***
Ранние солнечные лучи не дали Фатьме султан в этот день поспать подольше. Свет просочился сквозь занавески и слепил госпожу, которая лежа на постели начала хмуриться, пока окончательно не проснулась. Служанки быстро обнаружили, что сестра падишаха уже не спит и мигом закопошились, поддавая той воду для умывания и платье с украшениями. В это же время в покои Фатьмы вошла ее служанка Азизе-хатун. — Госпожа. — девушка коротко поклонилась и метнула настороженный взгляд в сторону султанши. — Обычно ты приходишь ко мне только с плохими вестями, особенно так рано утром. — усмехнулась Фатьма, оглядывая хатун с ног до головы. — Выйдите все, пока распорядитесь, чтобы мне приготовили завтрак. Девушки закивали головами, после чего немедленно удалились из комнаты. Фатьма полностью развернулась в сторону Азизе, и жестом руки приказала той начать говорить. — Дело в том, госпожа, что шехзаде Арслан вчера принял в своих покоях новую наложницу. Он не сдержал обещания данное Хуриджихан-хатун. — Вот оно что. — задорное настроение сестры султана в миг пропало. Женщина слегка нахмурилась. — Тогда приступаем к запасному варианту. Румейса-хатун ведь уже готова? — Конечно, султанша, только вот, получится ли у нее противостоять Афифе султан? — Вот и посмотрим. — ответила Фатьма, хитро улыбнувшись.***
Михримах сидела в своих темных покоях, как обычно пялясь в стену и вспоминая былые счастливые годы, которые она, будучи ребенком, проводила в компании старшего брата и тогда еще заботливой матери. Со дня их смерти мир султанши перестал быть цветным, все резко окрасилось в черно-белый. Ни родная дочь Джеврие, ни неожиданная весть о беременности, совершенно не скрашивали ее жизнь. Даже Бали-бей смягчился к ней, стал более заботливым и уже хоть как-то подходил под звание мужа. Но Михримах было всё равно. Любимый брат и матушка теперь на том свете. После того, как она узнала, что Хюррем совершила самоубийство, то ненароком задумалась, а сделала ли рыжеволосая также, если бы умерла она, а не старший брат? Ответ был очевиден, что еще больше расстраивало девушку. Но возненавидеть мать она так и не смогла, продолжая горевать об ее утрате. За последние месяцы госпожа очень исхудала, несмотря на свое положение. Круги под глазами, казалось, были больше их самих, а кожа лица была настолько бледной, что султаншу ненароком можно перепутать с трупом. — Султанша, как вы и приказывали во дворец привезли Нурбахар-хатун и Хюмашах султан. — в покои пришла взволнованая служанка, которая была рада поделиться этой вестью со своей излюбленной госпожой, надеясь, что хоть это заставит ее прийти в себя. Султанша Солнца и Луны уж очень обожала свою племянницу, к тому же она была единственным, что осталось от Мехмеда. — Славно. — небольшая улыбка тронула губы Михримах. — Прикажи приготовить им просторные комнаты. Вечером мы поужинаем вместе. Услышав, что ее госпожа наконец-то решила нормально поесть, служанка мигом встрепенулась и кинулась исполнять приказ, при этом столкнувшись в дверях с Хранителем покоев, который в этот момент решил проведать беременную жену. — Султанша. — поздоровался Бали-бей и присел на тахту напротив Михримах. — Как вы себя чувствуете? — Нормально. — как всегда ответила дочь султана, даже не удостоив мужа взглядом. — По вам так не скажешь. — встревожено произнес мужчина. — Вам нужно беречь себя, все же вы в положении. Он поднялся и приблизился к Михримах, положив свою ладонь к ней на плечо, и начал слегка поглаживать его в заботливом жесте. — Я знаю. — девушка грубо отбросила ладонь мужа с себя и начала сверлить его раздраженным взглядом. — Уходи. — она указала ему на дверь, и Хранитель покоев, не став спорить, оставил султаншу в одиночестве. Михримах уже и не помнила в какой момент возненавидела этого мужчину. Когда он честно признался, что ему противно с ней спать? Или когда она осознала, что если бы выбрала в качестве мужа союзника матери, то возможно, с его помощью Мехмед и сама рыжеволосая были бы сейчас живы? Госпожа тяжело вздохнула и опустила руку на уже выпирающий живот. А ведь она так и не успела рассказать матери о своей беременности, впрочем, как и старшему брату. Султанша почувствовала резкий толчок в животе, от чего сразу же напряглась. Скорее всего, ей это просто показалось, ведь срок был еще недостаточным, чтобы Малыш начал шевелиться. Но подействовало это на Михримах, как знак судьбы. Она гордо выпрямилась, расплавляя плечи и бережно гладя свой живот. — Прости меня. — прошептала девушка. — Ты прав, мне нельзя так просто сдаваться.***
Мурад задумчиво расположился на тахте в покоях матери. Самой Айсун султан в них не было, но парень ждал ее, казалось, вот уже с самого утра. В последнее время она часто где-то пропадала, не особо просвещая отпрыска в свои дела. Но парень все прекрасно знал. Как-бы его не считали ленивым, и не судачили об его пьянствах, шехзаде был очень умен. Он чательно скрывал свой интеллект, дабы в глазах обитателей гарема не составлять конкуренцию старшим братьям. Но теперь одного из них нет, осталось избавиться только от Мустафы. Впрочем, этим сейчас и занималась его валиде. Айсун души не чаяла в сыне, посветив ему всю себя. Мальчик с детства знал, что не является частью династии. Мать сразу ему об этом рассказала. Женщина всегда растила в нем ненависть к этой стране и ее правителям. Она была гречанкой, обожающей свою родину настолько, насколько это было возможно. Каждый день Айсун султан проклинала этих варваров за ее судьбу, и молила своих богов покарать их за это. Мурад на подобные слова, лишь устало закатывал глаза и делал вид, что не слышит ее. Не сказать, что его матушка была глупой, но уж точно не умной, скорее, хитрой. Единственное, что его удивляло — как она так легко скрыла свой грех, а точнее, настоящего отца мальчик. Шехзаде не знал его, да и султанша никогда не рассказывала про него, поэтому интереса у Мурада он не вызывал. — О, матушка, вы наконец-то соизволили вернуться. — усмехнулся парень, увидев на пороге покоев силуэт матери. — Не пререкайся. — резко осадила сына Айсун, и снимая испачканный в земле плащ, приказала служанке выкинуть его. Мурад бросил беглый взгляд на этот самый плащ в руках хатун и заметил на темной ткани красные пятна. Данная деталь в миг подогрела интерес парня и он сразу же обратился к матери. — Кого-то убили? — произнес шехзаде, рукой указывая на служанку, которая держала испорченную одежду своей госпожи. Айсун кинула на сына раздраженный взгляд, от чего тот слегка рассмеялся. Подобные эмоции валиде забавляли его. — Бирсен, немедленно сожги плащ в камине. — обратилась госпожа к служанке. Бирсен-хатун кивнула султанше и оставила ту наедине с сыном. — Не трепай языком перед слугами. — прошипела Айсун, хватаясь за плечо, на котором красовалась глубокая царапина. — Бирсен ведь побольше меня знает. — хмыкнул юноша, переводя взгляд на рану матери. — Кто вас так? — Кусты этого отвратительно дворцового сада, будь они прокляты. — султанша улыбнулась, понимая всю обсурдность ситуации. — Зацепилась за ветку, и та воткнулась в кожу. — Значит, та кровь на плаще ваша? — Не совсем. — Айсун присела на тахту рядом с сыном, устало откидываясь назад. — Афифе, эта крыса Махидевран, откуда-то узнала, где я прячу письма. Я всегда некоторое время остаюсь неподалеку после того, как положу послание, дабы убедиться, что слежки нет. К счастью, она не успела убежать. — Так вы ее... — Слегка ударила по голове, чтобы оглушить. — перебила шехзаде гречанка. — Тогда ладно, но не думаю, что Мустафа просто так это оставит. — Пускай ее для начала еще найдут в тех кустах. — ухмыльнулась женщина.***
Афифе вяло приоткрыла веки, пытаясь понять где сейчас находится. Повернув голову в сторону окна, она увидела, что начинались сумерки. В этот же момент в макушке раздалась неприятная боль. Слегка приподнявшись на локтях, девушка ощупала свою голову и рукой наткнулась на какую-то шершавую ткань на волосах. Стянув тряпку с себя, она заметила, что на ней было довольно большое кровавое пятно. — Афифе! — Мустафа, только что вошедший в свои покои, сразу же кинулся к наложнице. — Зачем сняла повязку? Вдруг снова начнется кровотечение. — глаза мужчины забегали по телу русинки, встревоженно рассматривая его. — Все в порядке. — устало промямлила девушка. — Все-таки меня догнали. — слабо улыбнулась султанша, обратно ложась на кровать. — Лекарь сказал, что рана неглубокая, быстро заживет. — утешающе произнес Мустафа, поглаживая черноволосую по щеке. — Знаешь, а я ведь нашла то, что прятал этот человек. За одним из камней было письмо, я успела его прочитать, пока бежала от этого паршивца. — Правда? — удивился шехзаде. Он предполагал, что Мелек вряд ли помнит, что происходило с ней прошлой ночью из-за сильного удара в голову. —Дело сделано. Приступаем ко второй части плана. — Что? — переспросил наследник, не до конца поняв сказанное его любимицей. — Это содержание того письма. — пояснила девушка. — Дело сделано. Приступаем ко второй части плана. Видимо, Мехмеда убили этот негодяй и его соучастники. Теперь они пойдут дальше и следующей их целью будешь именно ты. Не известно, что больше поразило Мустафу — то, что на него опять хотят совершить покушение или то, с каким безразличием это произнесла его наложница.***
Прошло пару недель с того момента, как Нурбану-хатун стала фавориткой шехзаде Арслана. Девушка была просто на седьмом небе от счастья, ее ослепили чувства к наследнику, да и привелегии, которые шли в комплекте вместе со статусом наложницы. Оставалось только родить наследника и тогда все вернется на круги своя — Сессилия вновь получит власть, которая была дарована ей по рождению, так и еще и в трехкратном размере. Хатун перебирала новые наряды, которые ей в подарок послал шехзаде. Все же она смогла захватить его мысли, да к тому же, возможно, еще и сердце. С легкой улыбкой, Нурбану достала голубое платье и посмотрела на свою новую служанку. Дильшах-хатун сидела на тахте, хмуро пялясь в одну точку. Она не особо была рада от своей новой должности, в качестве служанки новоиспеченной фаворитки, с которой у нее случались перепалки. К тому же несколько лет назад она должна была стать наложницей шехзаде Мустафы, но как только Махидевран помирилась со своей излюбленной Агафьей, про Дильшах сразу же забыли и даже не соизволили записать в гарем наследника, не то что отправить к нему в покои. — Держи, этот цвет подходит к твоим глазам. — Нурбану протянула девушке платье, на что та удивлённо выгнула бровь. — Подарками пытаешься меня задобрить? — Думай, как хочешь, все равно оно на мне бы не смотрелось хорошо, а тебе как раз пойдет. — Нурбану мило улыбнулась служанке, после чего села обратно около сундука. В этот момент раздался скрип двери и громкие шаги. Венецианка оглянулась и увидела на пороге своей комнаты довольно красивую девушку. Та злым взглядом сверлила черноволосую. — Это ты Нурбану? — громко спросила незнакомка. — Да, а вы кто? — осторожно поинтересовалась фаворитка, поднимаясь с пола. Не успела венецианка встать, как тут же опять оказалась на ковре от прилетевшей ей звонкой пощечины. Нурбану подняла испуганный взгляд на девушку, которая в этот момент склонилась над ней. — Будем знакомы, я — Хуриджихан-хатун, дочь покойного Ибрагима-паши и любимая падчерица покойной Хатидже султан. — прошипела девушка прямо в лицо невольнице. — А вскоре я стану законной женой шехзаде Арслана, поэтому впредь, даже и не мечтай о нем, дрянь. Хуриджихан в последний раз взглянула на фаворитку и выбежала прочь из комнат. Нурбану ошарашено смотрела ей в спину, держа руку на щеке, где еще долго будет красоваться след от удара. Дильшах быстро подлетела к фаворитке наследника и осторожно оглядела ее. — Ты в порядке? — голубые глаза бегали по всему лицу венецианки, внимательно осматривая его. — Вроде бы, да. — рассеяно ответила Сессилия, не до конца понимая, что с ней только что произошло.***
Девушка осторожно ступала по каменому полу, холод от которого поступал в ноги, после чего распространялся по всему ее телу, провоцируя очередной табун мурашек. В груди все сжимало от волнения, от чего дыхание хатун было прерывистым и сбитым. —...А также не смей начинать говорить первой, пока шехзаде сам тебе не позволит... — краем уха слышала хатун причитания калфы, которая вела ее по «золотому пути». — Завтра утром Махидевран султан хочет видеть тебя у себя в покоях, видимо, ты ей очень понравилась раз она тебя не только выбрала, так еще и к себе позвала.— продолжала женщина, иногда усмехаясь. — Пришли. Процессия остановилась около большой деревянной двери. Будущая фаворитка внимательно ее оглядела. Тело хатун тряслось то-ли от озноба из-за холодного пола и сквозняков, то-ли от переполняющего ее адреналина. — Доложи наследнику, что Махидевран султан отправила ему наложницу. — произнесла Фидан, обращаясь к стражнику. Мужчина быстро вошел в покои, но уже через несколько минут появился в коридоре, приоткрывая для девушки дверь, чтобы та вошла. — Ну все, ступай, Румейса. — Фидан слегка подтолкнула хатун вперед. Девушка кивнула калфе, и решительно сдвинулась с места, скользнув в покои наследника.