедняжку вместе с ее семьей в их же доме. — Что же делать теперь... — Она не посмеет вас тронуть! Шехзаде Мустафа, все же уважает вас и дорожит, так как вы мать его старшего наследника. — Посмеет, Мирай, еще как посмеет. Все, что оставалось делать Эфсун — это жить в страхе и ждать ответного удара от соперницы.***
Спустя 5 лет... Время шло своим чередом, и на удивление, в Топкапы вновь настал момент, когда его обитатели могли насладиться спокойствием и стабильностью. Махидевран воспитывала своих младших детей, отдавая им максимально большое количество времени, при этом кое-как успевая следить за делами гарема. Благо, рядом с Хасеки всегда была мудрая хазнедар Афифе-хатун, которая во многом помогала султанше. Айшель и Арслан всегда были не разлучны, это и не удивительно, ведь они двойняшки. Ребята не сразу приняли в свою семью маленького Джихангира, воспитанием которого занялась их валиде, как только Фирузе умерла. Но вскоре, когда мальчик подрос, он смог влиться в их детскую шайку непосед, несмотря на свой недуг, который не давал ему жить так, как живут остальные дети. Его часто мучали ужаснейший боли в спине, их облегчали лишь частые массажы и обезболивающие отвары. Айшель выросла очень красивой девушкой, даже старшая сестра Гюлай не смогла бы сравниться с ее прекрасной внешностью. Из-за этого у молодой султанши была довольно завышенная самооценка, ведь она знала, что попросту никто не смог бы затмить ее. Правда, ума у девушки особо не было, ей никогда не интересовали науки, у нее не получалось красиво рисовать или вышивать. Единственное, чем могла похвастаться младшая из дочерей султана — это своей неземной красотой и удивительной игрой на арфе. Имея дурной нрав и не хитрый ум, она все равно была любима гаремными девицами. Не понятно почему, но наложницы любили слушать ее пустую болтовню о драгоценностях и новых нарядах, любили танцевать и услуживать ей. Казалось, Айшель имела огромный магнетизм, который настолько притягивал к ней людей, что они банально не могли оторвать от нее своего взгляда или перестать любить ее. Шехзаде Арслан тоже имел незаурядную внешность, только в отличие от сестры, обладал и хорошим интелектом. Он не отличался умением стрельбы из лука или же техникой сражения на саблях, но он с раннего детства увлекался тактикой боя, изучая множество книжек по этому ремеслу. Юноша очень любил животных, от чего обожал кататься на лошадях. Арслан был очень добрым, но при этом слишком упрямым, поэтому часто вступал со всеми в конфликты, но всегда первым делал шаг на встречу к примирению, ведь не мог долго злиться. Пока в Топкапы был мир и порядок, в Кютахьи постоянно чувствовалось тяжелое напряжение в воздухе, особенно когда в одной комнате появлялись обе матери наследников. Афифе за это время ничего не сделала Эфсун, лишь всегда смотрела на нее убийственным взглядом при их случайных встречах. Эфсун же жила в постоянном страхе, ожидая атаки от любимицы шехзаде, но та, как и говорилось раннее, ничего не предпринимала. Из-за этого девушке было еще страшнее, от чего она закрылась в своих покоях вместе с сыном и особо из них никуда не высовывалась. Айше-хатун за это время, как и предсказывала Агафья, родила девочку, которую нарекли Нергисшах. Больше о наложнице никто не вспоминал. Она растила дочь, а шехзаде лишь изредка навещал их, дабы увидеть ребенка. Все эти годы в покоях Мустафы была лишь Афифе. Ему присылали других наложниц, но больше одной ночи они ничего не получали. Четыре года назад Агафья родила прекрасную девочку, как того и хотела. Ее имя она выбрала сама, поэтому малышку назвали Белгин. Она была маленькой копией своей матери, имея такие же черные, как смоль волосы, и голубые бездонные глаза. У остальных наследников султана детей не появлялось довольно продолжительное время. Лишь фаворитка шехзаде Мехмеда — Нурбахар-хатун, родила дочь Хюмашах. Вскоре падишах объявил о начале военного похода, поэтому созвал всех своих шехзаде обратно в столицу. В качестве своей замены он решил оставить Мустафу, несмотря на все свои слова о том, что каждый его сын должен побывать в роли регента. Султан не особо любил Мурада и в принципе никогда не обращал на него должного внимания, от чего шехзаде вырос довольно бесчувственным и скрытным. Он не был близок с остальными братьями и сестрами. Как и его мать Айсун султан, юноша был не высокого роста и довольно щуплым, что ни капли ему не нравилось в себе. Из-за своих комплексов он заимел пагубную привычку выпивать по вечерам вино, только вот пил он не пару стаканов, а целый кувшин, иногда даже и больше. Многие прознали об этом и про шехзаде начали распускать множество нелицеприятных слухов. Так же стало известно, что во дворец скоро прибудет очередная сестра повелителя — Фатьма султан. Махидевран знала, что Шах уже давно призывала сестру приехать в Топкапы, дабы объединить силы и расправиться с Хасеки. К тому же, весенняя роза разузнала, что Шах и Хюррем вели переписку, по поводу будущего брака Мехмеда и Эсмахан. Оказывается, когда младшая сестра султана навещала рыжеволосую в санджаке ее сына, она прихватила с собой дочь. Между молодыми людьми сразу возникли некие чувства, что только играло на руку их матерям, ведь обе они имели одни плюсы от данного союза. Махидевран такой расклад дел совершенно не устраивал. Ей нужно было срочно что-то предпринять, ведь сразу после окончания войны, Шах пойдет просить султана выдать ее дочь за его второго сына. Но а пока что оставался еще один нюанс, а именно приезд Фатьмы-султан...***
Хасеки уже продолжительное время стояла на улице в ожидании приезда своего первого сына. Весенняя роза ради того, чтобы первой увидеться с Мустафой, отвлеклась от важных дел, свалив их на плечи хазнедар, которая любезно предложила свою помощь. Махидевран нервно перебирала складки на платье, то сминая их, то постоянно разглаживая. Гюлай, которая стояла рядом с ней, нежно взяла за руку мать, дабы помочь ей справиться с переживаниями. Хасеки коротко улыбнулась своей дочери, и в эту же минуту послышался небольшой грохот колес, который с каждой секундой все ближе приблежался к ним. Первый на территорию дворца, верхом на коне, въехал сам шехзаде, за ним последовала процессия из карет и стражи. — Мустафа! — мать подбежала к сыну, как только тот слез с лошади, и крепко сжала его в своих объятиях. — Я так рада тебя вновь увидеть. — Я тоже рад этому, валиде. — с мягкой улыбкой на лице произнес наследник. В этот же момент к ним подошла Афифе вместе с Махмудом и маленькой Белгин. — Махмуд, ты так вырос, мой мальчик. — женщина потрепала ребенка по голове и переместила свой взгляд на малышку в руках Агафьи. — Наконец-то я тебя увидела, красавица Белгин. — она взяла на руки внучку и немного покачала ее. Девочка ничего не говорила, лишь смотрела на бабушку заинтересованным взглядом. — Скоро она освоиться, и тогда вы увидете, какая она непоседа. — с легкой улыбкой на губах, сказала Афифе. Махидевран окинула приемницу коротким взглядом и отметила, что девушка стала выглядеть краше. Тело ее еще больше вытянулось, фигура округлилась, а лицо стало более взрослым. Но взгляд ее оставался все таким же неизменным, с прекрасным голубым отливом. — А остальные где? Я думала Кёсем и другие мои внуки тоже приедут. — Матушка, они выехали чуть позже нас, поэтому прибудут во дворец через пару дней. — ответил ей Мустафа и переключил своё внимание на подъезжающую карету. — А это кто? — спросил он у Хасеки. — Не знаю, может быть Фатьма-султан, но говорили, что она приедет через неделю. Экипаж остановился и из него вышла статная молодая женщина. Она окинула всех присутствующих задорным взглядом, а за ней следом шла неизвестная девушка. — Здравствуй, Махидевран, давно не виделись. — произнесла Фатьма и посмотрела на шехзаде, стоящего рядом с матерью. — О, как же ты вырос, Мустафа, я помню тебя совсем малышом! — Рады видеть вас в приятном расположение духа. — любезно сказала Хасеки и украдкой посмотрела на незнакомку, стоящую за спиной султанши. — Ах, да, совсем забыла представить вам. — сестра султана оглянулась на свою спутницу. — Хуриджихан-хатун, дочь покойного Ибрагима-паши. — девушка склонилась, приветствуя членов династии. — Повелитель осведомлен о ее приезде. Все это время она с братьями жила у Бейхан. Моя сестра очень добрая душа, и забрала детей на свое попечение, ведь Хуриджихан была для Хатидже, словно родная дочь. — Чувствую, от нее будет столько же проблем, сколько и от Фатьмы-султан. — ну ухо своей матери прошептала Гюлай.